БАБУШКИН СОН

Леон Агулянский

 

 

Бабушкин сон

 

 

Комедия в двух актах

 

 

Действующие лица:

 

М а р т а  –  82 лет, богатая вдова последнего мужа, страдает от провалов в памяти.

 

О к с а н а – домработница, проживающая с Мартой, 30 лет, стройная, бывшая спортсменка.

 

А н н а (Ан)  – 50 лет, старшая дочь Марты, ухоженная волевая женщина.

 

Б о р я  (Б о б) - 60 лет, ее муж, у которого не все благополучно в семье и бизнесе.

 

А л е к с а н д р  (Эл) – 48 лет, средний сын Марты, несостоявшийся компьютерный гений.

 

Г а л и н а  (Гала) – 40 лет, его жена, поэтическая творческая натура, склонная к меланхолии, дружит с рюмочкой и психотропными средствами.

 

Г е о р г и й  (Гога) –  45 лет, младший сын Марты – гордость семьи, в прошлом – врач-психиатр, ныне социальный работник за рубежом.

 

М а р и я  (Мэри) – 40 лет, его жена, терпящая, но любящая, несмотря ни на что.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

АКТ ПЕРВЫЙ

 

 

 

Сцена первая

 

     Дом Марты. Гостиная. В задней стене – двустворчатая дверь, способная пропустить двоих одновременно. Справа – входная дверь (может быть не видна). В гостиной Марта, одетая в обтягивающий спортивный костюм.

    

     Ф о н о г р а м м а.  Лето… Пение птиц…

     Г о л о с  м а л е н ь к о г о  м а л ь ч и к а.  Мама, мама, я денежку нашел!

     Ж е н с к и й  г о л о с.  Не трогай, она грязная… Дети, осторожно!..  Куда?! Там крапива!.. Детский смех. Музыка.

 

     Появляется Оксана. Фонограмма обрывается. Оксана накрывает чайный стол.    

 

     М а р т а.  Какая скверная погода.

     О к с а н а.  Откуда вы знаете? Окна зашторены, телевизор не включался.

     М а р т а.  Я плачу тебе и неплохо, заметь.

     О к с а н а.  Я что, не работаю?

     М а р т а  (передразнивает). Я что не работаю?! Хозяйка говорит: «скверная погода». Неужели трудно согласиться. Тем более что погода действительно скверная – туман.

     О к с а н а.  Солнце и ясное небо с утра. Но если пожелаете… (Показывает Марте бутылку коньяку.)

      М а р т а.  Желаю.

 

     Оксана наполняет рюмку. Осматривает стол – все ли в порядке. Марта подходит к столу, опрокидывает рюмку коньяка, закусывает лимоном. Кивает Оксане. Та наливает еще.

 

     М а р т а.  Глаза мешают тебе видеть, дитя мое.

     О к с а н а.  Ну, вот, опять началось.

     М а р т а.  Видеть надо душой, голубушка, сердцем (выпивает вторую рюмку коньяка).

     О к с а н а.  Вы правы. Погода – дрянь. Вам не интересно, что я думаю. Говорите сама с собой.

     М а р т а  (хохочет). Нет, мой друг. Я себе такого наговорю. Еще подеремся, не дай Б-г.

     О к с а н а.  Главное чтоб не до смерти. Упс! (Прикрывает рот рукой). До первой крови.

     М а р т а .  Кстати, о моей смерти никто из них не?..

     О к с а н а  (показывает на свои уши).  Перепонками слушала, не душой.

     М а р т а.  Злая ты. За что люблю тебя?

     О к с а н а.  Любят за недостатки.

     М а р т а.  Подожди. Еще рыдать будешь (после короткой паузы) на моих похоронах, жаль, только не увижу.

     О к с а н а.  Чего рыдать-то?

     М а р т а  (передразнивает). Чего рыдать? Думаешь мои детки выходное пособие тебе?

     О к с а н а.  Может, у кого из них работать останусь.

     М а р т а  (хохочет, не может успокоится). Я… Я тебе характеристику напишу: асексуальная, блеклая, неопасная. (Показывает большой палец вверх) Во! С руками оторвут.

     О к с а н а.  После смерти напишите?

