Надежда Самородина.
СТРАСТИ ПО КОНФУЦИЮ В ЛОПУШКАХ.
(Комедия с концертом в финале).
Страсти по Конфуцию.
История № 1.
Персонажи:
Коля.
Митяй. Друг Коли.
Марина, жена Коли.
Надя, соседка.
Тень инспектора рыбнадзора.
Звучит песня Николая Кудрина «Деревня моя, деревянная, дальняя…», (Предлагается «Деревня моя» в исп. Ивана Разумова…)
Сумерки в деревне. Забор. Вдоль забора крадется Митяй. Кричит полушепотом.
Митяй. – Коля, Колян,…
Выглядывает Коля.
Коля. – Чего орешь, Маринку разбудишь.
Митяй. – Коля, я что сказать то, что-то занемог я, Коля, глянь, трясет всего…
Коля. – Ты чо? Я ж подготовил все, глянь (Показывает взрывпакет.). Рванет не по-детски. Знаешь, сколь рыбы выловим! А продадим? У тебя денег таких, …отродясь поди не видел. Не ожидал я? Ох, не ожидал.
Митяй. – Да я готов, смотри. (Показывает ему бутылку с самогоном.)
Коля. – Спрячь. Не приведи…(Перекрестился.) Маринка учует?
Митяй. – Так спит же.
Коля. – Она и сквозь сон чует, она и за версту может...
Митяй. – Ничегосе, может на охоту ее, заместо Шарика…(Хихикает.)
Коля. – Ой, сатирик выискался. Не хочешь, так я один, мне больше достанется.
Митяй. (Опять показывает бутылку с самогоном). – Я к чему? Может и ты возьмешь, одной то мало, зябко мне…
Коля. – Так с того бы и начинал… Ладно, возьму.
Марина кричит.
Марина. – Коля, там кто? Ты где, Коля?
Коля. – Да тута я Марин, снасти готовлю. Поеду скоро.
Марина. – Ну-ну, а мне голос Митяя послышался. Ты смотри, не вздумай брать его. Неудачливый он, вечно влипает куда-нить…
Коля. – Не Марин, я сам, один я, спи.
Митяй. – Неудачливый значит.
Коля. – Да ладно, она ж это так, баба глупая, мелет спросонья… Короче, ты меня у развилки за деревней и дожидайся, как сговаривались. Все, иди давай.
Митяй. – Ладно. Только не забудь, а то совсем разболеюсь… (Уходит так же крадучись.)
Звук мотоцикла с люлькой. На берег реки выходят Митяй с Колей. У Коли в руке взрывпакет. У Митяя бутылка с самогоном.
Коля. – Ну чо, щас бросим или погодим?
Митяй. – А рванет сильно?
Коля. – Капитан сказал, нормально рванет. Вся рыба ваша, наша, то есть.
Митяй. – А стекла не повылетают?
Коля. – Митяй, ты чо, ты где тут стекла видел?
Митяй. – Я так, на всякий случай. Вдруг рыбнадзоровцы услышат?
Коля. – Да они гуляют на свадьбе седня. В райцентре свадьба у кого-то, так они там все в ресторане.
Митяй. – Тогда и мы, (Откупорил бутылку.), все ж в первый раз такое.
Коля. – Ага. У нас тут свой ресторан. Давай…
Митяй пьет прямо из бутылки, пьет долго, отрывается, достает из кармана корочку хлеба, нюхает, отдает бутылку Коле.
Митяй. – Глянь, ровно?
Коля. (Смотрит на бутылку). – У тебя внутри там что, мензурка что ли?
Отпивает глоток. Громко хмыкает, поджигает фитиль, «И-и-и-ех» и со всей силы бросает взрывпакет в воду. Слышен звук падающего тяжелого предмета в воду. В этот момент появляются тень инспектора рыбнадзора.
Тень. – Стоять, не с места! Я – рыбнадзор!
Митяй. – А то мы не поняли, …вы ж на свадьбе должны были...
Тень. – Не пьющий я. Не с места я сказал! Стрельну щас! (Тень за что-то зацепилась, слышна тихая ругань и выстрел. Тень: - Твою ж … блин!)
В момент, после выстрела, Митяй срывается с места и прыгает в воду.
Коля. (Кричит). – Митяй, дурак, куда, щас рванет …же…
Слышен взрыв. Коля кричит на тень.
Коля. – Сволочь, вот «нафига» стрелять было? Мы б и без боя сдались бы… Такого парня погубили! Митя! Митя, отзовись, ты живой?
Тень. – Я ж не хотел, оно само стрельнуло.
Коля. – Не хотел он, ты мне друга убил.
Тень. - Да вон он, кажись всплыл вместе с рыбой. Щас выловим….
Затемнение. Звучит песня. Утро. Марина у забора развешивает зимние вещи на просушку.
Марина. – Ну вот, теперь не почикает, ох и отсырело, такое-то вмиг все сожрет, а мы ей фиг, не дадим.
Коля. – Ты с кем там?
Марина. – Да от моли тут… Ты снасти собрал?
Коля. (Выходит с тремя удочками). – Собрал. Да на них много ль наловишь. Спиннинги бы…
Марина. – Сколь не наловим, все наше. Тебе, не мне штраф присудили. Это ж надо! Пятьдесят тыщь! Это ж два бычка, поди, с половиной! А так года три отдавать. А то и пять… А бычков тоже вырастить надо, выкормить… Митяю вот ничего, а тебе сколько?
Коля. – Митяй же инвалид теперь, что с него взять.
Марина. – Ну да, жизнь у него теперь легкая, веселая, знай улыбайся всем дуриком.
Коля. – Ты чо. Может хотела, чтобы и я так, как Митяй?
Марина. – Да ничего я не хочу. Жить-то как?
Коля. – Бычка осенью продадим, рассчитаемся. Частично.
Марина. – Ага. Женька вымахал как, а одеть, а обуть?
