Рашида Стикеева
Хороший человек.
Пьеса (в 10 сценах).
Действующие лица:
Казимир Буевский - художник
Анна воспитанница Буевского- 30 лет
Володя водитель - 35 лет
Начальник. - 45 лет
Одноклассники Буевского: Андрей, Левка, Валька,
Дворничиха -Ядвига, мать Анны.
Николай - водитель начальника.
Действие происходит в мае 1982 года в Алма-Ате.
Сцена первая. Мастерская художника Казимира Буевского.
Художник пишет портрет партийного начальника.
Начальник. Как у вас здесь хорошо! Сидел бы вот так и сидел…
Пауза.
И вы разговорами не докучаете.
Пауза.
Я говорю… не больно вы разговорчивый!
Казимир.(выглядывая из за мольберта)Вы мне? Да. Я когда работаю, не люблю отвлекаться.
Начальник. А я вот люблю поговорить. Один живу. Говорю… одинокий я. Или как раньше говорили - бобыль. Как- то вот… не женился вовремя, всё работа, да работа… А девушкам внимание надо. Не умею я…Мне бы кто внимание. …Познакомлюсь с женщиной, а она вопросы сразу задает. Кем работаете? Ну, у меня и настроение сразу пропадает. Понимаю, что зарплатой моей интересуются. Я ведь парень то деревенский и девушку ищу такую…, чтоб на мать мою похожа была. Добрая, ласковая… Она всё обратно зовёт, в деревню,…а что мне там делать? Хотя отец мой – председатель колхоза, но я ведь совсем городским стал. Меня по комсомольской линии выдвинули, так сказать доверили…
Казимир. Простите, вы что- то сказали?
Начальник. Я говорю, женщины пошли такие…видят только мой портфель. А мне бы добрую хозяйку.
Казимир. Да, да женщины…
Пауза.
Начальник. Вот выучился,… значит… работаю. На повышение пошёл, всё сам… жил площадь получил, тоже всё -законно.
Пауза.
А вас хвалят. Видел ваши работы у товарищей. Давеча портрет жены Асылбека Магжановича.Хорошо нарисована! Хорошая работа!
Казимир. (рассеян, немного раздражённо) Да, да…Я не рисую, я пишу …портреты.
Начальник. Извините!
Пауза.
Вот я и гворю…нарисовать может каждый, а вот …написать… портрет….
Можно сказать, вы очень известный человек в нашем горкоме. Слышал, вы учились в Ленинграде?
Казимир. Да. Во время войны окончил художественную спецшколу.
Начальник. Как же во время блокады?
Казимир. Нет, что вы?! В эвакуации, в Самарканде был зачислен, а в сорок четвертом вместе со школой переехал в Загорск, потом - Ленинград. В сорок пятом окончил.
Начальник. (ждет продолжения рассказа)
Казимир. Потом Академия.
Начальник (кивает в сторону пейзажей) А это тоже вы рисуете?
Казимир Пейзажи пишу для души.
Начальник Вы простите, что я с расспросами…мне интересно. Вы ведь совсем не похожи на других. Молва про вас идёт...
Казимир. Да, я понимаю. Молва? И что говорят?
Начальник. А говорят, что талантлив! Вот и орден дали к годовщине Октября, мастерская в центре города…
Казимир. Мастерскую я получил давно (откладывает кисти) На сегодня всё. Спасибо!
Начальник. Как же, вроде только начали?!
Казимир (закуривая) Простите, но на сегодня всё. А послезавтра, как договаривались.
Начальник (смущенно, топчется на месте) Это я вас заговорил…
Входит Анна.
Анна. Дядя, можно?
Казимир Что случилось, Анеля? Ты же знаешь, когда я работаю…
Анна. Простите, простите (оглядывается, увидев начальника) Ой, здравствуйте! (Казимиру) Срочная телеграмма.
Казимир берет телеграмму, читает
Начальник. Здравствуйте, милая барышня. Меня Семён Захарычем звать, а вас?
Анна. Анна.
Начальник. Анна? А Казимир Янович вас Анеля звал?
Анна. По-польски Анеля.
Начальник. А вы полька?
Анна (тревожно оглядываясь на Казимира). Наполовину, так мама говорила. Ну, я пошла.(обращаясь ка Казимиру) Тут рядом буду.
Казимир (кивает головой) Позову.
Начальник провожает Анну заинтересованным взглядом.
Начальник. Простите, она вам кто? Племянница?
Казимир. Это дочь моей дальней родственницы Ядвиги. Она десять лет, как умерла, а Анна осталась. С малолетства воспитываю.
Начальник. Да, что вы?!
Пауза.
Она, правда, полукровка? А работает где или учится?
Казимир. Окончила техникум. Работает диспетчером на комбинате и все свободное время дома проводит.
Начальник. Такая красавица и дома?! Простите, а замужем?
Казимир. Нет.
Начальник. А жених имеется?
Казимир. Нет, не имеется. Она, по-старомодному, кажется, называется – девица.
Начальник. И вправду, хороший вы человек! И Анну воспитали по- советски… Я ведь тоже …как сейчас говорят-метис. У меня мать- казашка, а отец- русский…. Но это неважно! Мы все советские люди…
Казимир. Простите…
Начальник. Ухожу, ухожу (у самого порога останавливается)
Начальник совсем уже ушёл, но вдруг возвращается.
Вы, вот что…пришлите мне вашего водителя. Я вам продуктов из нашего буфета выпишу. А если что… я вам своего Николая отправлю.
Казимир. Весьма благодарен. В этом нет необходимости.
Начальник. Да, что уж там, чего не сделаешь для хороших людей.
Уходит.
Сцена вторая.
Казимир еще раз читает телеграмму. Видно, что растерян и взволнован. Вдруг слышен вскрик Анны, шум: кошачье мяуканье и мышиный писк. Стук брошенного предмета. Вбегает Анна.
Анна. Представляешь, дядя, наша кошка мышь поймала. Да такую крупную! С усами, с длинным хвостом ( смеется) Он с ней подрался! Он- мышь! С кошкой! Я даже свой крестик вспомнила.( трогает место на груди)
Смотрит внимательно на Казимира.
Пауза.
Анна. Этот Степан ….смешной такой! Руку на прощание поцеловал, а сам такой неловкий. На купца похож из прошлого века..
Смотрит, улыбаясь, на руку. Поворачивается к Казимиру. Бросается к нему.
Анна. Что с вами?
Казимир. Неожиданно. Как он узнал адрес?
Анна. Так на адрес театра пришла. Водитель привёз. Сказал, что два дня лежала с общей корреспонденцией. Там ведь ваш адрес помнят. Сколько лет работали?!
Казимир. Да, да ты права. А адрес театра нетрудно узнать, он у нас один такой на всю республику.
