Лонг-лист конкурса «Смех сквозь слёзы» - 2018 г. (Гильдия драматургов России)
Действующие лица:
Лидия Алексеевна – за 60 лет
Минорский Валерий Петрович – за 60 лет
Судья – 45 лет
Адвокат – 50 лет, вальяжен, в белом костюме, ходит для солидности с тростью
Секретарь – 20 лет
Аккордеонист – юноша до 20 лет
АКТ ПЕРВЫЙ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Зал судебных заседаний. В центре большой стол судьи, на нем лежат папки. Недалеко стол секретаря. Справа и слева еще два стола. Секретарь ходит по залу, проверяя,всё ли в порядке. Входят Минорский и адвокат. Адвокат вальяжен, поигрывает тростью. В руке у него портфельчик.
Адвокат. День добрый! Куда нам пристроиться, голубчик?
Минорский. Здравствуйте.
Секретарь. Вот за этот стол, пожалуйста.
Адвокат. Ответчик пришла?
Секретарь. Не видел, сюда она не приходила.
Адвокат (напевает). Хорошо, всё очень хорошо. (Минорский и адвокат садятся за столы, адвокат достает бумаги из портфеля, раскладывает на столе.Обращается к Минорскому.) Валерий Петрович, не волнуйтесь. У нас очень твердые позиции. Но если вдруг судья не согласится с нами, подадим апелляцию. Хотя я уверен на тысячу процентов, что наше дело выигрышное. Главное, будьте спокойны, говорите четко, внятно и уверенно.
Минорский. Да, да, спасибо. Я понял.
Решительным быстрым шагом в зал заседания входит судья, на нем черная мантия, которую украшает белый воротничок.
Секретарь. Встать, суд идет!
Все встают. Судья усаживается и кивает головой секретарю.
Секретарь. Можете сесть.
Судья (секретарю). Истец и ответчик в зале суда?
Секретарь. Ваша честь, истец находится в зале суда. Ответчик на заседание не явился.
Судья (адвокату). Есть ли у вас ходатайство?
Адвокат (встает). Да, ваша честь. Ходатайствую о том, что данное дело рассматривалось без участия ответчика. Эта особа нарушает…
Судья (адвокату).Я вам делаю замечание. Не особа, а ответчик.
Минорский(нервно и громко).Особа – еще мягко сказано! Это пуля со смещенным центром тяжести, крылатая ракета, ядерная торпеда!
Судья: Истец! Я делаю вам замечание. При повторном нарушении порядка – оштрафую.
Открывается дверь и входит пожилая Лидия Алексеевна в темнойблузкенавыпуск и темной юбке до щиколотки.На ногах туфли на низком каблуке. На носу очки с толстыми линзами. Волосы забраны в старческий пучок.В одной руке у нее хозяйственная сумка, другой она держится за поясницу, постанывая.Проходит к свободному столу.
Лидия Алексеевна (говорит скороговоркой, не давая никому вставить слово). Извините, господин судья, я слегка припозднилась. Рано вышла из дома. Но знаете, возраст. Тут что-то кольнуло, там заломило. Будь оно неладно! Еле доползла. Так еще не туда свернула и увидела вывеску: «Магазин укрепления семьи». Я рассудила, мол, зайду, куплю доказательства того, что намерена укреплять семью. Что вы себе думаете? Там продаются искусственные части человеческих тел. Почему не написать просто: магазин протезов! Возмутительно! Реклама до добра не доведет, вот что я вам хочу сказать!
Судья. Вы кто? Вы куда шли?
Лидия Алексеевна. К вам, голубчик, к вам. Вы же судья. Вот к вам и шла. А вам же улики нужны или как там у вас называется?
Судья. Я не голубчик, а ваша честь.
Лидия Алексеевна. Вы моя честь? Я полагала, что моя честь имеет более презентабельный вид. Впрочем, в моем возрасте и такая честь - уже достоинство.
Судья: Я удалю вас из зала за неуважение к суду.
Минорский (бормочет). Я предупреждал.
Лидия Алексеевна. Вы такой непостоянный, господин судья!
Судья. Не господин судья, а ваша честь.
Лидия Алексеевна.Хорошенькое дело, то вызываете, то выгоняете! Разве позволительно в суде куражиться над пожилой женщиной? Безобразие!
Секретарь. Порядок в зале!
Лидия Алексеевна. Господи, сколько хлопот из-за вздора …
Судья. Истец, представьтесь.
Минорский (встает). Мое имя Минорский Валерий Петрович.
Судья. Ответчик, встаньте и представьтесь.
Лидия Алексеевна. Мне встать?
Судья. Да.
Лидия Алексеевна. Мужчины сидят, а я должна встать?! Что за нравы? В этом мире всё перевернулось!