Коля. – Так ему ж в армию. Там все казенное. (Обнимает Марину.)
Марина. – Казенное. Вот умеете вы, мужики, выкрутиться. Ладно поехали уже. (Коля вопросительно смотрит на Марину.) Да ладно, бери уже Митяя своего, куда без него то. Вот он теперь кто, а?
Коля. – Друг все ж таки, хоть и инвалид. Из-за меня ж…
Марина. – Совестливый ты, Коля. За то и люблю я тебя… (Целуются)
Слышен мотор мотоцикла. Звучит песня «Деревенька…». На берегу сидят Марина, Коля и Митяй. Перед ними три удочки, заброшенные «в воду». Все трое не отрываясь смотрят вниз на поплавки. Митяй пытается отмахнуться от комаров. Марина не отрываясь достает из кармана баллончик со спреем, протягивает Коле.
Марина. – Побрызгай на него, а то сожрут.
Коля берет баллончик, поднимается, подходит к Митяю, одной рукой закрывает ему глаза и распыляет на него средство от комаров. Митяй благодарно смотрит на Колю.
Коля. – Ну вот, теперь жить будешь. Эх Митька, что ж ты так, нафига ты в речку прыгнул, дурилка. Вот теперь улыбайся всем. А так бы вместе штраф разделили, ты 25-ять тыщь рублей, и я 25-ять. А теперь все на мою шею. И ведь что обидно, нет бы нам улов тот отдать, все-равно штраф больше, чем вся та рыба стоит, так нет, присудили уничтожить… Эх… Так ведь не уничтожили же. На рынке та рыба и продавалась. У Раисы на точке. Вот кто ее Райке принес? А? Молчишь? А я скажу. Рыбнадзоровцы и принесли. А выручку себе в карман. Вот так. А я еще и 50 тыщь плати в казну. А не лопнет та казна от моих пятидесяти? Я их три года буду платить. Работы то нет в деревне, где я их заработаю? Вот бычка заколем, осенью отдам и пропади они все пропадом, враги.
Марина. – Кто враги, Коль, ты кому там?
Коля. – Клюет хоть?
Марина. – Да нет. Уже два часа сидим. Чего сидим?
Коля. – А я те говорил, что клева не будет, вода большая. Река вон как разлилась, берега моет. А ты: пойдем-пойдем, наловим-продадим. Продали уже. Ждикася!
Марина. – Ты чего разошелся та, поди вон поесть достань чего. Что-то проголодалась уже.
Коля. – Так не заработали еще.
Марина. – Поговори мне…
Коля. (Достает из пакета клеенку, продукты в пакетиках: картошку, огурцы, хлеб, яйца. Молоко в бутылке.) – Марин, а как ты думаешь, Митяй поправится или так и будет дураком лыбиться. Так бы хоть поговорили…
Марина. – А со мной уже интереса нет разговоры говорить? (Коля виновато смотрит на жену.) А вот я-то как раз и побольше знаю. Ты, пока по КПЗэ шлялся, я у Мити в больнице была, в сам райцентр моталась, боялась, чтобы не помер. Если бы помер, ты бы сейчас где-нибудь под Сыктывкаром похлебку пустую хлебал, а не тут, самогоночку, как слезу, наливал. Взрывпакет ведь ты придумал, а не Митя.
Коля. – Да знаю я… А ты про что? Что-то я ничего тут не наливаю?
Марина. – Знает он... В общем, доктор в городе так сказал: Митяй после контузии и сотрясения все забыл и находится на уровне семилетнего ребенка, но всё возможно… (Митяй захлопал в ладоши, засмеялся, как ребенок). Да-да, Митя, про тебя говорим… (Потихоньку Коле.) Так вот, доктор сказал, любое новое потрясение может все вернуть по местам, как было. Вот так-то. (Громко.) Коля, я там бутылочку взяла, так ты налей нам что ли. Эх, хорошо все-таки жить, правда, Митяй!? (Митяй хлопает в ладоши.) Правда. А всё остальное переживем. (Коля разливает самогон в разовые стаканчики.) Главное, сынок здоров, не ленивый растёт, не пьет, а со всем остальным справимся.
Коля. – Да уж… (Рука Коли с бутылкой застыла над третьим стаканом.) Митяю можно, как думаешь?
Марина. – Сдурел? Он же дитё теперь. (Митя хлопает в ладоши.) Вот ему, (Наливает в стакан молоко из бутылки.) молочка лучше. Пей Митя, пей. (Поднимает стаканчик.) Ну, давай муженек, чтобы здоровы были! (Пьют, закусывают.) Так ты кого там врагами то обозвал?
Коля. – Да рыбнадзоровцев этих. Это получается, что они и нас поимели дважды, и штраф, и деньги с рыбы той, подорванной.
Марина. – Это да, враги они кругом, куда не глянь. Вроде и не ленивые, работаем-работаем, а лучше что-то не живем…А? Коль? Ты что там высматриваешь? Река она и есть река. (Голосом лектора.) Водяной ресурс пресной воды в мире. …Чо смотришь, сам знаешь, что у нас в школе вместо литературы географию два года преподавали. Эх, времена, учителя ж тогда по рынкам разбежались… Ну и где они, что-то не сильно разбогатели…
Коля. – Знаешь, что Конфуций сказал? Это такой древний мудрец был в Китае…
Марина. – Господи, откуда ж мне знать. А ты откуда знаешь?
Коля. – В КПЗэ книжка была. Вот вся зачитанная. Потрепанная, значит интересная. Ох и много всего мудрого в ней написано. Правда не все понятно, и не все нам подходит для жизни, но кое-что нормально так, понятно. Там же что, сидишь, делать то нечего… Марина. – Ох, да я тогда чуть с ума не сошла… Коль, я тут с ума ж чуть не сошла…
Коля. - …так вот, он написал, мудрец этот, Конфуций. Что если долго сидеть на берегу и смотреть на воду, то обязательно увидишь, как проплывет труп твоего врага. Вот я и смотрю на воду. Что плачешь то?
