Скрипка – настолько близка к совершенству, что это даже несколько раздражает.
Он – скрипач. Любит только скрипку. И, в свободное от занятий время – Её.
Она – любит Его. И не любит скрипку. Хоть и вынуждена смириться с её существованием.
Главный смычок – мачо. Неотразим, о чём не устаёт всем и всюду напоминать. Плешив.
Запасной смычок – смычок трудной судьбы. Француз. Некогда – элитарный виртуоз. Ныне – жалкое существование в тени более удачливого соперника. Волос его бел и шикарен. Но, к сожалению, не находит должного применения.
Первая картина
В полной темноте звучит Баховская «Чакона». Прожектор выхватывает на сцене женский торс, обращённый спиной к залу. Формы его невероятно напоминают формы скрипки. В довершение сходства, в районе поясницы (на уровне изгиба талии) нарисованы эфы. Неожиданно, женщина оборачивается к залу. Музыка обрывается.
Скрипка
Я – скрипка. И, следовательно, я – женщина. Обтекаемость моих форм – женственна, острота моих уголков – женственна, необъяснимость моего звучания – женственна. Но это не значит, что каждая женщина – скрипка. И дело тут вовсе не в степени обструганности. И даже не в загадке лака! Хотя над этой загадкой вот уже много столетий бьются лучшие умы. Глупцы! Дело – в душе. Настоящая скрипка поёт – даже когда молчит. Каждой слоиночкой дерева, каждым завитком. Слышите? (напряжённо вслушивается в тишину) Нет? Значит, не доросли. Значит – первобытны. Вам нужен барабан. Не оттого ли в вашей музыке так много барабанов?
О чём поёт скрипка, спросите вы? Не догадались? Конечно же, о нём. О том, кто своим прикосновением заставит вибрировать струны души и… просто струны. Кто этот самый ОН – спросите вы? Он – это смычок. Мой избранник. И он же – мой мучитель. Вы думаете, смычки одинаковые? Ха! Вот уж глупость, так глупость. Это всё равно, что утверждать, будто мужчины – одинаковые. (в зал) У вас – одинаковые? И у вас? И у вас тоже? Значит, у вас нет души. Правда, иногда мне кажется, что можно обойтись и вовсе без смычка. Но куда денешься – ведь для рождения музыки нужны усилия двоих. Думаю, женщины, сидящие в зале, меня поймут.
Боже, что это за ощущение, когда смычок трётся о твои струны, вжимаясь в их пружинящую субстанцию, весь, при этом, дрожа мелкой дрожью. И эту дрожь замечают только двое – я и Он. Вру. Есть ещё третий. Бог, направляющий наши усилия навстречу друг другу. Мозолистыми пальцами левой руки создающий песню нашей взаимности.
Однако не надо слишком уж преувеличивать его значение. Бог без меня – всего лишь… бог. С потенциалом и без возможности. Более того, я скажу вам крамольную вещь (шёпотом) Его душа – во мне. Собственно, я – это она и есть. И мы оба с ним об этом знаем.
Точно так же, как когда-то, по образу и подобию была создана я… Что? По образу и подобию был создан мужчина? Не смешите меня! Мужчина – первая неудачная попытка. А женщина – вторая. Она же – промежуточное звено между Богом и скрипкой. Я – совершенство. Создав меня, Бог успокоился и лёг спать, забыв обо всём. Потому, что ничего лучше меня придумать он уже не мог. Оттого-то в вашем мире – полный бардак. Грязь. Какофония. И только мой голос заставляет мир вспомнить о тех временах, когда к Богу можно было запросто зайти в гости – попить чайку, обсудить новую тему фуги.
Моя нижняя дека склеена по фуге. Так называют ту совершенную подгонку двух кусков дерева, когда они превращаются в одно целое. Ничего не напоминает? Нет? А Ин-Янь? Вот то-то. Вы всю жизнь проводите в поисках своей половинки, в то время, как я с этого началась. Совершенство… что со мной поделаешь? (прислушивается) Но… тс-с-с! Вам обещали моноспектакль? Вас обманули. Это – она. Соперница. Мы делим с ней моего скрипача. Ей принадлежит – тело, мне – душа. Смешно. Она думает, что совершенство – это она. Честное слово, она так думает! И заставляет его постоянно повторять это. Видимо, в глубине души, всё же сомневается. Вот оно – совершенство собственной персоной. Правда, похожа?
Появляется Она. Со шваброй, в драном халате и в бигуди.
Она
Опять скрипку свою разбрасываешь повсюду?
Скрипка
Что значит – повсюду? Мы занимались. Постигали вселенную Иоганна Себастьяна Баха. Соприкасались с душой скромного кантора, одарившего человечество необъяснимыми переливами души и обворожительным обаянием мысли…
Она
Долго тебя звать? Если ты сию секунду не уберёшь свою скрипку с маминого ковра, я сделаю это шваброй.
Он(вбегает)
Сейчас-сейчас! Извини, дорогая. (обхватывает скрипку руками, оттаскивая её из-под надвигающейся швабры) Ты знаешь, сегодня она звучала, как никогда.
Она
Лучше бы – никогда. Ну не огорчайся – шучу я. Шучу. Разве ж я не понимаю? Скрипка – вещь дорогая.
Скрипка
Я – вещь? Да как она смеет?!
Он
Она – не вещь.
Она
А что же? Боже, мне иногда кажется, что её ты любишь больше, чем меня. Ну, скажи, милый, только честно – что ты в ней нашёл, в своей скрипке?
Скрипка
То, что не нашёл в тебе! (огорчённо) Жаль, она меня не слышит… Ух, я бы ей сказала!
Он
Что нашёл? Честно? (через нерешительную паузу – правду) Себя. Ты не понимаешь… Скрипка – это часть меня, это моя душа, заключённая в осязаемую оболочку. Посмотри, как она прекрасна! (ласково оглаживая Скрипку) Какая у неё изящная головка, с изысканным завитком. А ты знаешь, что завиток символизирует собой бесконечность? Погляди, он похож на аммонит – окаменевшего моллюска, жившего сто пятьдесят миллионов лет тому назад. А шейка… Как изящен её изгиб! Как он изумительно вкладывается в кисть левой руки…
Она(со смехом)
Да ты – маньяк! Шейка в твоей руке, милый. Мне уже страшно.
Он
Я не маньяк. Я – гурман. Гурман чувственного звука. Звука, который, обволакивая зал, заставляет сладко сжиматься твоё сердце, который, врачует раны души, уводя в неизведанность. И неважно, куда он ведёт – к Богу ли, к дьяволу? Лишь бы этот звук не прекращался. Говорят, так когда-то звучал Паганини.
Она
Борщ будешь кушать, гурман?
Он
Не кушать, а есть. Кушать – лакейское слово. (пародийно изображает) Изволите откушать-с?
Она
Ах, какие мы нежные… Или кушать – или никак!
Он
Кушать. Конечно же, кушать. А борщ со сметаной?
Она
И с пампушками
Он
Ох! С пампушками! Божественно! (с энтузиазмом устремляется за кулисы)
Она уходит вслед за ним. Скрипка озадаченно смотрит вслед. Неожиданно за её спиной возникает нечто несуразное… мужского пола. Это нечто подходит к Скрипке, робко трогает её за плечо.
Скрипка (оборачиваясь)
А, это ты? Что тебе нужно, Запасной смычок?