Судья (стучит молоточком). Порядок! Вы в суде. Вы обязаны встать.
Лидия Алексеевна. Что вы так кричите, моя честь? Встану, встану. (Поднимается, всячески изображая жуткую боль в спине.)
Судья.Если вы плохо себя чувствуете, то суд может разрешить вам отвечать сидя.
Лидия Алексеевна. Ну, уж нет. Пусть ваша мама видит, кого она воспитала. Я буду стоять и страдать! (Выходит в центр зала.) Смотрите и любуйтесь на мои мучения.
Судья.Встаньте на место и назовите свою имя, отчество и фамилию.
Лидия Алексеевна (делает вид, что не слышит указание судьи). Мое имя Лидия Алексеевна. А фамилия - по какому мужу вас интересует?
Судья: Отвечайте на вопрос: ваша фамилия?
Лидия Алексеевна. Какая?
Судья. Ваша, ваша! Вы понимаете вопрос?
Лидия Алексеевна. Ну, я же не выжила из ума. Вы хотите знать мою фамилию. Я и спрашиваю вас, по какому мужу? Назовите любого, так нам будет проще.
Судья. Фамилия по паспорту!
Лидия Алексеевна. Сразу бы и сказали, что по паспорту. Записывайте. Моя фамилия Лебедева. Правда, он оказался телескопическим болваном! Красивая фамилия и красивые уши – вот и все его достоинства.
Судья. Ваша фамилия Лебедева?
Лидия Алексеевна. Нет, конечно.
Судья. Назовите свою фамилию!
Лидия Алексеевна. Моя честь, прошу меня не перебивать! Вы меня пугаете. Записывайте: Лебедева тире Бибик. Этот был не лучше, да и с фамилией подкачал. Би-бик. До сих пор не могу понять, почему я вышла за него замуж? Он совершенно мерзко цокал языком. Вот так (Цокает.). Господи, чем только не жертвуешь ради любви в молодости!
Судья.Значит, ваша фамилия Лебедева-Бибик?
Лидия Алексеевна. Не торопите меня, моя честь, я могу сбиться. Пишите: Лебедева-Бибик- Громова- Кокина… Кажется всё… (Считает на пальцах, перечисляя фамилии.) Боже мой, как я могла забыть! Он меня сразил в свое время! Звучит, как кантата с духовым оркестром: Новгород-Северская! Не волнуйтесь, это были очень краткосрочные браки. По счастью, мне хватало мозгов за несколько месяцев, понять, что вся эта шпана не годится мне в мужья. Лучшим из всех оказался Новгород-Северский. Умен, образован, галантен, но педант до истерики. Моей. Он и продержался дольше всех….
Судья (прерывает бурный монолог, заглядывает в листок).Я правильно понял, что ваша фамилия Лебедева- Бибик-Громова-Кокина-Новгород-Северская?
Лидия Алексеевна. Совершенно справедливо, моя честь. В память о каждом муже я оставляла себе их фамилии.
Судья. Зачем?
Лидия Алексеевна. Что зачем?!
Судья. Вы каждый раз выходили замуж …
Лидия Алексеевна (с возмущение перебивает судью).Ну, знаете! Вы порядочной женщине предлагаете жить в грехе?! Просто возмутительно слышать подобное в зале суда!
Судья. Нет, меня интересует, почему фамилию каждого мужа вы оставляли себе?
Лидия Алексеевна (молитвенно складывает руки).Исключительно для того, чтобы помнить о своих прегрешениях и ошибках. Как сказано: «Зря мы прячем свой грех - потом окажется, что мы пригрели на груди змею».
Судья: Кем приходится вам истец?
Лидия Алексеевна. Законным супругом, моя честь.
Судья. Почему его фамилии нет в вашем списке?
Лидия Алексеевна. Не моя вина. Работники Загса отказались вписывать его фамилию. Если бы не двойная фамилия предыдущего супруга – Новгород-Северский, то Минорский прекрасно поместился бы на страничке. Но кто знал, что он не будет последним? Это я о Новгород-Северском говорю. Вечная ему память. А Минорскому – долгие лета! Хотя обошелся он втридорога! Я о дорогом, очень дорогом и даже как-то слишком дорогом покойном муже. Ведь на кладбище дерут деньги за каждую букву на памятнике. А имя?! Вениамин Викентьевич! А далее: «От любящей жены, которую ты безвременно покинул, уйдя в лучший мир вечного покоя». Просто кошмар сколько букв! Еще и трогательная розочка, замечу вам. Я разорилась на этом скорбном трактате, написанном слезами моего сердца! Пришлось выйти замуж вновь. Я была еще достаточно молода и привлекательна, и Минорский…
Судья. Ответчик, отвечайте только на поставленные вопросы. Суд не интересует, почему вы вышли замуж за Минорского. Садитесь. Пока вопросов к вам нет.
