ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ СОН ГОРОДА МОРДАСОВА
Грустный водевиль в 2-х действиях по повести Ф. Достоевского «Дядюшкин Сон».
Пьеса Ю. Бутунина
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Марья Александровна Москалева.
Зинаида Афанасьевна.
Павел Александрович Мозгляков.
Князь К.
Настасья Петровна Зяблова.
Вася.
Мать Васи.
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ХОР МОРДАСОВСКИХ ДАМ:
Анна Николаевна Антипова, прокурорша.
Наталья Дмитриевна Паскудина.
Фелисата Михайловна.
Софья Петровна Фарпухина, полковница.
Действие Первое
Сцена 1
Марья Александровна и Настасья Петровна готовятся ко сну. Пьют вечерний чай.
Марья Александровна. Раз, Настасья Петровна, вы заведуете самоваром и чаем, так уж будьте
добры, подайте мне его не в стакане, а как положено в чашке. Я в родне с кабаками не состою.
Я дама благородная; мне стихи пишут, меня сравнивали даже, в некотором отношении с
Наполеоном!
Настасья Петровна. Вы Марья Александровна, конечно, первая дама в Мордасове, и в этом не
может быть никакого сомнения. Но вас никто не любит!
Марья Александровна. Но зато все боятся, а этого мне и надобно. Мне известно, например,
про кой- кого из мордасовцев такие капитальные и скандалезные вещи, что расскажи я их при
удобном случае, то в Мордасове будет землетрясение…Настасья Петровна, я ведь не засну всю
ночь, если накануне не узнаю чего-нибудь новенького.
Настасья Петровна. Ну, хорошо, воля ваша!
Петелька –
за петелькой...
Сплетенька-
за сплетенькой!..
Свяжется-
Завяжется,
Городской слушок.
О пронырливом зятьке,
Как кокетничал в ларьке,
Со своею пышной тещей!
Марья Александровна.
Ох!
Неправда.
Не верю.
Настасья Петровна.
Исправно.
Не шутка.
Марья Александровна.
Ну, как такому быть?
Настасья Петровна.
Кухарка Анютка,
Об этом говорит!
Марья Александровна.
Люблю я городские пересуды!
А кривотолки мне ласкают слух.
Трезвон разбитой из окон посуды…
То, знать, жена из мужа выбивает дух!
Настасья Петровна.
Ох!
Неправда.
Не верю.
Марья Александровна.
Исправно.
Не шутка.
Настасья Петровна.
Ну, так тому и быть.
Марья Александровна.
Кухарка Анютка
Об этом говорит!
Настасья Петровна.
Петелька –
за петелькой...
Марья Александровна.
Сплетенька-
за сплетенькой!..
Настасья Петровна.
Заплетем интрижку.
Марья Александровна.
Это так же просто нам,
Как испечь коврижку!
Настасья Петровна.
Дуракам и шептунам
Мы слушок запустим.
Марья Александровна.
Эту новость невзначай
Мы нашли в капусте!
Настасья Петровна. Эта франтиха- прокурорша, Анна Николаевна Антипова, ваш заклятой
враг, хотя и друг по наружности; супруга вашего Афанасия Матвеича вспоминала. Говорит, что
он решительно недостоин принадлежать вам.
Марья Александровна. Пускай себе вспоминает!.. Но боже мой! Разве можно осуждать,
бедную Анну Николаевну; она не получила никакого образования. И чем же она виновата, что
ей бог не дал вкусу, а напротив, дал столько легковерия. На ней невозможные наколки и
шляпки. Уверьте ее, что хорошо приколоть к волосам конфетную бумажку, она и приколет.
Настасья Петровна. Все никак не успокоятся про Зинаиду Афанасьевну!..
Марья Александровна. Что? Что они опять там про Зину сплетничали?
Настасья Петровна. Ну, что мол, странно, что Зинаида, бесспорно, красавица, превосходно
воспитана, а до сих пор не замужем. И все мусолят о таинственных связях Зины, с уездным
учителишкой. Вспоминают о той любовной записке, написанной Зиной.
Марья Александровна. Если вы, Настасья Петровна, видели эту записку, то…
Настасья Петровна. Я? Да, бог с вами? Нашим мордасовым сорокам только дай повод!.. В
глаза я не видала той записки…
Марья Александровна. А то, что касается, что Зина не замужем, так это понятно: какие здесь
в Мордасове женихи? Сами знаете, сватается к ней Павел Александрович Мозгляков. Молод,
недурен собою, петербургский франт. Правда, в голове у него все дома! Но уж, вертопрах, но
уж, болтун! И всего-то у него полтораста незаложенных душ! Нет! Зине моей только разве быть
за владетельным принцем.
Настасья Петровна. За князем тоже хорошо!
Марья Александровна. И за князем, что ж, тоже неплохо. Только, где их в Мордасове
возьмешь?
Настасья Петровна. Тут недавно, Анютка, горничная прокурорши на кухню прибегала и мне
проболталась, что в деревню Духаново, что под Мордасовым, приехал из Парижа какой-то
князь. В Париже умерла одна из его ближайших родственниц, и князь совершенно неожиданно
сделался ее наследником. Четыре тысячи душ, великолепнейшее имение.
Марья Александровна. Неужто, князь воротился? Шесть лет назад он уже приезжал в
Мордасов. Ему у нас чрезвычайно понравилось. Числился в завидных женихах. Но князь
быстро ухлопал все свое состояние, и уехал в Петербург. Потом, распространились слухи, что
наследники князя хотели, объявить его слабоумным и, посадить в сумасшедший дом. Но чего
только не наскажут, особенно у нас в Мордасове?
Настасья Петровна. О, господи, мне бы, сейчас какого мужичонка поблагородней! Да опять
замуж! Уж невмоготу числиться вдовой военного офицера.
Марья Александровна. Эка, вы размечтались, на ночь глядя! Шли бы вы уж, наконец, к себе
спать! (Встает в волнении.) Прощайте, теперь, Настасья Петровна!
Настасья Петровна. Прощайте, Марья Александровна!
Марья Александровна. Прощайте, прощайте, Настасья Петровна!..
Сцена 2
Раннее утро. По улице бежит Софья Петровна Фарпухина. Стучит во все окна и двери. Лай
собак. Из дверей и окон в неглиже выглядывают мордасовские дамы.
Фарпухина (еле отдышавшись). Сегодня рано утром в город въехал князь и остановился в
доме Марьи Александровны!
Торжественный хор мордасовских дам.
А-а-ах!
Ах, нынче утром суматоха,
Случилась в нашем городке!
Виновник бед переполоха,
Богатый князь на рысаке!
Марью Александровну нужно наказать!
Марью Александровну нужно растоптать!
Унизить!
Сконфузить!
Заставить покраснеть!
Марье Александровне пора бы присмиреть!
Князя надо нам украсть.
Князя надо нам забрать.
Князя надо нам отвлечь.
Князя надо нам завлечь.
Для княжьего спасения.
Возьмем на вооружение-
Ленты,
Шляпки,
Кружева,
Атрибуты фатовства.
Помаду,
Румяны,
Булавки,
Из модной французской,
Потребуем лавки.
Нальем на себя, в будуар и салон,
Парижское чудо о- де- Колонь!
Сцена 3
Марья Александровна. Я так рада, так рада, Павел Александрович, что готова кричать об
этом всем и каждому из окошка. Я ужасна рада тому, что вы привезли сюда этого милого князя.
Мозгляков. Ах, боже мой, да к кому же его и привезти, как не к вам, — какие вы, Марья
Александровна!
Настасья Петровна. Ведь не к Анне же Николаевне везти его, как вы думаете?
Марья Александровна. Я удивляюсь, решительно удивляюсь, почему вы все считаете меня
врагом этой бедной Анны Николаевны, да и не вы одни, а все в городе? Ну из чего я буду
врагом ее? За первенство? Но я равнодушна к этому первенству. Пусть ее, пусть будет первая!
Я первая готова поздравить ее с первенством. Она сплетница, — но это здешняя привычка!
Мозгляков. Ах, кто здесь не сплетничает?
Марья Александровна. Послушайте, Поль, — один вопрос: объясните мне хорошенько ваше
родство с князем! Вы называете его дядей?
Мозгляков. Ей-богу, не знаю, Марья Александровна, как и чем я родня ему:
кажется, седьмая вода, может быть, даже и не на киселе, а на чем-нибудь другом.
Просто- запросто я называю его дядюшкой; он откликается. Вот вам и все наше родство…
Марья Александровна. Однако ж, что он так долго не выходит? Это даже странно.
Мозгляков. Дядюшка-то? Да, я думаю, он еще пять часов будет там одеваться! К тому же так
как у него совершенно нет памяти, то он, может быть, и забыл, что приехал к вам в гости. Ведь
это удивительнейший человек, Марья Александровна!
Марья Александровна. Ах, полноте, пожалуйста, что вы!
Мозгляков. Вовсе не что вы, Марья Александровна, а сущая правда! Ведь это
полукомпозиция, а не человек. Ведь это только воспоминание о человеке!
Марья Александровна. И как не стыдно вам, молодому человеку, родственнику, говорить так
про этого почтенного человека! Впрочем, я заболталась. Побудьте здесь, мой дорогой Павел
Александрович, я сама схожу наверх и узнаю о князе. Может быть, ему надо чего-нибудь…
Уходит.