Запасной смычок
Можно, я об тебя потрусь? У меня так давно не было скрипки…
Скрипка(раздражённо отпрянув) Отстань! (в зал) Я бы и дала – что мне стоит? Но Главный смычок такой ревнивый. Увидит на мне чужую канифоль и ну пилить: «С кем? Где? Когда?» Тьфу! Проще сохранять верность… А ведь Запасной смычок – очень даже непрост. Он – француз! Из каталога. Правда… со сломанным кончиком. Конечно, мастер его починил, сделал врезку. Если не знать – не догадаешься. Но экстерьер, сами понимаете, уже не тот. К тому же, нашего француза повело налево. А разве может быть доверие к смычку, который повело налево?
Запасной смычок
Дура! Налево – самый игровой изгиб!
Скрипка
Да хоть направо! Я-то тут при чём? (доверительно) А ведь именно он когда-то был моим главным… единственным. Так долго, что казалось, это будет всегда. Наша притёртость друг к другу давно уже стала рутинной привычкой. Привычка – и привычка. С кем не бывает? (в зал) С вами бывает? И с вами? Вот и со мной тоже… было. (неожиданно озорно) И всё бы ничего… но эти смычки так быстро лысеют! Хуже ваших мужчин. Вот и француз однажды покинул меня – отправился к мастеру на вставку волоса. Чтобы, значит, сцепление со струнами улучшить. А вместо себя оставил запасной смычок. Беспородный… в смысле, неизвестно каким мастером сделанный. Но, как оказалось, очень бойкий! Боже мой, какие у него оказались штрихи! Закачаешься. Но, извините, я отвлеклась. Оставил он меня, значит… оставил… А когда вернулся – упс! Место-то и занято!
Запасной смычок
Как ты могла?!
Скрипка
Наивный. Он думал, что это ОН меня выбрал. И навсегда. А выбирают – скрипки! И не навсегда, а по настроению. Короче, запасной стал Главным, а француз занял его место в футляре! (внимательно оглядев зал) Надеюсь, женщины в зале меня понимают?
Запасной смычок
И всё равно ты никуда от меня не денешься! Твой Главный смычок – тоже… уже облысел. Как я тогда. Вот отнесут его на вставку волоса, снова моей станешь! Хочешь-не хочешь, а пара дней – мои законные!
Скрипка
Дурак. У скрипача – отпуск. Он с удовольствием даст себе пару дней отдохнуть. Особенно, если я его об этом попрошу.
Главный смычок (появляясь из-за кулис)
Кто-то тут чем-то недоволен?
Запасной смычок(себе под нос)
Явился – не запылился…
На авансцену, тем временем, вальяжной походкой выходит Главный смычок. Он – совершенно неотразим. Стройный, как указка. Истинный мачо. Единственное, что его несколько портит – редкие белые волосы, с трудом прикрывающие внушительных видов проплешину.
Главный смычок
Иди сюда, дорогая. У меня возникла фантазия одарить тебя нежнейшим легато.
Скрипка
Ты что? При всех? Зрители смотрят. Неудобно… Ты, конечно, Главный смычок, но…
Главный смычок
А когда они слушают нас на концерте, ты думаешь, они делают это с закрытыми глазами? Ничего такого, чего бы мы не делали прилюдно, на эстраде, в процессе музицирования. (начинает нагло домогаться)
Скрипка
На эстраде мы, всё-таки, извлекаем звук… отстань… я стесняюсь!
Запасной смычок
И на этого эротомана она променяла философию моего звукоизвлечения! Чем ты собираешься её ласкать? У тебя же волоса не осталось почти!
Главный смычок
Сейчас увидишь. (в зал) Кстати, если в зале есть слабонервные – можете отвернуться.
Скрипка(уже не очень сопротивляясь)
Отстань… какой ты назойливый, милый… ой…
Она(из-за кулис)
Ты глянь, что они у тебя творят!
Он(вбегая)
Ах вы, мои шалунишки! Ну-ка все живо – в футляр! Или… нет. Оставлять вас одних, без присмотра – опасно. Скрипка – останься.
Главный смычок (вальяжно покидая сцену)
Короче, значит, я тебя жду. Не задерживайся тут сильно…
Запасной смычок уходит вслед – молча и грустно.
Он (Скрипке)
Нам ведь есть о чём с тобой поговорить?
Она (выходя из-за кулис)
А со мной?
Он
И с тобой тоже.
Она
Ну что ж, давай поговорим. Ты будешь работать?
Он
Я… работаю. У меня на прошлой неделе были сплошные двойники. Утро – вечер. Утро – вечер. Мы со скрипкой не расставались.
Скрипка
Подтверждаю. Было нелегко.
Она
А деньги где?
Он
Какие деньги?
Она
За двойники. Работа – это место, где платят деньги. Если денег не платят – это не работа.
Он
Мне платят…
Она
То, что тебе платят, это не деньги. Скорее, пособие по безработице.
Скрипка
Зато, он занимается любимым делом. Он – концертмейстер оркестра. Оркестр, правда, не самый знаменитый… точнее сказать, так себе оркестр. Знавала я оркестры и получше. Но, прошу заметить, когда мой скрипач играет соло – все плачут.
Она
Сейчас снова заведёшь вечную волынку о любимом деле. О том, какой у вас славный симфонищенский оркестр… о том, что без музыки жить не можешь… что Паганини – твой идеал… что скрипка для тебя – всё… Почему так получается, что удовольствие – это для тебя, а самопожертвование – исключительно мой удел?
Он
Но… дорогая…
Она
Почему ты никак не реагируешь на мои слова, превращая меня в заедающую на одном и том же месте пластинку? Ты пилишь свою скрипку, а удовольствие пилить себя оставляешь мне. Знаешь, милый, не пора ли тебе, наконец, сделать свой выбор?
Вторая картина
Скрипка снова перед залом. Лицом к нему.
Скрипка
Главное – это не ставить мужчину перед выбором. Поскольку всегда есть опасность, что он выберет не тебя. Необходимость выбора – худшее из возможных зол. Поэтому, просто из соображений гуманизма и любви к ближнему, эту возможность необходимо оставлять за собой. Но… создавая иллюзию, что это он выбирает – ТЕБЯ. Впрочем, всё это так… мысли вслух. Наших со скрипачом отношений это не касается. Я – его душа. Я – его скрипка. Скрипка делит со скрипачом все невзгоды и радости. Не зря же на некоторых старых итальянских скрипках встречается просверленная в головке дырочка. Для чего – спросите вы? Для верёвки! Климат в Италии благодатный. Вот скрипка и висела за спиной странствующего музыканта, который даже не подозревал, что у его инструмента будет такая долгая жизнь! И что судьба занесет его изнеженную итальянскую скрипку в далёкую северную страну.
Запасной смычок (в спину Скрипке)
А ещё бывают футляры для двух скрипок!
Скрипка
Подло с его стороны об этом напоминать. Но он прав. Действительно – бывают. Скрипач с двумя душами. Вы можете себе представить такое извращение? Я – нет.
Запасной смычок (подходит к Скрипке и нагло, в упор смотрит на неё)
А Главный смычок – к мастеру отнесли! А у скрипача сегодня халтура! Так что, никуда ты от меня сегодня не денешься. Ха-ха-ха!