Митя хлопает в ладоши.
Марина. – Так это всю жизнь можно просмотреть, помереть и не дождаться. Ой, глянь, кажется клюет, Коль…
Коля поднимает удочку, на крючке дергается маленькая рыбка. Коля снимает рыбку и говорит ей прямо в глаза.
Коля. – Эх ты, малявка, как же тебя угораздило. Ты вот что, там скажи своим, что мы тут сидим и ждем, когда поплывут трупы наших врагов. Вот если проплывут, мы больше никогда не будем рыбачить, вот не будем больше вас беспокоить. Поняла? Ну, плыви. Глянь, как обрадовалась.
Марина. – Коля, это что сейчас было? Золотых рыбок нет, Коля. Это сказка.
Коля. – Ну это еще никем не доказано. На свете много чего такого, о чем нам может и знать не дано. Тыщу с лишним лет жили и ничего такого не имели, а потом там кто-то на кнопочку нажал и понеслось. За 30 лет технологии вон как в жизнь ворвались. Эт что, значит тыщу лет все дураки жили, а потом хлоп и гении? Нет, это оттуда нам все подкидывают. Вопрос - зачем? К добру или к худу?
Марина. – Ох, что-то сморило меня, посплю я немного. А потом домой, …корову еще доить, курям дать, уткам… Коль, может поросенка возьмем? Попросим у Петровича со свинофермы купить, потом рассчитаемся, как думаешь, не откажет, у нас же все-таки горе…(Заснула.)
Коля еще какое-то время смотрит на воду, слушает Марину. Но и его сморило, одновременно с ней, он заснул. Только Митяй все смотрит на воду. Где-то проснулся соловей, стало светлее. Неожиданно Митяй заерзал в кресле, вытянул шею, закрутил головой, захлопал в ладоши, глаза его расширились от ужаса. Неожиданно он встал с кресла и показывая пальцем на воду, заорал.
Митяй. – Там! Там!
Проснулась напуганная Марина.
Марина. – Что? Что случилось? Митя, ты заговорил что ль?!
Митяй. – Там! По реке, смотри же, враги плывут!
Марина. – Какие еще враги, Митяй ты что, совсем… Ох, ехэрэнэ бабай, Митька, ты ж заговорил. Коля! Коль!
Митя. – Да ты глянь на реку то, дура! Тела врагов плывут там, глянь…
Марина смотрит на реку в ужасе.
Марина. – И впрямь. Дождались. (Кричит.) Коля! Коля, посмотри, по реке то ужас что, кошмары плывут! А там видал, их тьма-тьмущая… Ну все, капец реке.
Коля. (Проснулся. Смотрит на реку.). – Ох нифигасе, это что-такое-то? Я ж говорил, говорил, что когда-нибудь так и будет...
Митяй. – Ты Коля что, колдун что ли? Ой ты мама моя дорогая, это ж сколь врагов то плывет.
Коля. – Да уж, мои предсказания сбылись похоже…
Марина. - А ну быстро все домой. Давай, давай собираем тут все… (Коля собирает удочки.) Да оставь ты эти палки, теперь уж вряд ли, не скоро приедем рыбу ловить.
Все быстро собираются. Митя стоит, считает.
Коля. – Митяй, хорош считать, их не сосчиташь всех, поехали домой… Это хорошо, что ты в себя пришел, теперь штраф вдвоем платить будем…
Поспешно убегают, слышен рокот мотоцикла с люлькой. Звучит песня «Деревенька моя…». Совсем светло. Изгородь дома. К изгороди подбегает соседка, Надя.
Надя. (Кричит). – Марина, а Марин!
Марина. – Чего орешь, как потерпевшая?
Надя. – Там, на реке, ужас что. Кошмар какой-то плывет, стеной прямо.
Марина. – Прямо стеной? Ну, за что боролись…
Из-за забора резко выглядывает Митяй.
Надя. – В смысле? …Ой, Митяй! Напугал, зараза… Ты что, поправился что-ль?
Митяй. – Да вот, Надюша, чудо получилось. Ты Конфуция знаешь?
Надя. – Нет, не знаю, слышала только, что китаец такой был, так это он тебя вылечил?
Митяй. – Дурища ты, он же тыщу лет назад жил… Он умы лечил, поняла. И он все знал, всё. Теперь у нас вся жизнь по Конфуцию начнется. Всё. Капец всем врагам. Посмотрел на воду, загадал и вот, пожалуйста, тело врага уже плывет, поверженное.
Марина. – Ой, да какой Конфуций? Митя иди в дом… (Выталкивает Митяя в сторону дома.) Он еще не совсем в уме-то, видишь, что попало собирает. Напугался во сне чего-то, вот в себя и вернулся. Наверное, Конфуций этот и приснился …Так что там на реке то говоришь?
Надя. – А! Так ведь кладбище размыло. Вода то нынче вон, какая большая. Вот и вымыло все из-под земли. Ну и гробы то все, и поплыли по реке. Так стеной и плывут. Надо отлавливать. Меня председатель, Петрович, за вами послал, за всеми, чтобы бежали к реке, помогали на берег вытаскивать. Сказал, чтобы грабли брали, цеплять чтобы. Ну все, я дальше по дворам… (Убегает.)
Марина. (Кричит). – Коля!
Коля. (Уже рядом с граблями). – Да здесь я, слыхал все. Вот еще лет десять, каждый год говорил я, что надо кладбище перенести. Теперь вот, что хотели - получили. Сейчас поди разбери, где чей родственник плывет. Вот горе то. Там ведь и мои, и твои где-то…плывут теперь, а может и уплыли уже. А там прямиком и в море.
Марина. – А чо, Коля, если дед мой уплыл, так я только рада буду. Пусть бы в самое море и плыл. Всю жизнь мечтал на морях побывать. А тут такой случай!