Настасья Петровна. Марья Александровна, кажется, очень рады, что князь не достался этой
франтихе, Анне Николаевне.
Мозгляков. Настасья Петровна! Вы бы, что ли чаю приготовили?
Настасья Петровна. Ах, да! Я совсем забыла!..
Уходит.
Сцена 4
Мозгляков. Зинаида Афанасьевна, вы не сердитесь на меня?
Зина. Я ожидала, что вы заговорите об этом. Вы опять требуете, то есть просите, ответа.
Повторяю вам, — я еще не решилась и не могу вам дать обещание быть вашею женою.
Мозгляков.
Из чудного летел к вам Петербурга!
Мне стали скучными столичные балы.
Едва закончилась последняя мазурка,
И я примчался к вам быстрей стрелы!
Я вас люблю! И каждую субботу,
Ваш милый образ снится мне во сне...
Быть может, спеть пора вам ноту,
В которой слышится любовь ко мне!
Зина. Ах, Павел Александрович! Неужели вы не поймете, что этого не требуют насильно.
Мозгляков.
Я вас давно уже люблю!
В глазах признание ловлю.
С надеждой жду от вас ответ,
Скажите: «Да»! Забыв про «Нет»!
Зина. Но, чтобы успокоить вас, прибавляю, что я еще не отказываю вам окончательно.
Мозгляков. Могу ли я извлечь хоть какую-нибудь надежду из ваших слов, Зинаида
Афанасьевна?
Зина. Извлекайте все, что вам угодно. Ваша воля! Но я больше ничего не прибавлю. Я вам еще
не отказываю, а говорю только: ждите.
Сцена 5
Марья Александровна. Он, кажется, сейчас сойдет, Зина! Настасья Петровна, скорее, заварите
нового чаю! Но, боже мой! Вот и князь! (Входит Князь К.) Но вы ничего, ничего не
переменились! Шесть лет, целых шесть лет не видались, и ни одного письма, даже ни строчки
во все это время! О, как вы виноваты передо мною, князь! Как я зла была на вас, князь! Но —
чаю, чаю! Ах, боже мой, Настасья Петровна, чаю!
Князь. Благодарю, бла-го-дарю, вин-но-ват! Ви-но-ват! Ну, как ваш муж, моя милая Анна
Николаевна? Все по своей проку-рорской части?
Марья Александровна. Нет, князь! Мой муж не прокурор...
Мозгляков. Бьюсь об заклад, что дядюшка сбился и принимает вас за Анну Николаевну
Антипову!
Князь. Ну да, да, Анну Николаевну Антиповну, именно Анти-повну.
Марья Александровна. Нет, князь, вы очень ошиблись. Я вовсе не Анна Николаевна! Я ваш
друг, Марья Александровна Москалева. Помните, князь, Марью Александровну?..
Князь. Марью А-лекс-анд-ровну! Представьте себе, а я именно по-ла-гал, что вы-то и есть, как
ее… ну да! Анна Васильевна... Это восхитительно! Значит, я не туда заехал. А я думал, мой
друг, что ты именно ве-зешь меня к этой Анне Матвеевне! Впрочем, это со мной часто
случается... Я часто не туда заезжаю. Я вообще доволен, всегда доволен, что б ни случилось.
Так вы не Настасья Ва-сильевна? Это инте-ресно...
Марья Александровна. Марья Александровна, князь, Марья Александровна! О, как вы
виноваты передо мной! Забыть своего лучшего, лучшего друга!
Князь. Ну да, луч-шего друга... pardon, pardon!
Марья Александровна. А это дочь моя, Зина.
Князь. Это ваша дочь! Это очаровательно!
Марья Александровна. Чаю, князь!
Князь. Ну да, ну да! Но какая красавица!
Марья Александровна. Ах, какую вы правду сказали, князь! Вы еще не знакомы. Ее не было
в то время, когда вы были здесь, она тогда гостила у тетки...помните, в прошлый раз, когда вы
приезжали… ну… когда вы покорили всех своим остроумием?
Князь. Ну да, ну да! Знаете, я был необыкновенно остроумен в прежнее время. Я даже для
сцены во-де-виль написал... Там было несколько вос-хи-ти-тельных куплетов! Впрочем, его
никогда не играли...
Марья Александровна. Ах, как бы это мило было прочесть! И знаешь, Зина, вот теперь бы
кстати! У нас же сбираются составить театр, — для патриотического пожертвования. Князь вот
бы ваш водевиль!
Князь. Конечно! Я даже опять готов написать... впрочем, я его совершенно за-был. Но, помню,
там было два-три каламбура таких, что … И вообще, когда я был за гра-ни-цей, я производил
настоящий fu-ro-re. Лорда Байрона помню. Мы были на дружеской но-ге. Восхитительно
танцевал краковяк.
Мозгляков. Лорд Байрон, дядюшка! Помилуйте, дядюшка, что вы?
Князь. Ну да, лорд Байрон. Впрочем, может быть, это был и не лорд Байрон, а кто-нибудь
другой. Именно, не лорд Байрон, а один поляк! Я теперь совершенно припоминаю. И пре-ори-
ги-нальный был этот по-ляк: выдал себя за графа, а потом оказалось, что он был какой-то
кухмистер. Но только вос-хи-ти-тельно танцевал краковяк и, наконец, сломал себе ногу. Я еще
тогда на этот случай стихи сочинил:
Наш поляк,
Танцевал краковяк...
А там... а там, вот уж дальше и не припомню...
А как ногу сломал,
Танцевать перестал.
Мозгляков. Ну, уж верно, так, дядюшка?
Князь. Кажется, что так, друг мой. Или что-нибудь по-добное. Вообще я теперь забыл
некоторые происшествия. Это у меня от занятий.
Марья Александровна. Но скажите, князь, чем же вы все это время занимались в вашем
уединении?
Князь. Чем занимался? Ну, вообще, знаете, много за-ня-тий.
Когда нет дел, занятий много.
В гвардейский горн недавно я дудел!
Устал. Поспал совсем немного,
Стать генералом храбрым захотел!
/Далее под барабанную дробь./
Войска
сошлись
на поле
рати!
Они
отчаянно
дрались!
Потом
к ним
я
явился
кстати.
Они
домой
все
с миром
разошлись!
Я
иногда
такое
сочиню,
что
сам
себя
я
удивлю!..
Да вот еще… Премилый случай был в Кадуево!.. (Мозглякову.) Ведь ты, кажется, кадуевским
вице-губернатором был?
Мозгляков. Я, дядюшка? Помилуйте, что вы!
Князь. Представь себе, мой друг! А я тебя все
принимал за вице-губернатора, да и думаю: что это у него как будто бы вдруг стало совсем
другое ли-цо?.. У того, знаешь, было лицо такое о-са-нистое, умное. Не-о-бык-новенно умный
был человек и все стихи со-чи-нял на разные случаи. Немного, этак сбоку, на бубнового короля
был похож...
Марья Александровна. Нет, князь, клянусь, вы погубите себя такой жизнию! Затвориться на
пять лет в уединение, никого не видать, ничего не слыхать! Кого хотите спросите из тех, кто
вам предан, и вам всякий скажет, что вы — погибший человек!
Князь. Неужели?
Марья Александровна. Уверяю вас, какая выгода была бы мне лицемерить? Нет, вам нужно
до основания изменить вашу жизнь, — иначе вы заболеете, вы истощите себя, вы умрете...
Князь. Ах, боже мой! Неужели так скоро умру! И представьте себе, вы угадали: меня
чрезвычайно мучит геморрой, особенно с некоторого времени... И когда у меня бывают
припадки, то вообще у-ди-ви-тельные при этом симптомы... Я вам подробнейшим образом их
опишу. Во-первых...
Мозгляков. Дядюшка, это вы в другой раз расскажете! А теперь... не пора ли нам ехать?
Князь. Ну да! Пожалуй, в другой раз. Это, может быть, и не так интересно слушать. Я теперь
соображаю... Но все-таки это чрезвычайно любопытная болезнь. Есть разные эпизоды... Но...
признаюсь вам... вы меня так испугали этими болезнями, что я... весь расстроен. Впрочем, я
сейчас ворочусь...
Марья Александровна. Но куда же вы, князь?
Князь. Я сейчас, сейчас... Я только записать одну новую мысль...
Убегает.
Сцена 6
Мозгляков (заливается хохотом). Каков?
Марья Александровна. Не понимаю, решительно не понимаю, чему вы смеетесь! Я краснела
за вас, Павел Александрович! Но, скажите, чем он смешон, по-вашему? Я ничего не нашла в
нем смешного.
Мозгляков. Что он не узнает людей, что он иногда заговаривается?
Марья Александровна. Его надо жалеть, а не смеяться над ним. Он даже меня не узнал; вы
были сами свидетелем. Его решительно надо спасти!
Мозгляков. Ваша правда, Марья Александровна! Знаете ли что? Его надо женить!
Марья Александровна. Опять! Но вы неисправимы после этого, мсье Мозгляков!
Мозгляков. Нет, Марья Александровна, нет! В этот раз я говорю совершенно серьезно!