Лидия Алексеевна. А зачем вы тогда меня сюда звали? Чтобы я молчала?!
Судья.Сядьте на место. Когда вам зададут вопрос, ответите на него.
Лидия Алексеевна.Как скажите, моя честь.
Судья. Не «моя», а «ваша честь»!
Лидия Алексеевна. Я и говорю «моя честь».
Судья. Разъясняю ответчику, к судье следует обращаться «ваша честь».
Лидия Алексеевна. О чьей чести мы ведем речь? О вашей или моей? Вы меня совсем запутали.
Судья. О моей, о моей!
Лидия Алексеевна. То есть вы, как все мужчины, обеспокоены исключительно собой, а на мою честь вам наплевать?! Хорош суд, слов нет!
Судья. Вы неправильно поняли. Вы должны называть судью «ваша честь».
Лидия Алексеевна. А я как называю вас?! Вы говорите «ваша честь», я и говорю «моя честь».
Судья. Господин адвокат, вы озвучите заявление истца, или он сделает это сам?
Адвокат (встает). Мой доверитель не возражает, если я озвучу его заявление. Он сейчас несколько нервничает.
Судья. Прошу вас.
Адвокат. Мой доверитель и ответчик находятся в законном браке уже двадцать три года.
Лидия Алексеевна. На что вы намекаете?
Судья. Ответчик, суд делает вам очередное замечание.
Лидия Алексеевна. Молчу-молчу.
Судья. Продолжайте, господин адвокат.
Адвокат.Первые совместные годы жизни истец характеризует как счастливое время.
Лидия Алексеевна. Еще бы! Я порхала белым мотыльком, была игривым котенком, очаровательна как полевой лютик…
Судья. Я вас оштрафую за неуважение к суду.
Лидия Алексеевна. Так это ваш маленький бизнес? Приглашать людей и наживаться на истрепанных жизнью нервах?
Судья. Штраф тысяча рублей!
Лидия Алексеевна. Минорский, ты помнишь: и в горе, и в радости? Заплати!
Минорский печально кивает головой.
Адвокат. С вашего позволения, ваша честь, продолжу.
Судья. Продолжайте.
Адвокат. Действительно, мой доверитель оценивает совместную жизнь с ответчицей до недавнего времени, как счастливую. Но с определенного возраста она стала позволять себе непозволительное, что никак не согласуется с ее возрастом.
Лидия Алексеевна (встает, проходит к столу судьи). Немедленно оштрафуйте его, моя честь! Просто возмутительно, что стряпчий говорит о моем возрасте в присутствии посторонних мужчин!
Судья. Штраф тысяча рублей за неуважение к суду. Сядьте на место!
Лидия Алексеевна. Спасибо, моя честь!
Судья: Ответчик, суд налагает штраф на вас, а не на адвоката.
Лидия Алексеевна. Меня?! Минорский, напоминаю: в горе и радости. Заплати!
(Минорский скорбно кивает головой. Обращается к судье.) Такое впечатление неприятное складывается, моя честь, что вы намерены разорить семью!
Судья. Еще один штраф в тысячу рублей.
Лидия Алексеевна. Минорский! В горе и в радости!
Минорский поник окончательно и кивает головой.
Адвокат (судье). Продолжу с вашего позволения. С недавнего времени ответчик, совершенно не соизмеряет возможности супруга со своими желаниями и своими, не хочу сказать капризами, но причудами. Тем самым доведя истца фактически до нервного срыва. Данная ситуация длится уже более года. Мой доверитель даже был вынужден обращаться к врачам. Мы готовы суду представить медицинские справки.
Берет бумаги со своего стола и подает их судье
Судья. Господин адвокат, суд хочет уточнить требования истца. Чуть позже перейдем к самим претензиям.
Адвокат. Мой доверитель, Минорский Валерий Петрович, требует от ответчика вести себя скромнее, в соответствии с возрастом. Как считает мой доверитель, (Читает с листа, взятого со стола.) старость надо встречать с достоинством, прямо глядя ей в глаза. Это, ваша честь, несколько поэтизированное высказывание моего доверителя, но он просил именно его озвучить в зале суда.
Лидия Алексеевна всячески демонстрирует боль в пояснице. Затем открывает сумку, роется в ней, достает пузырек с таблетками.
Лидия Алексеевна (шепчет секретарю).Молодой человек, подайте стакан водички. Только тихо, не шумите! А то судья опять оштрафует Минорского. Мне кажется, он ему не очень нравится. (Секретарь приносит стакан, Лидия Алексеевна принимает таблетку).Спасибо, молодой человек. Дай Бог здоровья вашей маме! (Секретарь отходит на свое место.)