Коля. – А пусть бы и мои доплыли. Из наших то, никто ни разу на море и не бывал.
Коля обнял Марину.
Коля. – Ты ж географию хорошо знаешь, как думаешь, а до Москвы смогут доплыть? Моя бабка всю жизнь хотела на Кремль посмотреть, ну и на площадь Красную.
Марина. – До Москвы? Нет, не доплывут. Наша река течет на север, а там все на юг.
Коля. - И чего на него смотреть, на площадь эту, пустое ж место, с мумией посерёдке. (Смеются.) Вот у нас, да, красота, все живое, наше, а площадей, да куда не глянь, сплошные площади….
Звучит песня «Деревня моя…»
Конец.
Я к вам пишу…
История №2
Персонажи:
Марина.
Таня.
Надя, подруга Тани.
Петрович, председатель сельсовета, отец Тани, друг семьи Марины.
Звучит песня «Эх деревня, голубушка моя…» в исполнении Лены Василек и группы «Белый день».
Марина развешивает на забор вещи мужа, Николая. Трясет, смотрит, что в карманах. Достает: конфетку (развернула положила в рот), немного денег (посчитала, расправила сторублевку, положила себе в карман), целлофановый пакет, в пакете свернут вчетверо лист бумаги. Марина разворачивает, читает.
Марина. (Читает заинтересованно вначале, затем торопливо, в последствии, как бы задыхается от тревоги и подозрений). – Я к вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать… Эт что, стихи что ли? …Но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня? …Да кто ж это пишет то? Ну-ка что там внизу… Таня. Целую, Таня. Это ж кто такая? Чья будешь? …Сначала я молчать хотела, поверьте: моего стыда вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть вас, чтоб только слышать ваши речи, вам слово молвить, и потом все думать, думать об одном и день и ночь до новой встречи. Пишу тебе письмо, любимый мой, так-как СМСэски нельзя. Наверное, могут прочитать всякие другие люди? Поэтому нельзя? А я и не хочу, чтобы о моих чувствах к тебе еще кто-нибудь читал. Я жду тебя каждый день, вспоминаю все наши последние встречи. Береги себя, приезжай скорей. Если сможешь, позвони мне, только так, чтобы никто не слышал. Целую, Таня. …Это что ж такое-то? Ай Коля, Коля, ай кобель ты старый, это что ж ты вздумал-то? Таня? Чья ж будет то? Так, Марина, спокойно, …у нас на всю деревню всего три Тани. Митрофановна, та уже старая, внучка ее Танька, так та еще дите и Петровича дочка. Ах, ты боже ж ты мой! Танька, она ж с сыном нашим дружила. Это что получается, пока Женька там служит, а она с батей его роман закрутила, то есть с мужем моим...Так вот ты зачем в леспромхоз устроился, гад. И то, что далеко ездить тебе не лень стало, и ночевать там, когда просят начальники…Это чтобы с Танькой встречаться! Это, чтобы дуру из меня делать! Ах ты гад ползучий, ты чего ж творишь? А если Женька там в армии узнает? Он же поубивает кого или того хуже, сам себя? Так, (Набирает по мобильному.) На-адь, слышь, Танька на ферме? Какая-такая? Петровича дочка. …Там. …Да ни чо. Просто спросила.
Кладет мобильный в карман и запинаясь бежит за кулисы. На скамейке сидят Надя и Таня. Марина из-за угла слушает разговор. Таня плачет, громко всхлипывает, вытирает нос платком.
Таня. – Он же так любил меня, так любил. С детства, можно сказать. Всегда ласковый такой, а Женьке я теперь как скажу? Он и его любил...
Надя. – Ну да, он такой, серьезный такой, честно если, побаивалась я его … Только ведь и старый уже.
Таня. – И ничего он не старый, любому молодому фору даст. А в последнее время так вообще, бросится ко мне и целует, целует, и в лицо, и даже руки, представляешь.
Надя. – Может чувствовал, что? Ну, что помрет скоро. Говорят, что все свой конец чувствуют.
Таня. – Может и чувствовал. Сегодня с утра проводил меня до фермы и стоит, смотрит. Глаза грустные-грустные. Такие вот, домиком. Будто прощается. А потом ушел. И ведь не просто, а даже обернулся пару раз, раньше никогда не оборачивался. Уйдет и все. А сегодня аж два раза.
Надя. – Точно чувствовал.
Таня. – А сегодня всё, папка как увидел… Вот зачем он с ним так? Прямо из ружья. Вот прямо в сердце. Два раза. (На этих словах Марина присела в ужасе.) Я, когда на обед пришла, он лежит в сенях, весь в крови… Ох и кровищи было. Я целый час отмывала, потому и задержалась.
Надя. – А Петрович что ж?
Таня. – Отец то? Напился с горя. Говорит, такого друга убил, а сам тоже плачет. Пьет и плачет. Плачет и пьёт. Я убежала скорей. Вот теперь и не знаю, как быть? Надо бы Жене написать, а как, не знаю. Ему там в армии стрессы нельзя. Всякое может случиться. Они ж с ним везде вместе. А на охоту, а на рыбалку… Ох, как быть теперь?
Надя. – Да, вот горе то…
Таня. – Жалко его, сил нет, (Вздохнула горестно.) …ладно, пойдем уже, пора коров доить.
Надя. – Да, слезами его уже не вернуть.
Таня. – Да не трави ты мне душу….
Таня с Надей уходят. Марина сидит, согнулась вся, за живот держится. Дышит тяжело.
Марина. – Это что ж такое то, это что, они Николая что ли моего убили?! Ох, горе-то какое... Э-эх, Петрович, зря ты Конфуция не читал! (Сорвала платок с головы, уходит, покачиваясь.)
На скамейке звонит мобильный Тани. Таня возвращается.
