Русь начала XIV века. Соборная площадь Ростова Великого. Колокольный звон оповещает о завершении Божественной Литургии. Народ, среди которого дьякон Анисим, боярин Кирилл с боярыней Марией, приветствует выходящего из кафедрального собора архиепископа Ростовского, Владыку Прохора.
Владыка Прохор
Спасибо за почёт, возлюбленный народ.
Да не иссякнут в нас отвага и терпенье!
Когда же призовёт на суд небесный свод,
Дадим благой ответ за каждое мгновенье.
Кирилл
А как сумеем оправдаться перед Ним,
Когда в душе не утихает злоба
На московитов?
диакон Анисим
Их разбой неугасим,
И ненасытна окаянная утроба!
Кирилл
Иван Данилович прислал в преддверье смут
Василия Кочеву воеводой…
диакон Анисим
С ним – зверя Мину, чтоб голодный люд
Платил Москве ростовскою свободой!
Кирилл
Крушат устои шалым батогом,
По-волчьи жадно клацая зубами!
диакон Анисим
Ограбленных смиряют сапогом
И наших жён паскудят под столами!
Кирилл
Градоначальник, старый человек,
На площади висел вниз головою.
диакон Анисим
Вмиг превращают юношей в калек,
Спохабничают – песни злобно воют!
Владыка Прохор
Втоптали в тартар христианскую любовь.
В унынии от страха сердце стынет.
Толпа на алтари выплескивает кровь –
Слепой заложник княжеской гордыни.
Не зря князь Александр вознёс победный стяг –
И на Чудском громил Тевтонский Орден,
Германцам доказав: Русь – волевой кулак,
А не десяток мелкокняжьих родин.
Не ведаю и сам, как одолеть беду.
Молитесь больше. Кайтесь в наговорах.
Любовью и трудом житейскую страду
Преображайте в просветлённых взорах.
Кирилл
Позволь, Владыка, мне поведать об ином:
Мы ждём дитя с любовью, не во гневе.
Мария
На Литургии, как средь зноя гром,
Младенец трижды прокричал во чреве.
Владыка Прохор
Господь нам показал росток святых начал:
Утробный глас – великое знаменье...
Сегодня праведник в соборе прокричал
Народу божьему на удивленье.
Давайте ж верить и на небо уповать:
Взрастут обильными хлебами нивы,
Святая Русь – горюющая мать,
Услышит соловьиные разливы.
часть первая
преображение второе
зарубка первая
Русь XIV века. Ростов Великий. На лесной поляне под дубом молится Черноризец в сане пресвитера. Выбегает плачущий отрок Варфоломей.
Черноризец
Ребёнок, что стряслось – слезами вспухли очи?
Кто напугал тебя в темнеющем лесу?
Варфоломей
Пропал мой жеребец – лишь этим озабочен.
Гнедого от волков до ночи не спасу.
В истоме задремал под солнечным покровом
Средь шёпота травы. Никчёмный я пастух –
Не уберёг коня от бегства твёрдым словом.
И тем подвёл семью. В унынии мой дух.
Черноризец
Безмерно тяжелы земных путей вериги…
Варфоломей
Ах, в этом истина, молитвенник-чернец.
Не смог я прочитать божественные книги.
Ропщу, поскольку сердится боярин, мой отец.
Бранят учителя. Товарищи смеются:
Мол, грамоту дурак не в силах одолеть.
Черноризец
За трапезой всегда некстати бьются блюдца?
Варфоломей
Частенько по спине моей гуляет плеть!
Черноризец
А молишься ли ты с утра и на ночь Богу,
Чтоб с Ним преодолеть сомненья и беду?
Варфоломей
Лишь от молитвы жду скорейшую подмогу.
Архангелы меня в иной предел ведут…
Черноризец дает Варфоломею просфору.
Черноризец
Съешь эту просфору в знак Божьего спасения
И дара разумения Священного Писания.
Ты овладеешь грамотой, как птица силой пения,
По воле проведения без всякого страдания.
Варфоломей
Об этом чуде следует немедленно поведать
Кириллу и Марии, что ждут давно меня.
Родителям со странником в охотку пообедать.
Неужто слышу ржание любимого коня?
зарубка вторая
Изба ростовских бояр Кирилла и Марии. Кирилл у иконостаса читает книгу. Мария со старшим сыном Стефаном накрывают на стол. Входят Варфоломей и Черноризец.
Кирилл
Ценю твою заботу, божий странник, –
Вернул родителям пропавшее дитя.
Черноризец
Под дубом я читал пред Господом помянник,
Чу, отрок зарыдал, от бедствий нет житья:
Потерян жеребец и в чтении прорехи,
Насмешки сверстников и гнев учителей.
Кирилл
Порою достаётся сыночку на орехи
С отеческой опекой полдюжины плетей.
Черноризец
(вынимает из сумы псалтирь и раскрывает перед Варфоломеем)
Вот прочитай псалом.
Варфоломей
Я не умею, отче.
Черноризец
Варфоломей, читай!
Кирилл
И не кусай губу.
Мария
Я с ним, бывало, так просиживала ночи,
Он плачет мне в плечо, утешить не могу.
Варфоломей
Я, матушка, тебе не лгал и на полслова.
Стефан
Да ленью соблазнил из райских кущей змей.
Внимание псалмам – благой души основа!
Черноризец
Я в третий раз прошу, читай, Варфоломей!
Варфоломей
(читает)
Блажен тот муж, блажен на долгий век,
Кто не обласкан лживым супостатом
И на собраньях нравственных калек
В чаду не упивается развратом.
Во власти Господа навек его душа,
О горнем свете мыслит дни и ночи,
Как дерево при водах, не спеша,
Растит плоды, чтоб радовались очи.
Не то, что нечестивые – их прах
Развеется по ветру Божьей волей,
Не спрячутся ни в замках, ни в гробах,
Не оправдаются тяжёлой долей.
Бог знает праведных – и нищих, и царей,
Карает по грехам и любит, как детей.
Черноризец
Как складно прочитал, а говорил, не в силах
Грамматику постичь.
Мария
Христовы чудеса!
Кирилл
Безграмотных дедов перевернёт в могилах.
Варфоломей
А Бога воспоют земля и небеса!
Черноризец
Наш отрок будет монастырский житель,
Растопит словом княжих распрей лёд.
С ним Троицы Священная Обитель
В дни смуты многих к вере приведёт.
преображение третье
зарубка первая
Советская Россия 10 апреля 1919 года. Сергиев-Посад. Священник и философ Павел Флоренский за рабочим столом перебирает бумаги.
о. Павел
К чему нас привели наука и искусство:
В забвении отцов разнузданный дикарь,
Сметая топором возвышенные чувства,
Уродует словарь, алфавит, календарь.
Всё меньше прихожан у праведной России –
Оболган Патриарх, распущены войска,
Картавый Люцифер возвёл себя в Мессии,
Лишив безумный люд последнего куска.
Проспорили страну агностики-дворяне.
Отрёкся от борьбы страдалец-государь.
Вступили в партактив вчерашние миряне –
Листовки раздавал нетрезвый пономарь.
На жертвенных кострах сжигаются иконы! –
Холопы сатаны Дзержинский и Свердлов
Россию обрекли на матюги и стоны,
Заставили просить пощады у врагов…
Стучат. О. Павел впускает в дом свою прихожанку Аксинью.
Аксинья
Позвольте, батюшка, покаяться в грехе:
Не удержала дочь от брака с комиссаром.
Теперь он пристаёт то к сыну, то к снохе:
Когда, мол, заживут марксистским идеалом.
К весне грозит разжечь в Америке пожар
Серпом и молотом гневливого прольята.
о. Павел
Сгущают демоны над родиной угар,
Но я запомнил – про-лета-риата.
Аксинья
Ах, отче дорогой, не всё ли нам равно,
Как именуется бесовское обличье?
о. Павел
Ведь ты раскаялась.