Судья. Истец, я не совсем понял ваши претензии и требования. Попробуйте сами их объяснить.
Минорский (встает). Дело в том, ваша честь, что последнее время моя жена ведет себя неподобающим образом. Но на это я мог бы закрыть глаза, если бы она не втягивала меня в свои, не побоюсь этого слова, авантюры. Мне не хотелось бы в зале суда заниматься перечислением всех тех, как выразился адвокат, причуд. Основное мое требование к ответчице…
Лидия Алексеевна. Дожились! Меня свою пташку, свою смешульку, свою шалунью называешь «ответчицей»?! Кукузёнок, а ты здоров?
Минорский (Лидии Алексеевне).Я много раз просил тебя, уговаривал, чуть ли не умолял стать нормальной женщиной.
Судья. Истец, вы должны отвечать на вопросы суда, а не ответчика. Повторяю вопрос: в чем заключаются ваши требования?
Минорский. Я прошу суд обязать мою жену Лидию Алексеевну одеваться, как подобает в ее возрасте, вести себя в общественных местах скромно и не втягивать меня в свои экзальтированные выходки.
Судья.Мне всё равно не очень понятны ваши требования. Перед нами женщина весьма почтенных лет, одета более чем скромно. Её несдержанность тоже объяснима возрастом…
Лидия Алексеевна (вскакивает с места в волнении). Моя честь, оштрафуйте Минорского еще раз, но промолчать я не могу, уж простите меня. (Минорскому.) Посмотри, на кого ты сейчас похож!
Минорский.На кого?
Лидия Алексеевна. На червяка нашпиленного на крючок! Ты еще продолжаешь слабо извиваться, а между тем, ты уже сдался! Ты уже жеваная калоша с дырой на пятке!
Судья. Ответчик, я удалю вас из зала! Вы оскорбляете истца.
Лидия Алексеевна. Не вмешивайтесь, моя честь! Это дело семейное.
Судья. Ваш муж обратился в суд, чтобы именно суд разобрался в ваших проблемах.
Лидия Алексеевна (судье). Молодой человек, вы считаете, что надев мантию и, изучив законы, вы что-то понимаете в жизни? Жизнь нельзя понять, восседая в важном кресле и решая судьбы других. Нельзя ощутить её, если вы не жили. Нельзя судить других, если вы не любили так, что мир взрывался для вас безумным фейерверком, а щебет птиц и стрекот маленьких голенастых кузнечиков не звучал симфонией любви! Если ваша душа не разрывалась от горя, а сердце не замирало от красоты мира. Если свет звезд для вас оптическое явление, а не чудо, дарованное нам Богом. Вы не жили, если под ногами не разверзалась бездна и, казалось, что вы в нее летите к черту на рога!.. Но тут ваш ребенок вдруг улыбнулся и обнял вас, и эти маленькие ручки, трогательная улыбка, глаза, смотрящие с бесконечным доверием, возвращают вас к жизни. Безбрежная любовь и нежность льются от его сердечка к вашему, даруя силы. (Устало садиться на стул.)
Судья. Вы больны?
Лидия Алексеевна. Да, я больна и у меня есть справка.
Секретарь забирает у нее документ и приносит судье. Тот внимательно его рассматривает.
Судья. Вы предоставили суду не тот документ. Это свидетельство о рождении.
Лидия Алексеевна. Я не ошиблась. Я больна жизнью. А сейчас, моя честь, я хочу просить вас, поинтересоваться у Минорского, чем он недоволен.
Судья. Истец, вы готовы отвечать суду, или необходим перерыв? Будете советоваться с адвокатом?
Минорский (встает). Продолжим, ваша честь.
Судья. После общения с вашей женой, у меня возникает вопрос, действительно, ей не требуется медицинская помощь?
Минорский. Полагаю, что не требуется.
Судья. Объясните суду суть ваших претензий. Постарайтесь говорить конкретно, а не поэтически.
Минорский. Ваша честь, прошлым летом Лидия Алексеевна уговорила меня отправиться в путешествие джайлоо. Я предположил, что джайлоо – это некое местечко на берегу моря. Подготовкой занималась Лидия Алексеевна. Единственное, что она мне сказала: «Тебе понравится. Джайлоо находится в Африке». Каково же было мое удивление, когда мы прибыли в дикое африканское племя. Удача, что они не оказались каннибалами! Первое время мы спали на земле, пока сами не построили себе хижину.
Адвокат. Ваша честь, я должен пояснить, что джайлоо – это экстремальный туризм. Людей забрасывают, в первобытные, можно сказать, условия. В каменный век! К дикарям!
Судья. Как вы туда попали?
Минорский. Мы прилетели на самолете в Африку, а потом нас с вертолета скинули прямо к этим питекантропам.
