ВЕТЕР НАД МОИМ ДОМОМ

Иван Алифанов

ВЕТЕР НАД МОИМ ДОМОМ

Пьеса в двух действиях и с двумя финалами – реалистичным и оптимистичным

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ДОРОТИ ГОВАРД, женщина почтенных лет.

КЭТТИ, совсем еще девчонка.

ДЖЕЙКОБ, сын Дороти, ему больше 35 лет

ГРЕЙС, жена Джейкоба, немного младше своего мужа

ХЕЛЕН, дочь Джейкоба и Грейс.

ЛЮСИ, дочь Дороти, ей около 25 лет.

РАЙАН, человек, которого наняли

НЕКТО, человек в черном

МИССИС ОЛБИ, воспитатель.

 

В основном всё действие происходит в доме Дороти. И только один раз мы переместимся на улицу. На сцене слева мы видим большой стол, вокруг которого изящные стулья. На заднем плане расположился большой удобный диван. Здесь же небольшая книжная полка. Еще на сцене присутствуют (на усмотрение художника-постановщика) кресло-качалка, вешалка для одежды, тумбочки, на которых стоят всевозможные статуэтки и прочее. Неплохо было бы, чтобы на стенах висели картины классиков (желательно подлинные). Вообще задача художника-постановщика крайне проста: должно быть всё очень изящно, красиво, рационально, в общем как в лучших домах Европы. Сзади справа выход на улицу, слева выход в спальню, сзади слева выход в другие комнаты, в том числе в ванную, в кухню и т.д.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ДОРОТИ на просцениуме в луче света одна

ДОРОТИ. И вновь  пишу вам, мой дорогой и далекий Карл. Статус-кво восстановлен, и я снова одна. С тех пор, как вы перестали быть зримой частью моей жизни, кроме невыносимого одиночества, ничто в ней не присутствует! Но, как известно, человек такая скотина, которая привыкает ко всему! Знаете, Карл, а я стала хулиганкой! Да-да. Что вы говорите? Моя миловидная внешность и почтенный возраст не дает никакой возможности поверить в это? Но внешность ошибочна, Карл! Вам ли не знать об этом? Иногда шелест крыльев ангела притупляет бдительность, а там такое!..  Да, я чертова хулиганка! Но вы знаете, мне совершенно не совестно! Вы спрашиваете, что я такого натворила? О, дорогой друг, расскажу вам в другой раз! Я пополню свой дневник пренепременно! Если скажу, что хочу сатисфакции, то это будет неправдою, Карл, но со временем вы всё обязательно узнаете! А сейчас до свидания, ко мне кто-то пришел!

Почти врываются в комнату ГРЕЙС и ДЖЕЙКОБ

ДЖЕЙКОБ. (возмущенно) Мама, ну что же это такое? Ну что случилось?

ГРЕЙС. (в тон ему, но сдержанней) Дороти, ну зачем же вы нас пугаете?

ДОРОТИ. (спокойно) Воспитанные люди сначала здороваются.

ДЖЕЙКОБ. Ты сначала пишешь такое, а потом говоришь про какие-то правила приличия!

ДОРОТИ. (невозмутимо) Вы так и не поздороваетесь?

ГРЕЙС. Здравствуйте, Дороти.

ДЖЕЙКОБ. (сдерживаясь) Если это так принципиально, то здравствуй, мама!

ДОРОТИ. А разве Хелен не пришла с вами?

ГРЕЙС. Нет, у неё много дел.

ДОРОТИ. (с грустной иронией) Могла бы не спрашивать.

ДЖЕЙКОБ. Мама, может, ты объяснишь нам?

ДОРОТИ. Вам налить чаю?

ДЖЕЙКОБ. (громко) Мама!

ДОРОТИ. Не глухая.

ДЖЕЙКОБ. Я жду объяснений. Мы ждем!

ДОРОТИ. Я поставлю чайник. (ставит чайник) У меня и обед есть. Вы проголодались?

ДЖЕЙКОБ. (громко) Ты издеваешься над нами?

ДОРОТИ. Не помню, Джейкоб, чтобы я учила тебя повышать голос на мать!

ДЖЕЙКОБ. Прости, мама, но нервы ни к черту от твоих писем!

ДОРОТИ. Вы так и будете стоять? В моем доме достаточно стульев. Если бы ты чаще, чем раз в месяц заглядывал ко мне, то не пришлось бы получать никаких писем.

ДЖЕЙКОБ. Ну, ты же знаешь, как я загружен на работе. И всё же, что всё это значит?

ДОРОТИ. Знаете, молодые люди, мне казалось, что я достаточно четко изложила свои мысли в письме.

ГРЕЙС. Простите, Дороти, но вы пишите «Я собралась умирать в скором будущем».

ДЖЕЙКОБ. Что это значит?!

ДОРОТИ. (спокойно) А разве у этого может быть какой-то иной смысл, кроме заложенного?

ГРЕЙС. (искренне) Не пугайте нас, Дороти!

ДОРОТИ. (чуть насмешливо) Можно подумать, вы сильно испугались!

ДЖЕЙКОБ. Мама, я прошу тебя, выброси эти ужасные мысли из головы! Ну что произошло? Что произошло такого, что ты собираешься наложить на себя руки?!

ДОРОТИ. Боже, какая чушь! Я не возьму такой грех на душу!

ГРЕЙС. Тогда как это понимать?

ДОРОТИ. (наливает всем чай) Как угодно. Я просто поставила вас в известность!

ДЖЕЙКОБ. Я ничего не понимаю!

ДОРОТИ. А что, разве Хелен совсем не хочет видеть свою бабушку?

ГРЕЙС. (гибко) Ну, вы знаете, что в гимназии очень высокая занятость. У неё нет совсем свободного времени! А еще танцы, занятия в музыкальной школе!

ДОРОТИ. (веско) Я не видела её 4 месяца и 12 дней! Она была у меня 28 апреля ровно 18 минут.

ДЖЕЙКОБ. Мам, я скажу Хелен, чтобы она забежала к тебе.

ДОРОТИ. Не нужно одолжений, Джейкоб, боюсь, что не помещусь в её плотный график. Хотите плюшек?

ДЖЕЙКОБ. Я хочу, чтобы ты объяснила, что происходит с тобой? Что за странные письма! Почему ты собралась умирать?

ДОРОТИ. (просто) А что меня здесь держит? Присядьте, что вы стоите!

Джейкоб и Грейс усаживаются за стол

 

ГРЕЙС. Ну, как вы можете так говорить, Дороти? А все мы?

ДЖЕЙКОБ. Мама, это всё звучит ужасно! Может, ты себя плохо чувствуешь?

ДОРОТИ. Так же, как это звучит! Хотя нет, чувствую я себя прекрасно!

ДЖЕЙКОБ. Тогда я ничего не понимаю!

ДОРОТИ. Тебе понравились плюшки?

ДЖЕЙКОБ. (не понимая) Мама!

ДОРОТИ. А тебе, Грейс?

ГРЕЙС. (быстро) Очень вкусно, спасибо.

ДОРОТИ. Это я сама пекла. Только, Грейс, зачем же ты считаешь меня такой глупой? Или слепой?

ГРЕЙС. (обескуражена) Дороти!

ДОРОТИ. Ты же не пробовала ни единой плюшки. Впрочем, я могу счесть это за проявление вежливости с твоей стороны.

ДЖЕЙКОБ. Мама, я тебя не узнаю!

ДОРОТИ. А ты пробовал?

ДЖЕЙКОБ. Чем мы обидели тебя?

ДОРОТИ. Не хочу быть «капитаном очевидностью».

ДЖЕЙКОБ. Всё же было нормально!

ДОРОТИ. Искренне радуюсь за вас!

ДЖЕЙКОБ. А у тебя что не так?

ДОРОТИ. (просто) Ошибочный вывод! У меня всё чудесно! Неужели мой вид не внушает тебе уверенности в этом?

ДЖЕЙКОБ. Знаешь, как-то не внушает!

ГРЕЙС. Дороти, ну скажите, чем мы вас обидели?

ДОРОТИ. Ну а ты сама как думаешь?

ГРЕЙС. Ума не приложу!

ДОРОТИ. Разумеется!

ДЖЕЙКОБ. Мама, шутки в сторону! Говори, что происходит?

ДОРОТИ. Ничего.

ДЖЕЙКОБ. Ничего? А зачем тогда это письмо?

ДОРОТИ. На всякий случай. Вы должны знать о принятом решении.

ДЖЕЙКОБ. Это какой-то бред!

ДОРОТИ. Ну а вдруг это случится внезапно, а вы и знать не будете. Вы же ко мне и не приходите. Как, в общем-то, и никто.

ГРЕЙС. Дороти, давайте поговорим спокойно!

ДЖЕЙКОБ. Откуда у тебя такие мрачные мысли?

ДОРОТИ. Я не знаю. Я просто чувствую, и всё.

ДЖЕЙКОБ. Что ты чувствуешь?

ДОРОТИ. Что мне пора уходить.

ГРЕЙС. Может, у вас со здоровьем проблемы? Вы скажите, мы определим вас в лучшую клинику!

ДОРОТИ. «Определим»! Это то самое слово, которое подходит для меня, с вашей точки зрения!

ДЖЕЙКОБ. Не цепляйся к словам, мама! Так что со здоровьем?

ДОРОТИ. Если мне понадобится клиника, я сама определюсь, будьте покойны. К счастью, финансово я ни от вас, да и ни от кого другого, не завишу, иначе давно бы уже отправилась к праотцам!

ГРЕЙС. Послушайте, Дороти, многие завидуют вашей обеспеченной старости!

ДОРОТИ. Я стара, по-вашему?  Стара для чего? Для жизни?

ДЖЕЙКОБ. Мама, Грейс имеет в виду, что ты…

ДОРОТИ. (перебивает его) Я в состоянии понять, что имеет в виду Грейс, Джейкоб! В прошлый раз я была стара для любви, и вы сделали всё, чтобы исчез человек, с которым я хотела встретить эту самую старость!

ДЖЕЙКОБ. Мама, ну этот твой Карл, он же явно претендовал на твое имущество! Какая там любовь! Это было очень видно!

ГРЕЙС. Тем более, он младше вас на Бог весть сколько лет!

ДОРОТИ. (жестко) На пять! На пять лет! И какое ваше дело, претендовал он на моё имущество или нет?

 

Вбегает ЛЮСИ. У неё в руках письмо

ЛЮСИ. Мама!

ДОРОТИ. Здравствуй, Люси. Ты очень вовремя!

ЛЮСИ. Что это за чертово письмо, мама?

ДОРОТИ. Оно не чертово, оно мое! И мы с твоим братом его, как раз, и обсуждаем.

ЛЮСИ.  Значит, я к месту!

ДЖЕЙКОБ. Очень! Грейс, мы сейчас говорим о Карле, который ухаживал за мамой, как она считает!

ДОРОТИ. (саркастически) Как она считает!

ЛЮСИ. Мама, ну это же был какой-то межличностный сюрреализм!

ДОРОТИ. Кто это решил? Ты, Люси? Или ты, Джейкоб?

ДЖЕЙКОБ. Мы вместе. И это не только наше мнение.

ГРЕЙС. Мы же хотели вас защитить!

ДОРОТИ. (почему-то спокойно) Вы изгнали Карла! Вы фактически убили его, решив за меня, что нужно, а что нет! (распаляясь) Только вы мне так и не разъяснили, а кто вам дал на это право?

ДЖЕЙКОБ. (почти невинно) Да мы-то здесь причем?! И вообще, мы беспокоились за тебя!

ЛЮСИ. О чем идет речь? Я не понимаю. Что означает это письмо, мама?

ДОРОТИ. (веско) Причем здесь вы, Джейкоб? Сейчас покажу - причём.

ДОРОТИ выходит в спальню.

ЛЮСИ. Ерунда какая-то!

ДЖЕЙКОБ. Она умирать собралась!

ЛЮСИ. Это я поняла! Но почему?

ДЖЕЙКОБ. Выясняем сейчас! Радует, что накладывать на себя руки она не собирается!

ЛЮСИ. А причем тут этот старый Карл?

ДЖЕЙКОБ. А ты не понимаешь?

ЛЮСИ. Он бы захапал всё наше имущество!

ДЖЕЙКОБ. Несомненно! Но попробуй объясни это ей!

 

Входит ДОРОТИ. В руках у неё записка

ДОРОТИ. (показывает им записку) Вот! Вот вы причем!

ЛЮСИ. Что это?

ДОРОТИ. Это записка от Карла.

ГРЕЙС. Вы обменивались записками? Телефоны уже давно изобрели.

ДОРОТИ. (раздраженно) Грейс, я сейчас не в состоянии оценить твое остроумие. Да, мы писали друг другу записки. Нам это нравилось. Вот, что было в последней: «Дорогая моя Дороти! Я…» Ну в прочем это можно пропустить. Вот. «Невыносима мысль, что я враг твоим детям. Я исчерпал все ресурсы, в надежде добиться их расположения. Я сдаюсь».

ДЖЕЙКОБ. Да ничего мы ему плохого не делали!

ЛЮСИ. Даже грубого слова не сказали!

ДОРОТИ. (неубедительно) Охотно вам верю!

ЛЮСИ. Как-то неубедительно ты это сказала.

ДОРОТИ. (как будто переключилась) Люси, как Мелания? С кем она сейчас?

ЛЮСИ. С няней, с ней всё в порядке.

ДОРОТИ. (Люси) Можешь мне как-то доходчиво объяснить, почему няне – чужому человеку – можно видеть мою внучку, а мне – родной бабушке – нет?

ЛЮСИ. Я уже сто раз объясняла! Мама, пожалуйста, не начинай!

ДОРОТИ. Объясни в сто первый! До меня это никак не доходит! Ей уже три с половиной месяца!

ДЖЕЙКОБ. Да, правда, Люси, согласись, что это странно!

ЛЮСИ. Я же говорила, что мы с Раулем решили, что её никто, кроме нас и няни до 6 месяцев не увидит! Ну, вы же знаете, откуда Рауль! У них такие традиции!

ДОРОТИ. Да плевать мне на их традиции! Я хочу видеть свою внучку! У меня их две, но одна не может до меня дойти, потому что у неё нет времени, а вторая потому, что не умеет ходить!

ЛЮСИ. Она умеет ползать.

ДОРОТИ. Чудесно! Но я не верю! И не поверю, пока не увижу!

ЛЮСИ. Мамуля, ну потерпи немного! Ты её обязательно увидишь!

ДОРОТИ. Я не доживу…

ЛЮСИ. Ну что это за глупости! Что ты себе придумала? У тебя плохо со здоровьем?

ДЖЕЙКОБ. Со здоровьем у неё всё прекрасно! Она просто решила разыграть нас! Правда, мама?

ДОРОТИ. Ну, конечно, Джейкоб, я такая шутница! Можно сказать – хулиганка! Но только это письмо и смогло собрать вас всех вместе. Да и то – не всех.

ДЖЕЙКОБ. Кстати, насчет письма, мама…

ДОРОТИ. (участливо) Что, сынок?

ДЖЕЙКОБ. Мы вот не очень поняли, что означает вот эта фраза про завещание…

ДОРОТИ. Прозрачная фраза.

ЛЮСИ. Мне тоже интересно. Что означает (читает) «вопрос о завещании будет рассмотрен на семейном совете»?

ДОРОТИ. По-моему, всё предельно ясно. Что непонятного?

ДЖЕЙКОБ. Ну, например, кто входит в этот семейный совет?

ДОРОТИ. Как кто? Я.

ЛЮСИ. А еще?

ДОРОТИ. А всё. Я считаю, что он вполне представителен.

ДЖЕЙКОБ. А как же мы?

ДОРОТИ. Вы в него не входите. Я вас исключила! У вас свои семьи.

ЛЮСИ. Мама, что ты такое несуразное говоришь? Мы же все - одна семья!

ДОРОТИ. Серьезно? Вот проклятая память! Ну, никак не могу вспомнить, когда я у кого-то из вас была в гостях! Представляете, до чего дошел мой склероз, что даже не могу вспомнить, где вы живете! Ведь не может быть, что я, будучи членом вашей семьи, не знаю, где живут мои дети! Вы же наверняка приглашаете меня и на обеды, и на ужины. Пусть нечасто, но, всё же, приглашаете. А я, старая маразматичка, никак не могу вспомнить, когда это было!

ЛЮСИ. (жестко) Мама, хватит! Здесь все всё поняли!

ДОРОТИ. Поверь, Люси, для меня ничего не поменяется оттого, что вы поняли или не поняли. Есть данность, в которой я вас люблю безусловно.

ЛЮСИ. Мы тебя тоже любим! Да, Джейкоб?

ДЖЕЙКОБ. Ну, конечно.

ДОРОТИ. А семейный совет уже состоялся, и решение принято!

ДЖЕЙКОБ. Каково оно?

ДОРОТИ. Это лишняя информация!

ЛЮСИ. Оригинально!

ДЖЕЙКОБ. Это же нас тоже касается!