Анна. Что случилось? Скажите? От кого телеграмма?
Пауза.
Казимир. Это всё из прошлого. Друг у меня был, однокашник - Андрей. Мама твоя хорошо его знала. Телеграмма из Гурьева, значит, он сейчас там живёт.
Пауза.
Анна. Я вас понимаю. Когда из прошлого, это так здорово! Если бы вдруг нашёлся кто - ни будь и сказал: я знал твоего отца, или бабушку, или тётю, я бы наверно с ума сошла от счастья!
Казимир. К сожалению, я не знал ни твою бабушку, ни твою тетю - я в то время их уже не знал. А твоего отца - ещё не знал. Прости, девочка!
Анна. Ну, что вы?!
Подходит и обнимает его.
Казимир. Родители твои встретились уже после моего отъезда в Алма- Ату.
Пауза.
Так вот, Андрей, а ещё Левка, Валька – это мои друзья. Мы все выпуска сорок пятого года, победного. Андрей самый старший из нас , двадцать лет ему было .
Анна. А вам сколько было тогда?
Казимир. Шестнадцать. Мальчишка совсем. Тощий, росточка маленького, нос мокрый вечно. Простывал, болел часто. А одеты как были?! Я носил ватник, солдатские сапоги, длинный худой шарф, и шапчонку. Сейчас ко мне на практику в мастерскую ребята приходят, я смотрю - одеты хорошо, солидные такие. Пока чай не попьют к мольбертам не притрагиваются. Во как!
Пауза.
Помню, Самарканд…весь белый, прожжённый солнцем город. Всего несколько учеников и преподавателей! Все худые, бледные, плохо одетые. Хотя было тепло…но бесконечное чувство голода!
А Ленинград, тот город холодный. Сколько там жил, всё время мёрз. Руки мало того, что синие, еще и в цыпках вечных… говорю, а самого дрожь пробирает. До сих пор от тех воспоминай холодно. Я как приехал в Алма-Ату так влюбился сразу и в город, и природу, и в погоду. Здесь солнце особенно яркое, небо чистый аквамарин, сады вокруг…. столько ярких красок, а яблоки?!
Какое-то время просто отогревался, отъедался. Помню, в первые дни яблоки не ел, а нюхал,… просто втягивал полной грудью. Самый вкусный запах, после запаха хлеба.
Пауза.
Там где я родился, картошку любили. Я ведь из Белоруссии, из Березняков.
Анна. Да-а-а? А мама говорила, что вы поляк.
Казимир. Это польское местечко. Мама моя была белоруска, отец - поляк. Отец погиб при первой же бомбежке... Мы бежали. По дороге всякого насмотрелись,… и ты знаешь, мне было не страшно, ведь рядом мама.
Анна. Что потом?
Пауза.
Казимир. Потом наш поезд, с беженцами, разбомбили при подъезде к Москве, и я попал в сиротский дом. Это потом уже его назвали детским.
Анна обнимает его, но он освобождается из ее объятий.
Ну, всё хватит воспоминаний. Пойду, пройдусь, сигарет куплю….
Уходит.
Анна одна. Пытается прибираться в мастерской. С полочки берет фотографию молодого Казимира на фоне столичного театра. Протирает и любуется. Раздаются голоса. Входит водитель Володя. Несёт коробку. Следом идет Казимир.
Володя….дак а я со стороны двора. Смотрю, он уже выносит.
Анна. Что это?
Казимир. Нынче не Новый год, но подарки раздают.
Володя ставит коробку. Казимир распаковывает её.
Анна. Что там ?
Казимир. Продукты. Хорошие и весьма полезные
Подкидывает на руке баночку икры. Смотрит дальше.
А вот и для тебя, Анеля, кое- что ….вроде косметика…«Пу-п-па». Итальянская что-ли?
Анна. Это, тоже в буфете дают? Зачем?! Не надо!
Смотрит на Володю, он на не.ё Но любопытство берёт своё, она подходит к коробке и что- то разглядывает.
Казимир. Ты посмотри! Да, тут еще коньяк! Жалко, что ты Володя за рулём сейчас бы вместе опробовали.
Ищет стакан для конька. Наливает. Пьет. Довольный кряхтит.
Володя все это время внимательно наблюдает за ними и, видя, что Анна увлечена подарком, торопится, прощается и уходит.
Казимир. По-моему ты ему очень нравишься. Вы уже встречаетесь? У вас серьёзно всё?
Анна машет рукой. Прячет лицо или увлеченно рассматривает косметику.
Анна. Да, ну вас, дядя!
Казимир. Третий месяц у меня работает, и ничего о нем не знаю. Вроде парень простой, открытый. Как думаешь, стучит он на нас или не стучит?
Анна. Всё шутите!
Казимир. Да, нет, не шучу. Вот когда - ни будь такой простой парень придет и заберет тебя замуж. Останусь один – одинешенек.
Анна. Встречаться - не значит выходить замуж. А потом не родился ещё такой и не родится уже.
Казимир. Это почему? Сколько женихов приходило, такой выбор был! Кого ждешь? Уже тридцать лет, Анеля!
Анна. Сама знаю.
Казимир. А всё- таки знаешь?! Это уже хорошо! Значит, дождусь, увижу пани Анну под руку с видным паном!
Пауза
А впрочем, твоё дело! Мне главное, что бы ты счастлива была.
Анна смущенная отворачивается. Казимир уходит.
Сцена третья.
Действие переносится в 42год. Самарканд. Появляются друзья Казимира. Их трое. Они все молоды. Они шумят: говорят, смеются. Слышны обрывки фраз
«….а там кастрюля стоит. Я говорю: тётенька я только оближу! А она …»
Андрей. Вечно, ты Валька голодный. Ты сегодня в столовой две порции съел, да ещё на базаре лепешку прихватил.
Валька А-а-а, мне всё время есть хочется! Тётка в распределители говорила, у тебэ, хлопэц, хглисты!
Хохочет.
Лёвка (в очках) Когда вернемся в Ленинград, тебе обязательно надо показаться врачам.
Валька. Чего? Какие к чертям собачим врачи. Мне, кажется, я уже родился сильно голодным! Мать всегда приговаривала, что я прорва бездонная! Тятя даже бить меня пробовал, но где там!
Лёвка. «Тятя»! «Отец» надо говорить!
Валька. У нас в деревне все так говорили.
Андрей (достает посылку, трясет ею там мелкая картошка). А мы с отцом на рыбалку часто ходили. Так он там такую уху варил! Она мне по ночам снится.
Валька. Отец то где?
Андрей. Перед самой войной забрали…
Валька. А мать?
Пауза.