Аксинья
Зять потащил в кино –
Постичь вождя простецкое величье.
о. Павел
Понравился Ильич, когда он речь толкал
Про грандиозность большевистских планов?
Аксинья
В сравнении с царём – озлобленный шакал,
А комиссар бубнит – из мыслящих титанов.
о. Павел
Наверно, так и есть. Кто б без него посмел
Господские поля пообещать крестьянам?
Аксинья
От их великих дел не вырос мой удел.
А скромный урожай похищен ураганом.
о. Павел
Аксиньюшка, прости юродство в горький час –
Не научился жить по воровским законам.
Аксинья
Собрался зять вчера крушить иконостас –
Насилу отвлекла проклятым самогоном.
Когда отживший мир отрядный командир
Перекромсал ножом налево и направо,
Орал, что атеизм справляет завтра пир:
Им Мощи Сергия – желанная забава.
Декретом повелел иудина Ильич
Раздеть Святого, фильму сняв про это.
Ах, чтоб его разбил под вечер паралич,
И врач не спас из реввоенсовета!
Я верю, крестный ход стенающих мирян
Святыню оградит от светопреставленья.
о. Павел
Мне не позволит долг – священнический сан –
Мирян направить под прицел отмщенья.
Аксинья
А как же дальше жить?
о. Павел
Смиримся как Христос,
Когда Его на смерть послали словоблуды.
Единственный ответ на сложный твой вопрос.
Аксинья
Не в Иудее мы…
о. Павел
Но царствуют Иуды…
Аксинья с грохотом закрывает за собой дверь.
зарубка вторая
В покои наместника Троице-Сергиевой Лавры, архимандрита Кронида входят о. Павел и граф Юрий Александрович Олсуфьев.
о. Павел
Простите нас, архимандрит Кронид,
Что слишком поздно постучались в келью.
архимандрит Кронид
Видать, у вас душа немыслимо болит,
А то бы тело тешили постелью.
граф Олсуфьев
Не те, Владыка, накатили времена,
Чтоб ленью потакать усталым членам, –
Штыком насквозь исколота страна
В угоду большевистским переменам.
о. Павел
Шпион немецкий, укрепляя власть,
Издал декрет, чтоб лаврские святыни
У православных для казны украсть.
граф Олсуфьев
Обитель Сергия обгладывают свиньи...
архимандрит Кронид
Откуда весть про страшный тот указ?
о. Павел
От комиссара, зятя прихожанки.
Он жаждет представителем от масс
Священников скорей скрутить в баранку…
В разгаре сатанинская страда:
Грозит Мощам Святого разоренье,
Чтоб рака Сергия исчезла без следа –
На киноленте сохранят глумленье.
архимандрит Кронид
Живём мольбой за исцеление страны,
Чьё назначенье извратили хамы.
граф Олсуфьев
Тому порукой, сновидение жены
Ещё задолго до февральской драмы.
С моей племянницей в имении тогда
Втроём мы жили возле Поля Куликова.
Стяжали праздник повседневного труда.
Для богомольцев не жалели крова.
Однажды Софья среди темени глухой
Меня, дрожа всем телом, разбудила
И рассказала сон, пронзающий покой,
Чем удивила и насторожила.
Сам Преподобный настоятельно велел,
Продать имение, у Лавры поселится.
архимандрит Кронид
Похоже, для четы Олсуфьевых удел
Стать в колеснице золочёной спицей.
о. Павел
Мы старший череп из гробницы Трубецких,
Что прах хранит под Троицким Собором,
К Мощам приложим – так в скрижалях вековых
Глава Святого избежит позора.
архимандрит Кронид
Коль дело приняло столь резкий оборот
Армагеддона православной чести,
Не грех и вспомнить, лаврский наш приход
В числе забот Владык на главном месте.
Ты хоть богатого, хоть нищего спроси,
И в радости, и горемычной тяге,
Кто мудрый пастырь для овец Руси?
Ответят – образ Сергия-трудяги.
Из князя Дмитрия Он сделал храбреца,
Чтоб по молитвам воевал с ордою.
И напугал во сне поляка-наглеца –
Вернул в Варшаву с армией худою.
Владыка Тихон мне негласно поручил
Спасти частично лаврские святыни.
А именно, Главу. Так дай же Бог вам сил
Исполнить дело непременно ныне.
зарубка третьЯ
В Троицком Соборе Лавры о. Павел и граф Олсуфьев стоят у раки Сергия Радонежского с черепом старшего из князей Трубецких.
о. Павел
Прости нас, отче Сергий, за обман,
Что разделяем Праведные Мощи.
граф Олсуфьев
Теперь в стране рабочий класс – тиран,
Пьёт самогон под лозунги у тёщи.
о. Павел
Закон любви мирянами забыт –
Штык подчиняет мать, отца и брата.
Но продолжать не позволяет стыд.
граф Олсуфьев
Всегда свобода каторгой чревата…
о. Павел
Ты Русь сплотил для гибели орды,
Вражду князей отмаливал пред Богом.
граф Олсуфьев
Нам по грехам не одолеть беды,
В «Двенадцати» воспетой Блоком.
о. Павел
Священную Главу заменим мы
На череп Трубецкого из гробницы.
граф Олсуфьев
Народ воскреснет из бездушной тьмы
Под жарким пламенем Твоей десницы!
преображение четвёртое
зарубка первая
Русь XIV века. Село Радонеж близ Москвы. Изба постаревших боярина Кирилла и боярыни Марии, с ними живёт юноша Варфоломей.
Кирилл
Как тяжела судьба переселенца,
Хотя повсюду шелестят берёзы,
В печи трещат задумчиво поленца,
Под небом возвышаются покосы.
Но нет в избе прадедовского духа,
Не водится отцовская повадка,
Здесь не касались в колыбели слуха
Молитвы мамы, что витали сладко.
Ростов Великий победили московиты.
И вот приходится пахать чужие земли.
Кто половчей, те при князьях и сыты.
Мария
А ты беду безропотно приемли!
Благодарил за предков и богатство –
Учись судьбу благословлять за крохи.
Виднее в нищете Христово Царство,
Когда к нему мы пролагаем вздохи.
Утешимся молитвой и псалмами,
Усердием в трудах Варфоломея.
Стефан и Пётр со здешними краями
Уже срослись, любовью пламенея
К заботливым благочестивым жёнам,
Что нам рожают год от года внуков.
Кирилл
Душа изныла по земным законам
Искать покой, молитвы пошушукав.
Варфоломей
О преходящем хлопотать с рассвета
Нрав тяготится в длительной юдоли.
Хочу стяжать блага Господня Лета:
Читать Заветы на лесном престоле.
Не мне идти разъезженной дорогой:
За жадным князем бегать наудачу,
В семейной ограниченности строгой
Копить деньгу, не додавая сдачу...
Благословите грешного ребёнка
Под монастырский свод уйти от мира.
Кирилл
Мы ж с мамкой на чужой сторонке
При трёх сыночках превратимся в сирот?
Нам, немощным, не взять и ломтя хлеба
С ковшом священной ключевой водицы.
Мария
Ведь братья отвечают перед небом,
Чтоб их детей не исхудали лица…
Кирилл
Чти мать с отцом и будешь здрав довеку –
Так в Библии написано издревле!
Встречая старца, нищего, калеку,
Горчайшей доле всей душою внемли.
Нас досмотри. Похорони церковно.
Сорокадневной поддержи молитвой.
И помыслы освободятся, словно
Парящий голубь над земною битвой.
Мария
Сынок, останься! Без твоей заботы
Клюкой не усмирить змею-тревогу,
Христовым мёдом не наполнить соты
Усталых душ, что ищут тропку к Богу.
Варфоломей
Я ваш послушник! Батюшкины речи
Усердны попечением о сыне.
А мамины – горят как в полночь свечи.
Кирилл
А ты для нас – живой родник в пустыне.
зарубка вторая
В Хотьковский монастырь к послушнику Стефану приходит Варфоломей.