ДОРОТИ. С чего ты так решил?

ДЖЕЙКОБ. Мы же сейчас говорим про завещание? Про наследство?

ДОРОТИ. О, пожалуйста, Джейкоб, не заставляй меня думать плохо о собственном ребенке! А то я сейчас решу, что вы все пришли сюда только из-за завещания.

ГРЕЙС. Дороти, мы пришли сюда только потому, что испугались за вас!

ДОРОТИ. За меня или за себя?

ЛЮСИ. Мама, ну как тебе не стыдно?!

ДОРОТИ. А должно быть? Что-то не ощущаю! Не чувствую никаких угрызений совести, Люси! (идет к спальне)

ДЖЕЙКОБ. Мам, ты куда?

ДОРОТИ. Нужно убрать письмо, боюсь потерять или измять. (уходит)

ДЖЕЙКОБ. Ну, Люси, я тебя поздравляю! Похоже, нас лишили наследства!

ЛЮСИ. Она просто старается привлечь внимание к себе. Надо признать, что мы действительно не особо заботимся о ней!

ГРЕЙС. А разве она в чем-то нуждается? У неё есть всё! Она очень обеспеченная старушка!

ДЖЕЙКОБ. (Люси) И почему ты так редко бываешь у неё? Почему не звонишь?

ЛЮСИ. (в тон ему) А ты почему?

ДЖЕЙКОБ. Я много работаю! И что это за дурацкая традиция - прятать внуков от бабушки?

ЛЮСИ. Тот же вопрос к тебе - почему Хелен не приходит к ней?

ГРЕЙС. Да все мы хороши! Но надо что-то делать!

ДЖЕЙКОБ. Я должен видеть завещание!

ГРЕЙС. Как ты это собираешься сделать, интересно узнать?

ДЖЕЙКОБ. Вот это непростой вопрос. Но нужно найти ответ на него.

ЛЮСИ. Ну и что ты сделаешь, даже если она вычеркнула нас из него?

ДЖЕЙКОБ. Сначала нужно ознакомиться с содержимым завещания, а потом принимать решение.

ГРЕЙС. Она же запросто может оставить всё какому-нибудь приходу.

ДЖЕЙКОБ. В этом-то и проблема…

 

Входит ДОРОТИ.

 

ДОРОТИ. (немного насмешливо) Обсудили план действий?

ДЖЕЙКОБ. Какой план?

ЛЮСИ. Что ты, мама?

ДОРОТИ. Впрочем, конечно, что это я? Неприлично так думать о родных детях!

ДЖЕЙКОБ. Мама, ты прости нас, мы действительно все были очень невнимательны к тебе, но обещаю, что исправимся. Правда, Люси?

ЛЮСИ. Непременно. И, пожалуйста, больше не пугай нас так! Давай забудем это письмо, как будто и не было его! Я прямо сейчас порву его! (рвет письмо)

ДОРОТИ. Можете забыть. Я не возражаю.

ДЖЕЙКОБ. Мы можем считать инцидент исчерпанным?

ДОРОТИ. Ты о чем, Джейкоб? Всё чудесно!

ДЖЕЙКОБ. Тогда мы пойдем?

ДОРОТИ. Конечно, идите.

ЛЮСИ. Всё хорошо, мам?

ДОРОТИ. Лучше и быть  не может!

Все уходят. ЗТМ.

ДОРОТИ одна.

ДОРОТИ. Мой любезный Карл! Душа моя потеряла равновесие. С нашей последней встречи, я не могу найти успокоение. У меня нет ни вас, ни сил переживать об утерянном времени. Простите моих детей. Они несправедливы. Это горько, но нужно принять сие… Я не прощу себе, что допустила их ментора по отношению к нам, но переживать об этом уже бессмысленно…И глупо.

 

Стук в дверь. ДОРОТИ открывает, входит КЭТТИ

КЭТТИ. (напористо) Простите, мэм, вы не хотите купить свежий номер «Ньюзван»? Только самые последние новости и события! Поверьте, вам не придется даже включать телевизор, вы сможете всё узнать из газеты! Купите, а? Я отдам дешевле, чем в киоске!

ДОРОТИ. Зайдите, девочка.

КЭТТИ. Ну, так что, мэм? Берёте?

ДОРОТИ. Пожалуй…

ДОРОТИ идет в глубь комнаты за деньгами

КЭТТИ. (радостно) Чудесно! Скажите, а вы, случайно, не одна живете?

ДОРОТИ. (добродушно) Бестактный вопрос, юная леди! Уж не таите вы чего-то злого? (дает деньги и забирает газету)

КЭТТИ. Куда там, мэм! Это просто большая удача, если вы одна!

ДОРОТИ. Откровенность на грани признания. Может, поясните?

КЭТТИ. Простите за наглость,  мэм, но я бы с удовольствием предложила вам помощь! Очень недорого! Гораздо дешевле, чем клининговые компании и социальные службы.

ДОРОТИ. Не вполне понимаю вас.

КЭТТИ. Я намекаю на то, что за до смешного мизерную плату я могла бы помогать вам по хозяйству. Я всё умею и всё могу. Могу полы мыть, могу чистить, красить, обед варить. Могу за покупками ходить. Я всё могу! Меня зовут Кэтти! Очень приятно!

ДОРОТИ. Здравствуй, Кэтти.  Я Дороти.

КЭТТИ. Вы шикарно выглядите, Дороти! Ну, так что, по рукам?

ДОРОТИ. Прости, Кэтти, но, пожалуй, нет. Думаю, я пока справляюсь.

КЭТТИ. Вы не спешите отказывать! Подумайте хорошенько! Вам одной сложно управляться с таким большим домом!

ДОРОТИ. (с улыбкой) Не такой он уж и большой.

КЭТТИ. А за то вы могли бы со мной болтать. Я очень начитанная. Я, знаете, сколько книг прочитала? Очень много!

ДОРОТИ. Кэтти, всё это хорошо, но...

КЭТТИ. (быстро) Всё, я вас поняла. Простите, что побеспокоила. Безумно и бесконечно жаль! Вы милая, а таких сейчас не найдешь.

ДОРОТИ. Спасибо за комплимент, Кэтти. Ты тоже милая.

КЭТТИ. (грустно) Нет, Дороти, я прекрасно понимаю, что не понравилась вам, и вы говорите это только из вежливости. Наверное, вы очень воспитанная!

ДОРОТИ. Почему ты так думаешь?

КЭТТИ. Если бы я вам понравилась, вы бы взяли меня хотя бы на короткий контракт.

ДОРОТИ. Ну а если это предложение слишком неожиданно для меня? Не допускаешь такую мысль?

КЭТТИ. Психологи доказали, что симпатия появляется в течение 12 секунд. Если этого не произошло, значит, каюк.

ДОРОТИ. (с любопытством) Как вы сказали? Каюк?

КЭТТИ. Да. Ну, значит  - всё, абзац!

ДОРОТИ. Абзац?!

КЭТТИ. Ну, конец! И ничего не получится. Ладно, приятно было познакомиться. И вам очень идет эта прическа! Всего самого чудесного и доброго! (уходит)

ДОРОТИ. Спасибо большое, Кэтти. И тебе всего самого доброго!

 КЭТТИ. (возвращается) Простите, Дороти, а скажите, чем у вас так потрясно пахнет? Что это?

ДОРОТИ. А, это я пекла плюшки.

КЭТТИ. Плюшки? Что это?

ДОРОТИ. Минутку, Кэтти.

 

ДОРОТИ идет в глубь комнаты за плюшками.

КЭТТИ. Да, конечно. Вы куда, Дороти?

ДОРОТИ. Я знала, что сегодня явятся мои дети, поэтому решила испечь немного плюшек.

КЭТТИ. Ах, дети!

ДОРОТИ. Да. (дает Кэтти несколько плюшек) Вот возьми. Угощайся. Попробуй.

КЭТТИ. Спасибо. Но это много. (с жадностью ест плюшки)

ДОРОТИ. Они у меня просто засохнут. Я ожидала, что дети поедят, но им некогда.  Как тебе?

КЭТТИ. (искренне) Обалдеть! Я никогда не ела ничего подобного! Это пища богов! Шикардосно!

ДОРОТИ. (радостно) Правда нравится?

КЭТТИ. Умопомрачительно! Очень вкусно!

ДОРОТИ. Подождите, я сейчас! (собирает все плюшки и отдает Кэтти) Я думаю, что это будет самым правильным. Вот, возьми!

КЭТТИ. Вы отдаете мне всё?

ДОРОТИ. Да!

КЭТТИ. (с сомнением) И я могу всё это забрать с собой?

ДОРОТИ. Ну, конечно!

КЭТТИ. Здорово! Спасибо огромное! Вы меня простите, Дороти, но ваши дети совершенно не разбираются в плюшках!

ДОРОТИ. Я рада, что мои плюшки  пришлись вам по вкусу!

КЭТТИ. Теперь понимаю, почему вы отказались от моего коммерческого предложения.

ДОРОТИ. Интересно, что вы понимаете?

КЭТТИ. Раз вышло так, что у вас появились дети, значит, вам не нужна помощь постороннего человека. Ну, то есть моя.

ДОРОТИ. Они появились очень давно, а вот сейчас появляются редко, так что ваши выводы верны лишь отчасти.

Входит РАЙАН

 

РАЙАН. (церемонно) Прошу прощения, я могу видеть Дороти Говард?

ДОРОТИ. (деловито) Это я. Чем обязана?

РАЙАН. Очень приятно. Меня зовут Райан. Вы можете уделить мне несколько минут?

ДОРОТИ. Видишь, Кэтти, я сегодня необычайно популярна!

КЭТТИ. Я, пожалуй, пойду. Надеюсь, увидимся как-нибудь! Спасибо за плюшки!

ДОРОТИ. На здоровье!

 

КЭТТИ уходит

 

РАЙАН. Плюшки? Вы печете плюшки, Дороти?

ДОРОТИ. Вы опоздали, простите, как вас...

РАЙАН. Райан. Меня зовут Райан.

ДОРОТИ. Да, конечно, прошу прощения, Райан, но вы опоздали - все плюшки съедены.

РАЙАН. Ах, какая жалость. Знай бы я заранее, я бы пришел заранее. (смеется)

ДОРОТИ. (удивленно) Вы пришли ко мне за плюшками?

РАЙАН. Ну, что вы, конечно, нет, дорогая Дороти. Я пришел к вам по, совершенно, деликатному делу.

ДОРОТИ. Излагайте.

РАЙАН. Вот так сразу к делу?

ДОРОТИ. Если вам сложно так сразу, то начните издалека.

РАЙАН. (почти искренне) Вы чудесная собеседница, Дороти!

ДОРОТИ. Я слушаю вас. Согласитесь, Райан, что ситуация становится неловкой, потому что я не понимаю цель вашего визита.

РАЙАН. У вас острый ум!

ДОРОТИ. Вы пришли, чтобы проинспектировать мои умственные способности?

РАЙАН. Ну что вы! Я пришел сделать вам предложение!

ДОРОТИ. Согласитесь - звучит абсурдно!

РАЙАН. Я же не в том смысле! У меня есть ряд предложений, от которых вы не сможете отказаться!

ДОРОТИ. Да что вы!

РАЙАН. Уверен, что не ошибаюсь!

ДОРОТИ. Сгораю от любопытства!

РАЙАН. Дорогая Дороти! Я хочу вам предложить полное спокойствие!

ДОРОТИ. Полное спокойствие?

РАЙАН. Да, вы не ослышались.

ДОРОТИ. Вы наместник Бога?

РАЙАН. Я прочитал вашу иронию, однако я серьезно, Дороти!

ДОРОТИ. Серьезно говорить об этом? Увольте!

РАЙАН. Меня и уволят, если я буду плохо выполнять свою работу. Я хочу предложить вам полис! То есть то, что даст вам абсолютную уверенность в завтрашнем дне! Я предлагаю вам застраховаться. От всего! На все случаи жизни!

ДОРОТИ. От всего? А разве это возможно?

РАЙАН. Безусловно! У нас есть много видов страхования: мы страхуем имущество на случай кражи, пожара, стихии.

ДОРОТИ. Вы страховой агент?

РАЙАН. Но самый выгодный вариант страхования - это страхование жизни и здоровья! Вы же хотите застраховать свою жизнь?

ДОРОТИ. Нет. Зачем?

РАЙАН. Как это зачем?

ДОРОТИ. Это гарантирует мне жизнь? Защитит меня от болезней?

РАЙАН. Ну, конечно, нет. Но в случае какого-то неприятного случая, например, вы заболеете, или, не дай Бог, случится какой-нибудь несчастный случай, вы получите выплаты на лечение.

ДОРОТИ. В этом нет необходимости, я вполне обеспечена.

РАЙАН. Но согласитесь, что гораздо приятнее получить компенсацию, чем затрачивать свои средства.

ДОРОТИ. Я не скупа, ну а для себя мне тем более ничего не жалко. Вы знаете, Райан,  я еще та хулиганка. И у меня отличное здоровье!

РАЙАН. Я очень рад за вас, дорогая Дороти, но здоровье - величина переменная. Так что...

ДОРОТИ. (перебивает его) Вот например, каждую субботу я езжу на лошади. Верхом! представляете?

РАЙАН. (недоверчиво) Да бросьте, Дороти!

ДОРОТИ. Именно так! Ровно в 9.00 подъезжает такси, и я еду на Южный ипподром. У меня есть любимый рысак - его зовут Серебряный. Вы представляете, он издалека узнает меня, и точно знает, что я обязательно принесу ему несколько кусочков сахара. Он словно чувствует, что я уже... эмм... не очень молода, и поэтому ведет себя как заправский джентльмен - присаживается на передние колени, чтобы мне было удобней взгромоздиться на него. А когда он подо мной, то его аллюр всегда предельно точен - он никогда не понесет в галоп или иноходь. Он понимает, кого везет, и понимает, что мой предел - это рысь. В общем, это чудесное время для меня. Правда, надо признать, что это чуть ли не единственное развлечение в моей жизни.

РАЙАН. Помилуйте, Дороти, при всём уважении к вам, мне сложно поверить, что вы сидите в седле, а тем более каждые выходные!

ДОРОТИ. (искренне) Почему вы мне не верите?

РАЙАН. Потому что для верховой езды нужны силы! Сила и в руках, и... не только!

ДОРОТИ. Ну не стесняйтесь! Говорите, как есть. Вы хотели сказать, что нужны силы и в ногах и в пятой точке?

РАЙАН. Я постеснялся это произнести, но вы сделали это очень деликатно и изящно.

ДОРОТИ. То есть вы сомневаетесь в моих силах?

РАЙАН. Признаюсь - да!

ДОРОТИ. Хорошо! (повелительно) Становитесь на четвереньки!

РАЙАН. (ошарашено) Простите, что?!

ДОРОТИ. Я говорю, примите позу рысака.

РАЙАН. В каком это смысле?

ДОРОТИ. Не делайте вид, что не понимаете меня. Вставайте на четвереньки. Живо!

РАЙАН. (опасливо) Но зачем?

ДОРОТИ. Сейчас увидите! Ну! Вы заставляете даму ждать!

РАЙАН. (опускаясь на четвереньки) Дороти, вы уверены, что это необходимо?

ДОРОТИ. Конечно! (садится на него, как на лошадь) Сейчас я докажу вам, что я полна сил, и точно могу удержаться в седле!

РАЙАН. Хорошо, я вам верю. Давайте прекратим этот бесчеловечный эксперимент!

ДОРОТИ. Ну, уж нет! Итак, я, с вашего позволения, возьмусь за узду в виде воротника вашей рубашки, чтобы вы в полной мере могли оценить силу моих рук!  Ну, вперед!

РАЙАН. Что значит "вперед"? Вы хотите, чтобы я покатал вас?!

ДОРОТИ. Ну, круг почета мы сделать обязаны! (кричит, как лошади) Ноооо!

Райан начинает "круг почета"

 

ДОРОТИ. Вы знаете, Райан, я же в седле с 1969 года. Господи, это получается, что я прямо сейчас на вас праздную полувековой юбилей верховой езды! Забавно!

РАЙАН. (тяжело) Да уж, забавно!

ДОРОТИ. Меня впервые на лошадь посадил мой покойный муж  - граф Чарльз Говард. Это было в Новой Зеландии, куда мы полетели на медовый месяц. Я тогда была настолько счастлива, что считала, что я в раю. Зеленые луга, парное молоко, запах свежей травы, наш домик среди гор, мы вдвоем и лошади... Вы понимаете, прошло пятьдесят лет, а я и сейчас вижу те каменистые горы и зеленые луга, густые рощи, голубые озера, бурлящие водопады и быстрые горные реки. Как будто вчера мы неторопливо ехали в вагонах чудесного маленького поезда по Трансальпийской дороге и наслаждались видами, потрясавшими воображение...  И теперь, каждый раз, садясь на Серебряного, я мысленно возвращаюсь в юность, в счастье, в любовь...