Андрей Её тоже после отца забрали, но потом выпустили. Она долго лежала, лежала, а потом вроде ничего поднялась.
Валька. Как это лежала?
Лёвка. Заткнись Валька, надоел! Тебя никто не спрашивает, где твои родители?
Валька. А ты спроси и я отвечу. Дом мой в деревне Кафтаны. Томская область. Старший брат с отцом на войне, сеструха с маманей в тайге. А я деру дал на фронт, чего с бабами сидеть буду. В Москве поймали. В распределитель определили. Ну, я им там показал художественную Галерею. Сначала все стены и дверь в мужском (старательно) туа-ле-те расписал- разрисовал, а потом за женский взялся. Тут- то меня из
приемника попёрли и отправили (смеется) сначала в Ташкент, ну потом уже сюда в Самарканд.
Андрей. ( показывает на картошку) Давайте её варить.
Валька. Всегда только за!
собрались вокруг посылки. «…давай сразу всю сварим… тебе бы только сразу, а потом , что есть будем….»
Входит Казик. В одной руке тощий мешок, в другой направление в школу. Он робко здоровается.
Валька. Привет мелкий!
Выхватывает из его рук направление. Читает вслух.
Казимир Буевский. Направляется в общежитие специальной художественной школы. Так, ты что, новенький? Видали, теперь к нам, в школу мла-а-денцев присылать будут. Мальчик, тебе сколько лет?
Андрей. Угомонись!(подходит, подает руку) Меня Андрей зовут. Не обращай внимание! Это Лёвка!А это Валька!
Лёвка. Здравствуй! Ты откуда?
Казик. Из Белоруссии.
Лёвка. Там сейчас немцы. А я из Ленинграда.
Разглядывает с интересом Казика.
Казик. Там тоже…. того…блокада.
Лёвка. Нас, с сестрой, успели эвакуировать.
Андрей ( обращаясь Казику) Как в школу попал?
Казик. Я детдомовский. Меня учитель физики привёл к вашему профессору Овсянникову.
Валька. Теперь к нашему.
Казик. А тот к директору потащил. Фамилия такая страшная! Горб!
Левка. Это только фамилия такая, а сам он мировой дядька!
Казик. Потом еще таскали по всей школе. Всем учителям показывали, зачем-то!
Андрей. Ну, ка, покажи свои работы?
Казик достает из широкого рукава свёрнутые в трубочки листочки. Мальчишки собираются вокруг них.
Валька. Тю-ю-ю, дак ….
Левка шикает на него. Андрей смотрит разочарованно.
Андрей. Слабенько, конечно, но ничего натаскаем тебя…. техники наберешься…
Валька. ….отъешься и рука станет тверже! А учителя, не дураки, брать не хотели.( Левка опять шикает на него). А че я такого сказал?! Все так делают.…(теперь уже и Андрей на него шикает).
Казик. Вот и наш физик, то же самое говорил.… дескать, техники наберется …этой самой.…А вы давно здесь учитесь? И, правда, что здесь у каждого своя кровать?
Валька. Правда! И к ней- малярия прилагается…
Казик. А еще говорят, ботинки выдают….
Валька. Правда. И к ним шнурки, что бы в случае чего мог повеситься.
Левка с Андреем гоняются за Валькой. Тот со смехом убегает от них.
Казик. Не-е-ет, зачем…я теперь только жить начинаю.
Андрей. Не слушай его. Мы по графику работаем на строительстве электростанции и железной дороги, там и трудодни собираем.
Левка. А осенью на сбор хлопка. Но самое сытное дело- это наглядная агитация. Ей родимой то и уделяется много внимания. Она-то нас и кормит….
Валька (возвращается) …и поит (трясет мутной бутылкой спиртного) Знаешь, что это? Это лучше чем деньги. Пропуск везде и всюду. Так сказать валюта общемирового значения. За нее все дают….
Андрей. Не болтай ерунды! Только на базаре и то среди приезжих… А ты тоже пьющий?
Казик (хлопает глазами) Как это?
Андрей. Понятно! Подружимся!
Валька (продолжая встряхивать бутылкой) Всему научим!
Андрей выхватывает из его рук бутылку, перекидывает Лёвке. Валька пытается отобрать. Те не отдают, продолжая прикидывать, убегают. Казик подбирает свой мешок и торопится за ними.
Сцена четвертая.
Действие переносится в 45год. Ленинград. На сцене Ядвига - дворничиха. Она метёт и тихо что- то напевает. Выбегают Андрей. Лёвка, Валька, за ними отставая Казик.
Андрей. Здравствуй Ядвига!
Лёвка. Доброе утро!
Валька (хватает её за метлу и кружит)
Ядвига. Отстань!(по- польски)Холера!(смеется) Совсем закружил! Ну, что вам, рисовальщики мои? Как всегда: постирать, заштопать?!
Андрей. Мне только одну рубашку и заштопать вот тут (показывает).
Лёвка. А мне покажите, как пришить я и сам могу.
Ядвига. Давай, сюда Лёвушка! Всё сделаю в лучшем виде! А вы воды натаскайте в общий бочок, а то там с вечера пусто… и дров по больше принесите сюда, ко мне, в дворницкую. ( обращается к Казику) А ты чего стоишь, пан? Давай, что там у тебя? Ох, одна рвань! Послушай, Казимир, я слышала, вчера возле американского посольства гуманитарную помощь давали…
Валька. Так- то было вчера! Казик не успел, он вчера дежурил….Два раза пол мыл… да всё равно плохо вымыл!
Ядвига. А вы чего? Надо было о друге позаботиться…
Валька. Взяли, да только все большое ему… он мелкий, як паночка!
Ядвига. Это не беда, подгоню по размеру. Ну, куда ж такое рванье. Это ж только в корыто опущу, и тут же всё разлезется. Валька, (по- польски) тирэн, отставь метлу в покое! (гонится за Валькой и они убегают.)
Андрей (держит в руках листы с рисунками) Казик, тебе больше надо со светом работать, вот смотри (показывает, поворачивая листы, Казик внимательно слушает)
Неси карандаши я покажу… ( Казик убегает)
Лёвка. Не будет из него толку!
Андрей. Зачем ты так?! Наброски у него неплохие.
Лёвка. Слышал, Овсянников его ругал. Отчислением грозил.
Андрей. Какое отчисление? Нас тут всего полсотни учится. Овсянников, к твоему сведению всех ругает.
Лёвка. Меня не ругает и тебя не ругает, а даже наоборот…
Вбегает Валька, за ним Казик. Казик хочет что- то забрать у Вальки. Тот дразнится. Казик почти плачет. Андрей ловит Вальку, дает ему по шее, отбирает и передает Казику.
Андрей. Хватит сопли жевать. Смотри сюда!
