УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

В. ЮРКОВ

            Пьеса «Упущенные возможности (Прощание славянки)»

20-25 минут

 2 действующих лица + текст от автора. Надо, чтобы один актер немного пел.

Действующие лица:

- Саша Козлов (Санёк), младший научный сотрудник, только что вернулся из США после стажировки в престижном американском университете

- Вася, его товарищ.

Обоим лет по 28-30 

        

Текст от автора

- Дело происходило в комнате академического института где-то в начале 2000-х годов. Младший научный сотрудник Саша Козлов вернулся в свой институт после стажировки в американском университете. Разумеется, его ждали и встречали друзья-коллеги.

         Сашу полдня коллеги расспрашивали про жизнь в Америке, задавали вопросы. Его спрашивали,  почему он не остался в США, а ему отвечать не хотелось. Свое решение возвращаться он сейчас обсуждать не хотел. Ему хотелось тихого общения.

А сейчас, он остался со старым другом Васей, а на столе стояли два бокала вина. Можно было наконец-то расслабиться и  спокойно поговорить со старым другом.

Вася. – Саня, я очень рад тебя видеть! А все же. Почему ты там не остался?

Саша. - Да вот, что-то потянуло назад.

Вася (немного с издевкой). - А, патриотизм!

Саша.

- Не очень хорошо мне там было. Другое все, и люди другие. Временами хорошо. Особенно вначале. А потом как временами подумаешь, что это навсегда… Я тогда  вечерами пел «… врагу не сдается наш гордый Варяг» и   «Прощание славянки».

Вася (недоуменно). М-да… А что, у «Прощания славянки» слова есть?

Саша. – Вася, давай выпьем  «за встречу», да я и спою!

Вася.

-  Я думал, ты мне  о небоскребах расскажешь, о Манхэттене, о Таймс Сквэр и  площади Рокфеллера,  Ну, пой, что с тобой сделаешь.

Саша (негромко поет на мотив «Прощания славянки).

 Снова даль предо мной неоглядная,
Ширь степная и неба лазурь.
Не грусти ж ты, моя ненаглядная,
И бровей своих темных не хмурь!

Вперед, за взводом взвод,
Труба боевая зовет!
Пришел из Ставки
Приказ к отправке -
И, значит, нам пора в поход!

Пауза.

Вася.  - И ты что, вот так вечерами пел?

Саша.  - Временами пел,

Вася (немного смущенно)

 - Эк тебя там! пауза Ну все же расскажи  хоть что-нибудь! Какие они, американцы?

Саша. - Обычные люди. Только другие.

Вася.

 - Боярин, что-то ты немногословен,  Ну чем они там живут, что делают? О чем переживают?

Саша.

 - Переживают? Переживают, конечно. Когда налоговые декларации заполнять надо. Когда бензин дорожает. Если распродажи большие,…. тут переживаний на следующих две недели! А вообще – не просто там.

Вася. -  В чем непросто? Люди такие же.

Саша.

 - Такие же. А все ж таки другие. Вот все думают, что там – точно так же, как здесь, только намного лучше. А все не так - там все по-другому. Но это не сразу понимаешь. Оборудование там, конечно, хорошее. Кто они такие? Расскажу как-нибудь потом. Другие они! Не понять нам их никогда!

Вася.

 - Ну,  так уж и никогда!  Ладно, пофилософствуем потом! Ну ты хоть чего-нибудь расскажи!

Саша.

 - М-да, действительно нехорошо.  Ну ладно, давай расскажу. Вот сюжет. Отчасти американский. Слышал я историю, слишком романтическую для того, чтобы она была правдой, но, может быть, что-то за этим и есть.

Вася. - Ну давай, выкладывай свою романтику.

Саша. - Но она опять с песнями связана.

Вася. - Ну что же с тобой сделать, если ты в таком состоянии приехал! Давай! Пой, Карузо!

Саша.

 - Понимаешь, в университете, где я работал,  немало людей, косящих под интеллектуалов.

Вася.

 - Нашел, чем удивить. Чего-чего, а этого добра у нас навалом.

Саша.

 - Были вокруг и бывшие наши соотечественники, а у них взгляд на историю другой. Так вот,  ходили слухи, поговаривали, что Иосиф Бродский очень любил «Прощание славянки».

 Так вот,  он любил «Прощание славянки» еще тогда, когда жил в СССР.  Будто бы у него была пластинка с маршем, и он любил ее ставить на проигрыватель, еще тогда, в Ленинграде. По рассказам  наших людей с Брайтона, будто бы когда-то бывавших в его коммуналке в Ленинграде, у него даже слезы на глазах появлялись, когда он заводил на проигрывателе эту мелодию. Если верить этим интеллектуалам из русско-говорящего сообщества Нью-Йорка, Бродский как-то сказал, что под этот марш русские солдаты в Болгарии уходили на смерть.