РАЙАН. Простите, а ваш муж давно умер?

ДОРОТИ. О, да. Почти двадцать лет назад. С ним произошел несчастный случай... Надеюсь, Райан, вы оценили силу моих рук?

РАЙАН. (серьезно) О, да, в полной мере.

ДОРОТИ. А теперь попытайтесь меня сбросить с себя так, как бы это сделал рысак?

РАЙАН. Если честно, я никогда не представлял себя лошадью, поэтому мне трудно это убедительно сымитировать! Я вам верю на слово!

ДОРОТИ. Вы попытайтесь! Ну что вам стоит?

РАЙАН. Помилуйте, Дороти!

ДОРОТИ. Ну же!

РАЙАН. (делает несколько робких попыток скинуть Дороти) Ну, не получается! Я полностью верю вам!

ДОРОТИ. (слезает с него) Сейчас вы звучите более убедительно.

РАЙАН. (поднимаясь) Благодарю вас, Дороти! Но этот... эмм.. ездовой экзерсис еще больше убедил меня в том, что вы просто обязаны застраховаться! Верховая езда достаточно опасна! Вы же можете упасть с лошади.

ДОРОТИ. Если бы ваша страховка походила на страховку цирковую, я бы, может, и согласилась с вами.

РАЙАН. Скажите, Дороти, у вас же есть дети?

ДОРОТИ. Вам отлично известно, что есть.

РАЙАН. Почему вы считаете, что мне это должно быть отлично известно?

ДОРОТИ. Потому что вы наводили справки обо мне.

РАЙАН. Ну, в общем и целом да. Ну а если с вами что-то серьезное случится?

ДОРОТИ. Я понимаю, к чему вы клоните. Вы хотите застраховать меня, чтобы дети, в случае моей смерти, получили страховку?

РАЙАН. Все мы смертны, Дороти.

ДОРОТИ. Это они подослали вас?

РАЙАН. (смущенно) Ну что вы!

ДОРОТИ. Я это так спросила, для пущей уверенности. Хотя и так знаю, что это они.

РАЙАН. Поверьте, Дороти...

ДОРОТИ. (перебивает) Поверьте, Райан, им и без этой страховки будет всего достаточно...

РАЙАН. Вы ошибаетесь, меня никто не посылал.

ДОРОТИ. Я понимаю, что вам сейчас очень неловко, потому что вы, похоже, порядочный человек, Райан. И, может быть, в этом ваша проблема.

РАЙАН. Я не понимаю вас.

ДОРОТИ. Я считаю, что вам уже давно пора жениться, однако  вы тянете с этим.

РАЙАН. (удивленно) С чего вы взяли, что я не женат?

ДОРОТИ. Ваш внешний вид весьма красноречив!

РАЙАН. А что не так?

ДОРОТИ. Любая искушенный человек поймёт, что вы не женаты. Вы не ухожены женщиной. Это выражается в нюансах.

РАЙАН. Например?

ДОРОТИ. (читает лекцию) Ваша рубашка выглажена недостаточно хорошо. И носите её вы не первый день. Заботливая жена никогда не допустила бы этого. Почему вы не женитесь?

РАЙАН. (торопливо и сконфуженно) Да некогда мне! Работы очень много! Да и где сейчас найдешь-то нормальную девушку? (пафосно) Всем нужны богатые и знаменитые!  А я не такой.

ДОРОТИ. Ну, наговаривайте на всех девушек! Обязательно где-то есть та единственная...

РАЙАН. Только вот где? И, правда, у меня совершенно нет свободного времени! Я весь в работе.

ДОРОТИ. Где же вы работаете?

РАЙАН. Ну, как же. Я же вам сразу сказал!

ДОРОТИ. Райан, вы такой же страховой агент, как я машинист шагающего крана.

РАЙАН. (запальчиво) Не понимаю вас!

ДОРОТИ. За свою долгую жизнь я много раз имела дело со страховыми агентами и агентствами! Так вот, я утверждаю, что вы не имеете никакого отношения к этому ремеслу.

РАЙАН. Вы ошибаетесь, Дороти! Я именно страховой агент!

ДОРОТИ. А еще вы совсем не умеете врать. Кто же вы?

РАЙАН. (с достоинством) Я уже ответил!

ДОРОТИ. У вас есть какие-то документы, подтверждающие это?

РАЙАН. Нет, не обязан.

ДОРОТИ. Ну, вот видите!

РАЙАН. Я настаиваю, что вы ошибаетесь, Дороти! Вы могли бы просто сказать, что не желаете пользоваться моими услугами и всё. Что ж, я оскорблен, и не смею вас задерживать... (идет к выходу)

ДОРОТИ. Райан, вы поймите, я люблю их...

РАЙАН. Кого?

ДОРОТИ. Тех, кто попросил вас поговорить со мной. Вы им передайте, что я всё достанется только им. Я не собираюсь отписывать имущество кому-то другому. Пусть не переживают.

РАЙАН. Дороти, вы...

ДОРОТИ. (перебивает) Это очень горько осознавать, что я не нужна собственным детям. Но знаю, что в этом есть и моя вина. Наверное, я так их воспитала. Что ж, ничего не попишешь.  Как вы считаете, в моем возрасте возможно полюбить или это всё чушь собачья?

РАЙАН. (не сразу) Конечно, возможно. Я уверен в этом, хоть и точно не психолог.

ДОРОТИ. Вот... А мои дети сказали, что это всё чушь... Впрочем, это уже совершенно не важно. Я прекрасно понимаю, что это была последняя любовь в моей жизни, в которой, в общем-то, ничего более и не осталось... Но, черт возьми, как-то грустно осознавать, что она подходит к концу.

РАЙАН. Почему вы так говорите?

ДОРОТИ. Серебряному уже 20 лет и он заболел. Я солгала, что каждую субботу объезжаю его. Я действительно езжу на ипподром, но лишь для того, чтобы погладить Серебряного и покормить сахаром. Я чувствую, что он скоро умрет. А вместе с ним умрет последняя радость моей жизни.

РАЙАН. Дороти, вы простите меня, но на свете много других лошадей!

ДОРОТИ. Боюсь, вам не понять меня.  Однако, Райан, вам пора. Вы простите, но я не настроена на исповедь. Прошу вас, убедите моих детей, что у них нет повода для беспокойства относительно своего будущего. Этим вы окажете мне неоценимую услугу.

РАЙАН. До свидания, Дороти. (идет к выходу, но останавливается перед дверью) И простите меня...

ДОРОТИ. Всех нас Бог простит...

 

ЗТМ. Все уходят

На улице ДЖЕЙКОБ. Появляется ЛЮСИ.

ЛЮСИ. Джейкоб, что случилось? Почему здесь?

ДЖЕЙКОБ. (твердо) Послушай, Люси, ты должна оставить свои чертовы предрассудки!

ЛЮСИ. Не поняла!

ДЖЕЙКОБ. Всё ты поняла!  Я говорю про Меланию! Ты понимаешь, что это ненормально, что родственники не могут увидеть ребенка? В конце концов, она моя племянница, а я ни разу её не видел!  Это же бред!

ЛЮСИ. А что это ты сейчас об этом заговорил? Три месяца тебя всё устраивало, а сейчас вдруг вспомнил про неё?

ДЖЕЙКОБ. Да потому, что мама права! Потому что это всё абсурдно!

ЛЮСИ. Джейкоб, неужели для тебя так важно это наследство?

ДЖЕЙКОБ. Причем тут это?! Я сегодня всю ночь не спал!

ЛЮСИ. (с сарказмом) Алчность не давала уснуть?

ДЖЕЙКОБ. Перестань! Да плевать на наследство! Меня реально совесть мучает!

ЛЮСИ. Тебя? Прости, брат, но я тебе не верю!

ДЖЕЙКОБ. Случай, а тебя не мучит? Нет ни малейшего угрызения совести?

ЛЮСИ. А почему должна? Я ничего плохого никому, а тем более матери, не сделала! То, что я слушаю мужа и уважаю традиции его семьи и веры, не является предосудительным!

ДЖЕЙКОБ. А нашу семью ты не уважаешь? Тебе наплевать на то, что мать переживает?

ЛЮСИ. А тебе? Почему Хелен не общается с ней?

ДЖЕЙКОБ. Я признал, что это моя ошибка, это моё упущение, и уже поговорил с ней! Хелен завтра же придет к маме!

ЛЮСИ. Джейкоб, ты меня удивляешь. Не могу поверить, что в тебе говорит совесть! Ты действительно считаешь, что мама может лишить нас наследства?

ДЖЕЙКОБ. Говорю же тебе, я сейчас об этом вообще не думаю! Ты понимаешь, что мать у нас одна?! А эти твои Раули придурошные бесконечны!

ЛЮСИ. Не смей так говорить про Рауля! Я его люблю!

ДЖЕЙКОБ. Ну, как и всех своих предыдущих!

ЛЮСИ. Я не хочу больше с тобой разговаривать! (пытается уйти)

ДЖЕЙКОБ. Стой! Что, я неправду сказал?

ЛЮСИ. (зло) Ты лучше за собой следи и за своей женой! А то совсем неизвестно, какой ты у неё по счету!

ДЖЕЙКОБ. Что ты сказала?!

ЛЮСИ. Что слышал, то и сказала! Не лезь в мою семью! И не указывай мне, что делать!

ДЖЕЙКОБ. Ты забываешься, Люси! Вообще-то я твой старший брат!

ЛЮСИ. И что? А если ты будешь так со мной разговаривать или оскорблять моего мужа, то я с тобой никак не буду разговаривать!

ДЖЕЙКОБ. Я его не оскорблял! Это он тебя унижает постоянно!

ЛЮСИ. Что за чушь?

ДЖЕЙКОБ. Унижать можно по-разному.

ЛЮСИ. Ты на что намекаешь?

ДЖЕЙКОБ. Ни на что! Я просто прошу тебя, пойди на встречу матери!

ЛЮСИ. Нет, ты объясни, о чем ты говорил?

ДЖЕЙКОБ. Ни о чем!

ЛЮСИ. Ты что-то знаешь?

ДЖЕЙКОБ. О чем?

ЛЮСИ. Прекрати издеваться надо мной, Джейкоб!

ДЖЕЙКОБ. Я? Ты ошибаешься, Люси!

 

Появляется РАЙАН

 

ЛЮСИ. В таком случае, я с тобой больше не общаюсь!

ЛЮСИ пытается уйти, но ДЖЕЙКОБ удерживает её.

 

ДЖЕЙКОБ. Перестань! Не хватало нам еще поссориться. Подожди ты! Вон доктор идет.

 

РАЙАН подходит к ним.

ДЖЕЙКОБ. Добрый день, доктор.

РАЙАН. Не уверен, что это так, однако, здравствуйте.

ДЖЕЙКОБ. Ну что, как дела? Как наша мама?

РАЙАН. Вы знаете, Джейкоб, тут действительно сложный случай.

ДЖЕЙКОБ. Что вы имеете в виду? Всё плохо?

РАЙАН. И да, и нет.

ЛЮСИ. Доктор, вы можете нормально объяснить? Что с ней?

РАЙАН. Как вам сказать... В общем, я не уверен, что вы меня поймете...

ДЖЕЙКОБ. Ну, вы же можете перевести со своего врачебного языка, на нормальный, человеческий?

РАЙАН. Если вас интересует здоровье Дороти, то с ним в порядке. У неё, в общем-то, в этом плане нет никаких проблем - абсолютно чистый рассудок, ясность мыслей и полная адекватность. У неё только одна проблема.

ЛЮСИ. Какая же?

РАЙАН. Её дети - сволочи...

 

РАЙАН уходит. ДЖЕЙКОБ и ЛЮСИ некоторое время стоят в оцепенении.

ЗТМ. Все уходят.

 

Дом ДОРОТИ. Она одна.

ДОРОТИ. Мой дорогой Карл! Возможно, вам мои мысли покажутся наивными, но я считаю, что мечты человека должны осуществляться. Иначе, зачем жить? И, наверное, вы сочтете мои слова экзистенциальными страданиями, но я действительно считаю, что у всего должен быть смысл, цель, контрольная точка, к которой нужно стремиться. А рутинное проживание я определяю бессмысленным и бесполезным прожиганием кислорода... Хоть вы и не отвечаете мне, я люблю наши беседы... До встречи, Карл...

Входит КЭТТИ. Она что-то прячет за спиной.

КЭТТИ. Дороти, вы простите меня, что я без приглашения и без стука, но у вас было открыто.

ДОРОТИ. А, Кэтти! Ну, здравствуй! Проходи!

КЭТТИ. Здравствуйте, Дороти, я совсем на минутку. Понимаете, вы вчера меня угостили плюшками, ну а я поделилась ими со своей младшей сестренкой. Они ей настолько понравились, что Джоанна, - это моя сестра - слепила для вас этого коника. (дает коника Дороти) Он из пластилина. Просто она еще маленькая, и больше ничего не умеет, но очень просила, чтобы я отнесла вам его и подарила.

ДОРОТИ. (растрогано) Коник...

КЭТТИ. Да, она так его назвала. Просто коник. Вы можете его выбросить его, если захотите. Спасибо вам, Дороти. И до свидания! (идет к выходу)

ДОРОТИ. Подожди, Кэтти!

КЭТТИ. Что?

ДОРОТИ. Если твое предложение еще в силе, то я готова обсудить детали контракта!

КЭТТИ. Какое?

ДОРОТИ. Ну, мне показалось, что ты предлагала мне помощь по дому. Нет?

КЭТТИ. (восторженно) Что, правда? Нет, правда?!

ДОРОТИ. Да, я готова взять тебя на работу! Ты можешь приходить два раза в неделю, а платить я тебе буду достойно!

КЭТТИ. Ура! Я обещаю вам, что вы никогда не пожалеете об этом!

ДОРОТИ. Ни минуты не сомневаюсь в этом!

КЭТТИ. Ну, с чего начнем? Что мне делать? Может, прибраться? Вы мне только покажите, где у вас и что. Окей?

ДОРОТИ. Кэтти, а, если не секрет, то зачем тебе работа в столь юном возрасте? Держу пари, ты даже не окончила колледж.

КЭТТИ. Да какой колледж! О чем вы говорите, Дороти? Мне работать надо.

ДОРОТИ. Твоя семья нуждается?

КЭТТИ. Семья? Знаете, я думаю, что все мы в чём-то нуждаемся. Кто-то в деньгах, кто-то в друзьях, а кто-то в том, чтобы просто поговорить…

ДОРОТИ. В тебе мудрости, как в прожившем жизнь человеке…

КЭТТИ. Жизнь шлифует и оттачивает. Всё же мне хотелось бы заняться делом. Неудобно как-то. Я, знаете ли, привыкла добросовестно выполнять работу. Даже эти злосчастные газеты, которые никто не покупал, я старалась рекламировать по максимуму. Но как дерьмо не рекламируй, оно не превратится в конфету. Давайте договоримся, что я вещи по местам расставлять пока не буду, потому что еще не знаю, что и где должно стоять, а вот пыль, я, пожалуй, вытру. Где у вас тряпки есть?

ДОРОТИ.  В ванной. Это там. (показывает на ванную)

КЭТТИ. Хорошо. Я сейчас.

КЭТТИ проходит в ванную.

ДОРОТИ. (говорит так, чтобы Кэтти слышала) Скажи, дорогая, а твоя мама не будет возражать против работы у меня? Я это спрашиваю потому, что еще никогда в жизни не нанимала никого для работы в доме. Поэтому я хочу знать, не будет ли твоя мама ругаться?

КЭТТИ. (входя с тряпкой в руках) Мама? Нет, она не будет ругаться. Это я вам гарантирую.

 

КЭТТИ  тщательно вытирает пыль

ДОРОТИ. В твоем возрасте я думала о чем угодно, но только не о работе, Кэтти…

КЭТТИ. Вообще я хочу заработать много денег и открыть магазин игрушек. Но не такой дорогой, как в центре города, а с небольшими ценами. Чтобы у всех детей было детство с игрушками. Понимаете меня?

ДОРОТИ. Конечно. Когда я росла, у меня были игрушки, но, конечно, не такие, как сейчас.  А сплошь деревянные, не яркие... Но я была рада и им.

КЭТТИ. Вот поэтому я хочу, чтобы у моей сестренки тоже были игрушки. И сладости. Дети очень любят сладости.

ДОРОТИ. Да и ты еще совсем ребенок…

КЭТТИ. Внешне? Возможно. Но внутренне давно нет. У нас только старшим позволено выходить за территорию, и я очень ждала, когда стану старшей.

ДОРОТИ. Старшей? За какую территорию? Не поняла тебя.

КЭТТИ. (замявшись) Я хочу сказать, из дома. За территорию дома. Мы живем в обособленном доме на краю города. Ну, вот куда Джоанна пойдет одна, когда ей только 8 лет? Конечно, никуда. А я старшая, мне можно. Правда, только после обеда и до ужина. Поэтому, если вы не против, я буду приходить к вам в это время. Хорошо?