Отходят в сторону, там Андрей объясняет Казику, показывает.
Лёвка(Вальке) Ты когда перестанешь над ним измываться? Ты же видишь, как только переехали в Ленинград он болеет всё время. У него сил нет с тобой, с дурачком, связываться, а ты и пользуешься.
Валька. А ты что ж в нем родственника признал? (отбегая, кричит) Может ухаживать за ним, за больным начнешь?! Жид, жид по веревочке бежит….
Левка пытается его ударить, тот ловко увернулся и убегает. Лёвка за ним. За сценой слышно, как Лёвка зовёт их. Андрей и Казик убегают.
Входит Ядвига. Она в большом дворницком фартуке и метлой. Выбегает Казик. Он плачет.
Ядвига. Почему пан плачет?
Казик. Валька дразнится, жидом обзывает, а Андрей ругает. Говорит, что плохо всё у меня получается. Я, наверно, бездарный.
Ядвига. Кто так говорит?
Казик. Профессор… тоже…ругается.
Ядвига. Казимир, я тебе вот что скажу,…тебя учат, а ты терпи.
Казик. Ругают, ругают…всё плохо! дразнят…болею …
Ядвига подходит Казику прижимает его к своей груди, гладит по голове, успокаивает, вытирает нос краем фартука. Поет ему польскую песенку. Будто укачивает. Тут возвращаются друзья. Ядвига показывает кулак Вальке.
Андрей. Ребята, Горб сейчас вызывал к себе. Работа есть. Все пойдем. Там и кормить будут.
Казик. И я тоже?!
Левка. Спецзаказ? Если бы простая халтурка, то Горб к себе не вызывал. Когда идем?
Андрей. Завтра утром. Идем в Большой дом.
Валька (присвистнув) О, там столовая есть!
Лёвка. И я тоже?
Андрей Я сказал – все идём!
Лёвка. … сын врага народа…
Андрей. У нас с тобой про это на лбу не написано.
Наши дни.Мастерская Казимира Буевского. Он один.
Звучит радио 40- 50 годов, бодрый марш. Затем голоса друзей. « …это не халтура, это спец заказ… в Большой дом…. все вместе идем..Казик оденься по- лучше, Валька умойся… руки как следует, вымой….» Казимир закрывает уши.
Следом слышен только голос Андрея«… радуйся Валька, вот талоны дали в столовую…еще сказали, заплатят…всем краски, кисточки, прежде всего, еще купить надо…Ядвиге немного дать…»
Далее голос Ядвиги «…никому ничего не скажу…мой добрэ…»поёт песнью на польском.
Сцена пятая.
Квартира Буевского. Казимир и Анна.
Анна. Дядя, я вам говорю…. нельзя вам ехать. Нельзя!
Казимир. Анеля, не волнуйся, дорогу осилю. Ничего со мной не случится. Я же подлеченный — недавно из больницы. Десять арестантских дней, как положено, провел. Исправно пил таблетки, принимал уколы, капельницы…
Пауза. Садятся друг против друга. Анна внимательно, с любовью, смотрит на Казимира.
Анна. Что с вами? Не хотите ехать?
Казимир. Нет, отчего же?! Поездка своим ходом, что может быть приятнее?! На поезде точно не хочу. Ты же знаешь, не люблю я этого: духоту, суету. Не волнуйся, Володя рядом. В дорогу собери разное… лекарства на всякий случай, воду, пледы, ну и остальное. Хотя и рано еще, весь день впереди, но лучше заранее…
Анна. Тогда что, предчувствие плохое? ( хочет приласкать)
Казимир. Брось! (смущенно, отворачивается, встает, ходит) Какое предчувствие?! Ехать! Встретиться, поговорить, …в конце концов…. Ты пока начинай меня собирать, а я пойду за Володей. Тем более он здесь недалеко, в гараже.
Анна остается одна. Несколько секунд сидит, потом спохватывается, начинает суетиться, собирать. Выносит чемодан, открывает шкаф и начинает не торопясь собирать вещи.
Входит Казимир, за ним Володя.
Володя. Вот и я говорю, зачем этот поезд с его общественным туалетом. Тут раненько сядем, не торопясь поедем, со всеми удобствами. Говорите Гурьев? Я за день маршрут обмозгую, посоветуюсь…с опытными людьми
Анна. С какими людьми?( внимательно на него смотрит).
Володя….и вам вечером, накануне, отзвонюсь. Кстати, знакомые мужики говорят, сразу за перевалом открыли шашлычную. Шашлык, что надо!
Казимир. Да, шашлык это хорошо…. Ну, вы тут собирайтесь,…а я пройдусь немного.
Уходит.
Володя. Чего это с ним? Нервный какой - то? Из- за поездки? Так вроде ж на встречу к друзьям и даже гостиница забронирована?
Подходит к Анне и пытается обнять её, но она увернулась из его рук. В это время громкий стук. Анна уходит открывать дверь. Возвращается с букетом цветов. Видно, что ей приятно.
Володя. Это кто ж у нас такой вежливый?
Анна. Дядин клиент, Семён Захарович, прислал. Красивые правда?!
Володя с силой обнимает Анну и целует её.
Я тебя про цветы спрашиваю….а ты …
Володя. Ничего особенного цветы, как цветы. Хочешь, я тебе каждый день привозить буду?
Анна молча улыбается
Анна. Ты присматривай за ним, он недавно из больницы. И вообще отвечаешь за него головой!
Володя. Да, знаю я. Тут ехать то два дня. Всё будет прекрасно, пани моя!
Анна. Откуда знаешь? (отстраняется)
Володя. Что?
Анна. Так Казимир мою маму называл- «пани моя». Всё обещал, если случится, в Польшу, в командировку взять, но… не дождалась.
Володя. Откуда? Так просто… на ум пришло. Матери я твоей не застал. Но я знаю, она ему дальней родственницей приходилась?
Пауза. Володя снова подходит и сзади обнимает, ласкается.
Анна. Ты не поверишь, они были чужие друг другу люди! Совершенно чужие! Но стали ближе, чем самые родные!- Отстраняется , смотрит на Володю.- Ты не удивлен?
Володя. Почему? Разные бывают ситуации…
Анна. Мама из лагерей вернулась в конце войны. В лагере добрая зэчка дала ей московский адрес, чтобы перекантоваться пару дней. Она туда пришла, а там никого.
Володя. То есть как? В квартире?
Анна. Нет, какая квартира?! Дворницкая! Там мертвый дворник…. Она надела его фартук и вышла вместо него на работу.
Володя. А мертвец дворником работал?
Анна. Это женщина была. Мама потом похоронила её в общей могиле. Она ведь даже не знала, кто это. Мама должна была передать записку, чтоб ее приютили. Оказывается, у этой женщины многие останавливались, кто из лагерей возвращался. Такой перевалочный пункт. И сама дворничиха тоже, когда то лагерницей была.