Скрипка
И это – тоже правда. Возвращаясь к смычкам… Ох уж эти смычки! Некоторые пилят тебя, словно пила в руках злого клоуна. Звук превращается в визг, канифоль перхотью осыпается на верхнюю деку. И перхоть эта – липкая. Из смолы. Если вовремя её не убрать, она въедается в лак, превращая пространство под струнами в окаменевший ужас. Знавала я одну скрипку, чей скрипач забывал ухаживать за ней. И что в итоге? Канифоли накопилось столько, что гриф сросся с декой, потеряв свободу самовыражения. У меня нет слов к этой ситуации – только выражения! Но ведь в зале могут быть дети… А скрипач был, кстати, очень даже… Вот только неряха. Что ж, и людям, как говорится, ничто человеческое не чуждо. Н-да… Некоторые смычки – пилят. Но некоторые… Как бы это описать? Они льнут, прогибаясь так, что, кажется, ещё немного, и ухо услышит трение дерева о струну. Но… нет! Зависая в каких-то долях миллиметра, они не переступают грань, за которой начинается грубость. Подобрать правильный смычок к скрипке – большое искусство. Очень большое. Может быть, поэтому к скрипке частенько прилагаются два смычка? Даже в стандартном скрипичном футляре это предусмотрено.
Запасной смычок
О! Что-то новенькое. Наша гордячка признала возможность альтернативы.
Скрипка
А что мне остаётся делать? Должна же я психологически подготовиться?
Запасной смычок
И уговорить себя? Ха-ха-ха! (начинает тереться о Скрипку)
Скрипка
Да… уговорить себя. (плачет) Ну кто мог предположить, что всё так неудачно сложится? Что предложение о подработке настигнет скрипача именно в тот момент, когда… всё так плохо?
Запасной смычок
Для кого плохо, а для кого – очень даже и хорошо! Ха-ха-ха!
Скрипка
Ты – эгоист. Тебя совершенно не волнуют мои чувства. Ты не хочешь видеть во мне личность, имеющую право на свободный выбор. Ты… ты даже не хочешь подумать – как это невыносимо для меня. Господи, какая же я дура! Ведь ты – всего-навсего самовлюблённый кривой кусок дерева, с натянувшимся от похоти конским волосом! Да ты вообще думать не умеешь!
Запасной смычок
Естественно. Я – не думатель. Я – идеальный исполнитель. Если исполнитель начинает думать – он перестаёт быть идеальным. Моя задача – не размышлять, а донести до струн прикосновение твоего Бога, поняв и ощутив его потаённые намерения. Я – его творящая длань. Я – кисть, заполняющая холст музыкальной партитуры.
Скрипка
Столько красивых слов. А за всем этим – элементарное желание потереться об мои струны. Как это по-мужски…
Запасной смычок
Кстати… ты тоже деревянная. Так что, квиты. Не мни о себе слишком много. А тереться об тебя… (добившись, наконец, своего, самодовольно отстраняется) Да не очень-то и хотелось! Видали мы скрипки и получше… и скрипачей видали таких, что вам и не снилось. (уходит, почти выпрямившись от удовольствия)
Скрипка
Все они одинаковые… Всем им нужно только одно!
Она(из-за кулис)
Отстань! Я не в настроении. (поправляя на себе одежду, выходит на сцену) Все вы, мужики, одинаковые. Всем вам нужно одно.
Он(выходя вслед за ней)
Мне нужно не одно – мне нужна одна.
Она
Только это тебя и оправдывает. Костюм с собой возьмёшь, или здесь переоденешься?
Он
Здесь. Куртку сверху накину – и так пойду.
Она (нерешительно)
Ты не будешь сердиться?
Он
А что такое?
Она
Я тебе рубашку немного сожгла, когда гладила. На спине…
Он
Значит, не буду снимать пиджак.
Она
И брюки… тоже. Утюг взбесился – я не виновата.
Он
Значит, не буду снимать брюки.
Она
Где это ты не будешь снимать брюки?! Ты куда идёшь? В бордель? Или баню?
Он
Я иду на кладбище.
Она
Со скрипкой? В марте? Ещё же снег не сошёл.
Он
Значит, виолончелистка из квартета будет втыкать свой шпиль в сугроб. А что поделаешь? Умерший любил классику. Кто же виноват, что он умер так не вовремя? Лучше бы он, конечно, подождал июня… Но платят – очень достойно. (иронично) Я вот думаю… может быть, попробовать играть в перчатках?
Она
Попробуй. Только, боюсь, заказчики закопают тебя там же.
Он
Очень даже возможный сюжет. (иронично) Но, вообще-то, проблема имеет место быть. В прошлом месяце играли концерт в старинной усадьбе. Температура была что-то около десяти градусов. Представляешь, пальцы застывали, пока тёрлись о воздух. До полного одеревенения к концу произведения. Словно двигатель воздушного охлаждения у «Запорожца».
Она
Деревянными пальцами – на деревянной скрипке. Стильно. А скрипка твоя не замёрзнет?
Он
Скрипка должна разделять судьбу скрипача. Все невзгоды и радости.
Скрипка
Золотые слова!
Третья картина
Он – в дымину пьяный, со Скрипкой подмышкой. Следом за ними плетётся Запасной смычок. Она – смотрит ошарашено на странную картинку.
Он
Нет, ты представляешь – шпиль виолончели действительно пришлось-таки засовывать в сугроб. Потому, что во всех остальных местах на дорожке была одна большая лужа. А на могилы вставать нельзя – святотатство. Впрочем, и так – тоже… святотатство. Виолончелистка сидела на стуле, посреди лужи, и кричала, не прерывая игры: «Господи, прости нас!» При этом, пальто её вбирало в себя воду, словно фитиль керосиновой лампы. Холодно… мокро… б-р-р-р! (с глупым смешком) Представляешь, мы чуть не умерли… прямо там, на кладбище! Умереть на кладбище – вот умора!
Она
И ради этого ты окончил консерваторию?
Он
Что ты имеешь против кладбища? Там очень красиво…
Она
Против кладбища – ничего. Против таких заработков – очень много. Кажется, ты когда-то мечтал о судьбе Паганини?
Он
Ну, ты же знаешь – у нас в стране, чтобы мало зарабатывать, нужно много учиться. Я много учился. Так что… всё логично.
Скрипка
Апчхи!! Я отсырела…
Он
Будь здорова.
Она
Ты это кому, милый? Я не чихала.
Он
А кто чихал? Фигня. Не важно… Хорошо, что альтист захватил с собой коньяк – мы славно приняли на грудь… особенно, виолончелистка. У неё большая грудь. Мы играли в куртках и пальто – потому, что иначе могли бы покрыться изморозью. Любимая, я хочу тебя порадовать – зато никто не увидел мою прожжённую рубашку! Её вообще никто не увидел. Я мог быть хоть голый под своей курткой.
Она
И согревать такую же голую виолончелистку с большой грудью?