Вася. - М-да, сюжет.

Саша.

- А еще, по слухам от этих русскоговорящих бывших наших, Бродский, уже в Америке,  любил заходить в русский ресторан  «Самовар» на Манхэттене. Его даже уговорили стать его совладельцем, а может быть, он и сам захотел вложить деньги в нормальный бизнес. Ну да не суть важно. Ходил он в ресторан «Самовар», а там небольшой оркестрик по вечерам играл русские мелодии. Когда Бродский в ресторан приходил, этот оркестрик, зная его музыкальные предпочтения,  начинал играть «Прощание славянки». А он, сидя за столиком,  подпевал и пристукивал в такт.

-        И когда все эти русскоязычные  круги в Нью-Йорке  поверили, что у нас в стране в ходе перестройки советской системы пошли реальные изменения, Бродский  даже начал думать о том, что хорошо бы «Прощание славянки» сделать гимном России.

Вася. - Да ты что?

Саша.

 - Можно по всякому относится к Бродскому, но, по большому счету, он тоже был патриотом России. Если вспомнить, не так уж он хотел Советский Союз покидать.

Вася. - «Прощание славянки» – гимн России?

Саша.

 - Если верить слухам, он прекрасно отдавал себе отчет, что перестройка - перестройкой, а к его мнению у нас в стране начнут прислушиваться еще нескоро. К премьер-министру ему не прорваться, тем более к президенту. И Бродский начал подговаривать своего дружка Ростроповича продвинуть эту идею.

Говорят,  Ростропович тоже загорелся. Он же по свету много ездил. И знал, что за рубежом страны «Прощание славянки» является одной из самых узнаваемых музыкальных эмблем России! Многие люди в мире считали этот марш символом Советского Союза и даже Российской империи.  А Ростропович все же защитник Белого дома.

Саша вздыхает.

Саша:

 - Но Ростропович к президенту был вхож до смены власти. Да и Ростропович уже нездоров был. Все же о таких вещах лучше в приватной беседе договариваться. А он уже не очень ездил,  да и Бродский умер. Вот и осталась идея нереализованной. А зря.

Вася.

 - Боярин, ты неплохо подготовился с этой своей романтической историей!

Саша.

- Неплохо, неплохо.  Мне же там не с кем было эти вещи обсуждать. Вот и насобирал материал.

Вася. - Боярин, меня эта начинает занимать! Интересно! Сань, у тебя там продолжение есть?

Саша. - Есть.

Пауза

Саша.

 - В Польше этот марш очень любили! Только слова написали другие. И во время второй мировой войны этот марш стал гимном польского партизанского движения! 

Вася.

- А какие слова написали в Польше?

Саша.

- Не знаю. А до этого «Прощание славянки» было гимном  в армии Деникина.

поёт

Все мы — дети Великой Державы,
Все мы помним заветы отцов,
Ради Родины, чести и славы
Не жалей ни себя, ни врагов.

Вася. - Так что, это был гимн и у Белых, и у Красных?

Саша.

 - Нет, сперва только у Белой Армии. Ну а сильно потом – и в Красной армии. Ведь автор стал служить у Красных. Все перемешалось! Любили эту песню и в армии Деникина, но со временем полюбили и в Красной армии. Вот ведь как! Но вариантов текстов песни много. Вроде бы создатель марша один. Но я покопался в литературе - на самом деле – вроде как два.

Вася. - Это как?

Саша. - Все же изначально это народная песня. Вот  слушай,

поёт

- Ах, зачем нас забрали в солдаты,

Отправляют на Дальний Восток.

Разве так уж ли мы виноваты

Что вышли ростом на лишний верщок?

 

Вася. - Так это русско-японская война?

Саша. - Ну да.

поёт

- Оторвет мне гранатою руку,

На носилках меня унесут,

И за эту за страшную муку

Мне Георгий солдатский дадут.

 

Вася. - Саня, ты сейчас поешь совсем по-простонародному.

Саша.

 - Правильно, так и есть. Это и есть самая простонародная песня, типичный русский мотив конца 19 века. Его заприметил какой-то полковой трубач. Но трубач и нот-то не знал.  И попросил обработать полкового капельмейстера, владевшего нотной грамотой и аранжировкой. Так появилась мелодия  запева, которой не было в простонародном варианте.

поёт

Встань за веру,

Русская земля!

Саша. - Так пели в армии белого генерала Деникина.

Пауза.

Саша.