Володя. А как же управдом?
Анна…. не управдом, а комендант, тот только обрадовался. Место больно плохое было. При рисовальном общежитии, так мама Академию называла.
Пауза.
Знала всех, ребят, по именам, представляешь?!
Володя. Ну, не сочиняй! Их там сколько было?!
Анна. Пятьдесят три человека. Один беднее другого. Они её знаешь, как любили! Особенно Казимир. Мама говорила, что самый маленький, самый болезненный, самый бедный. Больше всех его жалела. А беспомощный был, хотя и в детском доме рос.
Пауза.
Володя. Я смотрю, ты его сильно жалеешь? Может он тебе и не дяденька вовсе? А?
Анна. Ты что?! Да, мама спасла его от смерти, только… про это никто не знает и я вот …проговорилась.
Володя. Но дела то давние, кто теперь осудит, кто и какие по молодости глупости делал?!
Анна. Какие глупости?
Пауза.
Забирали его, …органы забирали. Потом выбросили на улице всего избитого. Мама к себе его привела, выхаживала его. Он долго болел. Живого места на нем не было. А выздоровел, в петлю полез! Она его еле спасла. И потом всё у неё жил, пока работу не нашёл. В общежитие не вернулся. Мама говорила, бывали дни, когда одна картофелина на двоих.
Пауза.
Володя. А отец то твой где?
Анна. Мама говорила, он женат был. Так и не развелся. Когда я родилась, помогал, а как только болеть начала пропал. Вот тогда Казимир и позвал нас в Алма-Ату. Так заботился обо мне и маме….
Володя. Ядвига, значит, тебя нагуляла?!
Анна. Не смей так про маму! А про отца я ничего не знаю и знать не хочу. А знаю, что здесь мой дом… и я очень нужна Казимиру. Он очень одинокий…и очень хороший!
Володя. А ты случайно не того …не влюблена в него?
Анна краснеет.
Анна. Случайно нет!
Володя. А то ведь я ревную!
Пытается снова её обнять.
Ну, всё - всё! Ну, прости! Погорячился!
Анна. Ты не представляешь, какой он человек! Такие редко встречаются! Он интернатским ребятам с поступлением помогает. Бесплатно их готовит. Потом общежитие для них выбивает, стипендию. Всегда заботится о них.
Володя вспоминает о чем - то, лезет в нагрудный карман пиджака, перекладывает что- то, копается…
Мама ухаживала за ним, как за ребенком… даже мыла его. Говорила, он ей младшего брата напоминал. Брат тот на кладбище, на Севере остался вместе с матерью и сестрой. Мама часто плакала….
Володя собирается уходить, смотрит на часы.
Ты уходишь?
Володя. Пора мне. Мне еще... в одно место надо съездить, а ты получше за своим Казимиром ухаживай.
Анна. Для водителя, ты очень деловой пан.
Володя смеется. Целует Анну в щёку и торопливо уходит.
Она остается одна. Достаёт фотографию Казимира разглядывает, а потом целует её. Успокаивается и затягивает польскую колыбельную песню, затем гасит свет и уходит.
Сцена шестая.
Действие переносится в 45год. Ленинград. Ребята пришли на Литейный, в Большой дом. Андрея с ними нет, он пошел получать задание и талоны на питание. Отдел агитации. Везде плакаты, все они серого цвета, с красными фрагментами. Они оглядываются и приступают к работе.
Левка. Что-то здесь много серого цвета.
Валька. А по мне- так цвет соответствует содержанию…
Левка на него шикает.
Валька. А чего я такого сказал?! Солидное здание и солидные люди кругом, зачем радугу пускать?!
Казик. Так много плакатов. (Читает вслух). «Обслужим культурно каждого посетителя». Да, уж культурненько так… и обвесим, и обсчитаем…и облаем!
Левка. Казик!
Слышно как дверь со скрипом открывается-закрывается- приходит Андрей.
Андрей. Вот получил наряд на выпуск агитационного материала. Вот здесь надо увеличить (показывает). А здесь в цвет пустить. А это…
Валька. Талоны на питание принес?
Андрей. Да, всё принес.
Показывает, но прячет их за пазуху.
Валька, ты опять пил?
Лёвка. Он и Казика …угостил. Они на пару веселые.
Андрей. Я же говорил, когда работаем – пить нельзя.
Показывает кулак в сторону Вальки.
Про талоны забудь. Это после окончания работы. Всё, теперь только работа! Ты работаешь с этим.
Подает Вальке бумагу. Показывает, что и как. Тот уходит в сторону.
Левка, ты со мной. Казик, а ты зачем пил?
Казик. Холодно мне… вот я … немножко…. чтоб быстрее согреться.
Андрей. Быстрее сопьешься! Хватит смотреть по сторонам! Иди, покажу, чем ты будешь заниматься.
Отводит в сторону, показывает. Пауза все работают. Вдруг Казик прыскает от смеха.
Казик. (Читает вслух) «Коль забыли, где границы. Мы поможем приземлиться». (добавляет от себя) «Коль забыли, где граница. Мы поможем! Вам присниться, где граница»
Смеется, Валька присоединяется. Смеются вместе.
Андрей. Хватит дурака валять!
Мальчишки замолкают. Через минуту Казик на цыпочках подбегает к Вальке шепчет ему на ухо и давятся от смеха. Остановиться не могут.
Левка. Ну, чего вы там?!
Казик (читает вслух). «И засуху победим!»
Левка. Ну, и чего смешного?
Казик что-то дорисовывает в плакат. Валька еще громче смеется.
Казик. «И ЗассУху победим!»
Показывает плакат Левке, тот сначала ничего не понимает, потом начинает смеяться.
У нас в детдоме маленькие страдали этим. Няньки всегда кричали, когда этих зассых победим.
Андрей тоже подходит посмотреть. Вдруг меняется в лице.
Андрей. Вы что совсем обалдели?! (на плакате профиль Сталина)
Отбирает, сминает в комок. Левка быстро отходит на задний план.
Валька. А чо такого?! Смешно же!
Андрей. Заткнись, наконец!
Валька умолкает. Казик затихает тоже. Что- то рисует, пишет карандашом. Потом подбегает к Вальке. Снова прыскают. Андрей решительно направляется к ним, но Казик убегает от него. Валька прикрывает. Казику удается прикрепить шарж на стену, и они довольные смеются с Валькой. Левка смотрит со своего места.
Казик (читает, а конец добавляет от себя) «Болтун – находка для врага, колтун - находка для воши!», « Иди в баню после работы - или иди на фиг!» « Папа, убей немца! Не хочешь? Тогда убей японца!»