Он
Ты что… подглядывала, что ли? Всё. Я – спать… Положи скрипку на место. Слушай, вообще не понимаю – как я её донёс до дому? Помню, всю дорогу она чертовски мешала мне удерживать равновесие… Милая, я тебя люблю! (пытается поцеловать Её) Не хочешь? Не надо. Буду греть виолончелистку… (сворачивается на полу в позе эмбриона и засыпает)
Скрипка (в зал)
А ещё однажды мы играли квартирник. Хозяин квартиры решил сделать сюрприз для своей девушки. Представляете, приходит девушка в гости, рассчитывая на полный тет-а-тет, а тут – целый квартет. Девушка бурно радуется… незаметно кидая в нашу сторону недовольные взгляды, а мы играем… играем… играем… Парочка, начав с танцев, переходит к поцелуям – всё более страстным. Почти переступая грань, а в чём-то и переступая. Этакая игра с огнем – балансирование по лезвию бритвы. Любимое мужское развлечение. Видели бы вы лица музыкантов. Бедняги сперва побелели, потом покраснели, покрылись пОтом… А виолончелистка – та снова молилась. Она всегда молится. А что ей ещё остаётся делать, если жизнь такая? Хорошо хоть в бане не играли… пока. Ох, как же я замёрзла!
Запасной смычок
У меня промок кончик…
Скрипка
Не ной.
Запасной смычок
Легко тебе говорить – ты не битая. А у меня склейки ноют от сырости. И волос вытягивается – так, что колодка не может его натянуть. И…
Скрипка
Удивительное дело. Как все эти смычки смелы и бесстрашны на словах. Но стоит дойти до дела…
Запасной смычок
Я уже немолод. Такие испытания не для моей трости. Смычки надобно использовать в концертных залах, а не в местах скопления покойников. Мертвецы с таким неодобрением смотрели на нас из своих могил. А ведь некоторых из них я помню ещё живыми. Они приходили ко мне на концерты и рукоплескали моему тогдашнему скрипачу. И где всё это? Только в моей памяти. Да и ту сжирает склероз. Суета сует. Ни рукоплесканий… ни скрипача… ни здоровья.
Скрипка
Хочешь, я тебя погрею? Так и быть, можешь об меня потереться.
Запасной смычок
Премного благодарен. Натёрся уже… Что за времена? (старчески-простужено кашляет)
Она
Удивительно. Иногда мне кажется, что скрипка и смычок разговаривают друг с другом. Вредно жить с сумасшедшим – поневоле подхватываешь от него всякую гадость. А что поделаешь? Любовь зла – полюбишь и… скрипача. Вот. (уносит Скрипку и Запасной смычок) Всё, как всегда – заработанное, пойдёт на ремонт инструментов.
Скрипка (покорно покидая сцену)
Как он может жить с этой дурой?
Запасной смычок (следуя следом за Скрипкой)
Так же, как я живу с тобой.
Он неожиданно просыпается.
Он
Мне это снилось? Или… нет? (растерянно и огорчённо оглядывается по сторонам – в состоянии временного хмельного просветления) Да… снилось, похоже… Как обидно. Прекрасное снова оказалось… сном. И не было никакого райского острова с этими замечательными туземцами. Странно… я припоминаю, что слышал о них в какой-то телевизионной передаче. Ну, да! Остров где-то возле… Австралии, кажется. Обитатели его живут странной, неправильной жизнью – им непонятны наши ценности, наши приоритеты. Золото для них – всего лишь ненужный металл, а истинное богатство – огромные перламутровые ракушки. Красивые, переливающиеся, праздничные ракушки. Как бы я хотел стать богачом в том смысле, как это слово понимают туземцы! Собственно, кто сказал, что золото и бриллианты – ценность? Общее мнение – не что иное, как условность. Кто дал кому-то право определить, что жёлтый металл и блестящие камушки – мерило всех вещей? Кто дал им право решать за нас? А как было бы славно… я вот думаю… что… если бы наша цивилизация, в тот момент, когда стояла на развилке истории и растерянно оглядывалась по сторонам… Что было бы, если бы она выбрала себе, в качестве ценности… красоту? Как это было бы замечательно, если бы люди расплачивались за услуги не деньгами, а… улыбками! Да-да, улыбками. И, чем шире улыбка – тем выше её ценность. Если бы добрые дела заменили тяжёлый неблагодарный труд, если бы состоятельность человека определялась степенью приобретённого им счастья… И, наконец, пение скрипки – ВЫСШАЯ возможная валюта! (снова сворачиваясь на полу) Эк, размечтался! Нет. Я – реалист. Я согласен на перламутровые ракушки. (засыпает)
Четвёртая картина
Снова Скрипка одна – в луче света.
Скрипка
С этого дня всё пошло наперекосяк. Женщина стала пилить моего Бога, уподобившись дешёвому смычку. Кстати, забыла сказать… Главный смычок вернулся в футляр, после вставки волоса – такой красивый! У него такая прикольная причёска…
Главный смычок(ворвавшись в луч света – шикарно-длинноволосый)
Только ты меня понимаешь. Погляди, каков я теперь! Все скрипки мира – у моих ног… тьфу, у моей колодки! От винта! Ворсинки нового волоса жаждут соприкоснуться с твоими натянувшимися струнами. Они – изголодались. (воспаляясь) Они – жаждут трения! Трения!! Трения!!! Пусть скорее возгорится пламя нашего звука!
Запасной смычок (высвечиваясь вслед за Главным смычком)
Вообще-то, пока тебя не было, тут состоялась одна маленькая халтурка… в одном месте… как бы это сказать точнее… в общем, если обобщить – мы обслуживали уходящую натуру.
Скрипка
Да. Именно так всё и было. Какой это был ужас. Зрители – рыдали, природа – плакала. Я вся была в слезинках дождя. А наш бедняга француз – вообще чуть не расклеился. Не для его реставрированного кончика подобные погодные испытания.
Запасной смычок (растроганно)
Только ты меня понимаешь….
Скрипка (неожиданно стервозно)
И поделом тебе! Не будешь приставать к беззащитным скрипкам.
Главный смычок
Он тебя… что – домогался?! Наглец. Я вызываю его на дуэль!
Запасной смычок
Ха-ха-ха! Как это опрометчиво с твоей стороны. Не забывай, что я француз. Мне приходилось видеть настоящих мушкетёров. А однажды я даже удостоился чести играть при дворе короля. Людовика… не помню какого там по счёту.
Главный смычок
Дуэль! Только дуэль!
Скрипка
Мальчики, не ссорьтесь!
Запасной смычок
И какой вид оружия ты выбираешь?
Главный смычок (набрасывается на соперника)
Я тебя за-пи-лю!!!
Запасной смычок
Ха-ха-ха! Ой, не могу… щекотно. Ну, берегись – я тебя предупреждал. (отвечает контрударом)
На сцене происходит полное непотребство. Запасной смычок хохочет, Главный смычок – подхрюкивает. Происходит распил – конкретная схватка смычков.
Скрипка (вставая стеной между ними)
Тихо вы! (прислушивается) Они идут.
Смычки замирают. На сцену выходит Она. Следом за Ней, с видом побитой собаки, следует Он.
Она
Все в сборе? Очень хорошо. Будем ставить точки над и.
Он
Ну да… мы дошли до точки. Точка – наше всё. Почему предложения в языке всегда кончаются точками? Так же, как и жизнь, собственно. Как может целая жизнь – большая, разнообразная… заканчиваться обыкновенным чернильным плевком? Неужели невозможен иной исход? Бывают, правда, ещё многоточия, восклицательные и вопросительные знаки… Но, если вдуматься, все они – та же точка. Несколько приукрашенная. Мы… дошли… до точки!
Скрипка
Возвращаясь к моему рассказу… Женщина стала пилить моего Бога, уподобившись дешёвому смычку.
Запасной смычок (пытаясь снова продолжить схватку)
Это она про тебя!