Лидия Алексеевна. Минорский, не нагоняй страх на людей. Нас не скинули. Вертолет приземлился недалеко от племени.
Минорский. Но вертолет даже не сел, нам пришлось прыгать!
Лидия Алексеевна (иронично). С очень маленькой высоты.
Минорский. Но я упал прямо лицом на землю и расквасил себе нос. Он распух словно баклажан.
Лидия Алексеевна. Ты же знаешь закон: бутерброд всегда падает маслом вниз. Кстати, твой нос стал один в один как у вождя племени, и он назвал тебя братом. А ты сейчас называешь его питекантропом. Стыдись, Минорский!
Адвокат. Чем вы там питались?
Минорский (возмущенно). Цивилизованный человек вынужден был питаться змеями и кузнечиками! Я охотился на них. Если бы отказался, мы умерли бы от голода! Вождь племени так и заявил, что мужчины должны добывать пищу.
Лидия Алексеевна. Моя честь, а разве не святая обязанность мужчины быть добытчиком?
Судья. Ответчик, я вас оштрафую!
Лидия Алексеевна. Правильно, оштрафуйте Минорского! Он говорит такие глупости, слушать невозможно!
Судья. Штраф тысяча рублей.
Лидия Алексеевна. Мне кажется, Минорский, ты намерен меня оставить без новой шубки! Моя честь, позвольте я гораздо короче и быстрее, объясню претензии моего мужа ко мне. Он будет мямлить и стараться меня не обидеть! И вы еще кучу денег у него заберете.
Судья (Лидии Алексеевне). Да погодите вы! Не буду никого штрафовать. (Обращается к Минорскому.) Как вы их ловили?
Минорский. Кого?
Судья. Змей.
Секретарь. Ловец змей – круто! Они ядовитые были?
Минорский. Там только ядовитые. Понимаете, у меня была такая длинная палка… (Оглядывается в поисках чего-то похожего и берет трость адвоката и обращается к нему.) С вашего позволения?
Адвокат (кисло соглашается). Да-да, конечно.
Минорский. Палка была метра три. Надо было быть очень осторожным. Идешь тихо-тихо, особой походкой…
Секретарь. Это как?
Минорский. Вот так (Демонстрирует походку.), чтобы не потревожить змею раньше времени, и она не напала на тебя. Опасность повсюду. Деревья-убийцы. Их листья пропитаны ядом. Ядовитые пауки кишмя кишат. На мне только набедренная повязка из листьев папоротника. Надо было высмотреть змею, которая может затаиться и на дереве, и под кустами, да просто греться на солнышке. В деревьях стаи диких и агрессивных макак. Над джунглями летают коршуны, способные унести макаку, да что там макаку! Аллигатора! И слопать без остатка! Термиты в деревьях, лианы, опутывающие ноги.
(Идет по залу судебных заседаний.Подходит к хозяйственной сумке Лидии Алексеевны, бьет по ней, прижимая к полу.) Теперь самое главное придавить змею у головы, чтобы она не бросилась. Затем…
Секретарь (привстает с места, следя за Минорским). Схватить ее!
Минорский. Нет, отрубить голову.
Секретарь. Чем?
Минорский. В левой руке у меня кремниевый нож. Хряк! Голова в сторону! Она скалится, с зубов капает яд! Тело извивается в агонии! Хватаешь его и бросаешь в сумку. Голову закапываешь. Уф, всё!
Секретарь (с уважением).Жестко!
Судья. Суд интересует, зачем вы голову закапывали?
Минорский. Ейока алиекуфа инавеза куа. На языке аборигенов это значит: мертвая голова тоже может убить!
Адвокат. Ваша честь, могу ли я задать вопрос моему доверителю?
Судья. Задавайте.
Адвокат. Господин Минорский, вы очень красочно рассказали о путешествии джайлоо. Это был единственный случай, когда Лидия Алексеевна вас заставила принимать участие в, скажем так, сомнительных приключениях?
Минорский резко потухает и из охотника на змей превращается вновь в пожилого мужчину.
Лидия Алексеевна (иронично). Миклухо-Маклай тоже принимал участие в сомнительных приключениях?
Минорский. Видите ли, ее фантазия безгранична. На годовщину нашей свадьбы Лидия Алексеевна устроила ужин под луной.
Судья. Ужин? Но в этом нет ничего необычного.
Минорский. Вы правы, если бы мы ужинали в ресторане. Но Лидия Алексеевна организовала ужин на крыше высотки. Она заказала строительную люльку, на которой мы поднимались. Люлька была украшена шариками, бантиками, сердечками, а с боков были приделаны крылья! Ветер тряс ее и раскачивал. Тросы завывали, как стая одичавших собак!