Стефан
Год миновал, как опочила Анна –
Болела после родов и трудов.
А сорванцов – Климента и Ивана,
Растить я в одиночку не готов.
Всё тленно в зыбком, окаянном мире:
Покой семьи, наследственный уклад.
Лишь скоморохи мы на княжьем пире!
Варфоломей
Нас испытанья закаляют, брат.
Стефан
Я так любил родителей, супругу,
Неугомонных в играх сыновей.
Теперь взываю к ангелу, как к другу:
«Очаг домашний по ветру развей»!
Ни в чём вдовцу не обрести забвенья.
Надежда на Хотьковский монастырь…
Варфоломей
Живём с родительским благословеньем
Молитвой ублажать земную ширь...
Досмотришь нас – говаривал папаша –
Молитвою поддержишь сорок дней.
А там хоть в скит, что царской жизни краше.
Чем дальше цель, тем свет её видней!
Стефан
Отдав Петру детей на воспитанье,
Живу с последним нищим наравне.
Хранит пусть младший рода процветанье…
Варфоломей
Достойный пахарь на родной стерне.
Я отдал брату землю и пожитки –
Мирским отяготился вольный дух,
Хочу в тиши божественные свитки
Читать неспешно благочинно вслух.
Благослови!
Стефан
Не понимаю рвенья,
Что по плечу осилить лишь святым.
Монашество – молитва и терпенье.
Чем выше пламя, тем ничтожней дым.
Варфоломей
Благослови! И стану волей крепок
По милости всевидящих небес!
Стефан
Пусть нас благословит приветом веток
Монах Кирилл, когда завидим лес
На зорюшке.
Варфоломей
Стефан – мой зрячий посох!
Доверюсь брату, как ладья веслу.
Стефан
Со мной научишься купаться в росах
И всякому земному ремеслу.
Варфоломей
Расчистим сразу место для церквушки.
Стефан
Её мы в подвиге духовном возведём!
Варфоломей
Впитают руки запах свежей стружки.
Молитвами очистим водоём
Для окропления лесной святыни
И келий, что заменят отчий дом.
Стефан
В глуши научимся смирять гордыни
Молитвой, покаяньем и постом!
зарубка третья
Пригорок Маковица в десяти верстах от Хотькова. Варфоломей и Стефан плотничают.
Варфоломей
Ласкает душу плотницкое дело:
Топор с рубанком, смолянистый ствол,
И с Божьей помощью работа закипела –
В землянке встали свод, скамья и стол!
Под пение псалмов обжили келью.
На маковке стоит кленовый крест.
Причастно сердце к тихому веселью,
Где не грозят ни плётка, ни арест.
Вдвоем сходили к батюшке Агносту,
Что для престола освятил дары.
Стефан
Смердит страна, подобная погосту, –
Русь распинают ханские пиры…
Озлобленным князьям всё мало власти.
Хмельному Дмитрию не примирить вражды.
Варфоломей
Нет у Руси друзей, одни напасти
От хищных шведов, ляхов и орды.
Нам надо крепко за народ молиться –
Слышней стенания в лесной глуши...
Стефан
Не ждёт ли наших подвигов столица,
Где сластолюбье, лень да барыши?
Продолжим службу важными делами.
Большой Богоявленский монастырь
Под утро встретит нас колоколами,
Из теплых келий зазвучит псалтирь!
В общении с двором митрополита
Происхожденьем не ударим в грязь.
Там к Дмитрию, считай, что дверь открыта.
Ключ подберём – и осмелеет князь.
Варфоломей
Мне эти речи вовсе не по нраву.
Гони гордыню поскорее прочь!
Заложим здесь духовную державу,
Чтоб немощи совместно превозмочь.
Стефан
Смешны мне про гордыню небылицы –
Я сызмальства в писании силён.
Мы станем завтра кормом для волчицы,
Иль, замерзая, навсегда уснём.
Мы что-то Троице докажем этим?
А может, в раку поместят наш прах?
Варфоломей
Сказал Христос, коль будете как дети,
Споёте песнь Отцу на небесах.
Стефан
Спешу в Москву с дарами аналою.
А на тебе – самоубийства грех.
Варфоломей
Пускай тропа летит прямой стрелою,
Где с Дмитрием найдёт тебя успех!
зарубка четвёртая
Пригорок Маковица. Варфоломей и игумен Митрофан выходят из церкви.
Варфоломей
Земной поклон тебе, игумен Митрофан,
Что в новой церкви славно справил службу.
игумен Митрофан
Я ею исцелил десяток жгучих ран
И снова окунулся в нашу дружбу.
Варфоломей
Из детской памяти протягивая нить,
Перед собою, наконец, не струшу,
Тебе желаю тайный замысел открыть,
Что редко с языка выпархивал наружу.
Решил я с юности сменить отцовский кров
На отдалённую от мира келью.
игумен Митрофан
Известно, всякий быт в монашестве суров.
Варфоломей
Молитва чаще ладит с птичьей трелью.
игумен Митрофан
Коль смелый промысел тебя вперед зовёт,
Не откажу в скорейшем постриженье.
Да освятит Господь молитвенный полёт,
И снизойдет на душу просветленье!
Осуществим твою давнишнюю мечту
На службе, в праздник Сергия и Вакха.
Пустынножительство пускай ведёт к Христу,
Чтоб стать зерном божественного злака...
преображение пятое
зарубка первая
Советская Россия 1919 года. Дом Олсуфьевых в Сергиевом Посаде. Граф Олсуфьев с узелком в руках мечется по комнате.
граф Олсуфьев
Как будто стих бедлам вокруг Его Мощей.
В музее выставлены на позор останки.
Антанте не изгнать красноармейских вшей –
Фанатики летят на коннице под танки!
Однако ж дольше не решился оставлять
Дражайшую Главу у Трубецких в гробнице –
Боюсь, в любой момент винтовочная рать
Лишит Россию покровительства Десницы...
Вынимает посуду из ларца, прячет в него Главу, а ларец ставит под кадушку с пальмой.
Попался на глаза прабабушкин ларец –
Под пальму древняя дубовая подставка.
Олсуфьев – с комиссарами всех стран борец!
Зачем вскормил змею глупец Морозов Савка?
зарубка вторая
Воет вьюга. В доме Олсуфьевых Преподобный Сергий Радонежский на коленях молится перед иконой Пресвятой Троицы.
Преподобный Сергий Радонежский
Святая Троица – Отец и Сын и Дух,
Спаси Олсуфьевых от вражьих копий,
Что Русь загнали в дьявольские топи,
Пусть сонмы ангелов на них роняют пух…
В голодный год пошли насущный хлеб,
Благие силы для духовной брани,
Тишайший вечер на христовой длани
И ладан утренних церковных треб.
Спаси от выстрела, от взрыва, от ножа,
От обыска, ареста, приговора,
От посягательств комиссара-вора,
От срама пыток, где душой дрожат...
Не скроется богоотступник от меча,
Коль клёкот крови переполнил храмы...
К Олсуфьеву в горниле горькой драмы
Приставь архангела – бессонного врача!
преображение шестое
зарубка первая
Русь XIV века. На пригорке Маковица инок Сергий радостно встречает своих земляков диакона Анисима, его сына Елисея, Сельвестра, Мефодия и Андрония, а также пришедших с ними Василия Сухого и Якова-земледельца, именуемого впоследствии братией Якута.
инок Сергий
Елеем льётся радость в келью, земляки,
От вашего внезапного прихода!
диакон Анисим
В дугу согнули нас поборами князьки.
Лишь у тебя, в лесу – желанная свобода.
инок Сергий
Уход от дел мирских – не двери в рай.
Душа-страдалица поближе, правда, к Богу.
Сельвестр
Невыносимо видеть отчий край
Как развороченную шатуном берлогу.
Елисей
С рожденья в русских раненых сердцах
Трепещет рыбой страх перед ордою.
Мефодий
И даже тот, кто числился в бойцах,
Об землю бряцает берёзовой балдою!