Таня. – Вот я разява то…Да баб Клава….Баб Клава, успокойтесь. Папка стрелял, Шарика нашего пристрелил… Да… Баб Клава, Шарик болел, а сегодня чьего-то барашка притащил… придушил, вот отец уже и не сдержался. …Все-равно пришлось бы… Ладно, мне некогда, потом зайдете к отцу, он сегодня дома будет… (Отключает мобильный, убегает.)
За столом сидит Петрович. Голова опущена на руки на стол. На столе бутылка водки и стакан. Вдоль стола лежит охотничье ружье. Входит Марина. Медленно идет к столу.
Марина. – Сидишь? Кого ждешь? А? Петрович? Мне сказать ничего не хочешь?
Петрович. – А-а, это ты? А я думал, полиция?
Марина. – Сам вызвал или помог кто?
Петрович. – Соседка вызвала. Стреляли. Дура. А ты зачем пришла? А-а понял, опознание… Так это все там, потом посмотришь… (Наливает в стакан, пьет.)
Марина. (Говорит, а сама медленно подходит к столу). – Да нет, я на тебя посмотреть хочу…
Петрович. – Ну если на меня хочешь, так вот он, я…
Марина. - Вот и смотрю, вот… а чего там сени то помыты? Чисто так помыты. Чего й то их зимой намывать, а? Подмерзнет, скользко же. (Хватает ружье, целится в Петровича.) Да чтоб ты поскользнулся в сенях тех, да башку свою в смерть расшиб, окаянный… Отвечай гад, ты ведь там не только кровь смывал, да, ты следы смывал? Танька твоя смывала. Целый час мыла, смыть не могла. Много крови той было? А? Друга твоего крови.
Петрович. – Ох, Марина, много. Так много-о-о…Ой-ей-ей… Вот ведь беда то какая, но пришлось застрелить.
Марина. – Да за что ж ты его? А? Он ведь добрый был, всех любил, Таньку твою любил… Кобель старый. Убивать то зачем? А теперь говори, куда ты его дел? Тело где?
Петрович. (Отмахнулся). – Да там, в огороде и прикопал. Сеном прикрыл, снегом сверху. Земля то мерзлая, глубоко лопата не взяла. Ох-хо-ох, как же быть то теперь, Марина, он хоть и старый был, так мы все не молодеем, я вон, седой и он тоже уже седой… был…
Марина. – Ты говори да не заговаривайся, чего это он старый? Не очень-то и старый был, жить бы еще да жить… а ты? Не по-людски ведь, ох не по-людски…ты прямо зверь какой, не человек. Вы ведь всю жизнь вместе, и на охоту, и на рыбалку, и водку хылкать…
Петрович. – Он не пил.
Марина. – Так здоровье кончилось.
Петрович. – Это да, со здоровьем у него плохо стало, совсем плохо…
Марина. - Пристрелить тебя что ли? Вот и ляжете вместе в огороде.
Петрович. – А и пристрели. Мне себя не жалко. А друга такого мне больше не найти… Ведь он какой, вон какой был, порода! Сейчас таких не найдешь! Вот во всем белом свете таких больше нет. Выпьем? Помянем друга моего.
Марина. – Ты, Петрович того… ты в своем ли уме? Он ведь не только тебе другом, он мужем моим был. Неплохим, между прочим, по всем показателям.
Петрович. – Это да… Не понял. … Марин, ты что! Шарик не мог быть твоим мужем. Уже по определению, что он кобель, собакин сын, породы алабай.
Марина. (Плюхнулась на стул, закрыла руками лицо, то ли плачет, то ли смеется). – Так ты что, ты это… ты пса своего пристрелил!? Шарика? О, божечки ты мой… А я-то что подумала, вот ведь дура то…
Петрович. – Ну да. Да ты не переживай. Болел он, Марина, рак у него нашли. Представляешь! Возле головы. (Показал место на себе, плюнул, тьфу-тьфу, на себе нельзя, отмахнулся.) Так он видать и чудил потому. Кур соседских давил, я разорился уже за них платить. А сегодня барашку приволок. Соседскую, наверное. Она уже почти всё, не дышала, пришлось зарезать овечечку. Может чья-то, а может и ваша, опознать бы надо. Ты сможешь? И кому мне платить? Тебе молодая баранина не нужна?
Марина. – А чего ж не нужна, нужна конечно. Давай-ка, налей и мне, помянем Шарика. Знатный был пёс. (Плеснула себе в стакан, выпила) А овец надо просто пересчитать…
Петрович. – Да уж… Надо, чтобы все посчитали. И, ох башка моя, своих тоже надо ведь, может он свою и кокнул, гад. Да ладно бы барашка, а то овцу. Жалко ж….
Входит Таня.
Таня. – Здрасьте тёть Марин, пап ты бы хоть закусывал что ли. Вот с самого утра так сидит. Вы уже знаете?
Марина. – Да знаю-знаю… Тань, ты стихи что ли сочинять умеешь?
Таня. – Да ну что вы? Даже и не пробовала. А что?
Марина. (Показывает письмо). – А вот это что? Это что?
Таня. – Это письмо мое, оно как у вас?
Марина. – В штанах мужа своего нашла. И стихи там от тебя.
Таня. – Так это ж Пушкина стихи, вы что не знаете Пушкина?
Марина. – Отчего не знаю, знаю. Только вот не пойму, зачем ты ему Пушкина стихи прислала? У тебя с ним что?
Петрович. (Пьяный, соображает медленно). – Да. Что? А ну, Танька, говори, что у тебя с Пушкиным? И при чем тут муж?
Таня. – Да ничего у меня ни с кем! Я дядь Колю попросила письмо, вот это, отправить в райцентре, чтобы быстрей до Жени дошло. У нас, в Лопушках, почту раз в неделю забирают, а там каждый день. Я хотела по мобильному, а там почему-то запрещают эСМСки отправлять. Так я на бумаге, как в древности… А стихи Пушкина вписала, так романтичнее хотелось, это ж из Евгения Онегина. Там тоже Татьяна и Евгений. А вы что, не читали? В школе ж в восьмом классе проходят.