Лидия Алексеевна. Но какой был восхитительный вид! Вечерний город полон огней. Мы с тобой взлетаем в небеса, а все люди остаются там, внизу! Гомон города затихает и слышен только голос неба! Ты, я и небо! Непередаваемо!
Адвокат. Скажите, пожалуйста, Валерий Петрович, поездка на строительной люльке могла угрожать вашей безопасности?
Минорский молчит.
Лидия Алексеевна. С чего вы решили, что я собиралась угробить мужа в тот счастливый вечер? И не забывайте, я была рядом с ним. Боже, как было романтично! (обращается к Минорскому) В черном костюме с бабочкой ты был красив как бог. Я была нежна и воздушна! На крыше накрыт столик для двоих, играла музыка. Мы пили шампанское и танцевали! (Звучит музыка.) Мой муж – король танго! (Подходит к Минорскому, и они начинают танцевать. При очередной поддержке Минорский охает и хватается за поясницу. Лидия Алексеевна заботливо усаживает его.) В тот раз его также прихватило, и мы вместо того, чтобы спуститься с небес на крыльях любви, вынуждены были воспользоваться бездушным железным лифтом.
Минорский (обиженно). Но я неделю с радикулитом провалялся в кровати!
Лидия Алексеевна. Не произноси это слово! Оно зудит, как больной зуб. Разве ты не наслаждался тем, что я за тобой ухаживала? Сколько мы смеялись! Даже врач сказал, что никогда не видел такого веселого пациента.
Минорский не отвечает, но улыбается, вспоминая.
Адвокат. То есть вы вследствие романтического вечера, организованного Лидией Алексеевной, кроме того, что потеряли трудоспособность, понесли затраты на лекарства?
Лидия Алексеевна. Господин стряпчий, у меня складывается впечатление, что на поле, которое я возделывала более двадцати лет, напала саранча, пожирающая урожай. То «моя честь» штрафует Минорского с завидной регулярностью, то вы пытаетесь пустяк превратить в отдельный процесс и нажиться. Дудки вам!
Адвокат. Ваша честь, обращаю внимание, что ответчик переходит все границы.
Судья. Как мне кажется, господин адвокат, вы несколько перестарались. По форме заявления ответчик была резковата, но, по сути, права. Сейчас я хотел бы перейти к опросу ответчика. У вас есть еще вопросы к вашему доверителю?
Адвокат. Нет, ваша честь. Но у меня будут тоже вопросы к ответчице.
Адвокат. Будьте любезны, ответить на вопрос следующего характера. Что вас заставляло организовывать подобные мероприятия, которые могли реально угрожать здоровью и жизни истца?
Лидия Алексеевна. Вы, в самом деле, считаете, что путешествие в Африку и романтический вечер могли угрожать жизни?
Адвокат. Во-первых, у меня есть документы, подтверждающие, что …
Адвокат (продолжает говорить, сделав вид, что не заметил едкой реплики Лидии Алексеевны). Минорский Валерий Петрович неоднократно обращался к врачам. Во-вторых, я точно знаю, что упомянутые события были не единственными. На вашем счету числятся… (Адвокат роется в своих бумагах и достает одну из них, собираясь прочитать.)
Лидия Алексеевна (перебивает). Идите к черту, господин стряпчий! Вы ловца змей, охотника на крокодилов пытаетесь сделать плюшевым медвежонком с пимпочкой на мохнатеньком пузике?
Адвокат. Кто охотник на крокодилов?! Вы подвергали жизнь моего доверителя такой безумной опасности?!
Секретарь. Дед, ты огонь! Охотник на крокодилов!
Судья (расстегивая воротничок, с тоской бормочет себе под нос). Меня теща заставляет картошку окучивать на даче, а с женой ездим отдыхать в Турцию за дешевыми шмотками.
Лидия Алексеевна (Минорскому). О, Минорский, оказывается, ты не всё рассказал своему адвокату? (Обращается к адвокату, говорит с гордостью.) Мой муж единственный из племени кто смог копьем пронзить глаз крокодилу. За свою ловкость он получил имя Быстрая рука. Из шкуры крокодила я сделала себе сумочку, а жене вождя туфельки. Хохотало всё племя, когда она их надела и пошла. (Лидия Алексеевна изображает походку жены вождя.) Но через некоторое время ко мне выстроилась очередь, все женщины хотели иметь туфельки. Мне присвоили имя – Мать ноги. Я их научила готовить чудные рулетики, а Минорский построил некое подобие водопровода и показал, как заниматься земледелием. Когда мы улетали, вождь рыдал, как ребенок.
(Адвокат пытается что-то сказать, но Лидия Алексеевна его прерывает.)Вы, господин стряпчий, похожи на белую накрахмаленную салфетку из дорого ресторана. Но опасайтесь того времени, когда салфетку невозможно будет отстирать от пятен, и ее просто выкинут.