Почему ж не женить? Чем может это повредить ему, скажите, пожалуйста? Он, напротив, в
таком положении, что подобная мера может только спасти его! По закону, он еще может
жениться. Представьте себе, что он выберет девушку или, еще лучше, вдову, милую, добрую,
умную, нежную и, главное, бедную, которая будет ухаживать за ним, как дочь, и поймет, что он
ее облагодетельствовал, назвав своею женою. А что же ему лучше, как не родное, как не
искреннее и благородное существо, которое беспрерывно будет подле него! Разумеется, она
должна быть хорошенькая, потому что дядюшка до сих пор еще любит хорошеньких. Вы
заметили, как он заглядывался на Зинаиду Афанасьевну?
Настасья Петровна. Да где же вы найдете такую невесту?
Мозгляков. Да хоть бы вы, если только угодно! Вы очень благоразумная дама, следственно,
будете любить его. Повезете его за границу, будете кормить его манной кашкой и конфектами,
все это ровно до той минуты, когда он оставит сей бренный мир, что будет ровно через год,
а может быть, и через два месяца с половиною. Тогда вы — княгиня, вдова, богачка и, в
награду за вашу решимость, выходите замуж за маркиза или за генерал-интенданта!
Настасья Петровна. Фу ты, боже мой! Да я бы, мне кажется, влюбилась в него, голубчика, из
одной благодарности, если б он только сделал мне предложение!
Мозгляков. Да нет ничего легче уговорить или сманить на что-нибудь дядюшку! Он а все
говорит: "Ну да, ну да!" Сами слышали. Мы его жени так, что он и не услышит. Пожалуй,
обманем и женим; да ведь для его же пользы!..
Ради забавы,
И для веселья!
Женим мы князя,
Вот развлеченье!
Настасья Петровна.
Ах, готова я в князя влюбиться!
Если б вздумал, на мне он жениться!
Буду подле него беспрерывно,
Жизнь для князя не будет унывной!..
Мозгляков.
Кормить его конфетками,
Заесть их манной кашкой.
И почивать таблетками,
На радость старикашки!
Настасья Петровна.
Когда наступит миг блаженства...
И князь покинет этот мир.
Среди мужчин найду я совершенство,
Чтоб был богат и знатен мой кумир!
Мозгляков. Настасья Петровна.
Ради забавы,
И для веселья!
Женим мы князя,
Вот развлеченье!
У князя есть ответ всегда:
«Ну да!
Ну да!
Ну да»!
Марья Александровна. Все это, положим, очень хорошо, но все это вздор и нелепость, а
главное, совершенно некстати!
Мозгляков. Но почему же, добрейшая Марья Александровна, почему же это вздор и некстати?
Марья Александровна. По многим причинам, а главное, потому, что вы у меня в доме, что
князь — мой гость и что я никому не позволю забыть уважение к моему дому. Я принимаю
ваши слова не иначе как за шутку, Павел Александрович. Но слава богу, вот и князь!
Сена 7
Князь. Вот и я! Не пора ли нам ехать, мой милый?
Мозгляков. Я готов, дядюшка.
Марья Александровна. Но я надеюсь, князь, что вы только к одному губернатору! Вы теперь
мой, князь, и принадлежите моему семейству на целый день!
Мозгляков. Положитесь на меня, Марья Александровна. Все, как я вам обещал, так будет.
Марья Александровна. Уж вы, ветреник! Положись на вас! Я вас жду к обеду, князь.
Князь. Ну-да! Ну-да! Благодарю вас! (Мозглякову.) Итак, мы едем, друг мой. До свидания,
мадам! Прощайте, моя милая барышня!
Марья Александровна. Обедать, обедать, князь! Не забудьте возвратиться скорее! Вы бы,
Настасья Петровна, взглянули на кухне, у меня предчувствие, что этот изверг Никитка опять
испортит обед! Я уверена, что он уже пьян...
Настасья Петровна уходит.
Сцена 8
Вася (в воспоминаниях Зины). Ангел! Ангел, ты мой! С какой добротой ты на меня смотришь.
Помнишь? Помнишь, как ты прежде смеялась? Помнишь? Ах, Зиночка, я не прошу у тебя
прощения. Я и поминать не хочу о том, что было. Потому, Зиночка, потому что может быть ты
меня и простила, но я сам себе никогда не прощу. Были долгие ночи, Зина. Бессонные,
длинные, ужасные ночи. Я лежал и думал. Много передумал. И решил. Решил. Что мне лучше
умереть. Умереть. Я негодился жить, Зиночка. Я не годился жить, Зиночка! Зиночка!
Исчезает.
Марья Александровна (из-за кулис). Зина! Зиночка! (Входит.) Зина! Я хочу тебя спросить, как
показался тебе, сегодня, этот Мозгляков?
Зина. Вы уже давно знаете, как я о нем думаю.
Марья Александровна. Да, но мне кажется, он становится как-то уж слишком навязчивым со
своими... исканиями.
Зина. Он говорит, что влюблен в меня, и навязчивость его извинительна. И потом, вы
непременно хотели, чтоб я вышла за него замуж.
Марья Александровна. Я не запираюсь, Зина: я желала тебя видеть за Мозгляковым. Мне
тяжело было видеть твою беспрерывную тоску, твои страдания! Но, клянусь тебе, я никогда не
имела настоящей к нему симпатии.
Зина. К чему так кривляться, маменька, когда все дело в двух словах?
Марья Александровна. Кривляться, Зина, кривляться! И ты могла сказать такое слово матери?
Зина. Полноте, маменька! Уж не хотите ли вы меня выдать за этого князя, чтоб устроить
судьбу мою?
Марья Александровна. Я ни слова не говорила об этом, но к слову скажу, что если б
случилось тебе выйти за князя, то это было бы счастьем твоим, а не безумием...
Зина.
Все ваши непрерывные проекты,
Все это бред и просто чепуха!
Такие водевильные сюжеты,
Вас доведут до божьего греха!
Какой же вздор.
Какой же вздор.
Все это, маменька, позор!
Марья Александровна. Почему это кажется тебе таким вздором?
Зина.
Воспользоваться тем, что старикашка,
Не помнит, как сам выжил из ума.
Страдая, ждать когда его кондрашка,
Освободит меня от мерзкого ярма!
Такой обман.
Такой обман.
Все это сон
и ваш дурман.
Ах, маменька! По-моему, это так низко, так низко, что я не поздравляю вас с такими мыслями!
Марья Александровна. Зина! А помнишь ли, что было два года назад?
Зина. Маменька! Вы торжественно обещали мне никогда не напоминать об этом.
Марья Александровна. А теперь я готова на коленях молить тебя, чтоб ты мне позволила
говорить. Слышишь, Зина: родная мать умоляет тебя на коленях!
Зина. Говорите…
Марья Александровна. Благодарю тебя, Зина. Два года назад к покойному Мите, твоему
маленькому брату, ходил учитель уездного училища, почти еще мальчик.
Зина. К чему все эти подробности, которые так тяжелы!..
Марья Александровна. А к тому, Зина, что этот мальчик производит на тебя совершенно
непонятное для меня впечатление. Вдруг ты приходишь ко мне и решительно объявляешь, что
намерена выйти за него замуж! Зина! Это был кинжал в мое сердце! Я отказала ему, но никакая
власть не может остановить тебя! Ты продолжаешь с этим мальчиком сношения, даже
свидания, но что всего ужаснее, ты решаешься с ним переписываться. И вдруг, вы за что-то
ссоритесь; он грозит тебе распространить по городу твои письма. При этой угрозе, полная
негодования, ты выходишь из себя и даешь ему пощечину. Через час письмо оказывается в
руках у Натальи Дмитриевны, у смертельного врага моего. Через два часа весь город будет
знать о твоем позоре! Настасья клянется достать обратно письмо. Но требует расплатиться
двумя сотнями серебром. Через два часа письмо в моих руках. Настасья украла его. В тот же
вечер этот сумасшедший, в раскаянии, делает нелепую попытку чем-то отравить себя. Одним
словом, скандал выходит ужаснейший! Зина! Ты сама рассудила теперь о поступке этого
мальчика. Ты сама теперь соглашаешься, и, может быть, с горькою улыбкою, что было бы
верхом неблагоразумия доверить ему судьбу свою. Этот несчастный теперь на смертном одре.
Зина. Да оставьте все это, маменька!
Марья Александровна. Я уверена, что ты любишь не его, этого неестественного мальчика, а
золотые мечты свои, свое потерянное счастье, свои возвышенные идеалы.
Зина. Я решительно не понимаю вас, маменька!
Марья Александровна. А я удивляюсь, мой ангел, как можно не понимать всего этого! Ты
можешь даже этим же летом поехать за границу! За границу, Зина!
Италия, Швейцария, Испания!
Взывают к страданью сердца.
А речка с прескверным названием,
Останется здесь навсегда!
О звуки гитар переклички!
Под сенью лимонов и мирт…
И даже от тлеющей спички,
Там вспыхнут кокетство и флирт!..
Зина. Но, позвольте, маменька, вы говорите так, как будто князь сделал мне предложение?
Марья Александровна. Не беспокойся об этом, мой ангел, я знаю, что я говорю. Теперь
второе: я понимаю, дитя мое, с каким отвращением ты отдала бы руку этому Мозглякову...