ДОРОТИ. Как тебе будет угодно. Но ты сказала «старшим». У вас большая семья?

КЭТТИ. Нет, это просто порядок такой, что пока я не повзрослела, мне не велели отлучаться одной, без присмотра. (смотрит на пол) Я думаю, неплохо было бы и полы протереть.

ДОРОТИ. Кэтти, но может, для первого раза достаточно?

КЭТТИ. Я вам уже надоела? Мне уйти?

ДОРОТИ. Да что ты! Бог с тобой! Мне очень приятно болтать с тобой!

КЭТТИ. Ну, так давайте будем совмещать приятное с полезным. Я схожу за ведром.

 

КЭТТИ  проходит в ванную

ДОРОТИ. А я росла одна в семье. У меня не было ни братьев, ни сестер. Родители всё боялись, что я стану эгоисткой. Ты знаешь, а я и сейчас не знаю, стала ли я ей. Вот сейчас у меня двое детей, двое внучек, а мне кажется, что они не любят меня. Может, это эгоизм? Может, я не права и всё идет так, как должно идти?

КЭТТИ. (входя с ведром и шваброй) Что вы сказали?

ДОРОТИ. Я спросила, как ты назовешь свой магазин игрушек?

КЭТТИ. Ой, хороший вопрос! Я не думала об этом, но обязательно что-то придумаю. А что вы посоветуете?

ДОРОТИ. Я так сразу и не готова ответить. Мне нужно подумать.

КЭТТИ. Но будьте уверены, что я сделаю это. Это моя мечта. Но не какая-то эфемерная, призрачная, а вполне реальная.

ДОРОТИ. С твоей работоспособностью и коммуникативностью я уверена в успехе!

КЭТТИ. Вот интересно, а о чем мечтали вы в моем возрасте?

ДОРОТИ. Хороший вопрос… Признаюсь, я всю жизнь мечтала отправиться в кругосветное путешествие по морю! Но только не на круизном лайнере, а на каком-нибудь торговом судне, или просто транспортном корабле, а еще лучше на паруснике.

КЭТТИ. Почему такой выбор?

ДОРОТИ. Мне хотелось почувствовать ту отвагу, то преодоление, которое моряки испытывают в бурю! В шторм! Эту мощь моря – страшную и великолепную! Я тысячи раз представляла это себе: (она как бы на корабле) Ты посмотри, Луна едва видна из-за туч,  волны ходят под два метра, вся палуба залита, паруса натужно скрепят, а я держу штурвал! Изо всех сил!  Кэтти, смотри – фок мачта может не выдержать, надо подстраховать! Подтяни канаты, поправь такелаж, а то весь рангоут оторвет к чертям!

КЭТТИ. (подыгрывает ей) Да, капитан!

ДОРОТИ. Ну и погодка, не меньше пяти баллов! Кэтти, ты впередсмотрящая! Смотри внимательно, как бы нам не напороться на рифы! А то разобьемся, как пить дать!

КЭТТИ. Впереди по курсу всё чисто, капитан! Только море, с белыми гребешками волн! Мы, как будто, летим над ним!

ДОРОТИ. А это и есть полет, Кэтти! Это борьба! Вечная борьба со стихией! И мы с тобой летим по морю, но не туда, куда дует ветер, а туда, куда хотим мы, потому что умеем управлять парусами! И это мы управляем ветром, Кэтти!  А это, разрази меня гром, очень здорово! (приходит в себя)

КЭТТИ. Откуда вы так хорошо разбираетесь в морском деле?

ДОРОТИ. Мой папа был моряком. Старпомом, - старшим помощником капитана. Он только однажды взял меня с собой в рейс, но это было незабываемо – три месяца открытого моря. Конечно, были и порты, и города. Но самое красивое – это море!  Судно носило красивое имя «Атлантида»…

КЭТТИ. Вы скучаете по нему?

ДОРОТИ. По отцу?

КЭТТИ. Ага.

ДОРОТИ. Знаешь, его так давно нет, что я даже не могу понять, скучаю ли я сейчас… Хотя, конечно, скучаю. Когда мне было, ну, наверное, как тебе сейчас, он не вернулся из рейса.

КЭТТИ. Он погиб?

ДОРОТИ. Так как нет подтверждения смерти, он до сих пор считается пропавшим без вести. Знаешь, мне иногда снится, как он приходит домой. Он такой большой, ужасно небритый, от него пахнет морем и рыбой, почему-то. И он дает мне большие леденцы на палочке. Пять или шесть. После таких снов я всегда просыпаюсь счастливая…

КЭТТИ. Леденцы на палочке! Это очень вкусно!

ДОРОТИ. Ты любишь их?

КЭТТИ. Конечно! Но, правда, мне не так часто удается их поесть, но они великолепны!

ДОРОТИ. А твой папа кто?

КЭТТИ. (замявшись) Э… я не знаю, если честно. Я никогда его не видела.

ДОРОТИ. Прости, дорогая…

КЭТТИ. Да всё в норме, Дороти. Не о чем переживать!

ДОРОТИ. Знаешь что, Кэтти, подожди меня! Мне нужно кое-куда сходить.

КЭТТИ. Вы в магазин? Давайте, я схожу!

ДОРОТИ. Не в этот раз!  Я сама! Я скоро!

ДОРОТИ выходит. Какое-то время КЭТТИ одна, она продолжает уборку. Входит ХЕЛЕН. Она внимательно смотрит на КЭТТИ. Повисла пауза.

ХЕЛЕН. А где бабушка?

КЭТТИ. Какая бабушка?

ХЕЛЕН. Моя, бабушка Дороти.

КЭТТИ. Ах, да, конечно. Она вышла в магазин ненадолго. Вы только что разминулись с ней.

ХЕЛЕН. А ты кто? Что ты здесь делаешь?

КЭТТИ. Я Кэтти. Я ей помогаю по хозяйству. А ты?

ХЕЛЕН. Я Хелен. Странно, но мне родители не говорили, что у бабушки есть домработница.

КЭТТИ. Это легко объясняется – я сегодня первый день.

ХЕЛЕН. А ты не знаешь, надолго она ушла?

КЭТТИ. Я думаю, что нет. Обещала скоро быть.

ХЕЛЕН. Хорошо, а то у меня очень немного времени.

КЭТТИ. Спешишь?

ХЕЛЕН. Да, мне нужно в музыкальную школу.

КЭТТИ. О, ты музыкантка. Крутяк! На чем играешь?

ХЕЛЕН. Пою.

КЭТТИ. А играешь на чем?

ХЕЛЕН. Ни на чем. Ну, то есть на фортепиано немного, в рамках дополнительного курса.

КЭТТИ. Это интересно, наверное.

ХЕЛЕН. Очень. Не знаешь, зачем она пошла в магазин?

КЭТТИ. Нет, она мне не докладывала. Но думаю, что за продуктами.

ХЕЛЕН. Это может быть надолго… Черт!

КЭТТИ. Чего ругаешься?

ХЕЛЕН. Ничего! Мне нельзя опаздывать на занятия! У нас с этим очень строго. Особенно на сольфеджио.

КЭТТИ. Куда?!

ХЕЛЕН. Сольфеджио! Это предмет такой.

КЭТТИ. А что на нем делают?

ХЕЛЕН. Зачем тебе это знать?

КЭТТИ. Для общего развития. Хочешь чаю?

ХЕЛЕН. Хочу.

КЭТТИ. Сейчас налью. (занимается приготовлением чая)

ХЕЛЕН. Сольфеджио это такой предмет, на котором мы изучаем нотную грамоту.

КЭТТИ. Это, наверное, потрясно интересно!

ХЕЛЕН. Это потрясно скучно!

КЭТТИ. Тогда зачем ты этим занимаешься?

ХЕЛЕН. Потому что это входит в обязательную программу.

КЭТТИ. Ну, поняла. Это что-то вроде ботаники для меня.

ХЕЛЕН. Что-то вроде.

КЭТТИ. Никогда не понимала, зачем мне знать про фотосинтез и пестик с тычинкой. А что ты поёшь?

ХЕЛЕН. Песни!

КЭТТИ. Ты считаешь меня глупой?

ХЕЛЕН. Я тебя вообще не знаю.

КЭТТИ. Не представляю, как вы общаетесь с Дороти! Ты такая холодная и надменная!

ХЕЛЕН. Что?!

КЭТТИ. И пустая. А, наверное, думаешь, что крутая! Бедная Дороти! Не завидую, что у неё такая внучка.

ХЕЛЕН. Да как ты смеешь?!

КЭТТИ. Пей чай.

ХЕЛЕН. Да не хочу я твой чай!

КЭТТИ. Он не мой, он твой. Пей, говорю. Вообще я не хотела тебя обидеть, просто ты так разговариваешь…

ХЕЛЕН. Да как я разговариваю?!

КЭТТИ. Недобро… Очень холодно.

ХЕЛЕН. А как я должна с тобой разговаривать?

КЭТТИ.  Ну, если ты по-другому не умеешь, то мне тебя жаль. Трудно тебе придется в жизни.

ХЕЛЕН. Чего это?

КЭТТИ. Да таких как ты, не любят!

ХЕЛЕН. Зато, таких как ты домработниц обожают!

КЭТТИ. То есть, если бы вместо меня здесь сидела бы графиня Помпадур, ты бы была с ней любезнее?

ХЕЛЕН. Какая графиня?

КЭТТИ. Послушай, Хелен, разве важно, какое место в жизни занимает человек, если он просто человек?

ХЕЛЕН. Конечно, важно. Я, например, никогда не стану общаться с бродягой.

КЭТТИ. Это почему?

ХЕЛЕН. А зачем мне это? Что, я дура что ли, общаться с бездомными?

КЭТТИ. Ну, вот сейчас же общаешься!

ХЕЛЕН. В смысле? Ты бездомная, что ли?

КЭТТИ. Ну, допустим!

ХЕЛЕН. Да врешь ты! Не похожа ты на бездомную!

КЭТТИ. А что, по-твоему, нужно человеку для счастья?

ХЕЛЕН. Что?

КЭТТИ. Я спрашиваю, как думаешь, что нужно человеку для счастья?

ХЕЛЕН. Почему я должна отвечать на твои вопросы?

КЭТТИ. Ты же всё равно ждешь бабушку. Почему бы нам не поговорить, чтобы не было скучно?

ХЕЛЕН. Мне не скучно!

КЭТТИ. Это потому что я рядом! Так мне все говорят. Да-да, все мои друзья так и говорят: Ну, Кэтти, с тобой не соскучишься!

ХЕЛЕН. (с сарказмом) Это уж точно!

КЭТТИ. Так как ты думаешь, что надо человеку для счастья?

ХЕЛЕН. (смягчаясь) Ну, наверное, дом, деньги, родители… Что еще? Наверное, когда вырасту, нужна хорошая работа. Вот как-то так.

КЭТТИ. А мне кажется, чтобы человеку было хорошо, нужно чтобы его любили…

ХЕЛЕН. Наивные рассуждения… А кушать что? А надевать на себя что? Любовь, что ли? Ерунда какая-то.

КЭТТИ. Вот ты любишь свою бабушку?

ХЕЛЕН. Извини, но это не твое дело!

КЭТТИ. Конечно, не моё. Поэтому и спрашиваю. Ну что, тебе сложно ответить?

ХЕЛЕН. Ну, люблю. И что?

КЭТТИ. А как думаешь, она это чувствует?

ХЕЛЕН. Что за мутные вопросы?!

КЭТТИ. Впрочем, ты лучше меня знаешь ответ на этот вопрос.

ХЕЛЕН. Если так же мучаешь бабушку своими разговорами, то мне её жаль!

КЭТТИ. Ошибаешься, она отличный собеседник!

ХЕЛЕН. Кто? Бабушка? (смеется) Хорошая шутка!

КЭТТИ. Ничего смешного я не говорила. Мне с ней очень интересно.

ХЕЛЕН. Ты к ней работать приходишь или болтать?

КЭТТИ. Слушай, Хелен, а можешь спеть?

ХЕЛЕН. Что?!

КЭТТИ. Ну, спеть. Песню какую-нибудь. Я, признаться, ни разу в жизни не слышала, как поют по-настоящему. Ну, в смысле, конечно, я по телевизору видела всяких певцов, но чтобы вживую - никогда.

ХЕЛЕН. И ты ни разу не была на концертах?

КЭТТИ. Как-то не довелось.

ХЕЛЕН. Ну, ты дикая...

КЭТТИ. Тебе сложно, что ли? Я же серьезно прошу...

ХЕЛЕН. Да глупо это как-то! Что я тут петь-то буду?

КЭТТИ. Что в этом глупого? Ну, спой, пожалуйста...

ХЕЛЕН. Что спеть?

КЭТТИ. Что хочешь! Мне всё равно!

ХЕЛЕН. Я не знаю, что петь...

КЭТТИ. Ну, спой то, что вы сейчас в своей школе учите!

ХЕЛЕН. Ну, хорошо. Попробую... (поет)

Ave MariaPardonne-moiSi devant toiJe me tiens deboutAve MariaMoi qui ne sais pas me mettre à genouxAve MariaProtège-moiDe la misère, du mal et des fousQui règnent sur la terre

КЭТТИ. Супер! Это французский?

ХЕЛЕН. Да.

КЭТТИ. А как это переводится?

ХЕЛЕН. Аве Мария, прости меня, что перед тобою я продолжаю стоять. Я не умею склонять колен. Аве Мария, защити меня от страдания, зла и безумцев. Как-то так.

КЭТТИ. Это молитва?

ХЕЛЕН. Что-то вроде того...

КЭТТИ. Спасибо, Хелен. Ты шикарно поёшь!

ХЕЛЕН. Спасибо. Только я уже опаздываю! И это очень плохо! Ну что делать? Где же бабушка?

КЭТТИ. Подожди немного!

ХЕЛЕН. Боюсь, что не дождусь её. Слушай, Кэтти, ты же сможешь ей объяснить ситуацию? Ну, что я ждала очень долго, но мне нужно на занятия.

КЭТТИ. Конечно, объясню. Только думаю, что она непременно расстроится, что ты не дождалась её.

ХЕЛЕН. Я всё понимаю, но мне правда пора. Пока. (идет к выходу)

КЭТТИ. Пока, Хелен.

ХЕЛЕН. Кэтти, ты извини, если я была груба...

КЭТТИ. О чем разговор! Я привыкла. Да и ты не держи зла.

ХЕЛЕН. Думаю, увидимся...

КЭТТИ. Обязательно!

 

ХЕЛЕН уходит. КЭТТИ продолжает уборку. Входит ДОРОТИ. В руках у неё пакет.

ДОРОТИ. Я не очень долго?

КЭТТИ. Дороти, тут Хелен приходила...

ДОРОТИ. (замерев) Как приходила? Она где? В комнате?

КЭТТИ. Нет, она ушла. У неё просто занятия по сол... сол, как это... ну в школе её музыкальной...

ДОРОТИ. Сольфеджио.

КЭТТИ. Да, точно. Она очень извинялась, и сказала, что зайдет к вам в ближайшее время...

ДОРОТИ. (очень расстроена) В ближайшее время...

КЭТТИ. Ну, не расстраивайтесь так! (обнимает её). Она просила передать, что очень-очень вас любит!

ДОРОТИ. Правда? Она просила это передать?

КЭТТИ. Конечно! Она мне столько всего про вас рассказывала!

ДОРОТИ. Что рассказывала?

КЭТТИ. Что вы самая лучшая бабушка в мире! И что ей очень жаль, что она редко у вас бывает! Еще она обещала, что договорится в музыкальной школе, чтобы у неё было больше времени!

ДОРОТИ. Но у неё не только музыкальная школа...

КЭТТИ. А что еще?

ДОРОТИ. Знаешь, Кэтти, человек всегда находит время для того, что ему действительно важно.

КЭТТИ. Ну, конечно! Вот поэтому она и сказала, что найдет время, потому что вы важны для неё.

ДОРОТИ. Как я могла пропустить её... Понимаешь, девочка, она теперь придет очень нескоро... Очень нескоро!

КЭТТИ. Да бросьте вы, Дороти! Она обещала мне!

ДОРОТИ. Она в последний раз была у меня 28 апреля...

КЭТТИ. Вы так четко помните эту дату...

ДОРОТИ. У меня две внучки, и обеих родители прячут от меня...

КЭТТИ. Как это прячут?

ДОРОТИ. Давай сменим тему, Кэтти. Хелен больше ничего не говорила? Ну, как у неё дела? Как в школе?

КЭТТИ. Просила передать, что в школе всё отлично - успеваемость на высшем уровне. Да, я поздравляю вас, Дороти, ваша внучка шикардосно поет!

ДОРОТИ. Да?

КЭТТИ. Ну, конечно! Вам ли не знать! Вы должны гордиться ею.

ДОРОТИ. Ни разу не слышала.

КЭТТИ. (не понимает) Как это? Она что, не пела для вас?

ДОРОТИ. Нет...

КЭТТИ. То-то я думаю, почему она так волновалась и нервничала!