Андроний
Ах, если б только буйствовал монгол –
Свои князья друг в друга копья мечут!
Василий Сухой
Что не надел с версту – крестьянин гол!
Яков-земледелец
Царит над Русью ворон, а не кречет!
диакон Анисим
Решили миром строить монастырь,
Молитвой утешать больные души,
Вдыхать полней полей и неба ширь,
Когда петля междоусобиц душит.
инок Сергий
Крестьяне вдоволь натерпелись от смутьян,
Кто раны Родины не удостоил взглядом.
Лишь год в лесу со мной прожил Стефан.
Теперь в Москве. Пустует место рядом...
Не в осуждение завёл об этом речь –
Духовнику двора морозы не по чину.
Лес – не приют для тех, кто бросил меч, –
Тернистый путь сорвать грехов личину…
Полгода правят здесь и голод и пурга.
А летом – труд с восхода до заката.
Для ближнего ты – ласковый слуга,
Иначе покусится брат на брата.
Не подобает разделять мне то,
На что я подвизался в одиночку.
диакон Анисим
Негоже, Сергий, учинять меж нами торг –
Спасенью падших душ давать отсрочку.
инок Сергий
Спасенье не отсрочить ни на миг.
И ты об этом знаешь, дьяк Анисим.
диакон Анисим
Пусть мы не прочитали столько книг,
Зато соборностью деяния возвысим!
Елисей
Построим кельи и скотину заведём.
Яков-земледелец
Накормим братию красавцем-огородом.
Мефодий
Мы с детства не росли во власти дрём.
Андроний
Хлеба растили под небесным сводом.
Василий Сухой
Весной ордынцы полонили наших жён,
Рыдали с ними дети и холопы.
инок Сергий
Пустынножитель искушеньем окружён...
диакон Анисим
И нас сюда вели крутые тропы...
инок Сергий
Что вам отвечу на прошение сейчас,
Когда земля иссохла от раздоров?
Пусть нас в трудах сплотит иконостас.
диакон Анисим
Здесь новый монастырь возникнет скоро.
зарубка вторая
Пригорок Маковица через два года. Инок Сергий с монастырской братией выходят из церкви, окружённой двенадцатью кельями.
инок Сергий
Почивший в бозе отче Митрофан
Провёл обитель меж болотных кочек.
иеродьякон Анисим
Тебе стяжать священнический сан,
Чтоб стать игуменом без проволочек.
иеромонах Сергий
Собратья, говорил я вам не раз,
Что недостоин столь высокой чести.
инок Василий Сухой
Ты – первый инок, чистый как алмаз,
Лишённый тени зависти и мести!
инок Елисей
Кто лучше вразумляет молодых
В искании, в писании, в молитве?
инок Александр Пересвет
А в чьих очах, на гнев всегда скупых,
Находит воин пристань после битвы?
старец Даниил
Ты речью ободряешь старика,
Что пред могилой плачет без надежды.
инок Мефодий
Чья в хмурый день не устаёт рука
Больного гладить, чтоб открылись вежды?
инок Якута Рассыльный
Радеешь за посев и урожай
Неласковой весной и знойным летом.
инок Сельвестр
Кто скажет брату в нужный час: «Мужай»,
Вернув его к евангельским заветам?
инок Андроний
Ты Маковицу Литургией осенил!
инок Родион Ослябя
В столицу с братом не сбежал в морозы.
келейник Михей
И край лесной нам щедро подарил,
Где по утрам вбирает солнце росы.
иеродьякон Анисим
Закончу как духовное лицо
В надежде о божественной подмоге:
В Москву отправим иноком-скопцом,
Игуменом обнимем на пороге!
инок Елисей
А коль отринешь ты народный глас,
Мы, воздавая почести заслугам,
Не мешкая, немедленно, сейчас
Все разбежимся по мирским лачугам!
инок Сергий
Прошло два года, как нарушил уговор
Таить от постороннего обитель.
Её воздвиг распевов братский хор,
Где каждый инок – полноправный житель.
За радость с вами бремя разделить
Благодарю всеправедного Бога.
иеродьякон Анисим
Да не прервёт твой путь чужая выть,
Взор не затмит внезапная тревога.
инок Сергий
Не столь и широка заслуг моих река,
Но ваш наказ почту небесным знаком.
инок Елисей
Молитвой мы разгоним облака,
Чтоб ты благословлён был патриархом!
зарубка третья
Сергий возвращается из Москвы в статусе игумена. Его встречает монастырская братия.
игумен Сергий
Терпел разлуку из последних сил.
Качала сны древами Маковица.
иеродьякон Анисим
А патриарх тебя благословил
Игуменом меж нами поселиться?
игумен Сергий
Прошенью братии был очень рад.
Льнул разумом к монашеским заботам.
Как только в сан возвёл меня обряд,
Священником пел ектенью с приходом.
Наказ сотрудников так воплотил,
Хотя не алчу почестей и власти.
инок Василий Сухой
Такая весть нам всем прибавит сил
Преодолеть лишенья и напасти.
игумен Сергий
Случилось нечто страшное за срок,
Пока в Москве стоял пред образами?
инок Якута Рассыльный
Мы хлебушка последнего кусок
Дней десять как доели со слезами.
Игумен Сергий достает из котомки иконки и дарит по очереди каждому говорящему.
инок Сельвестр
Ты запретил нам выходить на шлях
С церковной кружкою для подаянья.
Теперь сидим голодные в цепях
Твоих словес без права порицанья.
инок Мефодий
Ты заповедал жить своим трудом:
Дарами поля, сада, огорода.
Не каждый август наградит плодом –
Сурова подмосковная погода.
инок Андроний
Не всякую молитву слышит Бог
О выстраданном щедром урожае,
Иначе б монастырский уголок
Стал просто раем в разорённом крае.
инок Елисей
Господь питает только вольных птиц,
А люди пищу не вкушают даром.
Раз триста пред божницей падай ниц,
Как манну, не пошлют обед с узваром.
старец Даниил
О голоде не зря вопит народ!
инок Якута Рассыльный
Позволь нам христарадничать, игумен.
инок Сельвестр
Ведь если кто из братии помрёт,
С отчаянья не станешь ли безумен?
иеродьякон Анисим
Закончу как духовное лицо,
Хоть подчиняюсь старшему по чину,
Монахам ты обязан быть отцом –
Нужды житейской понимать причину.
келейник Михей
Стыдитесь сетовать в чудесный день –
Игумена нам небо даровало!
инок Александр Пересвет
Вам вечно над собой работать лень.
инок Родион Ослябя
Христос в пустыне не роптал устало…
келейник Михей
Когда все дружно попросились в лес,
Не для хулы узнали о Стефане,
Бахвалились, мол, мы – противовес
Безвольному, чьи помыслы в тумане.
инок Александр Пересвет
Отшельник нашему стремленью уступил.
инок Сельвестр
И мы трудами величали Бога.
инок Мефодий
Пила скорбей не милует стропил.
инок Андроний
Свершения тускнеют от ожога.
инок Родион Ослябя
Что с верой не попросите Отца,
Плодом созревшим упадёт в ладони, –
Не так ли Сын Господний восклицал,
Перед толпою стоя на амвоне?
келейник Михей
Мы не библейский избранный народ,
Чтоб с неба на кусты слетала манна.
инок Александр Пересвет
Молитв душевных жалок намолот,
Коль житница судьбины бездыханна…
инок Родион Ослябя
Нелегким выдался обратный путь.
инок Елисей
Монахам не к лицу нигде безделье.
келейник Михей
Уйдите, братья, дайте отдохнуть
Игумену в своей укромной келье.
После трехдневного затворничества игумен Сергий приходит к старцу Даниилу.
игумен Сергий
Хвораешь, Даниил, ведь бел как мел?
старец Даниил
Одышка душит щупальцами спрута.
игумен Сергий
Пристроить сени к келье ты хотел?
старец Даниил
За плотником должён сходить Якута.