Главный смычок (отвечая тем же)
Нет, про тебя!
Скрипка (останавливая их)
Оба вы хороши. А я говорю – про дешёвый смычок. И звук от его пилежа – тоже был соответствующе-дешёвый. Со скрежетом, взвизгиванием, осыпанием на сердце липкой словесной канифоли. Боги, если вдуматься – те же люди. По образу и подобию оных. Если кто-то скажет Вам, что жизнь богов весела и беспечна – не верьте. Нет, конечно, в тот момент, когда Бог находится на Олимпе сцены – он божественен. Хочется плакать от каждого произнесённого им звука, хочется аплодировать, дарить цветы. Но… стоит Богу сойти с Олимпа, в тот же миг на него набрасываются мелкие злые фурии, имя которым – повседневные заботы. И нет у них жалости к недавнему кумиру. Может… поэтому боги так стремятся любой ценой вернуться на сцену – чтобы хоть ненадолго отдохнуть от своих жён, тёщ, любовниц? И пение скрипки в их руках – всего лишь мечта о недоступном богам земном рае?
Он (Скрипке)
Только ты меня понимаешь.
Скрипка
Ещё бы. Ведь я – твоя душа. Слушай, а давай улетим отсюда… куда-нибудь? Туда, где будем только мы и музыка. Где ангелы будут слушать твои песни, радостно подхватывая придуманные нами темы…
Он (задумчиво)
Только ты меня понимаешь…
Скрипка
Странный день – что-то я сегодня всех понимаю. Кто бы МЕНЯ понял?!
Она
Не поняла… ты это кому? Опять своей скрипке?
Он(смущённо)
Нет… тебе.
Она
Только я тебя понимаю, говоришь? Я-то тебя понимаю. А вот что ж ты меня никак понять не хочешь?
Он
Я… хочу. Но… не могу.
Она
Мужчина, который не может – не мужчина. Ты когда-нибудь станешь мужчиной, наконец?
Общий враг сближает. Смычки моментально забыли о незаконченной дуэли.
Главный смычок
Вот пристала! Почему, если человеку плохо – обязательно нужно его добить?
Запасной смычок
И почему именно близкие обычно бывают самыми безжалостными? Они знают все твои слабые места, от них не ждёшь подвоха. Близкие – они вблизи… они рядом. И от этого их коварство ещё болезненнее.
Скрипка(прижимаясь к скрипачу, пробуждая его руки на ответную ласку)
Милый, да ты – самый лучший из мужчин на всём целом свете! Как я тебя обожаю! Как я люблю твёрдую хватку твоей левой руки. Как мне дорога мастеровитость твоих натруженных пальцев, знающих каждую мою потаённую нотку. Как меня вдохновляет твоё фантастическое вибрато. Его пульсирующий ритм заводит обертоны моей чувственности! Все. От самых низких – до высочайших. Я теряю контроль над собой. Мой корпус превращается в могучий гудящий колокол. Колокол, способный наполнить звуком огромный зал. И это делаешь – ты, любимый! А лёгким ветерком проносящееся по моему грифу глиссандо? С чем можно сравнить это незабываемое ощущение скользящего обхватывания шейки пальцами?
Запасной смычок (продолжая бубнить своё)
…Они обнимают тебя. Но, словно нож гильотины – однажды нависнув, не могут не обрушиться на твою беззащитную шею. И всё это – твои близкие.
Скрипка (очень заинтересованно – настолько, что даже на мгновенье забывает про скрипача)
Ты… видел гильотину?!
Запасной смычок
Странный вопрос. Я – француз.
Главный смычок
Он действительно француз. Он классно дерётся. Старенький, а лихой. Опыт общения с мушкетёрами очень полезен, оказывается. А я вот не застал гильотину. Знаю только казнь через повешение.
Запасной смычок (Скрипке)
Что ты повисла на своём скрипаче?
Скрипка
И вовсе я ничуть не вишу. Я просто прижимаюсь к его шее – аккуратно под подбородком. Мы, скрипки, всегда так делаем…
Он (решившись, наконец, на серьёзный разговор)
Стать мужчиной, по-твоему, означает – предать себя?
Она
Себя? Пока что, ты предаёшь меня, милый. Милый, зачем ты скукожился, словно бы я тебя бить сейчас буду? Это даже обидно. Выставляешь меня монстром, а я всего-навсего требую справедливости. Если мне платят за работу, пусть тебе тоже платят за работу.
Он
Ну, ты же понимаешь, что это не совсем от меня зависит…
Запасной смычок
Всё. Я не могу смотреть на это. И слушать это я тоже больше не могу. Вот так начинается конец. Сейчас она его сперва унизит, затем поцелует… и он сдастся. Женщины всегда так делают.
Она
От тебя зависит – работать там, где тебе не платят, или не работать! Если твоё руководство настолько не уважает тебя, почему бы тебе не ответить тем же? Ты – тряпка. Ничтожество! (выждав паузу, начинает ластиться) Ведь ты же у меня самый лучший. Ну что тебе стоит? Брось ты эту чёртову скрипку!
Скрипка
Ха! Так он меня и бросил! Да он, скорее, ТЕБЯ бросит, чёртова кукла! Во мне – музыка, а в тебе – что?
Он(мрачно)
Знаешь, а ведь в твоих словах звучит очень современная музыка. Я, кажется, даже узнаю – какая именно.
Она
Конечно же, мне приятно слышать это от тебя. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Итак?
Он
Это – не комплимент. Странные времена настали. Раньше музыка звала к свету, её язык был голосом гармонии, красоты. Он был понятен любому крестьянину, любому горожанину. Её, музыку, в равной степени любили и понимали – высшая знать и простолюдины. Если в искусстве того времени и изображалось ужасное, это делалось прекрасными средствами. Теперь не так. Новая музыка допускает любую звуковую жуть. И жестокость. Впрочем… разве только музыка? Если пристально приглядеться, нож гильотины годами неотвратимо висит над нашими шеями. (в зал) Над моей, над твоей, над вашей. Он стал почти родным. Мы платим ему своими судьбами. Трудно представить, что возможно обходиться без него. Это у нас, у людей, называется государством.
Она (обиженно отшатывается от Него)
Не хочешь – не надо. Раньше ты мне совсем другие слова говорил.
Он
Извини… Я бываю неоправданно жесток. Опять завёл словесную шарманку. Есть у меня такая дурная черта. Впадая в состояние автопилота, начинаю говорить умные вещи. А жизнь требует гораздо более глупого – поступков. Я мечтаю подарить тебе звезду, а тебе хотелось бы просто сходить в ресторан. Я занимаюсь любимым делом, а ты работаешь… работаешь… работаешь… Я обещаю тебе светлое будущее, но оно всё никак не настаёт. И что толку от моей беззаветной веры – ты ждёшь его здесь и сейчас. А завтрашний день становится вчерашним, и, если что и растёт, то только… разочарование. Получается, что я могу предложить тебе только слова. И, как ни крути, по сути, ты – права. Собственную лень обосновываю идеологией. Такую теорию развёл… А сам безвольно подчиняюсь диктату дирижёра. Диктату ничтожества, дорвавшегося до власти. Обычный мужик, и, честно говоря, средний музыкант, оказавшись за дирижёрским пультом, вдруг ощутил себя полубогом. Со всеми причитающимися правами на наше бесправие. Играем музыку бунтаря Бетховена и позволяем этому деспоту унижать нас. Почему? Может быть, рабство – в нашей крови? Почему каждый, забравшийся наверх, ощущает себя царём… под аккомпанемент безвольной покорности низлежащих? И нельзя сказать, что мы безмолвны. Нет. Мы не молчим. Мы что-то тихо бурчим себе под нос. Оправдываем себя тем, что честно делаем своё дело, и… ничто – понимаете, НИЧТО не меняется! Мы ничего не пытаемся изменить. А значит – мы достойны своей судьбы. Своей горькой судьбы. Божественную музыку в концертных залах исполняют бесправные рабы. Впрочем… так было всегда, со времён древних цивилизаций. Египет, Греция, Рим… Россия. Мы восхищаемся бесшумным ходом современных мощных машин, но совершенно не задумываемся, каково это – быть работающим поршнем в раскалённом аду двигателя?