Зина. Я и без ваших слов знаю, что никогда не буду его женою. Знайте, что я вовсе не хочу
замуж, ни за кого, и останусь в девках!
Марья Александровна. Но, душечка, Зиночка, не горячись, ради бога, не выслушав! Князь
проживет год, много два, и, по-моему, лучше уж быть молодой вдовой, чем перезрелой девой,
не говоря уж о том, что ты, по смерти его, — княгиня, свободна, богата, независима! И потом
ты можешь опять выйти замуж, за кого хочешь... Зиночка!
Зина. Попросту выходит: выйти замуж за князя, обобрать его и рассчитывать потомна его
смерть, чтоб выйти потом за любовника! Сказали бы лучше прямо и просто: «Зина, это
подлость, но она выгодна, и потому согласись на нее!»
Марья Александровна. Но зачем же, дитя мое, смотреть непременно с точки зрения обмана,
коварства, корыстолюбия?
Зина. Маменька!.. Обман — всегда обман, какие бы ни были цели.
Марья Александровна. Напротив, друг мой, напротив! Если ты не веришь в любовь, то обрати
свои чувства на милосердие. Помоги ему. Этот старик тоже страдал, он несчастен. Будь же его
другом, будь его дочерью, будь, пожалуй, хоть игрушкой его, но согрей его сердце!
Зина. Хитро вы подводите ваши итоги!
Марья Александровна. Тебя смущает, что все это будет за деньги? Так откажись от денег,
если деньги так для тебя ненавистны и помоги хоть, например, этому несчастному учителю.
Говорят, он, на смертном одре.
Зина. Он не примет… Он не примет никакой помощи!
Марья Александровна. Так обмани его, если тебе жаль! Обман простителен для спасения
человеческой жизни. Зина!
Там яркое южное небо.
Там мир и любовь царят!
И грустно, и зло, и нелепо,
Когда перед смертью молчат...
А ложь не бывает глухою невеждой…
Для тех, кто питает святую надежду-
Уж лучше солгать,
Чем смолчать!
Прикинется ложь золотой эполетой.
Прикатит хрустальной волшебной каретой.
Придет рано утром росой молодящей,
Чтоб стать избавлением от боли кричащей.
И руку протянет с надеждой молящей,
И маску наденет с ухмылкой скорбящей.
Зина. Послушайте, маменька! Послушайте, маменька!..
Внезапно появляется Фарпухина. Зина убегает.
Сцена 9
Фарпухина. Я к вам только на минутку, мой ангел!
Марья Александровна. Ах, боже мой! Черт принес эту полковницу!
Фарпухина. Я заехала только рассказать, какие чудеса у нас делаются.
Марья Александровна. Какой очаровательный сюрприз, бесценная Софья Петровна, что вам
вздумалось вспомнить обо мне!
Фарпухина. Просто весь город с ума сошел от этого князя! Да как это вы решились его
отпустить от себя? Знаете ли, что он теперь у Натальи Дмитриевны?
Марья Александровна. У Натальи Дмитриевны! Да ведь он к губернатору только поехал!
Фарпухина. Он губернатора дома не застал, потом к Анне Николаевне поехал, дал слово
обедать у ней!
Марья Александровна. А что ж... Мозгляков? Ведь он обещался...
Фарпухина. Дался вам, этот хваленый-то, ваш Мозгляков!.. Да и он с ними туда же! А какие
она вещи про вас распускает! Вслух кричит, что вы завлекаете князя, ну там... для известных
целей, понимаете, насчет Зины... Только вы теперь проститесь с князем! Он уж у вас больше не
будет. Знаете — памяти-то у него нет, так Анна Николаевна непременно к себе его перетащит и
непременно хочет оставить его у себя совсем.
Марья Александровна. Какой ужас!
Фарпухина. Уж это я вам говорю! Весь город об этом кричит. Спешите, спешите и перехватите
его на дороге, когда он к ней поедет!
Убегает.
Марья Александровна. Медлить нечего, да и некогда! Зина! Зина, мой ангел! Зина!
Стремительно уходит.
Сцена 10
Вася (в воспоминаниях Зины). Зина! Зина! Разве можешь ты еще меня любить? И чего мне
стоило перенесть эту мысль, что ты знаешь, что я дурной и пустой человек!.. Я мечтал. Всегда
мечтал, а не жил. Гордился! Толпу презирал! А чем я гордился перед людьми? Не знаю. Но все
это было в мечтах. Зина! Но как все дошло до дела, так я подло и выказал свое чистоту и
благородство чувств… Зина! Зина!..
Исчезает. Слышится голос Марьи Александровны: «Зина! Зина»! Входит Марья
Александровна.
Зина. Маменька!..
Марья Александровна. Ангел мой!..
Зина. Молчите, маменька! Несмотря на полное сознание того, что все это только одно
иезуитство; несмотря на полное мое убеждение в совершенном неблагородстве такого
поступка, — я принимаю ваше предложение вполне, слышите: вполне, и объявляю вам, что
готова выйти за князя и даже готова помогать всем вашим усилиям, чтобы заставить его на мне
жениться.
Стремительно уходит.
Марья Александровна. Зиночка! Зиночка, ты плоть и кровь моя!
Уходит вслед за Зиной.
Настасья Петровна (выходит из своего укрытия).
Ах, Зина, Зина, Зиночка!..
Игрушкой хочешь слыть.
А я то сиротинушка,
Княжной решила быть!..
Так я у вас чумичка,
И нищенкой живу?
И взятки в сто целковых,
Без совести беру!..
Не будет этой свадьбы,
Хоть плюньте мне в лицо!
Хоть из дому спровадьте,
С котомкой на крыльцо!
О ваших выкрутасах,
Узнает весь Мордасов!
Погоди ж! Я покажу вам обеим, всю свою кротость!
Занавес
Действие второе
Сцена 11
Торжественный хор мордасовских дам.
Разбой!
Грабеж!
Коварство!
Как дым исчез вдруг князь!..
Такого вот нахальства,
Не знали отродясь!
Марью Александровну нужно наказать!
Марью Александровну нужно растоптать!
Унизить!
Сконфузить!
Заставить покраснеть!
Марье Александровне пора бы присмиреть!
Милейший князь нам обещал,
В Мордасове устроить бал!
Волнуется в корсете грудь…
Ну, разве нам теперь уснуть?
Для княжьего спасения,
Возьмем на вооружение!
Обман!
Подлог!
Вранье!
И лесть-
Когда чудесный повод есть!
Сцена 12
Марья Александровна. Я хочу вас уверить Павел Александрович, я уже почти решилась на
настоящий бой, если б только представилась надобность, чтоб овладеть князем обратно! А вы,
Павел Александрович, как мне стало известно, вели себе, как... простите, болван, которому
мало заботы! Куда это вы?
Мозгляков. Вот видите, Марья Александровна!.. Я уж и не знаю, как вам сказать...
Марья Александровна. Что, что такое?
Мозгляков. Крестный отец мой, купец Бородуев встретился сегодня со мной. Решительно
сердится, упрекает, говорит мне, что я загордился. Вот уже третий раз я в Мордасове, а к нему
и носу не показал. А ведь у него миллион. Люди говорят, даже больше. Старику семьдесят лет.
Бездетен. Угодишь ему —сто тысяч по духовной оставит!
Марья Александровна. Ах, боже мой! Что же вы медлите? Этим нельзя шутить. Да вам бы
следовало давеча утром с визитом отправиться к нему, а не позволять Наталье Дмитриевне, вас
с князем засадить за картишки!
Мозгляков. Да ведь вы же сами, Марья Александровна, нападали на меня за это знакомство!
Ведь вы же говорили, что он мужик, борода!
Марья Александровна. Ах, мой милый! Мало ли что мы говорим необдуманного! Я тоже
могу ошибиться, я — не святая. Поезжайте, ни минуты не медлите! Даже вечер у него
посидите...
Мозгляков. Ну, прощайте, я и в путь! Извините меня перед Зинаидой Афанасьевной.
Марья Александровна. Благословляю вас, мой милый! Ну, поезжайте, поезжайте! (Мозгляков
уходит.) Нет, это сам бог помогает! Зина! Зина.
Уходит в комнату к Зине.
Сцена 13
Настасья Петровна. Куда вы?
Мозгляков. К Бородуеву, Настасья Петровна.
Настасья Петровна. К Бородуеву? Ну, так и проститесь с невестою!
Мозгляков. Как так "проститесь"?
Настасья Петровна. Да так! Ее за князя выдавать хотят. Сама слышала.
Мозгляков. За князя? Помилосердствуйте, Настасья Петровна!
Настасья Петровна. Да чего "помилосердствуйте"! Вот не угодно ли самим посмотреть и
послушать? Комедия, верно, сейчас начнется.
Мозгляков. Какая комедия?
Настасья Петровна. Комедия о том, что вас просто надувают.
Ах, сколько есть мужчин неумных,
А проще сказать дураков.
Затянут вас в план хитроумный,
Так будьте умнее, мсье Мозгляков!
Мозгляков.
Но-но, я вовсе не таков,
Здесь и своих хватает дураков!
Настасья Петровна. Ну да, вы из породы индюков!
Давеча, как вы отправились с князем, Марья Александровна уговаривала Зину выйти замуж за
этого князя. Вас-то она просто за дурака почитает!
Никто вас не любит, не ценит!