игумен Сергий
Зачем искать умельца в деревнях?
В обители я – не последний плотник.
старец Даниил
Совсем перед кончиной я зачах –
Не по карману дорогой работник.
игумен Сергий
За свой почин прошу лишь дать хлеба
Гнилые, коих, знаю, не любитель.
старец Даниил
Когда пусты полгода короба,
Любой сухарик в холода – спаситель.
игумен Сергий
Я прежде дела плату не возьму.
За честные труды – еда наградой.
старец Даниил
В болезнях быт походит на тюрьму.
Скорей сенями тёплыми порадуй.
игумен Сергий
С молитвой к Духу плотничать начнём –
Благоволит бесснежная погода.
старец Даниил
Я в отчем доме взрос богатырём –
Теперь последний сирота из рода.
игумен Сергий
Не сокрушайся, добрый Даниил, –
Бог каждую слезу в раю осушит.
старец Даниил
Молиться долго не хватает сил.
Господь, помилуй старческие души…
Игумен Сергий, построив сени, снова приходит к старцу Даниилу.
игумен Сергий
Ну что, заказчик, сени принимай –
За трое суток справился с работой.
старец Даниил
Как будто сердце согревает май,
Где я резвился с девкой большеротой.
Прости, Господь, мне давние грехи.
игумен Сергий
Кто в юности не осквернялся блудом?
старец Даниил
Венчают старость третьи петухи...
И в радости подобен я занудам.
игумен Сергий
Коль сени нравятся, неси поесть,
Ведь разделю я трапезу с тобою.
Пусть душ коснётся благостная весть:
Наш монастырь управится с алчбою.
Старец Даниил уходит и возвращается с коробом хлебов.
иеродьякон Анисим
(выбегает)
Спешу я как духовное лицо
Благословиться дар принять со снедью
От неизвестных щедрых храбрецов,
Что не ссудили совесть лихолетью.
игумен Сергий
Голодных чад не оставляет Бог
Среди раздора, ропота и гнева.
иеродьякон Анисим
Игумен всех от козней уберёг,
Кто ради яблока грешил, как Ева.
Коленопреклонённо и в слезах
Прошу монахам даровать прощенье.
игумен Сергий
Кто просьбы излагает на басах,
Лишает сердце елеосвященья...
Игумен Сергий благословляет иеродьякона Анисима принять дары.
зарубка четвёртая
Игумен Сергий и инок Василий Сухой, пробираясь через сугробы, несут в монастырь ведра с водой.
игумен Сергий
Врачует сердце русская зима
Искрящимися пышными снегами,
Что нам сулят заполнить закрома.
Филиппов пост отметим пирогами.
инок Василий Сухой
Не по летам мне под метель в лесу
Бродить с ведром предутренней порою.
игумен Сергий
Тонуть в снегах – ещё не Божий суд,
Где больше не накормят просфорою.
Ручьи по рвам на радость забурлят,
Когда преодолеем сотню тягот.
И самый строгий умилится взгляд
Обильем овощей, грибов и ягод.
инок Василий Сухой
Ты истину, игумен, говоришь.
Но черноризцев будоражит ропот:
Не утешительна лесная тишь,
Коль за водицей так далёко топать.
игумен Сергий
Возможно, в том, Василий, вещий знак
Незамедлительно возжаждать чуда…
От трапезной ближайший сей овраг?
инок Василий Сухой
Как на ладони видится отсюда.
игумен Сергий
Останься здесь. Я ж к лужице спущусь
И на молитву преклоню колени.
инок Василий Сухой
Да разве ж Бог ещё глядит на Русь –
Поля кровавых княжих преступлений?
игумен Сергий
Вёл к покаянью первых христиан
Живой водою Иоанн Креститель.
Как очищал от скверны Иордан,
Омой по слову мирную обитель.
По воле Троицы пасу своих овец,
За что спасением души отвечу.
Прозреет покаянием слепец –
К Отцу псалмом потянется навстречу...
Не будет инок слаб и злоречив –
Смирение проложит бороздою,
Лишь, Господи, у келий зажурчи
Из мутной лужи ключевой водою.
А если кто грешить посмеет впредь
И совесть запятнает непокорством,
Не откажись смутьяна пожалеть:
В который раз не покарай сиротством.
Из лужи все сильнее бьёт ключ.
инок Василий Сухой
Ты снова чудо сотворил для нас:
Ключ Сергия – не грязная канава.
игумен Сергий
Вчера благоухал иконостас,
Когда запели братья: «Вышним слава!»
зарубка пятая
В келью Игумена Сергия крестьянин Егор вносит сына.
Егор
Спаси скорее, чудотворец, сына –
Девятый день терзает тело жар,
Ни лекарю неведома причина,
Ни знахарки не вылечил отвар.
Ты, говорят, подвижник и целитель,
Немало в жизни совершил чудес.
игумен Сергий
Одна забота, чтоб жила обитель.
Иное отрицаю наотрез.
Егор
Монахи, бают, с месяц голодали,
Как вдруг – подвода с хлебом у ворот.
игумен Сергий
Когда молитвой приближаем дали,
То даже море переходим вброд.
Егор
Недавно реку сотворил из лужи,
Чтоб за водой не топать далеко.
Такие вести головы нам кружат...
игумен Сергий
Озёра не вскипают молоком?
Одним дерзаньем наделён по праву:
Тянусь молитвой к Богу, что и все.
Как нарекли сего раба на славу?
Егор
В крещении назвали Елисей.
игумен Сергий
Сейчас во здравие свершим молебен –
Взрастёт как дуб, внучат тебе плодя!
Егор
Во здравие молебен непотребен –
Не дышит больше родное дитя.
Смотри, как быстро холодеет лобик,
А взор укрылся пеленой ресниц.
Для сорванца постелью станет гробик.
Не встретит вёсен – юн и светлолиц.
Без чада как теперь вернусь в избёнку?
Утешу чем жену, дочурку, мать,
Что будут годы целовать иконки
И на грудях сорочки разрывать?!
Несчастный дуралей поверил в слухи –
К святому сына трое суток нёс,
Чтоб веру исхлестали оплеухи!
Почто не сразу умер он в мороз?
игумен Сергий
Отец и Сын и с ними Дух Святой –
Единосущной Троицы величье,
И Богородица, чей образ золотой
Хранит служение митрополичье,
Прошу, верните ангела с небес,
Что Елисееву уносит душу.
Возьмите жизнь мою в противовес.
Или пускай надолго занедужу.
Верните ангела, пока не долетел
До врат, где не вольны земные тяжбы.
Тогда к сердцам молитвы чистотел
Его родня приложит не однажды.
Бессилен перед Господом оскал
Слепого беспощадного молоха.
Вот Елисей как будто задышал.
Пошевелил рукой. Уже неплохо.
Отрок Елисей открывает глаза, садится и осматривается.
Глаза в ладах с небесной синевой.
Да не бывать с дитём отныне худу!
Егор
Святой угодник, Елисей живой?
игумен Сергий
Он сном лечил сильнейшую простуду.
отрок Елисей
Я с ангелом летал по небесам.
игумен Сергий
Внимай, Егорушка, словам младенца.
отрок Елисей
И радовался птичьим голосам.
Егор
Качаются перед глазами сенца…
Прости же, батюшка всея Руси,
Неверие души и мыслей скверну.
Ты сына мне для жизни воскресил!
И пред распятьем чуда не отвергну!
часть вторая
преображение седьмое
зарубка первая
Русь XIV века. После ночного пути запыленный иеромонах Сергий приходит в Макришский монастырь, где его встречает игумен Стефан.
игумен Стефан
Как перезвоны двух больших колоколов,
В надежах совпадают наши души...
иеромонах Сергий
Сомнений зёрна на муку перемолов,
Мы не из тех, кто часто бьёт баклуши...
Игумен Стефан ведет иеромонаха Сергия в трапезную.
игумен Стефан
Благословим же то, что нам Господь послал,
И ты расскажешь о тревогах сердца.