     М а р т а.  Я и говорю: злая ты!

     О к с а н а.  Это у вас от новых таблеток, не иначе.

     М а р т а.  Что, Марик прописал новую отраву?

     О к с а н а  (ворчит).  Марик-Шмарик. Сам ничего не помнит, а лекарства выписывает.

     М а р т а.  И я принимала?

     О к с а н а.  Еще рюмочку?

     М а р т а.  Ну, надо же! Не помню! Записывать что ли?

     О к с а н а.  Дневник заведите.

     М а р т а.  Так, где мы были? (Пытается вспомнить.)

     О к с а н а.  Ваша кончина.

     М а р т а.  Свинья ты неблагодарная.

     О к с а н а  (театрально присев в реверансе). Мерси.

     М а р т а.  Ах, да. Пардон. (Оксана хмурится. Резко повысив голос.) Ну, пардон, я сказала! Ша!

     О к с а н а.  «Ша» - тоже по-французски?

     М а р т а  (кричит). Будешь говорить или нервы трепать? (Хватается за сердце.)

     О к с а н а.  Доктор зайдет вечером. Может, скорую?

     М а р т а.  Дуркой пугаешь. Мне туда уже поздно.

     О к с а н а.  Отвечать или нервы трепать?

     М а р т а.  Тебе самой лечиться надо.

     О к с а н а.  Вы спросили, что дети о кончине…

     М а р т а  (удивленно). Да-а? (Уверенно.) Да! Ну и?..

     О к с а н а.  Каждый спросил. Даже кричали и угрожали. Я не сдалась.

     М а р т а  (грустно). Однако все приедут?

     О к с а н а.  Подтвердили.

     М а р т а.  Аня, Эл и Гога, они же… Ты представляешь, что здесь начнется. Аня, Эл и Гога…

     О к с а н а.  Вместе с их кобрами.

     М а р т а.  Нет. Эл и Гога – с кобрами, Аня… со своим желтопузиком.

 

Пауза.

 

     О к с а н а.  Клубок ядовитых змей.

     М а р т а.  Желтопузики не ядовитые.

 

Пауза.

 

     О к с а н а.  Все равно – гады ползучие.

     М а р т а.  Приедут, в сауну загоню. Заодно помоются с дороги.

     О к с а н а.  Хорошая идея. Электричество сэкономим. Мне проще. Только это оргия получается.

     М а р т а.  Можешь взять самоотвод. Н-да. Засиделась ты в девках-то, засиделась.

     О к с а н а.  Мерси.

     М а р т а  (ходит по сцене, отталкиваясь от пола лыжными палками). Аня, наверное, еще располнела. Алекс, небось, лысый. Ничего, теперь волосы пересаживают. Интересно, как его Гала выглядит. Гога, поди, важный такой – очки, халат, стетоскоп.

     О к с а н а.  Зря вы их сюда.

     М а р т а.  Что-что-что-что-что такоэ?

     О к с а н а.  Мы бы сами, не торопясь, поискали и нашли.

     М а р т а.  Имеешь в виду: ты бы поискала и нашла. Сама.

     О к с а н а.  Ну-у…

     М а р т а.  И мне бы не сказала, а?

     О к с а н а.  Спасибочки! (Кланяется) Премного вами благодарны.

     М а р т а.  Не пи… Не серчай. Сумма велика. Не я, другие подозревать будут. Зачем тебе?

     О к с а н а.  И то верно.

     М а р т а.  Так. Что у нас по плану?

     О к с а н а.  Бассейн, массаж, потом – сауна.

     М а р т а.  Отставить, отставить и отставить!

     О к с а н а.  Новое дело! Я все готовила – корячилась.

     М а р т а.  В бассейне утонуть можно. После массажа спать охота. А сауна? Чего мне там одной-то.

     О к с а н а.  Мне хлопот меньше.

     М а р т а.  А где это… Трамплин?

     О к с а н а.  Трамплин?

     М а р т а.  Ты че, дура совсем?

     О к с а н а.  А. По коридору направо. Можно без разгону. Пошла!

    

     Марта с криком «ура» исчезает со сцены.