Мой Минорский – настоящий мужчина! Мы неделю прожили в таборе. Цыганский барон подарил мне золотой браслет, а мужу коня. Коня, конечно же, пришлось отдать на ипподром. Не держать же его на балконе. Мы гоняли на квадроциклах. Спускались по горной реке на каяках. Минорский тащил меня со сломанной ногой на себе и вынес. Он вернул меня к жизни, после смерти Вениамина. (Минорскому.) Помнишь, как мы познакомились?
Гаснет свет.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Освещено небольшое пространство.
Голос Лидии Алексеевны. Ранним утром я бродила по парку. Никого не хотелось видеть. (Входит в круг света.) Внутри - оглушающая тоска. Ни чувств, ни желаний, ни мыслей. Издалека звучал мягкий голос аккордеона, будто жалея меня. Играл юноша. (В круге света появляется аккордеонист.). Не знаю почему, но у меня полились слезы. Они просто текли, смывая печаль и, наполняя душу музыкой. Я положила деньги в футляр. Мне показалось, что аккордеонист этого даже не заметил. Хотя никого не было вокруг. Он просто продолжал играть.
Аккордеонист. Я учился в музыкальном училище, на носу был отчетный концерт. Но я до полного ступора боялся сцены и публики. Если в оркестре, то еще ничего, но тут - сольное выступление. Жесть! Преподаватель посоветовал пойти в парк и играть людям. Я несколько лукавил и выходил рано утром, зная, что никого не будет. К моему удивлению, страх стал проходить. (Продолжает играть.)
Лидия Алексеевна. И тут появляется Минорский в костюме с бабочкой.
В круг света входит Минорский с дворницкой метлой.
Голос судьи (удивленно). Вы дворником работали?
Минорский. Нет, я мог бы сказать, что просто помогал старенькой соседке, на самом деле…
Лидия Алексеевна. Он продул несколько партий в преферанс своим однокашникам
Минорский. Мы собирались раз в месяц, расписать пулю. В студенческие времена денег не было, поэтому играли на дурацкие желания. Традиция сохранилось. Я проиграл, и мои обормоты велели мне подмести аллею в парке именно в таком виде. (Подметает.)Конечно, я увидел и женщину и аккордеониста. Мог бы их не беспокоить, но обормоты следили за мной из ближайших кустов, чтобы я не сачковал. Пришлось с самым усердным видом шаркать метлой в полном парадном облачении.
Лидия Алексеевна (Минорскому). Товарищ с бабочкой, вы не могли бы улететь на своей метле куда-нибудь в другое место и не мешать?
Минорский: К сожалению, нет. Я на работе.
Лидия Алексеевна. Будьте любезны поработать в другом месте. Вы мешаете.
Минорский: Прошу не указывать мне, где работать.
Лидия Алексеевна. Именно я и буду вам указывать, тем более что вы не дворник, а самозванец! Осквернить высокое звание дворника дурацкой бабочкой и начищенными штиблетами. Возмутительно!
Минорский (спокойно продолжает мести). Не место красит человека, а человек место, вот я и украшаю, как могу.
Лидия Алексеевна (выхватывает из его рук метлу) Перестаньте скрести своей лысой метлой и паясничать, проходимец! Здесь музыка! Ни один бы дворник не стал себя вести столь беспардонно!
Минорский. Всегда найдется один, кто отличается от других и, замечу, не в худшую сторону. (Обращается к зрителям.) Я увидел, что у женщины в глазах слезы и сам не ожидая от себя, сказал (Обращается к Лидии Алексеевне.) Поскольку вы меня лишили орудия труда, то я приглашаю вас на танец. (Обращается к музыканту.) Вы могли бы сыграть что-нибудь зажигательно - танцевальное?
Аккордеонист. «Цыганочку» могу.
Минорский. Давай, «Цыганочку»!
Музыкант играет «Цыганочку». Минорский делает выход.
Минорский (делает «выход» и на цыганском языке поёт).
Най на на на на на на на на.... Дадо, кин мангэ ченя, О ченя сумнакунэ. На кинэса о ченя, На бэшава дро чяя.
Лидия Алексеевна секунду думает и, отбрасывая метлу в сторону, начинает танцевать.
Лидия Алексеевна (танцуя). Я подумала, что всё равно вся жизнь – в хлам. Так почему бы мне не плюнуть на нее и не станцевать на этой рухляди! Не растоптать ее каблучками к чертовой бабушке! Зачем цепляться за то, чего уже нет?
Танцуют. Закончив танец, раскланиваются друг перед другом и музыкантом.
Минорский (зрителям). Раздались аплодисменты и из кустов выкатились мои приятели с хохотом. Недоразумение разрешилось.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Зал судебных заседаний.