иеромонах Сергий
Не достижим, Стефан, смиренья идеал –
Так хочется в скорбях на друга опереться...
В лесу делить трудов ни с кем я не хотел –
Пустынножительство во имя Бога
С любовью принял от игумена в удел,
Односельчан в скит привела дорога.
Припоминая, как в Москву ушёл Стефан,
Монашеству нестойких был противник.
Но тот, кто пострадал от лютых басурман,
Сумел молиться как тишайший схимник...
Игуменом меня желала видеть рать
Не в послушание, а для упрёков:
Зачем не разрешил на шляхе с кружкой встать?
Зачем вода не льётся в келью стоком?
Ввёл общежитие – тотчас всеобщий бунт.
Вернулся брат. Наверно, князь обидел.
На службе закричал, а кто ж игумен тут –
Я основал в лесной глуши обитель!
Взяв хлеб в дорогу, я ушёл…
игумен Стефан
Митрополит
За своеволие накажет ссылкой.
иеромонах Сергий
Церковный приговор нисколько не страшит –
В темнице выживу молитвой пылкой…
Коль к властолюбию мой старший брат горяч,
Пускай искусно правит Маковицей.
Пока силёнки есть, подамся на Кержач –
Край окормлять под Божеской десницей.
зарубка вторая
Прошло четыре года. Иеромонах Сергий с помощниками выстроил Благовещенский монастырь на Кержаче, куда прискакали посланники Московского Митрополита Алексия, архимандриты Павел и Герондий.
архимандрит Павел
Бог в помощь всем трудящимся мужам.
Кресты на куполах венчают дело.
архимандрит Герондий
Примчались мы, Алексию служа, –
Решенье с Троицким изрядно наболело...
иеромонах Сергий
Кто тосковал, давно сюда пришёл:
Со мной Ослябя, Пересвет, Василий.
архимандрит Павел
Понятно, крест игумена тяжёл,
Не вправе был бросать епитрахили…
архимандрит Герондий
За своеволье не давал ответ.
Прости собрата, что зазря обидел.
Владыка мудрый передал совет:
Вернуться в первую твою обитель.
архимандрит Павел
Терпенье патриарха оцени:
Четыре года – и молчал доныне...
архимандрит Герондий
Пересмотри в тиши былые дни –
Устроил там гнездо своей гордыни!
иеромонах Сергий
В речах не то совет, не то приказ.
Всё искупает выдержка владыки.
Взгляну с мольбой на наш иконостас –
Благословят ли в путь святые лики?
зарубка третья
В Троицкий монастырь возвращается иеромонах Сергий с иноками Александром Пересветом, Родионом Ослябей и Василием Сухим. Монастырская братия со слезами встречает своего игумена: целуют ему руки, ноги, одежды.
иеромонах Анисим
Прости игумен тяжкие грехи,
Что за спиной чинили пересуды.
иеродьякон Елисей
Не пели покаянные стихи.
Старец Даниил
Упрочили предательство Иуды.
инок Якута Рассыльный
Уныньем отравляли день и ночь.
инок Сельвестр
Чудес желали, словно фарисеи.
инок Мефодий
Святые наставленья гнали прочь.
инок Андроний
За блага торговались как евреи.
келейник Михей
Прости убогих, любящий отец, –
Мы без тебя тоску с трудом латали.
иеромонах Анисим
Четыре раза прилетал скворец
С души-послушницы склевать печали...
инок Якута Рассыльный
Сегодня вечер радостно кадит
Весеннею листвой лесного храма.
игумен Сергий
Давно я на Стефана не сердит –
От раны не осталось даже шрама.
На земляков же, добрые друзья,
Хоть в прошлом обижался, да недолго.
Без Маковицы мне прожить нельзя –
Так без Руси уйдёт под землю Волга...
преображение восьмое
зарубка первая
Советская Россия 1928 года. Сергиев Посад. Дом Олсуфьевых. Граф Олсуфьев и графиня Олсуфьева взволнованно беседуют.
граф Олсуфьев
Закрыта Лавра. Сосланы монахи.
Епископы расстреляны давно.
графиня Олсуфьева
Былые чувства высосали страхи.
Иуды выпили причастное вино.
граф Олсуфьев
Прислали, наконец, уведомленье:
Работу в Третьяковке мне нашли.
графиня Олсуфьева
В Посаде оставаться нет терпенья.
граф Олсуфьев
В Москве шакалят те же патрули.
графиня Олсуфьева
В столице затеряться, может, проще?
граф Олсуфьев
Кто был ничем – Олсуфьевых заест!
Коль сохранили Сергиевы Мощи,
То за доносом следует арест.
графиня Олсуфьева
Так что же делать нам?
граф Олсуфьев
Страдать и верить,
Что покаянием отстроим храм…
графиня Олсуфьева
На бальных туфлях отблески империй...
В цепях бессилия сжигает срам!
граф Олсуфьев
Роптать не стоит венчанным супругам.
Тебе я оставляю тайный план
Деревьев сада, где пометил кругом
Сокровище, чей образ осиян.
Когда же примирюсь с тюремным сроком,
Для высшей силы стану заменим,
Заветный лист убереги как око,
И эстафету передай другим.
зарубка вторая
Прошло полгода. В своем доме графиня Олсуфьева встречается с иконописцем Павлом Голубцовым.
графиня Олсуфьева
Муж реставрирует картины кротко
В московской мастерской, у Грабаря.
Но всюду ждут винтовки и решётки
Вослед убийству батюшки-царя.
Павел Голубцов
В сомнениях Господь всегда управит.
графиня Олсуфьева
Как Сергий повелел, в короткий срок
Сюда приехать вне житейских правил –
Олсуфьевых к спасению привлёк...
Павел Голубцов
И у меня случился факт подобный:
Его портрет не получался год,
Во сне явился как-то Преподобный,
Сказал: «запоминай и всё пойдёт»...
Мгновенно я очнулся на подъёме
И подбежал к застывшему холсту,
Рука парила в творческой истоме,
Лишь краски заполняли пустоту...
графиня Олсуфьева
Уверена, что зимовать святыне
Никак нельзя в покинутом саду.
Павел Голубцов
Вы правы. От репрессий сердце стынет.
Бездействием накликаем беду.
зарубка третья
Павел Голубцов приезжает к настоятелю Николо-Угрешского монастыря, архимандриту Ионе.
Павел Голубцов
Какая благодать, отец Иона,
Вновь в Угрешский приехать монастырь,
Где, словно солнце, каждая икона,
Хотя вокруг бесчинствует упырь...
Благословите грешного скитальца.
архимандрит Иона
Не так уж грешен, надо полагать,
Христа не предавал и на полпальца,
С рожденья почитал отца и мать.
Павел Голубцов
Привёз дары я, что всему мерилом.
Вам их вручить торжественно хочу.
архимандрит Иона
Зайдём за храм, поклонимся могилам,
Пока и память не досталась палачу.
Архимандрит Иона ведёт Павла Голубцова на монастырское кладбище.
Павел Голубцов
Брат во Христе от комиссарской тёщи
В бандитском девятнадцатом году
Узнал, что в Лавре уничтожат Мощи,
И граф Олсуфьев часть сокрыл в саду.
Его супруга, опасаясь слежки,
Просила из Посада увести
Главу Святого, что я вырыл в спешке.
Потом, дрожа, оберегал в пути.
Как пред причастием не лёг по свычке.
Столбом фонарным не хотел торчать –
Во избежание внезапной стычки
Пошёл к Москве под карканье галчат.
Лишь через час пути запрыгнул в тамбур,
Пронзила мысль, смертельно одинок –
В полупустых вагонах, средь сомнамбул
Не смел поставить на скамью мешок,
Объятый страхом, ехал до столицы,
Казалось, неизбежно ждёт арест.
Вдруг захотел испить святой водицы –
Так и добрался до заветных мест.