Все смеются. Андрей злится, сдергивает, но Казик выхватывает шарж и бегает с ним по всей комнате. Андрей пытается его поймать. Крик, шум. Казик прячется за спины ребят и, наконец, вскакивает на подоконник и под хохот друзей перечитывает.
Казик. «Нет повода выпить – найдем!» « Выпил – смело рассказывай всю правду о товарищах! Можно по списку» « Лучшие галоши в сельмаге куплю. Буду, как негр ходить по дерьму» « Зубов бояться - в рот не брать!» «Живи быстро - умри молодым!»
Андрей в бешенстве. Он сдергивает Казика на пол.
Андрей. Сейчас же прекратите! Забыли, где находитесь?!
Вдруг дверь, неожиданно скрипнула. Ребята замерли. Слышны, чьи- то тяжелые шаги и тени.
Сцена седьмая.
Снова мастерская Казимира Буевского. Казимир в мастерской. Входит Анна. Она приглядывается к Казимиру.
Анна. Я смотрю, вы все- таки настроились ехать?
Казимир. Да! Всё представляю себе, как увижу…вернее сказать, кого увижу.
Знаешь, после спецшколы мы так все вместе и поступили в Ленинградскую академию художеств. Тогда уже лучше кормили. И одёжка была. Пустили метро. Трамваи уже ходили.
Пауза.
Внешне я так и остался подростком. И всё время бежал куда- то. Хотел всё и везде успеть. Да и все такими были.
Двери мы тогда не открывали, а распахивали. По лестнице не поднимались, а взлетали. И вниз не спускались — непременно съезжали по перилам. Если говорили, то громко, перебивая друг друга. И беспрестанно смеялись, хохотали, гоготали.
Анна. Да, мама рассказывала, что вы все такие и были - веселые. А вас я и не помню смеющимся. Улыбающимся, иногда, но смеха вашего не слышала, никогда.
Пауза.
Давайте поговорим?! Я вас хочу слушать…
Анна замолкает. Пауза.
Казимир.( озабоченно) Тебе Ядвига рассказывала про ребят?
Анна. Да, когда уже болела.
(Пауза).
Казимир. Интересно, что же она тебе рассказывала?
Анна. Что Андрей ваш, — был главный. Родом откуда-то из-под Воронежа.
Лёвка — очкарик, длинный и худой, как жердина. Сирота круглая.
Валька — крестьянский парнишка. Откуда-то из Сибири. Сбежал из дому на войну и случайно попал в вашу школу.
Казимир. Да, то ещё сборище… подранков. Время было такое.
Что еще говорила? Ну, что ты глаза отводишь? Ядвига говорила еще что- то?
Анна. Я скажу. Только обещайте не волноваться. Это же прошлое. Главное все живы.
Пауза.
Они приходили к ней после пятьдесят третьего года. Все живы.
Пауза.
Все трое побывали на Шпалёрной, в доме предварительного заключения, как и вы. Они были старше вас, поэтому срок им дали по пятьдесят восьмой статье. «Пропаганда или агитация…к ослаблению Советской власти…»что- то в этом роде. Мама знала всё наизусть.
Андрею дали восемь лет лагерей. Потом, уже вернувшись, уехал куда-то… в Западный Казахстан, что ли. Он как-то был в Москве проездом и успел к ней забежать. Про вас спрашивал. Мама сказала, что вы тоже в Казахстане. Он так обрадовался...
Казимир. Дальше.
Анна. Очкарик-Лёвушка — в пятьдесят четвёртом вернулся. Слепой только, с палочкой ходил. Преподавал в художественной школе, историю искусств. Обе руки плохо двигались, перебили ему. Читал по этой… самой технике для слепых.
Казимир. Это точно?
Анна. Точнее не бывает. Мама всё время говорила, даже когда в бреду была.
Ваш сибирячек — Валька, где-то под Москвой осел. На заводе фарфоровом работал, пил сильно. Один раз заходил. И тоже проездом. Злой такой. Мама говорила, что от прежнего ничего не осталось. На бутылку просил. Дала. Спросила: зачем пьёшь? А он так горько ответил: «Я, дорогая Ядвига, удивляюсь только одному: почему не расстреляли?! Вся жизнь по откос ».
Анна замолкает и смотрит со страхом на Казимира.
Казимир. Я когда жил у Ядвиги, никогда не спрашивал про ребят. Стыдно было. Думал, раз меня отпустили, значит, их тоже…. Вход в дворницкую был с другой стороны. Теперь-то понимаю, почему мы никогда не сталкивались. Я был уверен, что их тоже отпустили. Был уверен!
Пауза.
Они были очень талантливы. Не то, что я…
Анна. Не надо так, дядя. Вы самый лучший! Самый….
Пауза.
Казимир. Я тянулся к ним. Особенно Андрея любил. Валька тот задира….обижал меня, а Левка- умница… А я ….эх…Ты понимаешь я жив-здоров! Вполне себе благополучен…понимаешь?! И всё–всё у меня хорошо….
Анна гладит, обнимает его и тихо поёт ему польскую колыбельную песню. Казимир успокаивается и замолкает. Она уводит его.
Сцена восьмая.
Володя и Анна вдвоём. Он обнимает её.
Володя. Ты такая красавица, на мать наверно похожа? Руки у тебя …
Анна. Перестань. Руки, как руки. А на маму я действительно похожа. Только у неё коса была длинная (пауза). Скажи еще что - ни будь.
Володя. Глазки у нашей Анели синие….
Анна (прыскает) Ну, это уж совсем!
Володя. Теперь ты расскажи что - ни будь. Например, о том, как жили в Ленинграде.
Анна. Я плохо помню.
Пауза.
Помню немногое …. стол круглый, с тяжелой скатертью, на нем настольная лампа накрытая красным платком. И я болею – краснухой.
Мама говорила, что врачи советовали красным накрывать. Зачем?
Пауза.
Ленинград… Бесконечное детское одиночество. Все на работу уходят, остаются: я и радио. Мама все время просила тихо говорить, чтобы очередную хозяйку не беспокоить. Мне все наши квартирные хозяйки были на одно лицо … вредные, крикливые. Столько квартир поменяли. Никто с ребенком брать не хотел. Думали, раз маленькая значит слёзы - капризы, а я тихая была, как мышка. Перед каждым переездом мама собирала узел из скатерти. Туда помещалось всё наше хозяйство.
Знаешь, в ночь как уехать в Алма-Ату, долго смотрела на спящую хозяйку. В конце концов, на прощание положила ей на грудь её же тапочки. Они насквозь кошачьей мочой пропахли.
Володя. В Ленинград вернуться не хочешь?
Анна. Нет.
Володя. А Казимир?