ДОРОТИ. Волновалась и нервничала?

КЭТТИ. Потому что она очень хотела спеть для вас, но вас не было дома, а время  поджимало. Она очень расстроилась. Думаю, что в выходные она приедет к вам и споет...

ДОРОТИ. Она пела для тебя?

КЭТТИ. Да, но как будто для вас.

ДОРОТИ. А что она пела?

КЭТТИ. Молитву. Молитву за вас. Очень красивую... Аве Мария...

ДОРОТИ. Аве Мария...

КЭТТИ. Дороти, вы не должны расстраиваться. Ну, сами подумайте, раз Хелен пришла, значит, её уже никто больше не прячет!

ДОРОТИ. Она пришла не потому, что захотела придти, а потому что ей велели родители...

КЭТТИ. А вот тут вы точно ошибаетесь! Я могу отличить искренность от лицемерия. Она очень правдиво хотела вас видеть. Это было неподдельно. Ну, сами посудите, зачем ей мне врать?

ДОРОТИ. Возможно, ты и права. Послушай, Кэтти, это тебе и твоей сестренке. (дает ей пакет из магазина)

КЭТТИ. А что это?

ДОРОТИ. Там сладости! И игрушка для сестренки!

КЭТТИ. Ну что вы, Дороти! Я не могу это принять! Я пришла к вам работать, а не чтобы вы меня тут баловали!

ДОРОТИ. Знаешь, дорогая, мне это очень приятно делать... Я лишена такой простой радости, как дарить лично подарки внучкам... Позволь мне насладиться этим моментом...

КЭТТИ. Но я же вам не... Я же вам никто...

ДОРОТИ. Да, конечно, но всё же, я очень прошу тебя...

КЭТТИ. Спасибо...

ЗТМ. КЭТТИ уходит. ДОРОТИ одна.

ДОРОТИ. Мой дорогой-дорогой Карл! Не знаю почему, но я чувствую себя нужной, понимаете, я, черт возьми, чувствую себя счастливой! Такие-то дела, Карл!

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

ДОРОТИ в луче на просцениуме

ДОРОТИ. А помните тот закат на Фиджи, когда Солнце было ярко красным, даже багровым, и вы, положив руку на моё  плечо, стоите рядом, кажется, боясь шелохнуться?.. Волны ласково омывают берег, воздух теплый-теплый, такой, что даже морская свежесть не в силах охладить его. Весь берег в ярких огнях, повсюду жизнь, смех, музыка... В такие моменты совершенно не хочется думать. Мозг отказывается выполнять свои прямые обязанности. Хочется просто раствориться в мгновении, наслаждаться им, стать им. И совершенно не хочется пробуждения, но, увы... ничто не вечно и не ново под Луной, дорогой Карл...

 

ЗТМ.

 

На сцене ДОРОТИ, ДЖЕЙКОБ и ГРЕЙС.. В руках ДЖЕЙКОБА  цветы, в руках ГРЕЙС торт.

ДЖЕЙКОБ. Здравствуй, мама.

ГРЕЙС. Здравствуйте, Дороти.

ДОРОТИ. Неплохое начало! Приветствую вас, друзья мои!

 

ДЖЕЙКОБ дарит ДОРОТИ цветы.

ДЖЕЙКОБ. Это тебе, мама.

ДОРОТИ. Спасибо. А что, разве сегодня какой-то праздник?

ГРЕЙС. Сегодня воскресение. У нас появилось свободное время, вот мы и решили заехать к вам в гости на чай.

ДЖЕЙКОБ. (забирая торт у Грейс) Мы и торт принесли. (ставит торт на стол)

ДОРОТИ. (с легкой иронией) Боже, как это мило. Проходите, сейчас я поставлю чайник. И надо найти вазу под цветы. В этом доме они бывают крайне редко.

ГРЕЙС. Давайте, я помогу вам, Дороти.

накрывают на стол, затем в процессе диалогов усаживаются за стол и пьют чай

 

ДОРОТИ. (достает вазу) Вот и ваза. Откуда столько заботы и любезности? Даже неловко становится!

ДЖЕЙКОБ. Ну, прекрати, мам. Мы действительно виноваты перед тобой! И встали на путь исправления.

ДОРОТИ. Никто ни в чем виноват!  Если вас привело сюда чувство вины, то боюсь, что ни вам, ни мне не доставит радости этот визит.

ДЖЕЙКОБ. Может, уже хватит этого моралите? Может, поговорим о чем-то хорошем? По-семейному попьем чаю?

ДОРОТИ. Конечно-конечно, просто это, весьма, непривычно для меня.

ГРЕЙС. Дороти, мы с Джейкобом хотели пригласить вас в гости на следующей неделе.

ДОРОТИ. Подождите, не надо так сразу! От такого количества любезностей может развиться синдром завышенной самооценки, а это весьма опасно для моего здоровья!

ДЖЕЙКОБ. Ну, мама! Грейс же серьезно говорит!

ДОРОТИ. Ну, так и я не шучу! Простите меня, дети, но я не признана слабоумной, а посему знаю, что иллюзии достаточно опасны. Уж слишком много патоки за неполные пять минут!

ГРЕЙС. Дороти, мы же искренне...

ДОРОТИ. Простите, простите! Это всё отточенный годами и одиночеством характер! Очевидно, я отвыкла от семейной нормальности! По-видимому, мне нужно привыкать, если это, конечно, не временные позывы! Вы говорите, в гости? Я к вам?

ДЖЕЙКОБ. Конечно! Сможешь в следующие выходные?

ДОРОТИ. Дайте-ка подумать! Надо будет заглянуть в график приемов на следующей неделе.

ДЖЕЙКОБ. Мам, ну ты опять?

ДОРОТИ. Что, теперь твоей матери и пошутить нельзя?

ГРЕЙС. Вы придете?

ДОРОТИ. Согласись, Грейс, что с моей стороны капризничать было бы глупо!

ГРЕЙС. Ну и чудно!

ДОРОТИ. Жаль, что не предупредили, что придете. Я бы приготовила свои фирменные плюшки.

ДЖЕЙКОБ. И без плюшек всё хорошо. Вот, есть торт.

ДОРОТИ. А где же  Хелен? Опять не смогла?

ГРЕЙС. К счастью, сегодня она свободна. Поэтому скоро придет.

ДОРОТИ. Это просто аномалия какая-то!

ДЖЕЙКОБ. Не преувеличивай, мам!

ГРЕЙС. Хелен сказала, что приходила к вам, но, к сожалению, не застала вас. Она очень расстроилась.

ДЖЕЙКОБ. Мама, Хелен сказала, что ты завела себе домработницу. Это правда?

ДОРОТИ. Заводят собак, Джейкоб.

ДЖЕЙКОБ. Ну, наняла. Это правда?

ДОРОТИ. Да, правда. И что? Я вполне могу позволить себе это.

ГРЕЙС. Вы же говорили, что вполне со всем справляетесь. Зачем вам это?

ДОРОТИ. Затем, что я так захотела. Я отлично справляюсь с домашними делами, а вот с одиночеством справляться намного сложнее.

ДЖЕЙКОБ. Подожди, я правильно понял, что это из-за одиночества?

ДОРОТИ. Я прошу вас, давайте оставим эту тему. Это только мое дело.

ДЖЕЙКОБ. В общем так, я считаю, что ты должна дать ей отставку. У тебя есть мы, и мы будем помогать тебе.

ДОРОТИ. (твердо) Не нужно считать за меня, Джейкоб. Я в состоянии сделать это сама.

ГРЕЙС. Дороти, вы поймите, она запросто может одурачить вас. Именно так поступают мошенники, втираясь в доверие к пожилым людям.

ДОРОТИ. Спасибо за заботу, Грейс, но это не к месту. И прошу вас, дети мои, давайте не будем омрачать ваш визит вежливости нравоучениями по отношению к моей скромной персоне. В конце концов, свои ошибки я хочу совершать лично!

ДЖЕЙКОБ. Но мама...

ДОРОТИ. (перебивает его) Прошу тебя! Не надо! Тема закрыта! Да, кстати, должна вам сказать, что я решила подарить внучке моё кольцо.

ДЖЕЙКОБ. Какое кольцо, мама?

ДОРОТИ. То самое.

ДЖЕЙКОБ. (удивленно) Твое обручальное кольцо?!

ДОРОТИ. Да. Я думаю, что пришло время это сделать.

ДЖЕЙКОБ. Но это же целое состояние! Это очень дорогой подарок!

ДОРОТИ. Но не дороже денег. Я хочу, чтобы в день бракосочетания её безымянный палец украсило именно это кольцо.

ДЖЕЙКОБ. (Грейс) Это кольцо папа подарил маме в день свадьбы. Оно с большим бриллиантом.

ДОРОТИ. Он специально заказал круглый бриллиант идеальной огранки весом в пять карат.

ГРЕЙС. (чуть не подпрыгнула от удивления) Пять карат?! Да что вы! Дороти, это слишком щедрый подарок!

ДОРОТИ. Твой отец, Джейкоб, был удивительно романтичным человеком, несмотря на то, что имел серьезный бизнес. В нем сочетались противоречивые качества - мягкость дома и железная воля на работе. Хотя ему не суждено было долго прожить, но время, проведенное с ним для меня бесценно... Это был лучший из людей, а Бог, как известно, забирает лучших первыми. Грейс, Джейкобу было всего пятнадцать лет, когда он потерял отца, и для него это был настоящий удар...

ГРЕЙС. Да, Джейкоб говорил мне. Он часто вспоминает его...

ДЖЕЙКОБ. Может, поэтому, мама, я и не воспринял этого Карла...

ДОРОТИ. Ты рассуждаешь как юнец. Прошло двадцать лет.

ДЖЕЙКОБ. Я знаю. Я всё знаю!

ДОРОТИ. Однажды Чарльз учудил такое!.. Только он мог быть способен на подобное безумство!

ДЖЕЙКОБ. Что? Ты мне не рассказывала?

ДОРОТИ. Не помню. В общем, в один из серых дождливых дней он буквально ворвался домой! На нём не было лица - так он был взволнован! Я подумала, что случилось что-то ужасное! "Дороти, -  кричал он мне, - собирайся срочно! Бери только самое необходимое, и мы срочно уезжаем!" Вы не представляете, чего я только не подумала! Я без лишних вопросов собралась, и мы помчались в аэропорт. Какие версии и картины я только не построила у себя в голове! Аж вспомнить страшно! Не помню, как мы сели в самолет! В полёте я пыталась расспросить Чарльза, куда и почему мы летим, но он только делал мне знаки, что, мол, нас могут услышать! Четыре часа в небе мы провели практически молча. Когда приземлились, во мне начали появляться первые сомнения, а когда приехали в гостиницу и поднялись в номер, то таких смешанных чувств я ни до, ни после, в общем, никогда не испытывала!

ГРЕЙС. Что же было в этой гостинице?

ДОРОТИ. Как только мы вошли в номер, в дверь постучали. Чарльз попросил, чтобы я открыла дверь. На пороге стоял официант, в руках у него был поднос, на котором стояла бутылка шампанского, лежали фрукты и письмо. Я ему сказала, что мы не заказывали ничего, на что он возразил, сказав, что один джентльмен, пожелавший остаться неизвестным, передал всё это, включая письмо, для миссис Дороти Говард. Когда за официантом закрылась дверь, Чарльз нахмурив брови и так серьезно сказал: "Что это за джентльмены, которые хотят остаться неизвестными, посылают шампанское и письма моей жене?" Я даже растерялась тогда. - Не знаю, - говорю. "Ну, читай вслух" - сказал он мне. Вы знаете, прошло больше сорока лет, а я до сих пор помню текст того письма.

ДЖЕЙКОБ. Мама, я даже вспотел от интриги, которую ты навела!

ГРЕЙС. Что же было в том письме, Дороти?

ДОРОТИ. Оно было отпечатано на машинке. Цитирую. "Дорогая моя Дороти! Я очень устал скрывать свои чувства, и больше не в силах делать этого. Прости меня, но я устал еще и от работы, поэтому так неожиданно решил отдохнуть вместе с тобой в этой сказочной и теплой стране. Надеюсь, что ты не убьешь меня за этот маленький сюрприз. Твой джентльмен."

ГРЕЙС. Я ничего не поняла. Кто это писал-то?

ДОРОТИ. Вот и я минуту стояла и не понимала.

ДЖЕЙКОБ. Мам, так это тебя папа так разыграл?!

ДОРОТИ. Когда до меня дошел смысл происходящего, я словно впала в ступор. А Чарльз едва сдерживая смех, сказал: "Дорогая, а нет ли в этом письме постскриптума?" Тогда я прочитала: там было написано "выйди на балкон и ты узнаешь причину". Вы не представляете, как я кричала на Чарльза, как я хотела его поколотить! А когда он всё же заставил меня выйти на балкон, то внизу возле бассейна я увидела выложенные горящими свечами слова "Я люблю тебя". Тут у меня слезы градом покатились...

ГРЕЙС. Черт побери, это так романтично... Джейкоб, я тоже хочу в сказочную и теплую страну!

ДЖЕЙКОБ. Всему свое время, Грейс.

ГРЕЙС. Вот так всегда! Дороти, объясните вы ему, что любая женщина хочет романтики и к океану!

ДЖЕЙКОБ. Грейс, я и так всё знаю.

ГРЕЙС. Только почему-то мы уже два года нигде не были.

ДОРОТИ. Джейкоб, а почему ты не возишь семью к морю?

ДЖЕЙКОБ. Мам, ну я прошу не надо включать женскую солидарность!

 

Входит ХЕЛЕН

ХЕЛЕН. Всем привет!

ДОРОТИ. (обрадовано) Хелен, дорогая! Ну, наконец-то!

ХЕЛЕН. Бабушка, я к тебе приходила, но тебя не было дома!

ДОРОТИ. Дай, я посмотрю на тебя!

ХЕЛЕН. Ну что на меня смотреть? Я же не картина!

ГРЕЙС. Хелен, бабушка соскучилась по тебе! А ты, разве, нет?

ХЕЛЕН. Да.

ДОРОТИ. Как у тебя дела, дорогая? Присаживайся. Я налью тебе чаю.

ХЕЛЕН. Хорошо.

ДОРОТИ. Так как у тебя дела?

ХЕЛЕН. Хорошо.

ДОРОТИ. Как учеба?

ХЕЛЕН. Всё в норме, бабуля.

ДЖЕЙКОБ. Мы с Грейс выйдем, прогуляемся, в магазин сходим, а вы пока поговорите, поболтайте по-женски!

ГРЕЙС. Да, посплетничайте, немного.

ХЕЛЕН. Мам, пап, только недолго.

ДЖЕЙКОБ. (строго) Хелен!

ДОРОТИ. Они не оставят тебя надолго, Хелен. Не бойся.

 

ДЖЕЙКОБ и ГРЕЙС выходят

ХЕЛЕН. Да я и не боюсь! Просто они вечно куда-то уходят вдвоем. Как будто меня и нет.

ДОРОТИ. Ну, ты пойми их тоже – им иногда хочется побыть вдвоем. Они же еще молодые.

ХЕЛЕН. Ну, не знаю. Обычно они уединяются, чтобы устроить разборки. Однажды я им сказала, что больше не хочу слышать, как они собачатся! Вот они и стали уходить.

ДОРОТИ. Не думаю, что сейчас они ушли, чтобы, как ты выразилась, собачиться. Знаешь, Хелен, быть вместе двоим людям – это большая работа, и не все справляются с ней.

ХЕЛЕН. Бабуля, да что ты такое говоришь? Какая же это работа?

ДОРОТИ. Самая настоящая! Быть вместе не так-то просто. Особенно спустя годы. Быть вместе – это ссоры, примирения, любовь, компромиссы, уступки, обиды, прощения, верность, взаимовыручка, поддержка! Да еще много чего можно сказать об этом.

ХЕЛЕН. Я, наверное, никогда не выйду замуж! Насмотрелась на родителей.

ДОРОТИ. Не говори глупостей! Все люди разные. Неужели, они всегда ссорились?

ХЕЛЕН. Ну, нет, конечно. Но в последнее время это стало происходить часто.

ДОРОТИ. Но потом же мирятся?

ХЕЛЕН. Ну а куда им деваться-то.

ДОРОТИ. И это нормально, это свойственно людям. Понимаешь, Хелен, ссорятся и мирятся только те, кто любит друг друга.

ХЕЛЕН. Как это?

ДОРОТИ. Значит, им есть за что переживать, значит, они интересны друг другу. Когда супруги ссорятся, они выступают не против друг друга, а против проблемы. Понимаешь?

ХЕЛЕН. Примерно… Но всё равно не понимаю, зачем постоянно ссориться. Почему нельзя мирно выяснить, кто прав, а кто виноват?

ДОРОТИ. Какая разница, кто прав, кто виноват? Как сказала Агата Кристи «Нет ничего более утомительного, чем человек, который всегда прав».