Судья. Лидия Алексеевна, вы можете объяснить, почему Валерий Петрович обратился в суд?
Лидия Алексеевна. Безусловно. Любая жена сможет объяснить поступки мужа даже те, о которых он еще не помышлял.
Судья. Объясните, пожалуйста.
Лидия Алексеевна. Очень просто. Сказка заканчивается.
Судья. Боюсь, я вас не понял.
Лидия Алексеевна. Сказка о Царевне - лягушке. Как и полагается, в начале Минорский из лягушки, которая задыхалась в своем болоте, создал царевну. (Скидывает с себя темную блузку, вытаскивает шпильки из волос – перед нами привлекательная женщина.) Но герой постарел, полысел, стал царем. Теперь из царевны он хочет сделать старушку - хлопотушку, которая по вечерам растирала бы ему спину, пекла бы пироги и смиренно ждала прихода беззубой бабищи с косой. Но путная старуха из меня вряд ли бы получилась. Напрасны ваши усилия, господин стряпчий.
Адвокат. Позвольте!
Лидия Алексеевна. Не позволю, у меня нет времени. Я не хочу, чтобы мой Минорский запомнил меня заплесневелыми графскими развалинами. Поэтому прошу суд обязать его, особо подчеркиваю, обязать исполнить мое добровольное желание прыгнуть с парашютом вместе с мужем, в тандеме.
Адвокат (тихо). Чокнутая! (Громко.) Ваш муж подал иск, чтобы вы …
Лидия Алексеевна (прерывает адвоката). Помолчите. Это вы подбили моего мужа заниматься вздором. Знаю, где родилась эта глупейшая идея – в бане, куда вы вместе ходите по субботам. У вас похоже с клиентами тяжеловато, господин стряпчий, что на пустом месте придумали небольшой заработок?
Адвокат. Что вы себе позволяете?!
Лидия Алексеева. Позволяю восторгаться жизнью, каждым его мгновением. Позволяю себе любить. Позволяю делать то, что я хочу. Позволяю то, что вы называете причудами, то есть просто быть счастливой. (Берет бумагу со своего стола, протягивает секретарю.)
Будьте любезны, передать мое заявление. ( Падает и теряет сознание. Раздаются крики: «Врача, врача!»)
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Летное поле, гул самолетов. Лидия Алексеева сидит на скамейке, рядом с ней Минорский. Оба одеты в парашютные костюмы, на ногах берцы. На спинах – парашюты.
Минорский. Лидочка, я виноват перед тобой. Этот глупый судебный процесс. Чувствую себя ….
Лидия Алексеевна (перебивает, смеется). Знаю, знаю, болваном. Я, безусловно, сначала опешила: муж, суд!.. Потом подумала, елки-палки, ты мне предоставил, сам того не понимая, великолепную сцену! Я ощущала себя великой актрисой! Огромное тебе спасибо, за доставленное удовольствие. (Смеется.) «Меня теща заставляет картошку окучивать». А секретарь: «Дед, ты огонь! Охотник на крокодилов!»
Минорский. Ты знала, что больна, но мне и слова не сказала.
Лидия Алексеевна. Зачем? Слишком поздно мне поставили диагноз, врачи помочь уже не могли. Беспокоить тебя? Начались бы ненужные хлопоты, бессмысленные волнения, лежание в больницах, скорбные лица родственников, незнающих, что сказать…
Минорский. Может быть, что-то можно еще сделать?
Лидия Алексеевна. Нет, мой милый. Надо не только старость встречать с достоинством, но и смерть. Я хочу, чтобы ты меня запомнил именно такой. Не хочу, чтобы у тебя было чувство вины. Мы прожили прекрасную жизнь. Очень надеюсь, что мое больное сердце остановится. (Смеется.) По крайней мере, мне это обещали врачи, гневно суча своими пенсне по столу, запрещая прыжки с парашютом. Но разве им понять, что нет большего счастья, чем умереть в полете в объятиях любимого. Не бойся! У меня впереди полет в вечность!
Минорский задумчиво обнимает Лидию Алексеевну.
Голос. К самолету!
Минорский и Лидия Алексеевна встают со скамейки.
Минорский. Лидочка, я подумал, что все говорят, мол, у каждого врача есть свое кладбище. Но никто не говорит, что у любого доктора есть и выжившие пациенты, несмотря на все его старания.
Лидия Алексеевна (смеется). Валера, ты научился шутить!
Минорский. С тобой поживешь и не такому нахватаешься.
Лидия Алексеевна. Я очень тебя люблю. Кстати, я поменяла фамилию на Минорскую.
Уходят. Гул самолетов (звук микшируется) на него накладывается мелодия танго.
Голос Лидии Алексеевны (восторженно). Мы летим! Летим! Валерка, живем!