Спектакль в этом доме готов.
И Зину на князе поженят,
Смиритесь покорно, мсье Мозгляков!
Мозгляков.
Но-но, я вовсе не таков,
Чтоб слушать всяких пустячков!
Настасья Петровна. Ну да, вы из породы ишаков!
Я с вами играю в открытые карты.
Не будьте статистом вы в этом театре!
Оружие женщин- коварство ее коготков.
Бегите отсюда, мсье Мозгляков!
Мозгляков.
Но-но, я вовсе не таков.
Не мне пугаться жалких ноготков!
Настасья Петровна. Послушайте-ка, послушайте -ка!
Мозгляков. Но, Настасья Петровна, я... я не способен подслушивать.
Настасья Петровна. А не способны, так и оставайтесь с носом! Вас же жалеют, а он
куражится! Мне что, ведь я не для себя.
Настасья Петровна уходит. Мозгляков прячется тут же в комнате.
Сцена 14
Марья Александровна. Так вам очень было весело, князь, у Натальи Дмитриевны?
Князь. Чрез-вы-чайно весело! И, знаете, бес-по-добней-шая женщина, Наталья Дмитриевна,
бес-по-до-бнейшая женщина!
Марья Александровна. Помилуйте, князь! Вы совершенно не знаете здешнего общества,
совершенно не знаете!
Князь. Неужели?
Марья Александровна. Я клянусь вам в этом! О милейший мой князь, я обязана рассказать
это смешное и низкое происшествие про вашу хваленую Наталью Дмитриевну, которою вы так
восхищаетесь!
Князь. Кто? Я восхищаюсь?
Марья Александровна. Да, князь! И эта ваша похвала уколола меня прямо в самое сердце!
Князь. Ну да, да...
Марья Александровна. Две недели назад приезжает ко мне эта Наталья Дмитриевна. Подали
кофе, а я зачем-то вышла. Я очень хорошо помню, сколько у меня осталось сахару в серебряной
сахарнице: она была совершенно полна. Возвращаюсь, смотрю: лежат на донышке только три
кусочка. Кроме Натальи Дмитриевны в комнате никого не оставалось. Какова!
Князь. Не-у-же-ли! Неужели ж она все одна съела?
Марья Александровна. Да я бы, кажется, умерла в ту же минуту, в которую бы решилась на
такой отвратительный поступок!
Князь. Ну да, да... Только, знаете, она все-таки такая статная женщина...
Марья Александровна. Наталья-то Дмитриевна?! Помилуйте, князь, да это просто кадушка!
Князь. Ну да, кадушка... только, знаете, она так сложена... (Входит Зина.) Какое
очаровательное существо!..
Марья Александровна. Зина, сыграй нам что-нибудь, или нет, лучше спой! Как она поет,
князь! Вы любите музыку?
Князь. О да! Очаровательно! Очаровательно! Я очень люблю му-зы-ку.
Зина. Что же мне петь, маменька?
Марья Александровна. Ах, Зина, спой тот романс, в котором, помнишь, много рыцарского!
Ах, князь! Как я люблю все это рыцарское! Эти замки, замки!..
Князь. Ну да... замки. Я тоже люблю зам-ки! Но... боже мой! Какое прелестное существо!.. Это
так мне на-по-ми-нает... Ах, боже мой!
Романс Зины.
Цок-цок-цок стучат копыта.
Трам- ту- ту зовет труба!..
Сердце рыцаря открыто,
Для любви и для забав!
Прекрасная юная дева,
Вздыхает в цветущем саду,
А в сердце три ноты напева:
«Тебя мой, о рыцарь, я жду»!
Цок-цок-цок стучат копыта.
Трам- ту- ту зовет труба!..
Латы рыцаря пробиты,
Силой страстного шипа!
Прекрасная юная дева,
Вздыхает в цветущем саду,
А в сердце три ноты напева:
«Тебя мой, о рыцарь, я жду!»
Трубит трубадур не смолкая.
Он рыцаря славит сполна!
Но разве в усладу победа такая,
Коль дева томится одна!
Князь (на коленях, плача). Моя прекрасная владычица! Моя очаровательная владычица! О
милое дитя мое! Вы мне так много на-пом-нили... из того, что давно прошло...
Марья Александровна. Но вы странны, князь! Неужели вы считаете себя уже
недостойным внимания женщин? И кто сказал вам, что вы старик?
Князь. Я ей жизнь готов отдать! И если б я только мог на-де-яться...
Марья Александровна. Князь! Но вы, пожалуй, влюбитесь в мою Зину!
Князь. Я до безумия влюблен в нее! Я... если б только мог надеяться
предложить ей мое сердце, то... я она бы мне каждый день пела ро-ман-сы, а я бы
все смотрел на нее... все смотрел... Ах, боже мой!
Марья Александровна. Князь, князь! Вы предлагаете ей свою руку!
Князь. Я о-бо-жаю ее! Но подымите меня, я не-мно-го ослаб... от волнения.
Марья Александровна. Зина! Взгляни на этого человека! Это самый честнейший, самый
благороднейший человек из всех, которых я знаю! Я передаю вам мое сокровище, моего ангела.
Берегите ее, князь! Вас умоляет мать!..
Зина. Маменька, довольно!
Князь. Я только теперь на-чи-наю жить. Я хочу, чтоб сейчас же, сию ми-нуту была свадьба...
я... Я хочу послать сейчас же в Ду-ха-но-во. Там у меня брил-ли-анты. Я хочу положить их к ее
ногам...
Марья Александровна. Какой пыл! Какой восторг! Какое благородство чувств!
Князь. Ну да, я бы хотел немно-го по-ле-жать.
Марья Александровна. Однако он совсем раскис! Князь, вы встревожены, я вижу это; вам
непременно надо успокоиться, отдохнуть от этого волнения.
Князь. Я не-мно-го ослаб.
Марья Александровна. Осторожнее, князь! Обопритесь на мою руку!
Князь. Я с нас-лажде-нием... я сегодня... завтра...Впрочем, я не то хотел ска-зать... Ну, да все
рав-но! Я теперь только на-чи-наюжить...
Князь и Марья Александровна уходят. Мозгляков выходит из укрытия.
Сцена 15
Мозгляков. Я слышал все!
Зина. Вы подслушивали?
Мозгляков. Да, я решился на подлость, но зато я узнал, что вы самая... Я даже не знаю, как и
выразиться, чтоб сказать вам... какая вы теперь выходите!
Зина. Какое право вы имеете обвинять меня? Какое право имеете так дерзко говорить со мной?
Мозгляков. Я? Я какое имею право? И вы можете это спрашивать? Вы выходите за князя, а я
не имею никакого права!.. Да вы мне слово дали, вот что!
Зина. Когда?
Мозгляков. Как когда?
Зина. Но еще сегодня утром, когда вы приставали ко мне, я решительно отвечала, что не могу
сказать ничего положительного.
Мозгляков. Однако же вы не прогнали меня, вы не отказали мне совсем; значит, вы
удерживали меня про запас! Значит, вы завлекали меня.
Зина. Если я вас не прогоняла, то единственно из жалости. Знайте, что того не завлекают, перед
кем не могут и не хотят скрыть своего к нему отвращения. Вы осмелились выговорить, что я
берегла вас про запас. На это отвечу вам, что я рассуждала про вас так: "Если он и не одарен
умом, очень большим, то все-таки может быть человеком добрым, и потому можно выйти за
него". Но теперь, убедясь, к моему счастью, что вы дурак, и еще вдобавок злой дурак, — мне
остается только пожелать вам полного счастья и счастливого пути. Прощайте!
Мозгляков. Так я теперь уж дурак! Хорошо! Прощайте! Но прежде чем уеду, всему городу
расскажу, как вы с маменькой облапошили князя, напоив его допьяна! Всем расскажу! Узнаете
Мозглякова!
Сцена 16
Марья Александровна. Что с вами, друг мой?
Мозгляков. Как: друг мой! После того, что вы натворили, да еще: друг мой!..
Марья Александровна. Друг мой! Вы позволите мне все еще называть вас этим именем,
потому что у вас нет лучшего друга, как я!
Мозгляков. Но, Марья Александровна, это, наконец, невыносимо слушать!
Марья Александровна. Друг мой! Вы страдаете! Вы измучены, вы уязвлены в самое сердце!
Но если вы разберете все, все обстоятельства, то увидите, что если
я и виновата, то единственно тем, что вам же желала возможно больше добра. Что хочу спасти
его этим браком.
Мозгляков. Гм!
Марья Александровна. Этот добрейший, это рыцарски честный старик…Он несчастен в своей
жизни. Бог видит, что я согласила Зину на брак с ним, единственно выставив перед нею всю
святость ее подвига самоотвержения.
Мозгляков. Так вы... так вы сделали это только для князя?
Марья Александровна. Знаю, что вы изумляетесь такому откровенному признанию, но об
одном прошу вас, Павел Александрович: не вините Зину! Она чиста как голубь: она только
умеет любить, — милое дитя мое! Она вас до безумия любит, и мне стоило невероятных усилий
отвлечь ее от вас и согласить ее принять. Вы едете туда же, за ней и там начинается ваша
любовь с неудержимою силой; любовь, молодость. Разумеется, ваша любовь непорочная,
святая; но вы, наконец, томитесь, смотря друг на друга. Вы меня понимаете, мой друг!