 - Уже давно говорю, что жизнь преподносит массу всего интересного! Только мы это не замечаем! Или не хотим замечать!  Что говорить,  не принял я их реальность. Вначале понравилось, а потом надоело. Про нашу страну там – или ничего, или плохое. А про Америку – или ничего, или только хорошее. Ну, ладно, продолжаю.  Я действительно завелся, когда до меня стала доходить красота истории вокруг «Прощания славянки». Вот я и проработал вопрос.  А  это  обсудить  было не с кем. Вот я и молчал там. А теперь вываливаю.

Саша (возбуждаясь): - Слушай дальше. Название «Прощание славянки» не случайно возникло. Балканскому вопросу не одна сотня лет. Песня-то возникла, когда в очередной раз на Балканах ситуация стала критической. Начался подъём национально-освободительного движения в Болгарии, за свободу против турок объединились и дрались Греция, Болгария, Черногория, Сербия, Румыния. Да и наш царь-батюшка их договор одобрил,  и помощи пообещал.  Но у них там, наверху, свои проблемы.

А  к полковому капельмейстеру приходит трубач и напевает что-то. Но мелодия хорошая. Хоть может быть, не совсем его. Капельмейстер не только на ноты мелодию положил, но и обработал. Запев сделал. А ведь это он, этот капельмейстер, во многом, дал путевку в жизнь «Прощанию славянки». Стало на марш похоже.

Не будь его, не пробился бы трубач. Капельмейстер  ведь не только на ноты ее положил, Он ведь и название придумал. И в точку попал! Вот потому я и говорю, что автор один, а может быть, и два.

А в обработанном варианте эту мелодию уже заприметили верха, что про политику больше думают. Освобождение Балкан, освобождение братьев-болгар… Уже в 1912 году этот марш стали исполнять военные оркестры. И действительно на Балканы русская армия в первую мировую войну шла с этим маршем.

Саша.

 - Вот мне даже любопытно, знал ли Бродский об этом. Интернета ведь тогда не было.

Вася. - Что знал? Бродский тут при чем? Он ведь в другое время жил!

Саша.

 - Э-э, в том то и дело, что интересно. Тут опять история устраивает так, что ни в одно романе не прочитаешь!

Вася. - А в чем дело тут?

Саша.

- А в том, что трубач был русским, а полковой капельмейстер, соавтор,  был еврейской национальности. А ведь он название придумал. Он и двигал эту песню.

Вася.

 - Санек, при чем тут еврейская национальность? Ну, служил он там в полку. Ну, пришел к нему не знающий нотной грамоты трубач. При чем тут евреи? Евреи всегда были хорошими военными. Зачем ты так?

 Саша.

 - Вася, я к евреям хорошо отношусь. И гениев среди них много. Вот тот же Бродский.  А рассказал я это потому, что погиб этот полковой капельмейстер, который участвовал в создании «Прощания славянки», не в гражданскую войну. Капельмейстер жил в Симферополе. И когда немцы в 1941-ом Крым взяли, то начали наводить порядок, в том числе по национальному принципу. А музыкант этот уже старенький был. И в декабре 1941 года он в противотанковом рву и нашел свой конец. Немцы его расстреляли в порядке этнических чисток. Так что ведь любопытно, знал ли об этом капельмейстере Бродский,   А если бы знал?

Поёт:

-Будут зори сменяться закатами,
Будет солнце катиться в зенит
Умирать нам, солдатам, солдатами,
Воскресать нам - одетым в гранит.

Вася.  - Чьи это слова?

Саша.

 - Был у нас один диссидент в 70-х годах, Александр Галич. Бард и поэт. И тоже по-своему патриот. Он и написал.

Вася.

 - Вот ведь как, Надо же, как накручивается. Один диссидент после войны написал эти  слова, другой диссидент советской системы, которого из страны выслали, в начале перестройки хотел, чтобы «Прощание славянки» стало гимном страны. Неграмотный русский трубач марш напел, а в будущем погибший от рук немцев иудей дал этому маршу путевку в жизнь. А ведь страна марш подхватила.

Саша. - Так, так.

Вася.

 - Мне кажется,  что  когда  диссидент Бродский напевал «Прощание славянки» в ресторане, думаю, что он себя россиянином считал, а может, человеком мира…

Саша. - А может, человеком мира.

Вася. - А с трубачом  что стало?

Саша.

 - А трубач тот честно служил в Красной армии. Аж до полковника музыкальных войск дослужился. Много маршей написал. И просто песен хороших.

Пауза.

Саша. - Такая вот романтика…

Вася. - Да, Саша, вот теперь и я вижу,  что ты не зря съездил в Америку,

Саша. - Не зря,  не зря.

 Вася.    - Ну,  давай по маленькой за гимн!

Саша. - Скорее за упущенные возможности.

Вася.  - Да ладно, все образуется. Красивая история.

Саша. - Ну, давай за красивую историю!