ХЕЛЕН. Ну, как же! Вот если я с кем-то ссорюсь, мне важно доказать, что я права!

ДОРОТИ. Кушай торт.

ХЕЛЕН. Не могу, я слежу за фигурой.

ДОРОТИ. У тебя нет проблем с фигурой!

ХЕЛЕН. Это потому что слежу за ней.

ДОРОТИ. А доказать, что ты права – невозможно.

ХЕЛЕН. Почему?

ДОРОТИ. Потому что люди так устроены, что они могут внешне согласиться, но внутренне никогда. Это эго.

ХЕЛЕН. Эго?

ДОРОТИ. Именно эго. Наше внутреннее я.

ХЕЛЕН. И что, ты никогда не признавала себя виновной? Не правой?

ДОРОТИ. Признавала, конечно, но внутренне всегда оправдывала себя. Так мы устроены.

 

Входят ДЖЕЙКОБ и ГРЕЙС. В руках у ДЖЕЙКОБА бутылка шампанского.

ДЖЕЙКОБ. Ну, как вы тут? Болтаете?

ДОРОТИ. Да, мы усердно сплетничаем.

ГРЕЙС. А мы предлагаем отметить это маленькое воссоединение семьи! Джейкоб, открывай шампанское!

ДЖЕЙКОБ. Конечно и безусловно! (открывает шампанское) Мама, дай, пожалуйста, бокалы.

ДОРОТИ. Да, конечно. (достает бокалы  ставит их на стол) У меня сегодня настоящий праздник получился.

ХЕЛЕН. Какой праздник?

ДОРОТИ. Праздник семьи.

ХЕЛЕН. А что, такой существует?

ДОРОТИ. У меня да!

Джейкоб разливает шампанское по бокалам

 

ГРЕЙС. Дороти, а какое ваше любимое шампанское?

ДОРОТИ. Я предпочитаю Дом Периньон.

ГРЕЙС. О, у вас хороший вкус!

ДОРОТИ. (Джейкобу) А юной леди не наливаете?

ДЖЕЙКОБ. Юной леди пока только лимонад или чай. Ну, что, я предлагаю осушить эти бокалы за нашу семью.

ГРЕЙС. За то, чтобы у нас у всех всё было хорошо.

ДОРОТИ. Прекрасно! (Хелен) Хелен, детка, мне родители говорили, что ты прекрасно поешь!

ХЕЛЕН. Врут! Безбожно врут!

ДОРОТИ. Я бы хотела лично убедиться в этом.

ХЕЛЕН. Ну, приходи как-нибудь на концерт школы.

ДОРОТИ. А ты не могла бы сейчас спеть? Для меня!

ХЕЛЕН. Да ну, что ты!

ГРЕЙС. Хелен, ну что, тебе сложно, что ли?

ДЖЕЙКОБ. Порадуй бабушку!

ХЕЛЕН. Да не хочу я петь! Что я вам, клоун что ли?

ГРЕЙС. Хелен!

ХЕЛЕН. (зло)Я сказала – не хочу и не буду! Всё, отстаньте от меня!

ДЖЕЙКОБ. Как же тебе не совестно!

ХЕЛЕН. Почему я должна здесь петь?! Бабушка, что ты такое удумала?!

ГРЕЙС. Хелен, прекрати немедленно так себя вести!

ДОРОТИ. Отстаньте от неё. Не хочет, не надо.

ХЕЛЕН. Я пошла домой!

ДЖЕЙКОБ. (строго) Стой! Ты пойдешь домой с нами!

ХЕЛЕН. Ну, тогда пойдемте уже!

ГРЕЙС. Мы пойдем тогда, когда посчитаем нужным!

ДОРОТИ. Прошу вас, не ссорьтесь!

ХЕЛЕН. Ну а что ты, бабушка, устраиваешь такое!

ДЖЕЙКОБ. Так, всё! Успокоились все!

ХЕЛЕН. Я спокойна!

ГРЕЙС. Помолчи!

ХЕЛЕН. Не затыкай мне рот!

ДЖЕЙКОБ. Хелен, ты будешь наказана!

ХЕЛЕН. Плевать! Хоть расстреляйте!

ГРЕЙС. Простите нас, Дороти, за это вопиющее поведение Хелен.

ДОРОТИ. Не нужно извиняться.

ДЖЕЙКОБ. Хелен, немедленно извинись перед бабушкой!

ХЕЛЕН. За что я должна извиняться?! Я ничего плохого не сделала!

ДОРОТИ. Вот видишь, Хелен, никто в мире не сможет тебе доказать, что ты не права!

ХЕЛЕН. Да в чем я не права?

ДОРОТИ. Это бессмысленно объяснять. Ты никогда не примешь этого.

ХЕЛЕН. (после небольшой тяжелой паузы) Ну, хорошо! Я не права! Не знаю, правда, в чем! Но прошу у всего семейства прощения! Всё? Я могу идти?

ДОРОТИ. Иди.

ХЕЛЕН. Ну не хочу я петь! Почему я должна, если не хочу?!

ДОРОТИ. Никто никому ничего не должен, Хелен.

ГРЕЙС. Мне стыдно за тебя!

ХЕЛЕН. А мне за тебя! И за вас!

 

ХЕЛЕН убегает. Повисла пауза

ГРЕЙС. Дороти, вы не сердитесь на неё, у неё сейчас сложный возраст…

ДОРОТИ. Я не сержусь, Грейс, я всё прекрасно понимаю.

ДЖЕЙКОБ. Вот взяла и всё испортила! Ну, я ей дома устрою!

ДОРОТИ. Прошу тебя, Джейкоб, не надо. Ну, правда, черт меня дернул пристать к ней с этим пением. Ну не хотела она петь – это можно понять!

ДЖЕЙКОБ. Но хамить-то зачем?

ДОРОТИ. Видимо, она уже знает, что без этого от неё не отстанут.

ГРЕЙС. Несносный характер!

ДЖЕЙКОБ. Мама, кстати, я вспомнил! Грейс хотела увидеть мои детские фотографии. Можешь показать?

ДОРОТИ. А почему, вдруг?

ГРЕЙС. Мы уже столько лет вместе с Джейкобом, а я и не видела, каким он был в детстве.

ДЖЕЙКОБ. Они же в секретере в твоей спальне? Можно я возьму?

ДОРОТИ. Я принесу.

ДЖЕЙКОБ. (поспешно) Не нужно, я сам схожу. Посиди, поговорите тут с Грейс.

ДОРОТИ. (не понимая) Но мне не сложно!

ДЖЕЙКОБ. Позволь мне, мама, самому представить эти фото Грейс.

ДОРОТИ. (кажется, она начинает понимать истинный смысл желания Джейкоба заглянуть в её секретер) Да, конечно, я не возражаю.

 

ДЖЕЙКОБ выходит в спальню

 ГРЕЙС. Мне всегда было интересно посмотреть, каким он был маленький. Мне кажется, это так забавно! Недавно я показывала ему свои фото, так он так хохотал! Говорил, что я похожа на маленькую обезьянку! (со смехом) Вот и я хочу увидеть, на кого был похож этот обормот!

ДОРОТИ. (о чем-то думая) Он был похож на меня.

ГРЕЙС. Ну я же в хорошем смысле этого слова!

ДОРОТИ. Я это поняла, будь уверена! Что-то он там долго. Пойду, помогу найти!

ГРЕЙС. (удерживая её) Да не нужно! Я уверена, что он сам найдет. Мне кажется, он там сейчас сидит и отбирает фото, которые можно мне показать, а какие нет! Скажите, Дороти, а каким он был ребенком?

ДОРОТИ. Ребенком он был лучше, чем взрослым.

ГРЕЙС. В смысле?

ДОРОТИ. (натянуто улыбаясь) Шутка! Шучу.

ГРЕЙС. Да, я так и поняла. Он много в детстве болел?

ДОРОТИ. Грейс, а почему ты вдруг заинтересовалась его детством?

ГРЕЙС. Да просто мне интересно.

ДОРОТИ. Скажи, я произвожу впечатление глупого человека?

ГРЕЙС. Нет, конечно! С чего вы это взяли?

ДОРОТИ. Да есть небольшие ощущения! Ты меня еще что-то спросишь о детстве Джейкоба, пока он роется в документах?

ГРЕЙС. Вы хотели сказать, в фотографиях?

ДОРОТИ. Конечно, именно это я и хотела сказать.

 

Входит ДЖЕЙКОБ с фотоальбомом в руках.

 

ДЖЕЙКОБ. Вот, Грейс, я нашел альбом. (дает альбом Грейс)

ДОРОТИ. Это было очень непросто, судя по всему, хотя он единственный там.

ДЖЕЙКОБ. Я просто не сразу сообразил, где искать.

ДОРОТИ. (напряженно) Это очевидно.

ГРЕЙС. (рассматривая фотографии) Джейкоб, какой ты милый маленький! Прямо лапочка!

ДЖЕЙКОБ. Я и сейчас ничего.

ДОРОТИ. Кажется, Джейкоб, ты не нашел то, что искал.

ДЖЕЙКОБ. Ты что, мама! Вот же он.

ДОРОТИ. Я не про альбом.

ДЖЕЙКОБ. А про что? Не понимаю тебя.

ДОРОТИ. Его нет.

ДЖЕЙКОБ. Чего нет?

ДОРОТИ. Того, что ты искал. Ты же искал вовсе не этот альбом. И Грейс так искусно заговаривала мне зубы.

ГРЕЙС. (укоризненно) Дороти!

ДОРОТИ. Его не существует!

ДЖЕЙКОБ.  Чего не существует?

ДОРОТИ. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты же хотел посмотреть завещание? А я просто не писала его!

ДЖЕЙКОБ. Я даже и не думал об этом! Меня интересовали исключительно фотографии!

ДОРОТИ. Что ж, прекрасно! Если я ошибаюсь, то это просто замечательно! А я так хочу ошибаться сейчас! Вы даже не представляете, как я хочу ошибаться! Простите, мне нужно прилечь.

ДЖЕЙКОБ. Мама, это не то, о чем ты подумала!

ДОРОТИ. (тяжело)  Простите, я устала...

ГРЕЙС. Мы пойдем, тогда?

ДОРОТИ. Конечно, идите. Вы и так слишком много уделили мне внимания, с большим авансом.

ДЖЕЙКОБ. Мама, уверяю тебя, ты не правильно всё поняла!

ДОРОТИ. Конечно, сынок. Я уверена в этом!

ДЖЕЙКОБ. Ты не сердишься?

ДОРОТИ. Ну что ты!

ГРЕЙС. До свидания, Дороти.

ДЖЕЙКОБ. Пока, мама.

 

ГРЕЙС и ДЖЕЙКОБ уходят. ДОРОТИ  ложится на диван. ЗТМ

Появляется НЕКТО. У него в руках планшет и ручка. Он ходит по комнате и мерит её шагами, потом записывает результаты..

 

НЕКТО. Один, два, три … одиннадцать. Так, прекрасно. Один, два, три,... девять. Какая большая зала. Что мы имеем в этой зале? Стол обеденный – один, стулья – четыре штуки (он записывает всю мебель, и вообще всё, что находится в комнате в процессе своего пребывания)

ДОРОТИ. (внимательно смотрит на него) Что вы делаете?

НЕКТО. Как это что? Составляю список вашего имущества, Дороти.

ДОРОТИ. Зачем?

НЕКТО. Как зачем? Чтобы подвести итоги.

ДОРОТИ. Итоги… чего?

НЕКТО. Вашего жизненного пути.

ДОРОТИ. Что?!

НЕКТО. Всему нужен очень строгий учет. Вы не помните, на какое количество персон этот чайный сервиз?

ДОРОТИ. На двенадцать. Я что, это самое… того?

НЕКТО. Отвечать на такие вопросы не в моей компетенции, Дороти. Моя задача всё подсчитать и высчитать.

ДОРОТИ. Подождите, то есть мне уже нужно записываться в сонм?

НЕКТО. Не могу сказать.

ДОРОТИ. И уже можно читать Осанну?

НЕКТО. А вот это никогда не поздно и не рано.

ДОРОТИ. Значит, я всё-таки ушла…

НЕКТО. А о чем вам переживать, Дороти? Ведь в последнее время вы только об этом и думали. Все ваши мысли были о переходе в другое измерение. Так почему вы так удивлены?

ДОРОТИ. Да, конечно, но я думала, что это всё как-то будет по-другому, да и позже. Понимаете, в моей жизни кое-что поменялось. Мне как-то легче стало.

НЕКТО. Понимаю. Вешалка для одежды – одна штука.

ДОРОТИ. Даже, кажется, я вновь обрела смысл жизни. Ну не надо только думать, что я настолько наивна, что поверила в искренность поступков моих детей, но всё же они пришли, они общаются со мной. А это уже хорошо!

НЕКТО. Вы их заставили сделать это. Ваза хрустальная – одна штука.

ДОРОТИ. Да, заставила. А в жизни всегда и всему нужен стимул, мотивация. Вот я и мотивировала их.

НЕКТО. Это же зависимость от материи, но не от духа. Цветы подарочные – один букет.

ДОРОТИ. Пусть так, но это хоть что-то.

НЕКТО. Это не имеет ничего общего с настоящими чувствами. Книга Ричарда Баха, зачитанная – одна штука.

ДОРОТИ. А я не уверена, что настоящие чувства, кроме порочных, остались в этом мире.

НЕКТО. Значит, вам не о чем и сожалеть. Книга, философская – одна штука.

ДОРОТИ. Абсурдно, парадоксально, непонятно, но у меня ощущение, что ко мне по-настоящему искренне относится только один человек, но не родной. Знаете, я всегда очень чутко чувствую неправду, лукавство, корысть. Так вот, в Кэтти ничего этого нет.

НЕКТО. Ну, вот вы сами разрушили свою теорию о ненастоящих чувствах. Диван гостиный – один.

ДОРОТИ. Какая-то нелепица… Человеку, наверное, свойственно цепляться за соломинку. Я так старалась привязать своих родных, а оказалось всё пустое...

НЕКТО. Почему вы не подарили кольцо Хелен? Альбом с фотографиями – один.

ДОРОТИ. Оно не нужно ей. Для них это материальная ценность, а для меня это ценность семейная. Разность понятий, полярная противоположность призм, через которые мы смотрим…

НЕКТО. Было бы странно, если бы вы смотрели через одни и те же очки на мир. Он многообразен. Статуэтка ручной работы 19-го века – одна штука.

ДОРОТИ. Послушайте, неужели я вот так просто уйду? Неужели я всё оставлю?

НЕКТО. (чужим голосом) Дороти, зачем ты притащила этого ужасного кота домой? От него будет только грязь и шерсть! Пожалуйста, отнеси его обратно! Нам и самим есть нечего, а ты еще живность с улицы подбираешь! Всем помочь невозможно! Кто бы нам помог! Вот отец вернется, он тебе задаст!

ДОРОТИ. Боже мой...

НЕКТО. (перестраиваясь) Дороти, ну иди же ко мне! Я научу тебя плавать! Да не бойся ты! Все живые существа умеют плавать! А ты что же? Ну не будь трусихой! Иди же!

ДОРОТИ. Да-да...

НЕКТО. (вновь перестройка) Ну, знаешь ли, замуж выйти совсем несложно! Дурное дело, как говорится, не хитрое! А вот что за этим последует? Вот об этом нужно хорошенько подумать, дорогая...

ДОРОТИ. Я помню...

НЕКТО. (новый образ) Поздравляю тебя, дорогая! Радость материнства и есть самое большое счастье! Это настоящая реализация женщины, это высшее призвание, это награда! Выше этого ничего быть не может!

ДОРОТИ. Назову его Джейкоб...

НЕКТО. (перестраиваясь) Милая, я хочу, чтобы у нас еще была и дочка! В конце концов, Джейкобу уже десять лет, пора нам и повторить наш успех! Это даже хорошо, что у них будет такая разница, он будет защищать сестренку! Ну, или братишку! Это совершенно не важно!

ДОРОТИ. А что потом...

НЕКТО. (и вновь...) Крепись, Дороти! Все мы смертны, а Чарльзу теперь лучше, чем всем нам...Подумай о детях! Люси всего-то пять лет! Держись...

ДОРОТИ. Чудовищно...

НЕКТО. (возвращаясь к первоначальной манере) Должен сказать вам, Дороти, что всю ночь без сна - это не шутки! Вам непременно нужно лечь.

ДОРОТИ. Но послушайте...

НЕКТО. (перебивает) Не спорьте! Ложитесь! Давайте я вам помогу! Вот, сюда.

ДОРОТИ. (ложась) Но послушайте, неужели это всё?

НЕКТО. Не уполномочен, Дороти, не уполномочен! (что-то пишет в планшете)

ДОРОТИ. Вы подсчитываете только мои материальные запасы?

НЕКТО. Мои полномочия заканчиваются на этом.

ДОРОТИ. А всё моё другое? Оно неинтересно? Никому не интересно?

НЕКТО. Ну а как сами думаете?

ДОРОТИ. Вопрос превратился риторический.