архимандрит Иона
Особый праздник – средь руин державы
Принять на сохранение Главу
Залогом будущей нетленной славы,
Где вера просияет наяву!
преображение девятое
зарубка первая
Русь XIV века. Покои Московского Митрополита. Владыка Алексий встречает пришедшего по его просьбе игумена Сергия.
Владыка Алексий
Больная дума сутками гнетёт,
Кому вручить митрополичий посох,
Чтоб не тонул в крови слепой народ,
А урожаи собирал на лозах?
Московский князь не сможет удержать
Русь без разумного митрополита
И повести на иноземцев рать.
игумен Сергий
Довольно дани плачами полито...
Владыка Алексий
Иванович наметил этот пост
Духовнику двора и воротиле.
В делах коварен, алчен, лисохвост…
игумен Сергий
Почто чинами инока растлили?
Не зря народ его прозвал Митяй –
Такого надели верховной властью...
Он в подвигах монашеских лентяй,
Обуреваем сребролюбной страстью.
Есть на Руси немало чудных мест,
Где ходит инок колкими стернями.
Владыка Алексий
Лишь на тебе митрополичий крест
Епископов не заразит грызнями.
Со мной согласен Дмитрий и народ.
Подайте же преемнику святыню!
игумен Сергий
Я недостоин вышних сих щедрот.
Владыка Алексий
А послушанием смиришь гордыню?
Служка выносит митрополичий крест и отдает его Владыке.
игумен Сергий
Пустынножительство – надежд предел,
Что отдаляет суетные будни.
Мне ж навязали сотню мелких дел
Односельчане как-то пополудни
Пришли, решив построить монастырь.
Так часть души от Господа отпала.
Помощник в одиночестве псалтирь,
Когда свирепствует друзей опала.
Владыка Алексий
Пред Господом смиренье – благодать!
Других вести к спасению – отрада!
игумен Сергий
Не плотнику в палатах проживать.
Стращать наказом иль просить не надо.
Владыка Алексий
Ослушник Сергий, ты, пожалуй, прав.
Руси не расцвести без Маковицы.
Твоё служение полезней средь дубрав.
Пускай Стефан витийствует в столице.
зарубка вторая
Трапезная Троицкой Лавры. За длинным столом сидят монахи во главе с игуменом Сергием и князья во главе с князем Дмитрием Московским.
игумен Сергий
Московский князь, как славно сознавать,
Что за столом вся Русь сегодня вместе,
Не точит ржавых копий рать на рать,
И жёнок не мутят лихие вести!
Нарёк пастух народов Иисус
Всех миротворцев божьими сынами.
Война за земли – дьявольский искус,
Что кровных братьев дразнит временами.
У россов нет друзей, зато враги
Грозят паденьем православной веры.
И вашим внукам не видать ни зги,
Коль предадут заоблачные сферы,
Где дивен Царства Божьего уклад,
С ним наша Родина нерасторжима.
Дела земные не управит лад,
Коль полонят Москву в служанки Рима.
Кириллица – народа плоть и кровь,
От Киевской Руси дана в наследство.
Трудом и памятью взрастим любовь,
Что воскрешает лучшее из детства.
Над вами только Дмитрий старший князь,
Перед коим проявите послушанье.
Подымем чаши чинно, не бранясь, –
Сыновний пир не омрачит страданье!
князь Дмитрий Московский
Когда ордынец, шляхтич, немец, швед,
Воруя лошадей, терзают нивы,
Усобица – страшнейшая из бед.
В глазах народа как мы некрасивы…
Для общей битвы каждый мною зван
Под крест предсмертного благословенья...
игумен Сергий
Не рано ли в поход на басурман?
Залей кваском пожар хмельного рвенья.
Младое войско можно ль не жалеть,
Как птицу-Русь с озерными глазами,
Когда под ханскую подставишь плеть
Стрельцов с прадедовскими образами.
За подданных своих как господин
Радей душою и в бою, и в пляске,
Кровь проливай в пылу лихих годин,
Как наш Спаситель накануне пасхи.
Но прежде, князь, к ордынскому царю
Скорей ступай покорно и без злобы.
князь Дмитрий Московский
Шакала униженьем не смирю,
Обильной данью не набью утробы!
игумен Сергий
Попросит честь и славу – отдавай,
Возжаждет злата – отсыпай сколь надо,
Чтоб только мирно здравствовал наш край
И приумножилось христово стадо.
Когда ж потребует отвергнуть крест,
Молиться идолам, злословить брата,
Прими достойно пытки и арест –
Молчальником окаменей для ката!
князь Дмитрий Московский
Всегда молить о милости врага –
Навстречу ветру шапкой брызгать воду...
Последняя защитница пурга,
Иначе смерть святыням и народу.
игумен Сергий
Веди войска и одолей орду!
Вознаградит Господь твоё терпенье.
Мамай на дань получит лебеду.
Прими же князь моё благословенье.
Как единенье пред оскалом бед
Кольчуги и монашеской рубахи,
Пойдут на сечу инок Пересвет
И брат Ослябя – дюжие рубаки.
Не должен брать оружие чернец,
О том гласят церковные уставы.
Прости раба, Небесный наш Отец,
Что иноков я шлю на пир кровавый.
Кресты на ризах – верная броня, –
Сражайтесь в монастырском одеянье.
Кто жил молитвой, чистоту храня,
Тем смерть в бою – пред Богом оправданье…
Князья с иноками Ослябей и Пересветом становится перед игуменом Сергием на колени под благословение.
зарубка третья
Игумен Сергий с братией молится в Троицком соборе Лавры.
Советская Россия 1941 года. Храм Владимирской Божьей Матери в селе Виноградово возле Москвы. К настоятелю, своему духовнику, старцу Илариону приезжает Павел Голубцов.
Павел Голубцов
Флоренский с Олсуфьевым в тридцать седьмом
Убиты декретом иуд-демагогов.
Старец Иларион
В премудрых плевали: «попам поделом»!
На горле истоков – оковы острогов.
Павел Голубцов
Дороже молитвы марксистская речь.
Потешнее в храмах устраивать клубы.
Мы русский ковчег не сумели сберечь.
Владеют доныне страной скалозубы...
Старец Иларион
Лишенцы в слезах подражают Христу.
Павел Голубцов
Чиновники в масках ласкают начальство.
Старец Иларион
Лишь малое стадо в крестах на посту –
Десятком спасается падшее царство...
Павел Голубцов
Чем мы оправдаемся в лютые дни?
Старец Иларион
Сокровищем тем, что в мешке, за спиною.
Россию всегда Преподобный хранит –
Молитвой управится хоть с сатаною!
Павел Голубцов
Кто вам рассказал про священную кладь?
Старец Иларион
Дыханье скитальца внимательно слушал.
Павел Голубцов
От ангела, видно, сумели узнать?
Старец Иларион
В любви и без слов окликаются души.
Павел Голубцов
На фронт уходя, только старцу могу
Отдать на хранение русское чудо.
Старец Иларион
Скорее пойду на закланье врагу,
Чем нашему Батюшке сделают худо.
Креста не снимай, перед немцем не трусь,
Тебя ожидает судьба свещеносца,
Отстаивай, сын, православную Русь
С иконой Георгия Победоносца!
преображение одиннадцатое
зарубка первая
Семидесятилетний игумен Сергий по осенней распутице приходит к князю Олегу Рязанскому.
игумен Сергий
Я двести верст распутицу месил,
Чтоб побеседовать с тобой сердечно.
князь Олег Рязанский
Ты, отче, зря потратил столько сил,
А жизнь и так до боли быстротечна.
Желаешь разговаривать с врагом
Героя сечи Дмитрия Донского?
Всегда Рязань стегали батогом.
Моя борьба мрачна и бестолкова.
Припомни, Ольгерд осадил Москву,
Кто в помощь собирал со всех пожитки?
Боброк-Волынский поднял булаву
И в благодарность обобрал до нитки.
Не я ли с Пронским и Козельским шёл
У Шишенского леса на Тагая?