Наконец, князь умирает, благословляя судьбу свою. Скажите: за кого ж выйдет Зина, как не за
вас? Чрез нее вы становитесь свой в самом высшем кругу общества; через нее вы получаете
вдруг значительное место, входите в чины.
Мозгляков. Марья Александровна, теперь я все понял! Я поступил грубо, низко и подло!
Марья Александровна. Друг мой! Вы были в отчаянии, вы не помнили себя! Ведь должна же
она понять все это... Вы это сделали от излишней горячки, от кипения страсти, стало быть, от
любви же к ней!
Мозгляков (плача). Я до безумия люблю ее и всем готов для нее пожертвовать!
Марья Александровна. Послушайте, я оправдаю вас перед нею...
Мозгляков. Марья Александровна!
Марья Александровна. Да, я берусь за это! Я сведу вас.
Мозгляков. О боже! Как вы добры, Марья Александровна!.. Но… нельзя ли это сделать
сейчас?
Марья Александровна. Оборони бог! Завтра же я устрою все, а теперь — уйдите куда-
нибудь!.. Пожалуй, приходите вечером; но я бы вам не советовала!
Мозгляков. Уйду, уйду! Боже мой! Вы меня воскрешаете!
(Уходит, шмыгая от счастья носом.)
Марья Александровна. Ну, проводила одного дурака! Остались другие...
Сцена 17
Зина. Маменька! Кончайте скорее, или я не вынесу! Все это до того грязно и подло, что я
готова бежать из дому. Не томите же меня, не раздражайте меня! Меня тошнит, слышите ли:
меня тошнит от всей этой грязи!
Марья Александровна. Зина! Ты... ты подслушивала!
Зина. Да, подслушивала. Не хотите ли вы стыдить меня, как этого дурака?
Послушайте, клянусь вам, что если вы еще будете меня так мучить и назначать мне разные
низкие роли в этой низкой комедии, то я брошу все и покончу все разом. Довольно уже того,
что я решилась на главную низость! Я задохнусь от этого смрада!.. Маменька! Если уж вы
решились, то, может быть, вам пора... что-нибудь и делать.
Марья Александровна. Пора, пора, Зиночка, пора! Ах! Я заболталась!
Зина. Вы здесь только время теряете!
Уходит.
Марья Александровна. Спешить, спешить надо! Есть одно только верное средство: как можно
скорее обвенчать, а там уж не развенчаются!
Сцена 18
В полном составе входит Торжественный хор мордасовских дам.
Анна Николаевна. Марья Александровна!
Наталья Дмитриевна. А мы к вам на весь вечер.
Фелисата Михайловна. А мы к вам все, все.
Марья Александровна. Провалились бы вы!..
Фелисата Михайловна. А мы к вам совершенно случайно.
Торжественный хор мордасовских дам.
Случайно.
Нежданно.
Без умысла.
Решили мы к вам заскочить...
Узнать о вчерашней погоде,
И нужно ль по нынешней моде,
Опять панталоны носить?
Марью Александровну будем почитать!
Марью Александровну будем обожать!
Заходим в гости, как к родной,
Хозяйку радостно встречая.
И пусть зовут вас сатаной, Но это зависть лишь людская.
Марью Александровну нужно наказать!
Марью Александровну нужно растоптать!
Устроим мы
Дебош,
Бесчинство,
Драку.
На этом съели не одну собаку.
Скандал закатим мы такой,
Что в тихом нашем городе,
Не вспомнят, был ли здесь покой!
Марья Александровна. Медам! Я уже не говорю о том, можно сказать, восторге,
который я чувствую, видя вас у меня! Но скажите, пожалуйста, какое же чудо зазвало вас
сегодня ко мне, когда я уже совсем отчаялась иметь эту честь?
Наталья Дмитриевна. О, боже мой, Марья Александровна, какие вы, право-с!
Анна Николаевна. Но моя милая, ведь надобно же, непременно надобно когда-нибудь кончить
все наши сборы, чтобы составить театр. Вот мы и собрались сегодня, да и думаем: поедем- ка к
Марье Александровне, да и решим всё разом! А главное, мы и князя-то хотим завлечь в наш
театр. Он непременно должен согласиться. Может быть, даже и роль возьмет, — он же такой
милый, согласный.
Фелисата Михайловна. Конечно, возьмут ролю-с. (Входит Зина.) Ведь их можно заставить
всякую ролю разыгрывать-с!..
Анна Николаевна. Ах, боже мой! Зинаида Афанасьевна! Но вы каждый день все более
хорошеете!
Наталья Дмитриевна. Да им и нечего делать больше-с, как хорошеть-с.
Анна Николаевна. Ах, милое дитя, сыграйте, спойте нам что-нибудь!
Зина. Извините, но сегодня я не так здорова.
Входит Мозгляков.
Фелисата Михайловна. Павел Александрович! Где вы были?
Наталья Дмитриевна. Куда же вы скрылись?
Мозгляков. Скрылся? Странное выражение! Извините, Наталья Дмитриевна! Я ни от кого не
прячусь и никого не желаю прятать!
Фелисата Михайловна. Правда ли, Павел Александрович, что вам вышла отставка... по
службе, разумеется…
Мозгляков. Отставка? Какая отставка? Я просто переменяю службу. Мне выходит место в
Петербурге.
Фелисата Михайловна. Ну, так поздравляю вас!
Анна Николаевна. А мы даже испугались, когда услышали, что вы гнались за местом у нас в
Мордасове. Здесь места ненадежные, Павел Александрович, тотчас слетишь!
Наталья Дмитриевна. Разве одни учительские, в уездном училище; тут еще можно найти
вакансию!..
Фелисата Михайловна. Ах, Наталья Дмитриевна! Наталья Дмитриевна! Неужели вы думаете,
что Павел Александрович согласится занять место какого-нибудь учителишки?
Мозгляков (Зине). Это все по вашей милости. Подождите, я еще сегодня вечером покажу вам
— дурак я иль нет?
Зина. Зачем откладывать? Это и теперь видно!..
Марья Александровна. Вы от Бородуева?
Мозгляков. Нет-с, Марья Александровна. Я от дядюшки.
Марья Александровна. От дядюшки? Так вы, значит, были теперь у князя?
Наталья Дмитриевна. Ах, боже мой! Так, значит, князь уж проснулись?
Мозгляков. Не беспокойтесь о князе, Наталья Дмитриевна! Он проснулся и, слава богу, теперь
уже в своем уме. Давеча его подпоили, сначала у вас, а потом, уж окончательно, здесь, так что
он совсем было потерял голову, которая у него и без того некрепка. Но теперь, слава богу, мы
вместе поговорили, и он начал рассуждать здраво. Он сейчас сюда будет, чтоб откланяться вам,
Марья Александровна, ну и вам, Зинаида Афанасьевна, и поблагодарить за все ваше
гостеприимство. Завтра же, чем свет, мы вместе отправляемся в Духаново.
Наталья Дмитриевна. Так они завтра чем свет уезжают?
Фелисата Михайловна. Как же это-с?
Анна Николаевна. А мы слышали, что... вот, право, странно!
Сцена 19
Вбегает Фарпухина.
Фарпухина. А, так вот вы как, Марья Александровна! Вот вы как со мной поступаете! Не
беспокойтесь, я на минутку; я у вас и не сяду. Я нарочно заехала узнать: верно ли то, что мне
говорили? А! Так у вас балы, банкеты, Весь город назвали, а меня нет! А давеча я вам и друг, и
моя милая, когда приехала пересказать, что делают с князем у Натальи Дмитриевны. А теперь
вот и Наталья Дмитриевна, которую вы давеча на чем свет ругали и, которая вас же ругала, у
вас в гостях сидит. Не беспокойтесь, Наталья Дмитриевна! Не надо мне вашего шоколаду!
Я почаще вашего пью у себя дома! Тьфу!
Наталья Дмитриевна. Это видно-с!
Марья Александровна. Но, помилуйте, Софья Петровна! Что с вами? Образумьтесь, по
крайней мере.
Фарпухина. Не беспокойтесь обо мне, Марья Александровна, я все знаю, все, все узнала! Все
узнала! Ваша же Настасья прибежала ко мне и все рассказала. Вы подцепили этого князишку,
напоили его допьяна, заставили сделать предложение вашей дочери, которую уж никто не
хочет больше брать замуж, да и думаете, что и сами теперь сделались важной птицей, —
герцогиня в кружевах! Тьфу!
Марья Александровна. Видите ли, Софья Петровна, уверяю вас, что так не врываются в
благородный дом и притом в таком виде, и если вы сейчас же не освободите меня от вашего
присутствия и красноречия, то я немедленно приму свои меры.
Фарпухина. Не беспокойтесь, я сама полковница! Коли вы меня не пригласили на сговор, так и
наплевать! Я и почище вас людей видывала. Я у графини Залихватской обедала! За меня обер-
комиссар Курочкин сватался! Очень надо мне ваше приглашение, тьфу! Прощайте, Марья
Александровна, счастливо оставаться! Выдавайте замуж кого хотите!
Стремительно убегает.
Сцена 20
Входит князь К.
Анна Николаевна. Ах, боже мой! Вот и князь!