 

ЗТМ. В луче остается только ДОРОТИ

НЕКТО. Дороти, вы спите?

ДОРОТИ. Что?

НЕКТО исчезает, появляется КЭТТИ. Полный свет.

КЭТТИ. Простите, я разбудила вас? Я не хотела! Просто уже почти одиннадцать.

ДОРОТИ. (не понимая) Я спала?

КЭТТИ. Как мне показалось, да. Сегодня понедельник, вот я и пришла. Может, я не вовремя?

ДОРОТИ. Ну что ты! (встает) Я очень рада тебя видеть, моя дорогая!

КЭТТИ. И я вас, Дороти. Как вы?

КЭТТИ приступает к уборке

 

ДОРОТИ. Я нормально, только сон странный видела…

КЭТТИ. Расскажите? Только если он страшный, то до полудня нельзя!

ДОРОТИ. Почему?

КЭТТИ. Примета такая – нельзя кошмары рассказывать до обеда.

ДОРОТИ. Предрассудки! Но сон был каким-то очень странным. Мне снилось детство, юность, свадьба, дети…

КЭТТИ. И что в нем странного? Мне часто снится детство.

ДОРОТИ. Как будто хронометраж. Странное чувство…

КЭТТИ. Не стоит бояться снов, Дороти…

ДОРОТИ. Почему ты считаешь, что я боюсь?

КЭТТИ. Вы взволнованны. Это видно.

ДОРОТИ. Слишком эмоциональный сон…

КЭТТИ. Я много читала об этом, потому что раньше мне часто снились кошмары. И пыталась понять причину этого. Понимаете, Дороти, во сне человек может увидеть события прошедшего дня, недавние ситуации или даже далекое прошлое. Мы мыслим, нас что-то тревожит или мы просто мечтаем, а в мозге формируется дополнительная информация, которая может стать причиной возникновения как счастливых, красивых снов, так и  ночных кошмаров, нелепых видений и совершенно неправдоподобных ситуаций. Сон это, в сущности, обобщенная картинка реальности и внутренних переживаний. Поэтому нужно стараться мыслить позитивно, и сны будут соответствующими.

ДОРОТИ. И тебе удалось научиться мыслить позитивно?

КЭТТИ. В общем и целом да, но тут выяснилась еще одна неприятная штука.

ДОРОТИ. Просвети меня.

КЭТТИ. Оказывается, что даже когда у человека всё хорошо и спокойно, ему всё равно могут сниться кошмары! А знаете почему?

ДОРОТИ. Ума не приложу!

КЭТТИ. А потому что нашему организму требуется выброс адреналина, и вот он так начинает издеваться над нашей психикой! Представляете?

ДОРОТИ. Природа мудра – тут не поспоришь!

КЭТТИ. Скажите, Дороти, а вы верите в Бога?

ДОРОТИ. Конечно, Кэтти.

КЭТТИ. Прям искренне-искренне?

ДОРОТИ. Искренне-искренне.

КЭТТИ. А скажите, какой он? Каким вы его видите?

ДОРОТИ. Как-то не думала об этом. Мне кажется, он в каждом человеке в той или иной степени. А ты как считаешь?

КЭТТИ. А я думаю, что он где-то в облаках, сидит и смотрит на нас на всех!

ДОРОТИ. Что ж, очень может быть.

КЭТТИ. А еще я поняла, почему на свете случаются всякие несправедливости.

ДОРОТИ. О как! Интересно, и почему?

КЭТТИ. Ну, ведь это очевидно – он не успевает за всеми смотреть! Нас вон семь миллиардов, а он один. И наказывает только тех, чьи грешки заметит.

ДОРОТИ. То есть ты не считаешь его всевидящим?

КЭТТИ. Судя по тому, что я вижу в мире, нет.

ДОРОТИ. Ну а как же войны?

КЭТТИ. Что войны?

ДОРОТИ. Войны же часто происходят в мире. И их невозможно не увидеть. Почему он это допускает, как думаешь?

КЭТТИ. Потому что он не может отвечать за каждого дурака! Он же не может влиять на волю человека. Этот мир был бы слишком приторным, если бы Бог всё за всех решал. Он дает нам возможность самим прожить эту жизнь, а уж как мы ею распорядимся, он потом оценит. Как говорится, каждому по делам его воздастся!

ДОРОТИ. Откуда у тебя такие мысли? Почему ты вообще думаешь об этом?

КЭТТИ. Это мои умозаключения. Просто поначалу я злилась на обилие несправедливости, и какую-то общую не гуманность, что ли, а потом, вдруг, задумалась, почему всё так?… Я же вам говорила, что очень люблю читать. Недавно я прочла книгу Лори Халсе Андерсон «Говори». Потрясная штука!  И для меня очень много стало понятно об этом мире. Не читали?

ДОРОТИ. Увы, нет! В последнее время я почти не читаю, а только думаю…

КЭТТИ. О чем?

ДОРОТИ. О, Кэтти! За мою долгую жизнь на моем чердаке накопилось столько хлама, что иногда просто необходимо его разбирать, а то он переполнится и откажется принимать вновь поступающие элементы.

КЭТТИ. А знаете, что я умею?

ДОРОТИ. Думаю, что многое. Ты вообще для своих лет очень зрелый человек…

КЭТТИ. Я умею принимать боль. И выкидывать её на помойку! И мне это ничего не стоит.

ДОРОТИ. Не понимаю, прости.

КЭТТИ. (вытирает руки полотенцем) Вот дайте мне свои руки.

ДОРОТИ. Зачем?

КЭТТИ. Дайте, не бойтесь.

ДОРОТИ. (дает руки) Пожалуйста.

КЭТТИ. А вот теперь закройте глаза! Ну же, смелее!

ДОРОТИ. (закрывая глаза) Хорошо.

КЭТТИ. А теперь мысленно направляйте в руки все плохие мысли, всю физическую боль – в общем, всё то, от чего вы хотели бы избавиться!

ДОРОТИ. (открывая глаза и высвобождая руки) Нет, Кэтти! Это неправильно! Зачем я буду передавать тебе всё плохое?

КЭТТИ. Дайте мне руки! Вы знаете, как действует громоотвод?

ДОРОТИ. Ты и в этом разбираешься, что ли?

КЭТТИ. Он принимает электрический разряд и пропускает его в землю! Так и я!

ДОРОТИ. Но пропускает-то через себя!

КЭТТИ. Я - видоизмененная конструкция! Поверьте, я умею это делать. Я так помогаю всем нашим девчонкам.

ДОРОТИ. Каким девчонкам?

КЭТТИ. (замявшись) Ну, подругам, знакомым... А теперь давайте мне руки!

ДОРОТИ. (дает руки) Возражать, видимо, бесполезно.

КЭТТИ. Итак, сосредоточьтесь, Дороти! Закройте глаза! Теперь вспоминайте всё то, от чего хотите избавиться. Не торопитесь! И мысленно посылайте это всё мне… Получается?

ДОРОТИ. Пытаюсь…

КЭТТИ. У вас дрожат руки… Всё, что гложет… Всё, что бьет душу. Если что-то болит телесное, тоже отдайте мне.

По щекам ДОРОТИ катятся слезы.

КЭТТИ. Как вы?

ДОРОТИ. (открывая глаза) Намного лучше.

КЭТТИ. Вы говорите правду?

ДОРОТИ. Разумеется. На самом деле, стало как-то легче.

КЭТТИ. А вообще я знаю, в чем ваша проблема! Ваша проблема в четырех стенах!

ДОРОТИ. Прости, но...

КЭТТИ. (перебивает) У вас же каждый день - день сурка! Так ведь и с ума сойти можно! Вы же как трамвай - из дома в магазин, из магазина в дом. Ну что это такое?

КЭТТИ продолжает уборку

 

ДОРОТИ. Кэтти, я же одна... Что мне еще делать?

КЭТТИ. Почему вам не сходить в парк погулять?

ДОРОТИ. Одной?

КЭТТИ. Давайте завтра сходим вместе, поедим мороженного! Покатаемся на каруселях! Договорились?

ДОРОТИ. Даже не знаю...

КЭТТИ. Вы не хотите? Знаете как там весело! Ну, представьте, что я ваша внучка и хочу, чтобы вы сводили меня в парк, а то буду капризничать: (капризничает) ну баааабушка, ну пошлиииии в парк! Хаааачу в пааааарк! Пошлииииии! Ну, пожалуйста!!!

ДОРОТИ. (подыгрывает ей) Ну, хорошо, хорошо! Не плачь, внучка! Сходим обязательно!

КЭТТИ. Когдаааа?

ДОРОТИ. Когда хочешь!

КЭТТИ. (обычным тоном) Хочу завтра!

ДОРОТИ. Ну, хорошо! Завтра так завтра!

КЭТТИ. Отлично!

ДОРОТИ. У тебя очень хорошо получается капризничать! Где так научилась?

КЭТТИ. Видела, как-то... У меня-то никогда не было бабушки. Наверное, они умерли до моего рождения, поэтому я не очень умею обращаться с бабушками.

ДОРОТИ. У тебя отлично получается. Но подожди, разве тебе мама не говорила, где твои бабушки?

КЭТТИ. Нет, не говорила. Дороти, а вы любите кино? Я имею в виду, любите ли вы ходить в кинотеатры? Я как бы намекаю вам на то, что можем и в кино сходить.

ДОРОТИ. Последний раз я была в кино году в 97-м, поэтому не помню уже, люблю или нет.

КЭТТИ. О, это даже до моего рождения. Слушайте, именно в 1997 году вышел "Титаник". Я обожаю этот фильм! Плакала семь раз! Вы смотрели его?

ДОРОТИ. Нет, Кэтти, как-то не довелось. Всё было некогда.

КЭТТИ. (удивленно) Да вы что?! Это же Кэмерон! Это же 11 Оскаров! Это же Ди Каприо и Уинслет! Особенно Ди Каприо - такой няшный! Дороти, ну это же классика!

ДОРОТИ. Насколько я знаю, это очень тяжелый фильм. А я всё близко принимаю к сердцу.

КЭТТИ. Это очень красивый фильм! Хотите, я вам коротко расскажу, о чем он, раз вы не хотите смотреть?

ДОРОТИ. Расскажи, конечно.

КЭТТИ. Начинается фильм с того, что по телевизору показывают экспедицию, которая изучает затонувший "Титаник". А одна очень старая бабушка...

ДОРОТИ. (перебивает) Как я?

КЭТТИ. Да что вы! Вы, по сравнению с ней, просто девчонка. Так вот, эта бабушка узнает себя на рисунке, который нашли на корабле. Она, естественно, звонит этим телевизионщикам на исследовательский корабль - так, мол, и так, я та самая красотка, которую нарисовал Джек. И они, представляете, присылают за ней вертолет, как какое-то такси! Прилетает бабуля, значит, на вертолете прямо на эту посудину. Все вокруг неё столпились, ну она давай рассказывать историю своей жизни. А так, как бабуле больше ста лет, поэтому история вышла на три часа. И тут мы как бы переносимся в 1911 год, когда бабуля еще молодая и красивая Кейт Уинслет. То есть её по роли звали Роза. Эта Роза со своим богатым, но плохим женихом Кэллом, отправляется на "Титанике" в Америку. Но нам-то сразу стало понятно, что Роза его ни фига не любит, она с ним только из-за денег. (отвлекаясь от сюжета) Вот как так можно, Дороти?

ДОРОТИ. В жизни всякое бывает...

КЭТТИ. Ну да. А Ди Каприо, его по роли зовут Джек, выигрывает в карты этот чертов билет на "Титаник". Лучше бы проиграл и жив остался. Так вот, его селят в третьем классе, а Розу, естественно, в первом. И знаете, как они встретились?

ДОРОТИ. Где-нибудь на палубе?

КЭТТИ. Нет, Дороти, эта странная леди решила пойти утопиться. Потому что ей, видите ли, плохо с этим мужиком!  И пошла в самую заднюю часть корабля...

ДОРОТИ. (перебивает) Это называется "корма".

КЭТТИ. Вот пошла она на корму и собирается спрыгнуть! Вот, спрашивается, зачем? Кто тебя заставлял с этим нелюбимым типом в путешествие отправляться? Ну, там, конечно, мать её подзуживала, мол, это наш шанс, а то мы бедные. Иди, дочка, за него замуж! Ну и мать, я вам скажу! В общем, стоит она на корме, смотрит вниз, а там страшно! Я думаю, что она уже собиралась возвращаться, как тут появился Джек. Ну и она давай перед ним выпендриваться: (играет) "Не подходи, а то я сброшусь". Он ей сказал: "Давай" Что ты? Давай прыгай". В конце концов, она чуть реально не грохнулась за борт, а Джек как супер-герой спас её. Тут набежали люди, и жених прибежал. Были разборки, но всё кончилось хорошо. Вот так Джек и Роза сначала подружились, а потом и влюбились друг в друга. Они гуляли по кораблю, болтали. Он её еще и плеваться за борт учил! Спрашивается, зачем? Как верблюды, честное слово! А он еще и художником оказался, правда, очень странным.

ДОРОТИ. Почему странным?

КЭТТИ. А он женщин раздетых рисовал. Кстати, вы представляете, он и Розу нарисовал в таком же виде. Значит, они пришли в её шикарную каюту, она говорит: "Нарисуй меня, только я одену вот этот синий бриллиант". Он говорит: "Окей, давай нарисую". Так она ничего, кроме этого бриллианта больше и не надела! Мне даже неловко стало. Вот странные они! А вдруг, кто-то зашел бы, а она тут лежит вся такая красивая? Но в фильмах так всегда - кто-то внезапно зайти не может, только строго по сценарию. Ну, так вот, Роза и Джек сбежали от злого охранника её жениха, и убежали вниз танцевать ирландские танцы. На этом праздник и закончился, потому что "Титаник" врезался в айсберг. И начался настоящий треш! Все бегут, орут, пытаются спастись, а оркестр играет, как ни в чем не бывало! Наверное, с ума сошли! Кошмар! В конце концов, корабль затонул, но это всё очень красиво было снято! Просто шикарно. Розе удалось каким-то образом взобраться на льдину, а Джек остался в воде возле неё, и так замерз. Я так плакала на этом месте... Роза спаслась, и дожила до ста с лишним лет. Вот такой фильм. Зря вы не смотрели!

ДОРОТИ. Ну почему? Сейчас как будто посмотрела! Ты очень интересно рассказываешь.

КЭТТИ. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что на счет кино? Сходим завтра?

ДОРОТИ. Конечно. Обязательно!

КЭТТИ. Отлично! (показывает на фотоальбом)  Дороти, а можно я посмотрю фотографии?

ДОРОТИ. Разумеется. Это наш семейный альбом. Скажи, Кэтти, а у тебя есть друзья?

КЭТТИ. Сейчас нет.

ДОРОТИ. Почему так?

КЭТТИ. Наверное, я не умею дружить. Я слишком требовательна. Я считаю, что если человек обещал, то он обязан выполнить свое обещание. И дружба должна быть взаимной. И у дружбы есть какие-то святые вещи, на которые посягать нельзя ни при каких условиях.

ДОРОТИ. Я всегда удивляюсь, откуда у тебя в столь юном возрасте, столь взрослые мысли?

КЭТТИ. Это жизнь очень быстро учит, Дороти. Я, на самом деле, неправильно сказала, у меня есть один друг - это вы.

ДОРОТИ. Я? Но почему?

КЭТТИ. Вы добрая, искренняя, с вами интересно. Вы не врете. И у вас уютно.

ДОРОТИ. А ты с мамой так же болтаешь?

КЭТТИ. Нет.

ДОРОТИ. Почему? У вас не доверительные отношения?

Входит ЛЮСИ с большой крытой детской коляской.

ЛЮСИ. (тяжело) Мама, можно к тебе?

ДОРОТИ. (удивленно) Люси? Заходи, конечно!

КЭТТИ. Я пойду, пожалуй. До свидания.

ДОРОТИ. Прости, Кэтти, поболтаем позже. Спасибо тебе.

 

КЭТТИ уходит

ДОРОТИ. Люси, что случилось?

ЛЮСИ. Ничего. Просто решила, наконец, что нет смысла скрывать правду.

ДОРОТИ. Правду? Ты хотела сказать – Меланию? Что, неужели, ты позволишь мне взглянуть на неё?

ЛЮСИ. (нерешительно) Мама…

ДОРОТИ. Ну что? Она спит?

ЛЮСИ. (говорит быстро, волнуясь) Мама, я считаю, что каждый человек имеет право на счастье, на то, чтобы быть полноценным человеком. А если этого нет, то и человека нормального быть не может. Я не знаю, по какому принципу (показывает наверх) там распределяются возможности, права, да и вообще как наделяется человеческая доля, но я с этим категорически не согласна. Не понять мне, почему кому-то всё, а кому-то нет даже малости. Ну, в общем, это всё очень неправильно, как мне кажется. Иногда очень непросто сделать выбор между инстинктами и чувствами, отсюда возникает неразбериха, и, возможно, очень неправильные решения. Но ты нас учила, что каждый должен прожить свою жизнь лично, в полной мере вкусив радости и невзгоды жизни. Пусть даже где-то будет горько, а где-то приторно. Но вот что делать, если всё время горько, ты не говорила…

ДОРОТИ. Люси, ты присаживайся…

ЛЮСИ. (присаживается) Почему ты не научила меня отличать плохое от хорошего? Правду от лжи? Расставлять приоритеты?!