Князь Пронский захватил рязанский стол –
И взвыла душенька моя нагая…
Вернул Рязань. Царевич Арапша
Разграбил всё, что возвели мы краем.
Ордынца Пронский сгорбил в голыша.
А я за то наказан вновь Мамаем.
С врагами пировал накоротке –
Войти в доверие нет краше средства.
Закрыл Рязань дружиной на Оке.
Победа россов – как молитва детства!
Христопродавец? Одинокий волк?
Князей не поддержал военным станом?
Хоть ты поверь, что мой засадный полк
Висел секирой над храбрейшим ханом.
Про мели на Оке я рассказал,
Чтоб Тахтамыш копьём не тронул града.
Он, разорив Москву, настиг как шквал
Рязанский край – за княжий грех расплата!
Донской пошёл в карательный поход.
А я в отместку захватил Коломну.
игумен Сергий
Князья забыли про церковный свод
И не внимают ангельскому сонму.
Заветный край – заложник неудач.
Тяжёлый крест несёте высшей волей.
Не пряча слёз, как маленький, поплачь.
князь Олег Рязанский
С Рязанью сросся я злосчастной долей:
Меж двух огней оберегал народ,
Не раз отстроил избы с теремами.
А кружева, что матушка плетёт,
По всей Руси развозятся купцами.
игумен Сергий
Слепое сердце разъедает злость,
Гордыня порождает преступленье,
У христиан издревле повелось:
Обиженного вылечит прощенье.
Мирись с Донским, чтоб до могилы чтил,
Свет милосердья выше наказанья.
князь Олег Рязанский
Для подвига не накопить мне сил.
игумен Сергий
Нет ремесла надёжней шельмованья?
Скорее князь поставь вражде предел
Смирённым троекратным целованьем.
князь Олег Рязанский
Раскрыть объятия при всех не смел...
игумен Сергий
А ты молитвой подкрепи старанье.
Мирись с Донским! Пусть не всегда он мог
По заповедям божьим делать дело.
С затёкшей шеи ханский злой сапог
На Поле Куликовом сбросил смело!
И чтобы Дмитрий после не свершил
Хорошего или худого в царстве,
Он главным подвигом народу мил
В объединённом русском государстве.
князь Олег Рязанский
Ты, отче, подобрал сейчас слова,
Что душу распахали плугом речи, –
Под солнцем истины растёт трава
Благих желаний. Собираю вече!
Я внуками скреплю с Москвой союз:
Сын Фёдор пусть берёт Софию в жёны.
Разделим лишь ответственность за Русь:
Родной язык, молитвы и иконы.
игумен Сергий
Любимое дитя, погас пожар
В глубинах изболевшегося сердца.
Хоть духом нищ я да и плотью стар,
К смирению склонил единоверца.
зарубка вторая
В полночь рождественского поста игумен Сергий в келье молится Богородице.
игумен Сергий
В тщете надежд – пустынножитель, –
Покой подобен фитилю...
На земляках взросла обитель,
Её хранить Тебя молю.
Мы усмиряли смерч соблазна
Молитвой, плотницким трудом.
Порою спорили пристрастно,
Но возводили общий дом.
На праздничной пирушке кубки
Не сочетала звоном лень –
На брёвнах и сердцах зарубки
Мы оставляли каждый день.
Дрожали в холод, чахли в зное,
Жевал обиды, кто был слаб, –
Руси сеченье золотое
Расчерчивало скудный скарб.
В годины всенародных бедствий
Страну обитель защитит.
Отпором вражеских нашествий
Непобедимый княжий щит!
Раздается голос: «Пречистая грядет»! Игумен Сергий в луче яркого света падает ниц. В сопровождении апостола Петра и евангелиста Иоанна является Богородица.
апостол Петр
Священной Троицы сотрудник
Игумен Сергий с малых лет
Поступками наполнил будни,
Что источали чудный свет.
евангелист Иоанн
Томило сельское веселье –
Две трети года на посту,
Хотел, псалмы читая в келье,
За всё ответ давать Христу.
Богородица
Перед родителями кроток,
Как научил библейский стих,
Не пожелал оставить отрок
Без попеченья старость их.
апостол Петр
Не растравлял отмщеньем рану –
В лесах любви лелеял лад…
Простил уход в Москву Стефану
И возвращение назад…
евангелист Иоанн
На Кержаче построил храмы
Во имя Сына и Отца.
Хотя покрыли сердце шрамы,
Из рук не бросил долотца.
апостол Петр
Отрёкся от церковной власти
Митрополита всей Руси.
Но тысячам мирян в напасти
Из праха душу воскресил...
евангелист Иоанн
В скитаньях выстраданным словом
Всегда гасил вражду князей.
В бою на Поле Куликовом
Убитых отпевал друзей...
Богородица
Услышаны твои молитвы
За братский хор у алтаря,
Кто на полях духовной битвы
Смиреньем креп, добро даря
Невольнику и господину
В горниле горя и скорбей.
Вовек обитель не покину
Среди зыбей земных цепей.
Герой монашеских риторик,
Доколе Русь Святую чтит,
Ни протестант и ни католик
Не вступят в православный скит.
И в ожидании Мессии
Не застит горний свет хула –
Златым сиянием России
Пребудут Лавры купола!
зарубка третья
После полугодового затвора болящий иеромонах Сергий позвал в келью своего ученика игумена Никона.
иеромонах Сергий
Всё меньше, Никон, в дряблом теле сил.
Пленённый дух в бессмертие ведом...
Спасибо, что дарами причастил
Пред праведным Божественным судом.
В затворе я полгода промолчал,
Перебирал поступков череду...
Знамением родительских начал
К ним, праведным, наверное, приду.
Отходит мысль от драгоценных мест,
Где Маковицу миром созидал.
Не гнёт к земле игуменский твой крест?
игумен Никон
Для должности такой душою мал.
Хоть ты снискал безмолвием затвор,
Но инокам, как прежде, господин.
иеромонах Сергий
Оставим бесполезный разговор –
Нам господин во всём Господь един.
В служенье добрым пастырем пребудь,
Но братию трудом держи в узде,
Чтоб в человеке ангельская суть
Любовью проявлялась бы везде.
Будь в вере твёрд, последний ученик,
Средь лжеучений и обидных слов.
К тебе я, будто к батюшке, приник,
Хоть опытом скитальца седобров.
Боль отпускает старческий хребет.
Пронзает душу ранняя заря…
За всё пред Господом держу ответ.
Надеюсь, я трудился не зазря.
(Умирает.)
преображение двенадцатое
Советская Россия в пасхальную ночь с 20 на 21 апреля 1946 года знаменуется открытием Троице-Сергиевой Лавры. Екатерина Васильчикова входит в покои Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия.
В сиянии яркого света является Преподобный Сергий Радонежский и благословляет сначала Патриарха Алексия и Екатерину Васильчикову, а потом зрителей в зале.
Преподобный Сергий Радонежский
Господь всевышний Иисус Христос!
Прими моё усердное моленье
И на исходе Божьего терпенья
Призри на Русь, языческий погост.
По драгоценной милости Твоей
Неверным укажи дорогу к Храму,
Крещёных сохрани от зла и срама,
Пошли им радость милосердных дней.
Святую церковь, православный люд
Избави от лукавства и напастей.
Освободи от богохульной власти
Сирот, что от бомбёжек вопиют.
Тому, кто в монастырской тишине
Взывает к небесам и дни, и ночи,
Даруй любовь друг к другу, благий Отче.
Мир ниспошли истерзанной стране!
Но и не ищущим Тебя сердцам
Явись до срока, дав живую воду, Чтоб в Горнем Царстве русскому народу
Осанну петь Твоим святым дарам.
Плащ-корзно – шёлковый плащ-накидка, закалываемый золотой или серебряной пряжкой, данный наряд является символом высшей феодальной княжеской власти.
Бутовский полигон – место массовых казней времен сталинских репрессий в 1930-50-е годы.