Фелисата Михайловна. А мы вас ждали, ждали!
Наталья Дмитриевна. С нетерпеньем, князь, с нетерпеньем!
Князь. Мне это чрезвычайно лест-но!
Марья Александровна. Как вы почивали, князь?
Князь. Ах, я очень хорошо спал и, знаете, видел один очарова-тельный сон, о-ча-ро-ва-тель-
ный!
Фелисата Михайловна. Сон! Я ужасно люблю, когда рассказывают про сны!
Наталья Дмитриевна. И я тоже-с, люблю-с очень-с!
Князь. О-ча-ро-вательный сон! Но зато этот сон вели-чайший секрет!
Фелисата Михайловна. Бьюсь об заклад, что князь стоял во сне перед какой-нибудь
красавицей на коленях и объяснялся в любви!
Наталья Дмитриевна. Ну, признайтесь, князь, что это правда!
Анна Николаевна. Признайтесь, князь, признайтесь!
Князь. Ну, хорошо, хорошо! Хотя я и сказал, что мой сон — величайший секрет, но я
принужден сознаться, что вы, сударыня, к удивлению моему, почти совер-шенно его от-га-
дали.
Фелисата Михайловна. Отгадала! Ну, князь! Теперь как хотите, а вы должны нам открыть,
кто такая ваша красавица?
Наталья Дмитриевна. Здешняя иль нет?
Анна Николаевна. Душенька князь, откройте! Хоть умрите, да откройте!
Князь. Если вы уж хотите так на-сто-ятельно знать, то я только одно могу вам открыть, что это
— самая о-ча-ро-вательная и, можно сказать, самая не-по-рочная девица из всех, которых я
знаю!
Фелисата Михайловна. Кто ж бы это?
Наталья Дмитриевна. Разумеется, те-с, которые здесь первые красавицы считаются-с.
Анна Николаевна. Так как же, князь, если вы видите такие сны, так почему ж бы вам наяву не
жениться?
Фелисата Михайловна. А как бы мы славно женили вас!
Наталья Дмитриевна. Миленький князь, женитесь!
Князь. Ну да... почему ж не жениться?
Мозгляков. Дядюшка!
Князь. Ну да, мой друг, я тебя по-ни-маю! Я именно хотел вам сказать, что я уже не в
состоянии более жениться, и, проведя очарова-тельный вечер у нашей прелестной хозяйки, я
завтра же отправляюсь Духаново.
Марья Александровна. Медам! Я долго прислушивалась к вашему разговору, к вашим
веселым и остроумным шуткам и нахожу, что пора мне сказать свое слово. Да, медам, я с
радостию готова поверить вам мою семейную тайну. Сегодня после обеда князь, увлеченный
красотою и... достоинствами моей дочери, сделал ей честь своим предложением!
Фелисата Михайловна. Поздравляем, князь! Поздравляем!
Сцена 21
Торжественный хор мордасовских дам.
Тили- тили- тесто, Жених и невеста!
Тили- тили- тесто, Жених и невеста,
Вдруг невеста под кровать, А жених ее искать!
Тили- тили- тесто, Жених и невеста,
Поехали купаться - Стали целоваться!
Тили- тили- тесто, Жених и невеста,
По полу катались, Крепко целовались.
Тили- тили- тесто, Жених и невеста,
Тесто засохло - Невеста-то сдохла!
Тили- тили- тесто, Жених и невеста.
Тесто упало - Невеста пропала.
Тили- тили- тесто, жених и невеста!
Наталья Дмитриевна. Так вы действительно женитесь?
Князь. Ну да, ну да, И, признаюсь вам, я наиболее удивляюсь тому, что Марья Ива-новна, наша
почтен-ная хозяйка, с такою необык-но-вен-ною проницательностью угадала мой сон.
Марья Александровна. Помилуйте, князь! Уверяю вас, что вы меня удивляете. Что за
странная у вас идея про сон? Признаюсь вам, я думала до сих пор, что вы шутите, но... Если это
шутка, то это довольно неуместная шутка...Так нельзя шутить с благородным домом.
Князь. Ну да, ну да! Так нельзя шутить с благородным домом.
Марья Александровна. Господи помилуй! Князь, я прошу вас отвечать положительно;
подтвердите, сейчас же подтвердите здесь, при всех, что вы делали давеча предложение моей
дочери.
Князь. Ну да, ну да! Я готов подтвердить. Впрочем, я все это уже рассказывал, Фелисата
Яковлевна совершенно угадала мой сон!
Марья Александровна. Да это черт знает что такое! Да тут всякое терпенье лопнет! Князь!
Князь! Моя дочь вам пела романс, романс пела! Неужели вы и это во сне видели?
Князь. Ну да, черт знает... Друг мой! Я и забыл тебе давеча сказать, что ведь и вправду был
какой-то романс и в этом романсе были какие-то замки, а потом был какой-то трубадур! Ну да,
я это все помню... так что я и заплакал... А теперь от и затрудняюсь, точно это и в самом деле
было, а не во сне...
Мозгляков. Признаюсь вам, дядюшка, все это очень легко уладить и согласить. Мне кажется,
вы действительно слышали пение. Зинаида Афанасьевна поет прекрасно. После обеда вас
отвели сюда, и Зинаида Афанасьевна спела романс. Вы, вероятно, расчувствовались,
вспомнили старину. Ну, а потом, когда легли спать, вам, вследствие приятных впечатлений, и
приснилось, что вы влюблены и делаете предложение...
Князь. Ах, мой друг, ведь это и в самом деле так было. Именно вследствие приятных
впечатлений! Я действительно помню, как мне пели романс, а я за это во сне и хотел жениться.
Ах, как ты умно это распутал, мой милый! Ну, я теперь совершенно уверен, что все это видел
во сне!
Торжественный хор мордасовских дам. Во сне
Князь. Марья Васильевна! Уверяю вас, что это было во сне, иначе я не стал бы играть вашими
благородными чувствами...
Марья Александровна. А! Теперь я вижу ясно, кто тут нагадил! Это вы, сударь, вы,
бесчестный человек, вы все это наделали! Вы взбаламутили этого несчастного идиота за то, что
вам самим отказали! Но ты заплатишь мне, мерзкий человек, за эту обиду! Заплатишь,
заплатишь, заплатишь!
Наталья Дмитриевна. Ах, Марья Александровна, может быть, оно и в самом деле так было-с,
а вы убиваетесь!
Князь. Ну да, может быть, и в самом деле так было.
Марья Александровна. И он, и он туда же! Господи боже мой! Да вы меня за сумасшедшую
принимаете, что ли?
(Падает в обморок.)
Анна Николаевна. Это они для приличия упали-с!..
Сцена 22
Зина. Маменька! К чему обманывать? К чему еще ложью пятнать себя? Все уже до того
загрязнено теперь, что, право, не стоит унизительного труда прикрывать эту грязь!
Марья Александровна. Зина! Зина! Что с тобою? Опомнись!
Зина. Я… я своим согласием дала ход этой гадкой... интриге! Но я не хочу более молчать перед
этими людьми, мнением которых презираю и которые приехали смеяться над нами! Князь!
Князь! Простите меня, простите нас! Мы обманули, мы завлекли вас...
Марья Александровна. Да замолчишь ли ты, несчастная!
Князь. Сударыня! Сударыня!
Зина. Да, мы обманули вас обе, князь: маменька тем, что решилась заставить вас жениться на
мне, а я тем, что согласилась на это. Вас напоили вином, я согласилась петь и кривляться перед
вами. Вас — слабого, беззащитного, облапошили из-за вашего богатства, из-за вашего
княжества. Все это было ужасно низко, и я каюсь в этом. Но клянусь вам, князь, что я решилась
на эту низость не из низкого побуждения. Но если б я и взяла от вас что-нибудь, то была бы за
это вашей игрушкой, служанкой, плясуньей, рабой... я поклялась и свято бы сдержала клятву
мою!..
Князь. Но я женюсь на вас, мое милое дитя, если уж вы так хоти-те и это для меня будет боль-
шая честь! Только уверяю вас, что это был действи-тельно как будто бы сон... Ну, мало ли что я
увижу во сне? К чему же так бес-по-коиться? Я даже как будто ничего и не понял…
(Мозглякову.) Объясни мне хоть ты, пожа-луй- ста...
Зина. А вы, Павел Александрович! Вы, на которого я одно время решилась было смотреть как
на моего будущего мужа, вы, который теперь мне так жестоко отомстили, — неужели и вы
могли примкнуть к этим людям, чтоб растерзать и опозорить меня? И вы говорили, что любили
меня! Но не мне читать вам нравоучения! Я виновнее вас. Я оскорбила вас, потому что
действительно манила вас обещаниями и мои давешние доказательства были ложь и
хитросплетения! Я вас никогда не любила, и если решилась выйти за вас, то единственно, чтоб
хоть куда-нибудь уйти отсюда, из этого проклятого города, и избавиться от всего этого
смрада... Но, клянусь вам, выйдя за вас, я была бы вам доброй и верной женой... Вы жестоко
отмстили мне, и, если это льстит вашей гордости...
Мозгляков. Зинаида Афанасьевна!
Зина. Если до сих пор вы питаете ко мне ненависть...
Мозгляков. Зинаида Афанасьевна!!
Зина. Если когда-нибудь, вы любили меня...