ДОРОТИ. Этому невозможно научить, этому, обычно, учит жизнь…

ЛЮСИ. Очень больно учит…Но, надо признать, доходчиво!

ДОРОТИ. Вы поссорились?

ЛЮСИ. Знаешь, мама, я даже не знаю, как говорить, потому что должна сказать, что врать – это подло, это низко, а вместе с тем, я и сама ничуть не лучше…

ДОРОТИ. Это всё перемелется. Вы ещё столько раз поссоритесь и помиритесь…

ЛЮСИ. Нет, мама, нет…

ДОРОТИ. Это ты только теперь так говоришь… Люси, ты прости меня, но мне просто не терпится взглянуть на внучку… Можно?

ЛЮСИ. Я теперь точно знаю, что есть жестокость без насилия…

ДОРОТИ. Я могу взглянуть на неё?

ЛЮСИ. Да. Когда-то это должно было случиться…

 

ДОРОТИ подходит к коляске, осторожно понимает вуаль и внимательно смотрит внутрь коляски. Кажется, что она просто не может поверить глазам. Наконец, она достаёт из коляски куклу, завернутую как ребенок.

 

ДОРОТИ. (ошарашено) Что это, черт возьми, значит?! Где Мелания?!!

ЛЮСИ.  Мама, познакомься, это и есть Мелания.

ДОРОТИ. Ты пришла сюда, чтобы так чудовищно издеваться над матерью?! (отдает куклу Люси)

ЛЮСИ. Ах, мама…

ДОРОТИ. (гневно) Уходи, Люси. Может, я и плохая мать, но чтобы так безжалостно обращаться со мной…

ЛЮСИ. (кладет куклу обратно в коляску) Я понимаю твои чувства, и, наверное, даже не буду оправдываться…

ДОРОТИ. Это чудовищно… Даже самый последний человек не заслуживает такой жестокости, такого злого розыгрыша…

ЛЮСИ. Никакого розыгрыша, мама. Просто той Мелании не существует. И никогда не существовало!

ДОРОТИ. Что ты такое говоришь?!

ЛЮСИ. Это правда. Её нет.

ДОРОТИ. Но ты же ходила беременная!

ЛЮСИ. (хлопает себя по животу) Подушка…

ДОРОТИ. (в шоке) Но зачем?!

ЛЮСИ. У меня не было иного выхода. Ты же сама говорила, что мы благородного рода. Я – дочь графини – бесплодная девка… Нонсенс! Позор! Непостижимо!

ДОРОТИ. Что ты говоришь такое?

ЛЮСИ. Да, мама, это так. Я не хотела, чтобы на меня указывали пальцем и за спиной шептались.

ДОРОТИ. Причем тут титул?..

ЛЮСИ. Когда я узнала, что пуста, мы с Раулем договорились, что возьмем малышку из приюта. И уже нашли очаровательную девочку, которая даже похожа на нас, и которая по возрасту подходит моим псевдородам. Но по нашим идиотским законам удочерить можно только тогда, когда ребенку исполнится шесть месяцев… Вот поэтому ты и не видела свою внучку, мама… А я ходила беременная подушкой, ну и потом уехала рожать в другой город, чтобы никто ничего не мог проверить. За Джейкоба я была спокойна – ему это в принципе не интересно было бы. Сложнее всего было с тобой. Вот мне и пришлось придумать историю с обычаями в семье Рауля, хотя у него самая обычная семья.

ДОРОТИ. Неужели я совершенно не заслуживаю доверия?

ЛЮСИ. Дело не в недоверии… Я же знаю, что для тебя всегда была важна честь и чистота нашего рода. И я знала, что ты бы никогда не приняла Меланию, зная, что она чужая тебе…

ДОРОТИ. (горько) Ты совсем не знаешь меня…

ЛЮСИ. В том-то и дело, что знаю… Даже если бы никто в мире не знал этой тайны, для тебя знание этого стало бы определяющим. Безусловно, ты бы очень хорошо к ней относилась, но никогда бы не приняла её как родную… Лорд Чарльз Говард не дал бы.

ДОРОТИ. Ты преувеличиваешь мое отношение к вензелям...

ЛЮСИ. Может быть, но мысль о собственной неполноценности не давала мне покоя, поэтому, чтобы не сойти с ума, я придумала всё это… А сейчас всё вообще потеряло смысл, потому что и Рауль ушел от меня.

ДОРОТИ. Ушел?

ЛЮСИ. Мне Джейкоб открыл глаза… Оказалось, что Рауль недавно закрутил роман на стороне, а его новая пассия уже ждет ребенка. А я никого уже не жду… Вот так-то, мама…

ДОРОТИ. Но почему ты не поговорила со мной раньше? Я же тебе мать!

ЛЮСИ. Да, но…

ДОРОТИ. Что «но»?

ЛЮСИ. Прости, мама, мы пойдем с Меланией прогуляемся… Нам нужно подышать свежим воздухом.

ЛЮСИ уходит, медленно увозя за собой коляску. ЗТМ.

ДОРОТИ одна на просцениуме в луче.

ДОРОТИ. Дорогой мой Карл! Никогда не считала себя недалекой, но сейчас чувствую полное отмирание мозгового вещества, ибо не могу себе представить, что делать и куда идти… Вся размеренность моего существования куда-то исчезла, наступили события, которые всё больше и больше ставят меня в тупик… Я словно теряюсь во всём этом и выхода не вижу… Эх, Карл, как же мне вас не хватает…

ЗТМ

Появляется КЭТТИ, в руках у неё букет цветов. Она осторожно, чтобы не издать лишних звуков, идет к столу и ставит букет в вазу. Собирается уйти, но тут появляется ДОРОТИ.

ДОРОТИ. Кэтти!

КЭТТИ. Здравствуйте, Дороти... Вы простите, я просто не хотела вас тревожить.

ДОРОТИ. Ты принесла мне цветы? Почему?

КЭТТИ. Я считаю, что все женщины достойны того, чтобы им дарили цветы. А особенно такие, как вы.

ДОРОТИ. Спасибо, конечно, моя дорогая, но...

КЭТТИ. Дороти, вы простите, я сегодня зашла не по расписанию. Я уже ухожу.

ДОРОТИ. Подожди, Кэтти. (с чувством) Я так рада тебя видеть! И спасибо за цветы!

КЭТТИ. Они вам, правда, понравились?

ДОРОТИ. Очень! Они потрясающе красивы, но даже если бы ты принесла мне мухоморы, я бы и им была рада, потому что внимание бесценно...

КЭТТИ. Дороти, а о чем вы очень-очень жалеете?

ДОРОТИ. Прямо сейчас?

КЭТТИ. Да, и вообще.

ДОРОТИ. Я жалею, что у меня нет такой внучки, как ты...

КЭТТИ. Спасибо... А у меня вообще нет никакой бабушки... Вы потрясная, Дороти! Вы меня простите, но в вашем доме мне так хорошо! Тут такая благостная аура...

ДОРОТИ. Я была бы счастлива, если бы ты жила здесь... На самом деле, ты мне стала ближе всех моих родных... Как ни страшно это говорить...

КЭТТИ. Просто мы с вами два одиночества. Мне тоже, знаете ли, не с кем поговорить... А так хочется просто выговориться! До чертиков, до боли в кулаках, которые сжимаешь, пока они не побелеют, хочется поговорить, рассказать, что на душе, поплакать, посмеяться... Знаете, сколько всего на ней!

ДОРОТИ. На чем?

КЭТТИ. На моей душе! Вы знаете, где она находится?

ДОРОТИ. Нет.

КЭТТИ. (показывает на верх груди) Вот здесь... Она же очень маленькая, а сколько в неё всего помещается, это даже представить невозможно! И всё там копится, копится, потом трамбуется, потом опять копится,.. А что дальше? Она же тоже не бездонна...

ДОРОТИ. Конечно, нет. Её обязательно нужно очищать, а то неминуем взрыв... Послушай, я чувствую, что с тобой что-то произошло!

КЭТТИ. Почему вы так думаете?

ДОРОТИ. Потому что твои глазки как будто потухли...

КЭТТИ. Потушили...

ДОРОТИ. Расскажешь?

КЭТТИ. Да ничего особенного. Просто ерунда какая-то.

ДОРОТИ. Ерунда огонь не гасит...

КЭТТИ. Я дружила с одним мальчиком - Стивеном. Долго дружили, а сегодня он подарил другой девчонке цветы, и пошел с ней. Ничего мне не объяснил. Так гадко... больно, аж дышать трудно было... Это так подло...

ДОРОТИ. Господи, да ты влюбилась, девочка моя...

КЭТТИ. Да нет! Мне просто очень обидно! Это предательство!

ДОРОТИ. Это любовь, Кэтти...

КЭТТИ. Такая гадкая?

ДОРОТИ. Любовь не бывает гадкой. Любовь всегда прекрасна...

КЭТТИ. Ну, вот почему он так поступил?... Я пошла в цветочный киоск и купила себе букет... Точно такой же. Потому что всем женщинам должны дарить цветы...

ДОРОТИ. И подарила его мне?

КЭТТИ. Глупо дарить цветы самой себе...

ДОРОТИ. Господи, Кэтти, откуда же ты такая взялась? Верно, сам Господь Бог тебя мне послал, как восполнение того гигантского пробела человеческих чувств... Никогда бы не подумала, что абсолютно чужой человечек может стать таким родным. Ты даже на секунду представить не можешь, насколько я далека была от этого... Я всю жизнь считала, что род и происхождение априори гарантирует безоблачную жизнь. (с грустной улыбкой) Я ведь настоящая графиня из древнего рода Говардов...

КЭТТИ. Да ладно!

ДОРОТИ. Да, Кэтти, а сейчас я понимаю, что это полная чушь! Если ты дерьмо в жизни, то никакие титулы не сделают тебя одуванчиком... Я прикипела к тебе всей душой, всем сердцем. Конечно, мне много лет, и я не знаю, что будет дальше, но очень хочу, чтобы ты была моей внучкой.

КЭТТИ. Но также не бывает...

ДОРОТИ. К черту предрассудки! Пусть и не бывает! Но пока пусть будет так, если ты не возражаешь! Я хочу слышать все твои истории: рассказывай мне про фильмы, про свою любовь, про себя, да вообще про что хочешь! Ты не против?

КЭТТИ. Я только "за".

ДОРОТИ. Но при этом мы сохраним наш контракт, только переведем его в другую форму. Ведь бабушка имеет право баловать своих внуков? Вот и я буду тебя баловать!

КЭТТИ. Только не думаю, что это всё понравится Хелен и вашим детям...

ДОРОТИ. Не думай об этом, потому что нет предмета обсуждения... И еще, Кэтти.

КЭТТИ. Что?

ДОРОТИ. Я хочу тебе кое-что подарить...

КЭТТИ. Мне? Почему?

ДОРОТИ. Потому что так хочу. (достает кольцо) Вот, это наше фамильное кольцо, ему очень много лет. Прошу тебя, береги его и надень только в день своей свадьбы...

КЭТТИ. Дороти, я не могу принять его! Это очень дорогой подарок! Тем более - фамильный!

ДОРОТИ. Не спорь с бабушкой, Кэтти! Я так решила и пусть будет так! Графиня я или нет?

КЭТТИ. Конечно, но....

резко входит МИССИС ОЛБИ

ОЛБИ. Вот ты где, Кэтрин!

КЭТТИ. (удивленно) Миссис Олби!

ДОРОТИ. Простите, с кем имею честь?

ОЛБИ. Миссис Олби, воспитатель приюта для девочек имени Святой Агнесы. А вы?

ДОРОТИ. Дороти Говард. Что привело вас, миссис Олби, в мой дом?

ОЛБИ. Я пришла за Кэтрин. Мы давно уже подозревали, что происходит что-то странное с Кэтрин, но всё никак не могли поймать её.

ДОРОТИ. А какое отношение вы имеете к Кэтти?

ОЛБИ. Самое прямое, миссис Говард. Она наша воспитанница. Так же, как и её младшая сестра Джоанна.

ДОРОТИ. (её осенило) Подождите, вы сказали - приют?! Так что же, Кэтти, ты сирота?

ОЛБИ. А разве она вам не сказала? Их мать лишили родительских прав шесть лет назад, и с тех пор они живут у нас.

ДОРОТИ. (ошарашено) Кэтти!

КЭТТИ. Простите, Дороти...

ОЛБИ. Миссис Говард, скажите, у вас ничего не пропало из имущества?

ДОРОТИ. О чем вы?

ОЛБИ. В последнее время Кэтрин часто приносит сладости и всякие игрушки своей сестре. Мы подозреваем, что она опустилась до воровства!

КЭТТИ. (возмущенно) Как вы смеете?!

ОЛБИ. Помолчи, Кэтрин! Не смей вмешиваться в разговор взрослых! Я повторяю вопрос, миссис Говард, у вас ничего не пропало?

ДОРОТИ. Да что вы такое говорите! Кэтти помогает мне по хозяйству, за это я плачу ей небольшие деньги.

ОЛБИ. Ах, вот оно что! Вам должно быть стыдно - вы используете труд несовершеннолетней! К тому же, они совершенно не нуждаются в деньгах. Их всем необходимым обеспечивает приют!

ДОРОТИ. Вы в своем уме? Вы что несете?

ОЛБИ. Я-то точно в своем уме, и мне никогда не пришло бы в голову нанимать на работу подростков из приюта. Так, Кэтрин, с сегодняшнего дня ты лишаешься права на дневные прогулки за территорией приюта! Будешь под постоянным надзором. А сейчас мы возвращаемся.

КЭТТИ. (отчаянно) Я никуда не пойду с вами!

ОЛБИ. Что ж, я немедленно вызову полицию и будет как в прошлый раз! Хочешь?

КЭТТИ. (смиренно) Нет, не хочу! Я пойду! Можно, только я попрощаюсь с Дороти?

ОЛБИ. Это совершенно ни к чему. Пойдем, Кэтрин.

ДОРОТИ. Вы человек или кто?!

ОЛБИ. Я воспитатель с большим стажем, к вашему сведению! За мной, Кэтрин!

ДОРОТИ. Стойте! А я могу её удочерить?!

ОЛБИ. В вашем возрасте это совершенно невозможно. Вам определенно откажут.

ДОРОТИ. Подождите, вы хотите сказать, что я больше никогда не увижу Кэтти?

ОЛБИ. А она вам, простите, кто?

ДОРОТИ. Она мне... она внучка!

ОЛБИ. Не смешите меня. Мы досконально знаем происхождение Кэтрин, знаем всю историю семьи, и она, увы, неприглядна. Так что извините, но у меня крайне мало времени. Кэтрин, за мной.

КЭТТИ. Простите, Дороти, простите! Я очень люблю вас! Простите!

ДОРОТИ. Кэтти...

КЭТТИ идет за МИССИС ОЛБИ, но у самой двери резко поворачивается и бежит к ДОРОТИ и крепко обнимает её. МИССИС ОЛБИ выжидает небольшую паузу

ОЛБИ. Кэтрин, пора идти...

ДОРОТИ. (очень серьезно) Послушайте, Олби, и послушайте очень внимательно: у Кэтти есть при себе кольцо. Так вот, упаси Господи вас или кого-то еще забрать у неё это кольцо, потому что это мой подарок. Имейте в виду, что я найду способ отследить эту ситуацию, а последствиях вы можете догадываться.

ОЛБИ. Я вас услышала, и будьте уверены в моей порядочности!

ДОРОТИ. Всё ваше существо говорит об обратном.

ОЛБИ. Это всё?

ДОРОТИ. Нет!

ОЛБИ. Что же еще?

ДОРОТИ. (веско) А ещё я хочу, чтобы вы знали, что только что лично вы лишили меня всего...

МИССИС ОЛБИ и КЭТТИ уходят.

ФИНАЛ РЕАЛИСТИЧЕСКИЙ

 

ДОРОТИ. Ну вот, мой дорогой Карл, настал тот момент, когда мне и сказать-то нечего... Просто пусто, просто черно. Теперь не о чем не могу и не хочу думать, кроме как о встрече с вами... Вы уж позаботьтесь об этом... Засим, позвольте откланяться. Вечно ваша - графиня Дороти Говард!

Занавес

ФИНАЛ ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ

 

Входят МИССИС ОЛБИ И КЭТТИ

ОЛБИ. (как будто в ней проснулся «человек») Миссис Говард… Мне Кэтти сказала, что у вас есть дети… Может быть, кто-то из них захочет оформить опеку над девочками?

 

Занавес

18.01.2019