Марина. – Умная больно. (Смеется.) А я то было подумала, что ты с …, ай ладно, это я, дура старая… Тань, у нас ведь литературы два года не было. Учителей не было. Так мы вместо литературы географию учили и математику. Вот ты, к примеру, знаешь, какое самое богатое государство в мире?
Таня. (Не задумываясь). – Наше.
Марина. – А вот и нет. Монако!
Петрович. – Наивная.
Марина. - Государство малюсенькое-малюсенькое. И стоит оно на Лазурном берегу. Красивое, слов нет. Там есть король и королева, а значит и принцы тоже есть. Население там, всего то, около сорока тысяч… Вот, как наш райцентр. Ну чуть поболе может. А главное, нет там бедности. Представляешь! Я, как представлю, так вот прямо дух захватывает. Сказка. Вот бы там пожить. Или, как там. Россия наша тоже ведь не бедная, у нас на одного человека 112000 квадратных метров земли приходится. Это по плотности. Это на каждого! А в Монако всего 53 квадратных метра, это ж меньше хаты твоей, Петрович. А почему так живем бедно, а?
Петрович. – Да, это вопрос?
Таня. (Смеется). – Теть Марин, на ваших ста тысячах с лишним, к примеру, окажутся болота, ну или мерзлота вечная, а на той, где скважины газовые или нефтяные достанутся тем, кто у власти. Ясно. И что вы делать будете на этих тысячах сплошных болот, а? То-то же, не дадут вам богатств наших. Ну и нам тоже.
Петрович. – Не-не, мы и болота возьмем, пусть только дадут. Там и газ найдем, а может и алмазы… Там, где газ, там наверняка алмазы есть… Марин, помнишь, нам географичка рассказывала, что чтобы алмазы появились нужны в почве химические какие-то соединения, плюс давления, короче, где метан скопился… Что, не помнишь?
Марина. – Ну это же несправедливо. А как же там, в Монако, тогда?
Таня. – Не знаю, может у королей совесть другая.
Марина. – А у наших получается, нет что ли?
Петрович. - …не помнит. А совесть она есть. Где-то… Ее разбудить надо. Только как? Задача? Для тебя, Танька, задача. И для всех, в общем, задача…
Таня. – Да нету у наших, (Кивает головой наверх.) там которые, нет у них совести. Папка вон, уже который год с документами бегает, чтобы вместо колхоза бывшего, крепкого, между прочим, кооперативное хозяйство из села нашего создать. Чтобы и финансирование льготное получить, и фермы построить. Производство сыров, колбасы начать. Открыли бы в городе копторги, как раньше, так ведь не разрешают. Не рентабельно, говорят.
Марина. – А им то почем знать, что нам рентабельно, а что нет.
Таня. – А вдруг да все так начнут? Тогда те, кто дрянь всякую производит и в магазины поставляет, прогорать начнут. А производства эти, как раз у местной власти. Вот и вся арифметика, теть Марин.
Марина. – Плохая арифметика. … Я вот недавно смотрела кино, так вот там один мужик другому говорит, что самое страшное оружие, которое придумали люди, это деньги. Они, деньги, душу убивают. Вот ракеты всякие, бомбы, они тело убивают, а душу – деньги. Вот правильные слова. Когда денег слишком много, душа то тю-тю, умирает. А без души, это уже и не человек. Мертвяк это. А мертвяк он же не чувствует ничего, не видит, не слышит. А коли так, так и черт бы с ними. С деньгами. Мы то живые. Проживем. И кооператив наш сельский построим. Подумаем, как. На местных властях мир не кончается. А? Петрович? Что ты там про баранину то говорил?
Петрович. – Что-что? Овец надо посчитать, я – своих, ты – своих. Надо же знать, чья баранина сегодня на столе будет! Николай приедет, шашлык делать будем. Гулять будем! Будем?
Марина. – А то! Что мы, плохо живем что ли?! А, Танюшка? А Женька из армии вернется, свадьбу гулять будем, а потом и внуки пойдут… Проживем!
Звучит песня «Эх, деревня, голубушка моя…»
Конец.
Голос по-русски!
История №3.
С концертом в финале.
Персонажи:
Коля.
Митяй. Друг Коли.
Женя. Сын Коли и Марины.
Петрович.
Марина.
Таня. Невеста Жени.
Надя.
Тень инспектора рыбнадзора.
Голос Жени. .
Начало этой истории произошло в моем родном селе, Лопушки. А вот последствия? Впрочем, всё по порядку, иначе… Не интересно же будет.
Звучит песня «Деревня, голубушка моя…» в исполнении Лены Василек и группы «Белый день». На сцене, возле забора на скамеечке сидят Женя и Таня. Целуются. К ним подходит Петрович. Громко кашляет, молодые люди нехотя поворачиваются.
Петрович. – Молодежь, тут такое дело, в общем, дело есть.
Женя. – Что за дело то? Если за драку на танцах, так там все как бы обошлось…
Петрович. – Ай… (Махнул рукой.) Вот, гляньте-ка (Достает из кармана лист бумаги, разворачивает.), ай, так скажу. Тут, короче, написано, что надо провести мероприятие культурное. Но такой, понимаешь, силы и масштабности, …написано, чтобы резонанс на весь район. Положительный резонанс, вот. В общем не видать нам нового клуба… или видать? Да-а тендер они придумали, своеобразный. Хитрый, надо сказать. В каком селе люди культурно и масштабно проявятся, тем и новый клуб построят. И не просто клуб, а Дворец Культуры. А дальше и все остальное, для развития. Уже и деньги выделили. Что делать то? Людей то у нас в Лопушках: «раз-два и обчелся». Тут бы и другие села подтянуть, дык, они сейчас все репу чешут. Кто-кого, значит.