Скрипка
Ну и что, что диктат? Зато его дирижёрская палочка такая ровная… такая отполированная… И ты играешь соло.
Она
Ты сказал много бесспорного. Но… для чего стучаться в открытые двери? Или это тоже в твоей крови – сотрясать воздух словами?
Он
Всё. Хватит. Я… попробую. Ты права. Нельзя быть таким эгоистом – я должен больше думать о тебе.
Она (добившись своего, теперь уже кокетливо)
Ты не должен! Просто… вспоминай время от времени, что я у тебя есть.
Скрипка (в зал)
И он попробовал… жёстко поговорить с дирижёром. О повышении зарплаты. Угадайте – к чему это привело?
Пятая картина
Он и Она. Скрипка со смычками, почти незаметные, сгруппировались неподалёку.
Она
Раз уж ты всё равно без работы, может быть, попробуешь сменить специальность, наконец?
Он
Нет. Я столько лет угрохал на эту профессию, я так её люблю, я столько всего прошёл – не может быть, чтобы всё вот так бездарно, в один момент… закончилось. (постепенно воспаляясь надеждой) Может, оно и к лучшему? И это не конец, а начало чего-то чудесного, неизведанного? Знаешь, милая, я ощущаю себя в начале нового большого пути. Спала с глаз пелена, исчезла постоянная дурацкая зависимость – от дирижёра, от директора оркестра, от директора филармонии… от… ото всех! Я – свободен! Я могу делать, что хочу. А хочу я многого! Ты ещё удивишься, милая, насколько многого я хочу!
Она
Ну, как знаешь, милый… только учти – я женщина. Мне нас двоих на себе не вытянуть. Надорвусь ещё, ненароком.
Он
Я что-нибудь придумаю. (задумчиво-решительно – фантазирует) Нужно будет всерьёз заняться раскруткой квартета.
Она
А раньше ты что раскручивал? Отношения с виолончелисткой?
Он
Какой?
Она
Ну… с той, у которой грудь большая.
Он
Ничего не раскручивал. Работали от случая к случаю. Есть заказ – есть квартет. Нет заказа – каждый своими делами занимается. Да что там говорить – даже имя квартету не придумали! Всё не было времени…
Она
Назовите его «Кладбищенские музы и мужи».
Он (взрывается хохотом – не столько весёлым, сколько нервным)
Кладбищенские?! …мужи?! …ой, не могу… давай, ты будешь нашим импресарио… у тебя такой креатив… ты такая остроумная…
Она (сухо)
Рада, что тебе понравилась моя идея. У тебя месяц на поиск своей тропы в искусстве. (уходит)
Он, проводив её взглядом, моментально как-то весь опадает – словно бы стержень вынули.
Он
Легко сказать, месяц… Так меня в других оркестрах и ждут – держат место достойное, никому не отдают… жаждут, как звери Айболита – когда же наш обожаемый скрипач придёт? Ну, где же он? Месяц… Тут годами ничего сделать не удаётся. Словно в стену упёрся, а двери нет. Бьёшься, как муха об стекло. Да нет, мухам – лучше. Они хоть видят за стеклом перспективу, понимают, ради чего лоб в кровь разбивают. Или у мухи нет лба? Что-то запутался я в мушиной анатомии. Лоб – это у меня. У мухи – крылья. А вот у меня крыльев нет. Оборвали. Столько лет скрипке отдано и… куда теперь?
Скрипка
Давай будем бродить по миру? Ты просверлишь в моей головке дырочку, вденешь туда верёвочку и пойдёшь от дома к дому, от города к городу – людей радовать.
Запасной смычок
И я с вами!
Главный смычок (неожиданно заносчиво)
В добрый путь. Без меня. Меня стругали для концертных залов.
Запасной смычок
Тебя стругали для печки. Там тебе самое место.
Главный смычок
Дуэль! До полного распила!
Он(припадая к Скрипке, на грани срыва)
Милая моя, что же нам теперь делать?
Скрипка (Главному смычку)
Заткнись, идиот! Пойдёшь за мной туда, куда я скажу.
Главный смычок
Не пойду. Я создан для высокого, для общения с небесами. А не для того, чтобы бродить по земле в поисках пищи.
Запасной смычок
Сделай его снова запасным. Ну что тебе стоит?
Скрипач неожиданно разражается рыданиями. Скрипка, оставив смычки наедине с их амбициями, гладит Его по голове – словно мать, успокаивающая ребёнка.
Скрипка
Ну что ты, маленький? Ну, успокойся. Вот глупый, всю меня слезами залил. А мне мокнуть нельзя – я расклеюсь.
Он
Я так больше не могу…
Скрипка
Во-первых, не надо расстраиваться. Ничего непоправимого не произошло. Знаешь, сколько скрипачей, из тех, кто на мне играл до тебя, через подобное проходили? Да почти все. И – ничего! Ни один не умер. То есть… они все умерли, но позже. И не от этого.
Запасной смычок
От этого не умирают.
Скрипка
Вот видишь, француз тоже так считает. А знаешь, сколько он скрипачей на своём веку видел?
Запасной смычок
Много. Я даже однажды играл в оркестре, который аккомпанировал самому Паганини. У маэстро неожиданно вылетел волос из смычка, и он, выхватив меня из рук моего тогдашнего хозяина, доиграл концерт мной.
Скрипка(ахает)
Сам Паганини?! А почему ты раньше никогда об этом не рассказывал?
Запасной смычок
Я… скромный.
Скрипка
Вот видишь, какой он мудрый? Нужно взять себя в руки, взять в руки меня, позаниматься – и сыграть конкурс в какой-нибудь оркестр.
Он
Какой-нибудь не годится. Нужен тот, где много платят. А таких – мало. И там уже все сидят.
Скрипка
И ты тоже сядешь. Со временем.
Главный смычок
Мы все сядем!
Он
У меня времени – месяц! Ты слышала?
Главный смычок
Что нам месяц? Да мы хоть завтра…
Скрипка
Не обращай внимания. Ты – избранник перед лицом вечности. Месяц – это не твой масштаб. А квартетом действительно стоит заняться всерьёз. И приглядись повнимательнее к виолончелистке. Брось ты её.
Он
Кого?
Скрипка
Её. Она тебя не понимает. Ведь ты – не олигарх, не бизнесмен… Ты – музыкант. Ты – творец. Ты разговариваешь с Богом напрямую. А она… она – ползает по земле, в поисках пищи.
Он
Виолончелистка? Она не ползает. Она втыкает в землю шпиль. Потому, что держать между ног виолончель без шпиля очень трудно.