Мозгляков. Я подлец, Зинаида Афанасьевна, я подлец и больше ничего!
Марья Александровна. Зина, Зина! Дочь моя!
Мозгляков. Я — осел, Зинаида Афанасьевна! Нет! Что осел? Осел еще ничего! Я несравненно
хуже осла! Но я вам докажу, Зинаида Афанасьевна, я вам докажу, что и осел может быть
благородным человеком!.. Дядюшка! Я обманул вас! Я, я обманул вас! Вы не спали; вы
действительно, наяву, делали предложение, а я, я, подлец, из мщения, что мне отказали, уверил
вас, что вы видели все это во сне.
Наталья Дмитриевна. Удивительно любопытные вещи-с открываются-с!
Князь. Друг мой! Ус-по-койся, по-жа-луйста; ты меня, право, испугал своим кри-ком. Уверяю
тебя, что ты о-ши-ба-ешься... Я, пожалуй, готов жениться, если уж так надо; но ведь ты сам же
уверял меня, что это было только во сне...
Мозгляков. О, как уверить мне вас! Научите меня, как мне уверить его теперь! Дядюшка,
дядюшка! Сообразите! подумайте!
Князь. Друг мой, изволь, я по-ду-маю. Постой, дай же мне вспомнить все по поряд-ку. Как
будто мы чай пили и какая-то дама пришла и весь сахару нас поела...
Мозгляков. Но, дядюшка, ведь это сама Марья Александровна рассказывала вам давеча про
Наталью Дмитриевну, как та у нее сахар крадет!
Наталья Дмитриевна. Как, Марья Александровна, так вы уж и князю рассказывали-с, что я у
вас сахар украла из сахарницы! Так я к вам сахар воровать езжу-с!
Марья Александровна. Прочь от меня! Кадушка, проклятая!
Князь. Ну да, я помню, была и ка-ду-шка…
Наталья Дмитриевна. Как, и вы туда же? Как вы смеете, князь, дворянку бранить? Так вы
сказали, что я кадушка?
Князь.
Ну да! Ну да! Ну да!
Наталья Дмитриевна.
Я вам дворянка, а не игрушка!
Князь. О, mon ami, я это знал всегда.
Наталья Дмитриевна.
Вы князь безногий и безусый.
Торжественный хор мордасовских дам.
Ах-ха! Ха-ха-ха-ха!
Анна Николаевна.
Вы безволосый и беззубый!
Фелисата Михайловна.
У вас корсет наверняка!
Торжественный хор мордасовских дам.
Ах-ха! Ха-ха-ха-ха!
Марья Александровна.
Вы не герой и не любовник,
Наталья Дмитриевна.
А пустячная ерунда!
Князь.
Ну да! Ну да! Ну да!
Марья Александровна.
И старику негоже молодиться.
Князь.
Но мне хотелось так жениться!
Анна Николаевна.
Вы наших бед один виновник.
Фелисата Михайловна.
Вы полутруп, а не любовник!
Марья Александровна.
Когда взялись за роль вы жениха.
Наталья Дмитриевна.
Песок с вас сыплется. Труха.
Торжественный хор мордасовских дам.
Ах-ха! Ха-ха-ха-ха!
Общий смех. Все расходятся.
Князь (Мозглякову). Друг мой! Я уже более не могу здесь оставаться. Уведи ты меня куда-
нибудь... Боже ты мой! Я вот только не-много за-был, зачем я сюда приехал, но я сей-час
вспом-ню. Уведи ты меня, братец, куда-ни-будь, а то меня растерзают! Но я вспомню.
Вспомню!..
Сцена 23
Резкий стук в дверь. Свет меняется.
Настасья Петровна. Ну куда, куда лезешь? Чего тебе надо в такую рань!
Мать Васи. Я прошу вас, умоляю! Мне надо повидаться с барышней.
Настасья Петровна. Сейчас только седьмой час. Еще все спят!..
Мать Васи. Всеми ангелами заклинаю, разбудите как можно скорее барышню. Одну только
барышню, потихоньку, чтоб как-нибудь не узнала Марья Александровна! Умоляю немедленно
пойдемте к моему Васе. Он всю ночь был труден, что может и дня больше не проживет! Вася
зовет вас проститься в предсмертный час. Заклинает всеми святыми ангелами, всем, что было
прежде, и что если вы не придете, то он умрет с отчаяниями.
Зина. Я сейчас же пойду. Только накину салоп.
Сцена 24
Сцена встречи Васи и Зины.
Вася. Ах! Зиночка! Люби меня хоть немножко, так, как прежде любила! Хоть в этот последний
час... Я ведь знаю, что я недостоин любви твоей, Зина!
Зина. Не говори этого!
Вася. О ангел мой. Вспомнишь ли ты обо мне, когда я умру? Знаю, что вспомнишь; Но все
умирает, Зиночка, все, даже и воспоминания!..
Зина. Нет, нет, никогда! Ты мой первый. Всегдашний.
Вася. О нет, нет! Зачем умирать? О, как бы я хотел теперь вновь ожить, Зиночка!
Зина.
Полюблю, полюблю я заново.
Да прощу, да прощу я званного.
Боже!
Дай ему крохотку силы.
Боже!
Не оставляй одного.
Если б любовь моя воскресила,
Душу свою отдала б за него.
Боже!
Повинную душу
Мою, ты возьми- я прошу.
Я чашу страданий до дна осушу.
Боже!
Я не прошу у тебя ничего.
Боже!
только оставь мне его.
Полюблю, полюблю я заново.
Да прощу, да прощу я званного.
Боже!..
Смерть Васи.
Мать Васи. Это ты, змея подколодная, извела его! Ты, разлучница проклятая, ты, злодейка, его
погубила!
Сцена 25
Мозгляков. Торжественный хор мордасовских дам. Марья Александровна.
Мозгляков. Князь помер!..
Марья Александровна (очень равнодушно). Князь давно уже был предрасположен умереть, а
потому и помер.
Анна Николаевна. Ах, Павел Александрович, как же вы умудрились войти в такое
затруднительное положение.
Наталья Дмитриевна. По одной своей скандалезности, этот случай может получить
неприятную огласку, пойдет, пожалуй, еще в дальние страны.
Фелисата Михайловна. Пожалуй, еще дело отзовется в Петербурге, в высшем обществе.
Мозгляков. Что же мне теперь делать?
Марья Александровна. Ах, Павел Александрович, вы же сами говорили, что все это было во
сне.
Мозгляков. Во сне?
Торжественный хор мордасовских дам. Марья Александровна.
Во сне! Во сне!
Мозгляков. Да как же это?
Сцена 26
Бальный зал. Звуки «спевки» оркестра. Дамы, кавалеры. Все ждут начала бала у
генерал-губернатора. Возле одной колоны на стульчике притулился Мозгляков. Он сладко спит.
Анна Николаевна. Павел Александрович!
Мозгляков. А?!
Наталья Дмитриевна. Просыпайтесь. Неприлично.
Мозгляков. Что?..
Фелисата Михайловна. Не приведи, господи, еще кто узнает, что вы спите на балу у генерал-
губернатора.
Мозгляков. У генерал-губернатора? Так что, я спал?
Наталья Дмитриевна. Ну, конечно. Так не позволительно вести чиновнику из столицы.
Анна Николаевна. Ах, Павел Александрович, вы пропустили торжественный момент. Ради
кого здесь все и собрались.
Фелисата Михайловна. Теперь вам уже и не разглядеть молодую жену генерал –губернатора.
Наталья Дмитриевна. Все говорят что она, будто красавица. Ха-ха-ха!
Анна Николаевна. Сюда идет теща генерал –губернатора. Хотите я вас ей представлю?
Мозгляков. Буду благодарен!
Фелисата Михайловна. А впрочем, уже поздно! Слышите, заиграл оркестр.
Наталья Дмитриевна. Генерал -губернатор со своей женой объявили о начале бала. Да вот и
они!
Мозгляков. Что я вижу! Зина, жена генерал -губернатора? А Марья Александровна Москалева,
выходит, его теща!
Анна Николаевна. Ах, Павел Александрович, ну, проснитесь же, наконец!
Мозгляков. Вот так скандалезность!
Начался бал.
Финальная песня.
Сегодня бал. Чудесный бал.
Все свечи зажжены.
И кто-то тихо прошептал:
«Вы так прекрасны и бледны»!..
Ах, этот бал. Забытый бал.
Жалеем мы о нем.
В костре страстей сердца сжигал,
Он ревностным огнем!
На этот бал. Прекрасный бал.
Созвали мы гостей.
Вздыхатель в милой увидал,
Восторг любви своей!..
Роскошный. Дивный. Старый бал.
Немало тайн нам загадал.
И сон готов явь закружить,
Все то, что было позабыть...
Смешались в общей кутерьме
И ложь, и правда в полусне:
Усы,
Бакенбарды,
Атласные
Ленты,
Награды,
Подвязки,
Корсеты,
Штиблеты.
Дуэльные
Принялись
Сами
Стрелять
Пистолеты!..
Спит город худалый,
У пакостной речки.
И месяц щербатый
Присел на крылечке.
Мордасовцам снится чарующий сон,
Что город сегодня на бал приглашен!..
Занавес
© Copyright:Юрий Бутунин, 2019