Женя. – Нифигасе, ну силы еще можно, а вот масштабности… Да еще и резонанс…
Петрович. – Я что, сам что ли эту хрень выдумал. На вот, изучай и думай. Ты директор клуба, вот и думай, как нам этот резонанс за хвост поймать. Тут с Конфуцием не прокатит, тут на речке не посидишь, не подождешь, пока, сам знаешь, чего…
Таня. – Пап, а чего ты все на Женьку сразу валишь. Он как тебе мероприятие проведет, если ты не поможешь. Власть то у тебя.
Женя. – Да. Тут ведь и оснащение может понадобиться. Или хотя бы, чтобы Толян, баянист наш, пить перестал. Вот, какое мероприятие без музыкального сопровождения? А?
Петрович. – Ну я это, с женой его, Валентиной, договорюсь. Она у меня лес просила на баню, вот пусть и проследит за Толяном, чтоб ни-ни, а то не дам лес. Не дам и всё тут, по лицензии на год и так уже все использовали.
Женя. – Искусство требует жертв.
Петрович. – Да будут жертвы, будут. Лишь бы люди в селе оставались. А еще лучше, чтобы понаехали, вернулись. Я зря что ли кооперативное хозяйство создаю. Там ведь и работать кому-то надо.
Женя. – Ну так-то оно так, только одной культурой не проймешь, тут надо инновационно.
Петрович. – Это как?
Женя. – Ну не знаю, может колледж какой-нибудь для своих открыть.
Таня. – И парикмахерскую.
Петрович. – Так цеха скоро откроем: сырные, колбасные.
Таня. – И, чтобы с залом, маникюрным.
Женя. – Может «Голос» проведем?
Петрович. – Это как?
Женя. - А как на центральном телевидении, конкурс, ШОУ «Голос». Вначале слепые прослушивания…
Таня. – Класс, я тоже хочу на слепые прослушивания.
Петрович. – А слепых то я где возьму?
Женя. – Это просто, так говорят. Задом смотрят. То есть, спиной. Слушают. Короче, вот так. (Показывает.)
Таня. (Звонит по мобильному.) Надь, привет, представляешь, у нас в Лопушках конкурс «Голос» будут проводить. … Ну да, как в Москве. … Тоже будешь? Класс. …Я тоже буду. А ты какую песню будешь петь? ... Здрасьте, эту я буду, ты другую выбирай. Жень, а кто в жюри будет, ну наставники кто?
Женя. – Я буду, …Петрович, ты будешь?
Петрович. – Ну…
Женя. – Вот, председатель будет.
Таня. - …Надь, Женька мой наставником и папка, … да ладно, своих не завалят. (Обнимает отца и Женю.) Здорово как! Так, я буду про Россию и Европу петь, а Надька… Пока не знает, …так, когда все начнется? Надо же платье там, прическу… Вот, говорю же, парикмахерскую в первую очередь!
Петрович. – А что, мне нравится идея эта… Надо объявление сделать, пусть первые поют уже через неделю, …ну ладно, через две. А я пойду заявку напишу на участие в тендере и идею нашу, чтобы другие не слямзили. .
Женя. – Напишите название такое, пусть будет так! «Шоу, Голос по-русски!». И что песни будут только на русском языке.
Петрович. – Вот, вот это хорошо, все побежал я, а то опередит кто-нить. (Уходит. Возвращается.) Нет, я что подумал то, это же здорово, каждый желающий сможет высказаться, вот, через песню, да, душу типа излить… (Уходя.) Я тоже что-нибудь спою, обязательно, надо подумать только, что спеть то…
Женя с Таней снова садятся на скамейку, целуются.
Голос Жени.
К вечеру все деревни в округе уже были в курсе, что у нас, в селе Лопушки стартовал конкурс «Голос!», и что победитель поедет в Москву, и что оплатит поездку «Сам». Кто «Сам», никто толком не знал, но все многозначительно что-то не договаривали. А я тоже держал это в тайне, потому что, сами понимаете, все шоу строятся на лёгком аферизме. И разубеждать никого естественно не стал, иначе … Да ничего бы иначе не получилось.
Надя сидит за столом «на телефоне». Звонок. Надя снимает трубку.
Надя. – Шоу Голос. Да, записываем. (Взяла ручку. Приготовилась записывать в журнале.) Митрофановна…, баба Клава, надо имя, фамилию, отчество и название песни. Пишу, угу-угу-ага Клавдия Митрофановна, а песня? ... эта песня уже заявлена. Выбирайте другую. Ну, не знаю, …другую. …Кто заявил? Это информация конфиденциальная. … Секретная. Хорошо, подумайте. Да записала. (Кладет трубку. Звонок.) Дурдом. Шоу Голос слушает. Записываю, ага, м-угу, ага, все, записала. Когда, мы сообщим. Будут списки. Нельзя же всех в один вечер. …Много. Уже 136 исполнителей, вы 137-ая. (Кладет трубку. Звонок. Надя снимает трубку, жмет на кнопку, трубку оставляет на столе. Достает бутерброд.) Поесть даже не дадут. Вот откуда столько поющих взялось? (Смотрит в список.) Во, Катька! Сроду петь не умела, а тут аж на песню Пугачевой замахнулась. Ладно, хоть посмеяться над чем будет…
Входит Женя, смотрит в журнал.
Женя. – Как дела, сколько записалось? …Ничего себе! Так, запишешь еще троих и все, хватит. Резонанс уже по всему району и масштабность, вот, на лицо. С этим бы управиться. Итак, каждую субботу будет по 25 исполнителей. Все остальные, желающие, на следующий конкурс.
Надя. – А что, еще и потом будет?
Женя. – Не знаю. Будем петь, пока Дворец Культуры не построят.
Надя. – Ты чо, серьезно что ли?
Женя. – Если аппаратуру привезут из района, то и пусть поют. Толян не все может играть. Да и сил у него не хватит. Он сейчас в очередь со всеми репетирует, так что ему не только «на выпить» времени нет, а и на то, чтобы в туалет сходить. Во как искусство человека облагораживает!