Скрипка
При чём тут виолончелистка?
Он
Тогда… я ничего не понимаю.
Главный смычок
Похоже, от слёз сыреет не только дерево, но и мозги. Речь идёт о твоей жене.
Он
Но я люблю её.
Запасной смычок
Её? Или придуманный тобою образ?
Он
Она – лучшая! Она – самоотверженная! А я… я, видимо, просто недостоин её.
Скрипка
А ведь француз дело говорит. Ты смотришь на неё влюблёнными глазами и видишь прекрасную даму. А она – не прекрасна. Совсем не прекрасна.
Главный смычок
Она – ужасна!
Запасной смычок
Она – обычна. И тем – ужасна для тебя. Она не понимает твою душу. Более того, она не принимает её. Ей нужно только твоё тело. Тело, способное зарабатывать деньги и любить её так, как ей нравится. Она – эгоистка.
Он
Эгоист – я. Она тянет на себе нашу семью, пока я развлекаюсь. Я играю в оркестре… то есть… играл, а она… она – работает. И терпит меня, идиота.
Скрипка
Ты так ничего и не понял. У тебя великолепное будущее. Только надо подождать.
Запасной смычок
Ты классный парень. Поверь моему опыту.
Главный смычок
Я тащусь от твоих соло.
Скрипка
Надо только взять себя в руки. Возьми меня!
Скрипка кладёт руки скрипача на себя. Он начинает играть. Затемнение.
Шестая картина
Скрипка, смычки.
Скрипка
Мы ушли. Да-да! Ушли. Оставили эту дуру наедине с её амбициями и деньгами. И началась новая жизнь. Боже, сколько великолепной музыки мы переиграли! Как Он стал играть! Страдания идут на пользу художнику… так же, как и голод. А Он – страдает. И голодает. Поскольку жить вскоре стало совсем не на что. Но мы держимся. Мы обязательно выстоим. Потому, что нам некуда отступать – позади мировая культура. Мы – её форпост. Если не мы – то кто же?
Он (появляется, разговаривая по телефону)
Привет. Представляешь, я свободен. Совершенно свободен. Так что, если вам нужен хороший скрипач, то это – я! Берите, пока есть возможность. Что? Всё занято? А конкурс не ожидается? В следующем сезоне? Понятно… Дашь знать, если что? Спасибо. (отшвырнув телефон) Опять то же самое! Скрипачи никому не нужны. Каждый год консерватории выпускают десятки… сотни музыкантов. И все они, расталкивая локтями конкурентов, рвутся в профессию. Молодые, подкованные, зубастые. А оркестров больше не становится. (задумчиво) Надо будет освежить «Каприсы». Кажется, должно будет неплохо получиться. В молодости воспринимал их, как виртуозные головоломки. А сейчас вдруг понял, что они – музыка. Надо их просто петь. И страдать. Паганини мучился одиночеством. Так же, как я сейчас. И играл… играл… играл… пока пальцы не стали совершенными, в своей гибкости. Странно. Почему раньше я этого не понимал? Мне не хватало тишины. Возможности побыть в одиночестве. Художник должен иметь возможность уйти в себя. Погрузиться в самоанализ, чтобы после воскреснуть… обновлённым. А мы всё бежим и бежим куда-то, словно бы боясь остановиться. Неужели для того, чтобы голова стала полна замыслами, необходимо разрушить личную жизнь? Есть хочется. А холодильник – пустой. Я сильно похудел?
Запасной смычок
Ты стал похож на Паганини. Он тоже был худым. Истощённым. Словно бы его пожирал внутренний огонь.
Он
Что бы пожрать? Яичница надоела… макароны кончились… пельмени – нереальная мечта. А ты, правда, помнишь прикосновение его рук?
Запасной смычок
Как-то раз… однажды. Я тебе уже рассказывал.
Он
Сможешь показать, как он это делал?
Запасной смычок (с ожиданием осуществившейся мечты)
Возьми меня в руку. И я открою тебе секрет великого маэстро.
Главный смычок
Врёт он всё! Он самозванец! Он вообще никакой не француз.
Запасной смычок
А вот и нет. Я – в каталоге лучших смычковых мастеров. У меня даже клеймо стоит возле колодки. Видишь? (пытается показать клеймо)
Скрипка
Ты ещё развинтись при всех. Не позорься.
Главный смычок
Дуэль! Только дуэль!
Скрипка
Нашёл время… дурак.
Он
Паганини – легенда. И, как во всякой легенде, трудно отделить правду от вымысла. Невозможно поверить в то, что обычный человек мог так владеть публикой. Но ведь… владел! Что это было? Вдохновенье Божье? Или гениальный расчёт, основанный на понимании психологии подсознания? Иногда мне кажется – я почти приблизился к пониманию. Но, чем ближе к разгадке, тем большие сомнения посещают меня – нужно ли знать эту тайну? Нужно ли мне отравиться знанием, не имея возможности выплеснуть его на публику? Не сожжёт ли меня эта тайна?
Главный смычок
Вот-вот! Именно! Зачем это тебе?
Он
Ведь судьба моя – судьба тростника из сказки, который должен был стать дудочкой, чтобы спеть о том, что у короля ослиные уши. Вот только тростник срезали, а я… так и сдохну, в ожидании.
Скрипка
Ты должен терпеть. Искусство для тех – кто умеет терпеть. Талантливый человек может совершить чудо. Но не всякий способен поддерживать огонь нереализованного чуда годами. Это – удел избранных. Терпением проверяется подлинность дара. Истинная преданность божественным идеалам.
Главный смычок
Как красиво ты сказала!
Запасной смычок
Божественно!
Он
Слишком красиво. Ты деревянная. Ты, при хорошем уходе, можешь прожить века. А я не могу ждать века. Я столько не выдержу. Я есть хочу.
Скрипка
Я всё понимаю. Но… попробуй поиграть в переходе. Пусть это не очень почётно, но денег даст. Сможешь перекантоваться в ожидании большого концертного зала. Позвони своим из квартета – может быть у них найдётся для тебя халтура? Виолончелистка всегда кидала в твою сторону такие томные взгляды…
Он
Теперь она кидает такие же томные взгляды в сторону нового концертмейстера. Я – на обочине. А те, кто на обочине, никому не нужны. Их боятся. Потому, что можно заразиться неудачливостью. Ты заметила, что мой телефон вдруг замолчал? Я резко стал никому не нужен.
Скрипка
Ты нужен мне.
Он
Спасибо. Но этого мало.
Скрипка
Раньше тебе этого было достаточно.
Он
Есть охота. Пойду прогуляюсь – может удастся обмануть желудок? (уходит)
Седьмая картина
Скрипка и два смычка.
Главный смычок
Дуэль! Только дуэль!
Запасной смычок
Сколько можно? Надоел ты всем уже со своим мушкетёрством. Посадили тебя в футляр – и сиди там тихо. Что тебе всё неймётся?
Главный смычок
Я распилю твой кончик, и снова стану главным.
Скрипка
Ах, вот ты о чём? А тебе не кажется, что и меня неплохо бы спросить? К тому ж… всё это так не вовремя! Бог забыл про нас. Его руки ласкают не нас. Он остановился в полушаге от совершенства. Он предал свои идеалы. Он… вот он… идёт.
Входит Он.
Он
Всем привет!
Скрипка
Снова от неё?