Анна. Нет, что ты?! Говорит, Ленинград – это его боль! Он там так намёрзся, настрадался…. никогда, практически, не вспоминает.
Пауза.
А ещё помню, Казимир меня, маленькую, водил в сад, яблоневый. И там сторож местный бил мальчугана, за украденные яблоки. Так Казимир так отшвырнул дядьку, что тот долго подняться не мог. Палку его сломал, а мальчишку угостил бутербродом.
Сам он боли боится. Это я точно знаю. Мама говорила, у него это после ареста. Били его на Шпалёрной сильно. Так били, что он чуть разумом не двинулся. Она его отхаживала, ухаживала,…а дальше, когда сюда переехали - он нас опекал. А про то, что случилось в Ленинграде, он никогда ни с кем не говорит. Они даже с мамой не говорили.
Володя. Послушай, а чего он на твоей матери не женился?
Анна. Разница у них большая. А потом, по словам мамы, он не видел в ней женщину.
Не была его музой.… Была сестра, мать, домработница.…Ну, так мама говорила.
Пауза. Тихо, как бы самой себе.
А я думаю, всё наоборот было….
Володя (подходит к портрету, завешенному тканью, поднимает край ткани)
Вот эта видно муза?
Анна. Не трогай! Откуда знаешь? Да, видно она. Он давно к ней ходит. Она мне даже жаловалась, что дальше ночевок и совместных выходов дело не двигается. За-а-муж за него хочет! Глупая!
Володя. Красивая, хоть и не молодая! Почему же «дело не двигается»?
Анна. Тоже нашел красавицу! А дело не двигается, потому что... потому! Жизнь у него была тяжелая. Много разного было.….и, вообще, почему женится обязательно?! Ей и так не плохо. Он её везде водит с собой и всем показывает.
Пауза.
Он маму все время вспоминает, иногда даже сравнивает. Сходит к ней в гости ( кивает в сторону портрета), а потом говорит: Ядвига рыбу лучше готовила.
Пауза. Володя слушает невнимательно.
Володя. А ты почему замуж до сих пор не вышла? А?
Анна. Много вопросов задаешь.
Володя. Так я же просто из любопытства, спрашиваю! Вы пара такая интересная.
Володя обнимает её. Пауза.
Анна. Слишком было всё тяжелым: и детство, и жизнь матери. А мы -семья, а не пара.
Володя. Послушай, вот ты говоришь, он в доме предварительного заключения был. да? А как его выпустили? Тогда же всех расстреливали. Мне дядька рассказывал, он в органах работал, так он говорил …..
Анна. Где работал?
Володя. В охране, ох-ра-не работал, межведомственной. Чего на меня так смотришь?
Володя, пытаясь при этом крепче прижать к себе её. Анна отстраняется и смотрит на него внимательно.
Володя. Не надо смотреть так! Я просто спросил!
Анна. Я просто услышала!
Пауза.
Пойдем со мной в кино? А то Казимир мне всё обещает….времени у него на меня нет, только всё обещает….
Володя (вдруг прерывает её, смотрит на часы) Я же совсем забыл! Мне где надо было быть?! Всё я убегаю!
Целует Анну. Уходит.
Анна (Недоверчиво смотрит ему вслед. Подходит к портрету, смотрит. Затем берет зеркальце и смотрит то на себя, то на портрет. Вздыхает и тоже уходит).
На сцене темно, только слышно два голоса говорящих по телефону. Один, принадлежит Володе, он докладывает:
Голос Володи. - Это «Водитель». В доме Буевского посторонних нет, иностранцев тоже. Приходящие - только местные партийные деятели, всё портреты их малюет. Хорошим человеком слывет наш художник. Анна, приемная дочь, подозрительных связей не имеет. Нет, товарищ майор, в Польшу не собирается. Да, я знаю, что там происходит. Что? Нет, но о прошлом Буевского хорошо осведомлена, мамаша постаралась. Он получил телеграмму, собирается ехать на встречу с друзьями. Нет, что вы …. здесь в Казахстане, в Гурьеве. Да, еду с ним.…Так точно! Понял. … Разрешите выполнять?!
Сцена девятая.
Утро следующего дня. Квартира Буевского. Анна вбегает и выбегает, собирая провизию, пледы и лекарства в дорогу.
Казимир. Анеля, я потерял одно полотно. Старое. Давно написанное. Там еще Ленинградский дворик нашей молодости. Не могу найти.
Анна. Не знаю. Может на антресолях.
Казимир. Не может быть! Я так далеко не убирал. Всегда под рукой держал.
Анна. А вам, зачем так срочно?
Казимир. Хочу с собой взять друзьям показать. Пойду, пожалуй, в мастерской поищу.
Направляется к выходу, но потом передумал
Впрочем, в кладовой посмотрю для начала
Казимир уходит. Раздается стук в дверь. Анна идет открывать. Слышен веселый голос Володи, обращенный к Анне.
Володя. Доброе утро! Встали?! Вот хорошо! У меня жена, как только узнала про поездку, откуда то родственников нашла в Гурьеве. А пацаны, те повисли на мне: папа, с тобой поедем! Еле от них отбился!
Володя входит на ходу договаривает.
Анна. Зачем так громко говорить….
Володя. Ладно тебе. А Казимир Янович где?
Анна. Здесь, недалеко, поэтому и не надо кричать.
Казимир( выходит оглядываясь то на Анну , то на Володю)
Пауза. Анна смущено молчит.
(Володе.). Так ты женат? Хорош! Почему молчал?
Володя. А вы и не спрашивали никогда.
Пауза.
Ну, я, пожалуй, за сигаретами схожу.
Уходит. Пауза.
Казимир. ( видно , что он зол)Вот так неожиданность! Ну, что молчишь?
Анна (мямлит) Я тоже сначала не знала.
Казимир. Не ври!
Пауза.
Анеля, девочка, зачем? Зачем тебе женатый? Не понимаю! Ведь есть же выбор среди свободных, нормальных.… Нет, дело твоё, конечно…. ты взрослая…
Пауза.
Но пора, я тебе говорю, пора остепениться. Я же не вечный, в конце - концов! Тебе нужен хороший, порядочный человек. Нужно строить семью. Я не пример для тебя, понимаю, была бы Ядвига. Она бы нашла правильные слова. Не нужно встречаться с женатыми мужчинами, Анеля. Не надо …
Анна. Да, я взрослая и я уже встретила…
Казимир. Да, я вижу. Или еще кто-то есть? Не понимаю! Речь идет о твоем счастье, о твоей дальнейшей судьбе?! Что ты молчишь?
Анна хочет что- то сказать, вся волнуется и вот решилась, но в это время раздается стук в дверь. Казимир идет открывать. Входит Начальник с цветами.