Надя. – Ну-у, тут многие со своими инструментами записались. Некоторые под гитару поют.
Женя. – Это, конечно, хорошо... Но. Под оркестровые минусовки интереснее. А если еще и поют здорово… Качество концерта, это знаешь, это уже уровень… На такое можно и из областной управы пригласить. А может даже и телевидение приедет. Было бы здорово!
Надя. – Ух ты, и телевидение! Блин, надо что-то, ох, надо как-то, ой, у меня даже и платья нарядного нет…
Женя. – Успокойся ты, до телевидения надо еще дорасти, успеешь платье купить. Главное, чтобы интересно было.
Надя. - Вот тут, смотри, целыми семьями петь собираются, есть и вдвоем, втроем. Это как, можно? (Входит Тень инспектора рыбнадзора.) Ой, вы кто?
Тень. – Я по поводу участия. Петь хочу. В смысле участвовать в конкурсе.
Надя. – Что петь будете?
Тень. – Еще не решил. Что-нибудь про любовь. Можно?
Надя. – Хорошо, я так и запишу. (Пишет.)
Женя. – У нас голос по-русски, поэтому все можно. Если танцуете, можете и с танцем.
Надя. – Здорово, мне нравится. Это же уже, как концерт.
Тень. – Я понял. (Уходит.)
Женя. – Ну да, только соревновательный.
Входят родители Жени. Коля и Марина в русских, народных костюмах. Они весело пританцовывают и сами себе подпевают.
Женя. – Эт что?
Надя. – Класс! Ой, а мне нравится. (Идет к ним, подпевает, танцует.)
Марина. – Сынок, ты здесь, это кстати… Вот глянь, мы с отцом решили в костюмах выступать. Нашли на складе. Там много еще.
Коля. – Надо же, богато раньше самодеятельность жила в колхозе. Костюмы такие хорошие и сохранились, главное.
Марина. – Я что сказать то хотела. Может нашим, Лопушанским, всем в костюмы наряжаться. Выделимся.
Коля. – Это вы здорово, только всем не получится. Что-то я плохо себе представляю песню (Смотрит в журнал.) «Миллион алых роз.», а певица в костюме матрешки.
Марина. – Ну да, это же весело будет. А мы в костюмах, эх, красота.
Коля. – Ты сынок, смотри, выбери нас с мамкой.
Женя. – Я не имею права, с Петровичем договаривайтесь.
Марина. – А он имеет право?
Женя. – Думаю, да. Надя, кто захочет, тот пусть берет костюмы в костюмерной. Только потом, чтобы все вернули, ты записывай.
Коля. – Ну это конечно, Евгений Николаевич, все на место вернем. Пойдем мать, тут главный продюсер, видишь, занят, дела у него. (Уходят.)
Звонит телефон. Женя берет трубку.
Женя. – Шоу Голос по-русски. Да. Записываем. Сколько вас? …Сколько-сколько?! …Нет, песню можно только на русском языке. …Хорошо. Песня «Арго». …Но учтите, только на русском. (Наде.) Пиши, группа работников леспромхоза из Армении, песня «Арго». Капец, кто бы мог подумать, что столько народу петь захотят?
Надя. – Да соскучились уже. Давно же ничего такого в Лопушках не было.
Женя. - Все, больше никого не записывай. Журнал я забираю. Завтра будут списки очередности прослушиваний. Списки объявим по местному радио и развесим на доске объявлений у клуба, сельсовета, и у магазина. В другие села распечатаем и пришлем, или пусть сами приезжают. Там и вся остальная информация будет. Всем так и отвечай. Эх, клуб то у нас маленький, надо дописать, чтобы стулья с собой брали…
Хочет уйти, навстречу ему Митяй.
Женя. – Чего дядь Мить?
Митяй. – Да я тут песню хочу спеть, а мне все, что «чо попало», говорят.
Женя. – Там что, слова матерные?
Митяй. – Да нет, слова как слова, наши слова.
Женя. – Так и пой, главное, чтобы слов «слишком наших» не было, а то комиссия из райцентра приедет и все, всё нам закроет, а может и областная. Все культурно должно быть. (Входит Таня.) Нам этот тендер надо выиграть во что бы то ни стало. Представляете, у нас в Лопушках красивый, современный Дворец Культуры. А там…
Таня. – И парикмахерская, и кафе…
Женя. – Да, почему бы и нет. Красивый центр искусств. Там можно и выставки наших художников выставлять, и прикладные ремесла…
Надя. – Здорово! Я как раз учусь шали пуховые вязать.
Женя. – Вот. И шали выставим.
Надя. – А продавать можно?!
Женя. – Так, надо вначале конкурс выиграть, а потом уже видно будет, как дальше будем жить.
Митяй. – Выиграем, обязательно выиграем!
Звучат позывные ЦТ Шоу «Голос», аплодисменты.
Звучит песня Митяя. С него и начинается концерт. За ним поют свои песни все остальные персонажи. Последняя песня должна быть общей для всех исполнителей.
Мною предложены песни для каждого персонажа. Но песни могут быть и другими. Я, как автор, не настаиваю на своем предложении.
Главное, чтобы это был яркий, веселый, позитивный финал – концерт!
Песни.
- Тень. «Галина».
- Митя. «Все бабы, как бабы, а моя богиня….»
- Таня. «Танцуй Россия, плачь Европа, а у меня самая….»
- Коля. «Костры горят далекие, луна в реке купается…»
- Марина. «Верила, верила, верила я…»
- Надя. «Чубчик» или «Че те надо…»
- Женя. «Выйду на улицу, гляну на село…»
- Петрович и все вместе «В узенький проулочек, ребята идут…» («Марусенька»)
Конец.
2019 год.
Связь с автором, Надеждой Самородиной.
Тел. Моб. +7 913 466 7567
E-mail: artivana@yandex.ru