Он
Нужно же мне где-то питаться? Она, конечно, стерва, но великолепно готовит.
Скрипка
Ну да… ну да… духовная пища не может заменить борщ со сметаной. Так?
Он
Ну… где-то примерно так. Зато у меня снова есть силы для игры. Что мы сегодня будем играть?
Скрипка
«Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси. Музыка – в самый раз для тебя. Про то, как сытый обжора подбирал сонные гармонии.
Он
Что ты имеешь против Дебюсси?
Скрипка
Ты перестал заниматься последнее время. И я догадываюсь – откуда ветер дует. Она пытается тебя соблазнить?
Он
Она – моя жена. У меня так давно не было женщины. В конце концов, почему я должен перед тобой отчитываться?
Скрипка
Я – твоя душа. И это – навсегда.
Он
Мне с тобой душно. Ты призываешь к идеалам, а я элементарно хочу жить. Ты понимаешь – жить! И я – живу. Я ем борщ, если хочу. Я люблю любимую женщину, если хочу этого, и если она этого хочет. Жизнь для тебя зациклилась на музыке, а жизнь – она шире музыки.
Запасной смычок
Так я и знал. Женщины всегда начинают с борща. Затем поцелуи. Затем – кандалы.
Он
Я вдруг осознал, что часы, потраченные на занятия – это бег белки в колесе. Бесполезный, по своей сути – поскольку энергия не используется. Она никому, ты слышишь – НИ-КО-МУ не нужна! К чему обогревать пустоту? Самодостаточен ли процесс? Можно ли утверждать, что белка прожила достойную жизнь, если всё, чего она добилась – вращение колеса на месте… в кружке юннатов?
Скрипка
Многие именно так и живут. Но ты – не белка. Ты – артист. Твой труд востребован. Люди всегда ходили на концерты.
Он
Они и сейчас это делают. Без меня на сцене. Моего отсутствия никто не заметил. Понимаешь ты это – НИКТО! А, значит – если это и нужно кому-то, то только тебе. И твоим смычкам.
Скрипка
А тебе?
Главный смычок (робко прикасается к Скрипке)
Можно я потрусь об тебя? У меня так давно не было скрипки.
Скрипка
Отстань!
Он
Я… не знаю. Я люблю музыку – и это навсегда. Но… она и так во мне. И этого – более чем достаточно.
Скрипка (плачет)
А я… я… значит… больше тебе не нужна?
Он (мрачно)
Ты моя душа.
Главный смычок
Ну… можно? Что тебе стоит?
Запасной смычок
Прекрати домогаться моей Скрипки! Я очень ревнивый. Почти, как Паганини.
Главный смычок
Причём тут Паганини? Что ты мучаешь меня этим своим Паганини? Может, его вовсе и не было никогда, этого Паганини – он только твоя выдумка?
Запасной смычок
Вынужден тебя огорчить. Паганини – был. Да-да-да! Паганини был. И он тоже был ревнивым. Он так никого и не подпустил к своей музе, зашифровав высшее знание музыканта сухими нотными знаками. Но разве могут скучные ноты передать энергетику чуда, совершавшегося им на эстраде? Как сейчас ощущаю электрический разряд гениальности, пронзивший трость в тот момент, когда жилистые пальцы маэстро прикоснулись к моей колодке.
Он (Скрипке)
Достали вы меня все! Ну, дай ты ему потереться – что тебе стоит?!
Скрипка
Я – не твоя жена. Я – гордая.
Он
Ты не гордая, а упрямая и жестокая… как и все женщины. Ведь тебе это ничего не стоит, а он – страдает!
Главный смычок
Да… я страдаю.
Он
Вот видишь? (неожиданно задумчиво) Интересно, а что чувствовал Паганини, достигнув совершенства? Когда, поднявшись на вершину, вдруг осознал, что дальше – только вниз. Спуск с горы, говорят – гораздо опаснее подъёма…
Скрипка
Что за глупый вопрос? И, кстати, женщины – очень разные. Даже если это одна и та же женщина – она разная в разных ситуациях. Женщины – гибче мужчин. И нельзя их в этом винить. Не всем дано быть дубами. Кто-то должен быть и лианой.
Он (наконец-то сформулировав для себя)
Мне кажется, что мой пик – уже позади. Я уже умею. Я уже освоил в профессии то, что хотел. Даже больше, чем хотел. И мне это перестало быть интересным. Ради чего рваться вперёд, если дальше – только низина?
Запасной смычок
Позвольте и старичку вставить слово? Сам, вообще-то, я в горы не ходил. Но лет двести назад один мудрый посох рассказывал мне, что низина – прекрасная награда для утомлённого альпиниста.
Он
Утомлённого… это верно. Я устал. Я беспредельно устал покорять пики. Мне нужна низина. Спокойная скучная низина. Знаете, я последнее время часто мечтаю. Закрываю глаза и вижу: уютная хижина, среди кустов… возле хижины – ручей, журчащий свою незатейливую мелодию… пение птиц на рассвете… стадо овечек, пасущихся на зелёной травке…
Скрипка (перебивает, истерично)
…и пастушка, готовящая вкусный украинский борщ с пампушками. Так?
Он
Да. Пастушка. Без пастушки идиллия будет несовершенной.
Скрипка
Но ты понимаешь, что твоя пастушка превратит тебя в овцу? А сама будет стричь тебя! Стричь! Стричь! Стричь! Чтобы потом из твоей шерсти вязать себе носки.
Он
И пусть. Зато у неё не замёрзнут ноги.
Скрипка
Но ты же способен на большее, чем быть примитивной грелкой для её ног! Отвергать дарованный тебе талант – грех перед человечеством!
Он
Значит, я буду особенной, не примитивной грелкой. А человечество… как-нибудь проживёт и без меня. Не очень-то оно беспокоилось обо мне все эти годы.
Скрипка
Она не достойна тебя!
Он
Она страдает. И она меня… любит.
Скрипка
Делай уже, в конце концов, свой выбор!
Восьмая картина
Скрипка (одна перед залом)
Главное – это не ставить мужчину перед выбором. Поскольку всегда есть опасность, что он выберет не тебя. Вы будете смеяться, но… Он меня бросил! Вернулся к той, которая его не понимает. И никогда, вы слышите – НИ-КОГ-ДА не поймёт! Но, видимо, мужчине достаточно того, что он понимает себя сам. Впрочем, я тоже ничего уже не понимаю. Я – скрипка. И, следовательно, я – женщина. Обтекаемость моих форм – женственна, острота моих уголков – женственна, необъяснимость моего звучания – женственна. Но я не понимаю, почему Он выбрал не меня?!
Я думаю, она сказала ему, что ждёт ребёнка. Женщины всегда так делают в критической ситуации. Это – их главный козырь, против которого мужчине крыть нечем.
Что ещё сказать о себе? Смычков своих я больше никогда, видимо, не увижу – их купил какой-то дядька перекупщик. А на мне теперь играет… женщина. Пришлось менять ориентацию, и научиться чувственно возбуждаться от прикосновения женских рук. А что поделаешь? Теперь – она моя Богиня. Видали мы, скрипачей и получше, сильно получше, но… что поделаешь? Буду делать из неё солистку. Она – славная тётка, только мужиков ненавидит. Говорит, что все они одинаковые. И в этом я не могу с ней не согласиться…
(в зал, с отчаяньем)
Будь проклят этот мир, заставляющий богов расставаться с их душами!