Начальник Вот и я собственной персоной (подает Анне цветы) Приглашаю вас на День рождения! Через неделю, ресторан «Иссык», в воскресенье, в семь вечера. Буду рад видеть вас ( обращаясь а Казимиру) и вас .
Казимир. Постараемся. Спасибо за приглашение.
Анна. ( торопливо, не глядя) Да, спасибо и за цветы тоже.
Начальник важно прохаживаясь.
Начальник. Обязательно приходите. Будут ваши коллеги из вашего...натуралистического ...цеха. Остается очень собой довольный.
Пауза.
Анна. Дядя, а давай и правда, пойдем! Будет у нас такой выход…
Казимир. Пойдем, если хочешь. Он хоть и ярый комсомольский вожак, но, по-моему, человек искренний… и, между прочим, холостой
Без стука входит Володя.
Володя. Там дверь открыта. Я забыл предупредить поедем через Кордай. Если ночевать в дороге придется, то я палатку взял, и матрац надувной. Я вас в машине буду ждать, а чемодан уже вынес.
Уходит.
Казимир. Ну, что девочка, давай прощаться!
Анна (крепко обнимает его) Берегите себя и звоните! Я буду ждать звонка.
Казимир (целует её в лоб) Это я тебе обещаю, любимая моя девочка! И подумай над моими словами. Хорошо? Подумай!
Анна порывисто его обнимает. Не хочет его отпускать. Он разжимает её руки и уходит.
Анна. Подумай,…а что тут думать… Я ведь…. Тебя люблю…
Слышится шум отъезжающей машины.
Анна уходит.
Сцена десятая.
Сцена в дороге. В машине.
Казимир Ты, посмотри, какая красота кругом! Город весь в цвету….
Володя. Сказать хотел …
Казимир (не слушая водителя) Весна в самом разгаре и так весело глазу. Всё по-майски пестро. Хорошо то как!
Я когда переехал в Казахстан, всё удивлялся, какая здесь природа щедрая на краски!
Давно такого не переживал! Я ведь к друзьям еду, к друзьям! Душа поёт, хоть и тревожно!
Пауза.
Зовут, значит, простили, приняли! Вот встретимся, поговорим, и камень с души уйдет! Жаль Ядвига не дожила до этого дня. Она была бы рада.
У нее память была! Все мелочи помнила. Вот, например.…У Лёвки дужка от очков одна была, а на второй шнурок, а я ведь даже не замечал, думал, он таким, то есть в очках родился… со шнурком.
Смеется.
Андрей, когда волновался, слегка заикался. Она помнила, а я нет. Вот Валентина…того очень хорошо помню. Ботинки у Вальки были разного цвета.
Смеется.
Мы с ним и дрались и хулиганили вместе. Всё пить меня учил. Кричал: Казик, после водки не дыши, не дыши …огурцом закусывай! Огурец то не часто был, кстати. Так я и не научился пить горькую стаканами.
Да, видит Бог! Не хотел…, не хотел. Что- то в груди давит. Ох, как вспомню, что пришлось пережить?!
Пауза.
Теперь все позади.
Володя внимательно слушает.
Мальчишкой совсем …. попал по глупости…. там страшно били. Так били! Вышел оттуда весь седой, не чувствовал ни рук, ни ног.
Пауза. Внимательно на небо смотрит. Говорит с трудом.
От побоев и написал, что знал, а что знал? Что Андрей матерью одной воспитывался, отец его в тюрьме. Левка сирота без рода – без племени, сын врага народа. Валька - сорвиголова, в бегах… все были детьми, что можно было написать?! Особенно про Лёвку дознавались. Всё спрашивали: еврей ли он? Не состоял ли в какой организации? А откуда я знал?! Наша жизнь только начиналась. Только-только жизнь увидели. Ведь за это не должны судить?!
Володя молча слушает.
Впрочем, зачем я это всё рассказываю? Просто так хорошо, что не могу молчать! Хочется всех обнять! Вот вернусь из поездки и пойдем с Анелей в гости. И, вообще, чаще буду с ней….
Пауза.
Казимир оглядывается.
Володя, а куда мы едем? Или я тебя заговорил?! Поворот проехали.
Пауза.
Погода всё таки меняется. Вон тучи откуда-то набежали. Душно то, душно то как!
Володя. Едем правильно. Не волнуйтесь.
Пауза.
Казимир. Как же правильно?! Куда ты едешь?
Володя. Я же говорю, не волнуйтесь. Едем прямо по адресу…
Казимир. По какому еще адресу? Ты о чем вообще?
Володя. В Комитет Госбезопасности. Там с вами хотят поговорить. Сами знаете, что в Польше творится… Вы хоть и наполовину поляк, но вдруг у вас родственники или друзья там остались….
Пауза.
Казимир. Так ты… ты там работаешь?
Володя. Не волнуйтесь. Всё быстро пройдет. Обычная беседа.
Казимир. У меня в Польше никаких связей нет – и не было! Мои родители погибли в первые дни войны. Родственников и друзей там нет.
Володя. А Ядвига? Может её родственники?
Казимир. О чем ты? Она всю семью оставила на Севере.
Володя. Тем более нечего бояться. Всё спокойно, обстоятельно расскажите и поедем дальше. Вы же советский гражданин понимаете, что враг не дремлет. Заодно…
Казимир. Господи! Сумасшествие, какое-то! Так ты все это время шпионил за мной и Анной?
Володя. …заодно и про тех к кому вы едете, расскажете. О своём прошлом, со всеми подробностями и вас тут же отпустят. Это всего лишь формальность.
Казимир. Нет, так не пойдет. Я никуда не поеду! Останови машину!
Володя. Казимир Янович, не волнуйтесь, сидите спокойно.
Казимир (кричит) Останови! Останови, я говорю! Или я на ходу выпрыгну!
Володя. Ну, хорошо!
Машина останавливается.
Казимир (выходит из машины, держится за сердце и чуть не падает)
Володя (поддерживает). Еще раз вам говорю. Что вы так разволновались? Никто вас ни в чём не обвиняет. Только поговорят.
Казимир (ложится) Не трогай меня! Господи....
Володя. Вам плохо? Погодите, я сейчас лекарство дам. Лежите, не двигайтесь!
Володя бросается к машине.
Казимир. Оставь меня в покое.…Пожалуйста, оставьте меня.… Как же вы измучили меня.…Как же вы… измучили…
Пауза.
Из глубины сцены выходят его друзья, все молоды, как прежде. Все в сборе, но он ищет Ядвигу. Вот и она. Он ищет у неё защиты. Она склоняется к нему, обнимает и поет колыбельную песню, будто укачивает. Казимир закрывает глаза.
Занавес.
2017 год.