 

     О к с а н а  (вдогонку). Воду спустить не забудьте. (Задумчиво). Не заразиться бы. (Хватает со столика бутылку коньяку, пьет из горлышка.)

 

     Звонок в дверь. Появляются Анна и Боря.

 

     О к с а н а.  Здрасте, здрасте, здрасте!

     А н н а  (холодно).  Привет.

     О к с а н а.  Добро пожаловать! Как долетели?

     Б о р я.  Ты и есть Оксана?

     О к с а н а.  Да, представьте.

     Б о р я.  Мы встречались?

     А н н а.  Началось!

     О к с а н а  (оглядев Анну с ног до головы). Прекрасно выглядите.

     А н н а  (презрительно). Ха!

     Б о р я  (Оксане, заигрывая).  Замужем?

     А н н а  (Боре).  Таблетки свои не забыл?

     Б о р я.  Путешествовать надо одному.

     А н н а  (холодно).  Короче. Что с мамой?

     О к с а н а.  Вы не сердитесь на меня.

     А н н а.  Можно без предисловий?!

     О к с а н а.  Ничего не могу сообщить…

     А н н а.  Что-о-о?!

     Б о р я.  Тише, дай сказать человеку.

     А н н а  (Боре).  Не своди меня с ума!

     Б о р я.  Тебе это не грозит. Для болезни нет основы.

     О к с а н а.  Никакой информации, пока не соберутся все.

     А н н а.  Ты в своем уме?! Это моя мать! Что себе позволяешь?!

     Б о р я.  Кто это «все» интересно?

     О к с а н а.  В-все, все дети Марты Васильны.

     А н н а.  Так. (Боре, указывая на чайный столик). Бобик, иди – разомнись. Фас!

     Б о р я.  Ну, если ты просишь (подходит, потирая руки, наливает, пьет.)

     А н н а  (берет Оксану под локоть, отводит в сторону, открывает сумочку, достает коробочку).  Кое-что для тебя. Новинка. Запах убойный. Держи.

     О к с а н а.  Ой. Спасибо вам большое. Но я, я все равно не могу, извините. Не могу. Не велено.

     А н н а (передразнивает). Не ве-е-елено! Я отпуск прерываю, все бросаю, а ты… Кто запретил?

     О к с а н а.  Тоже не могу. Извините (протягивает коробочку Анне, та отмахивается.)

     А н н а.  Душись на здоровье. Главное, что б было для кого. (Боре) Боб… (жестом просит подойти, сама идет к чайному столику. Боб, подходит к ней. Анна взглядом указывает на Оксану.)

      Б о р я  (Оксане). Э-э, Оксана. Какое имя, а?! О-кса-на! Оксана. Звучит совсем как «осока». Схватишь рукой – порежешься.

     О к с а н а.  Вам есть, кого хватать.

     Б о р я  (оглядывается на Анну). А еще Оксана, это окс - кыс-кыс-кыс-кыс.

     О к с а н а.  Не стоит. Цап-царап – может получиться.

    

     Анна одобрительно кивает.

 

     Б о р я.  Где же мы встречались?

     О к с а н а.  У Марты Васильны тоже с памятью не очень.

     Б о р я.  Знаешь, у тебя красивые… ноги.

     А н н а.  Идиот!

     Б о р я.  Вернее, глаза… и волосы.

     А н н а.  На руках!

     Б о р я  (оглянувшись на Анну и понизив голос). И вообще ты мне…

 

     Звонок в дверь. Входят Александр и Галина.

 

     О к с а н а.  Добро пожаловать! С приездом!

     А л е к с а н д р  (устремляется внутрь с обеспокоенным лицом). Ну, что тут у вас? Что с мамой. Я по дороге все передумал.

     Г а л и н а  (проходя в гостиную, дает Боре поцеловать руку).  Храпел весь полет. Пассажиры жаловались.

     А л е к с а н д р.  Анечка! (Устремляется к ней. Обнимаются.)

     А н н а.  Привет, котик.

     А л е к с а н д р.  Что? Говори! Что?

     А н н а  (освобождаясь из его объятий, указывает на Оксану). Молчит! (Губами произносит несколько ругательств.)

     А л е к с а н д р.  Оксана! Что за новости?! Мы всё бросаем, летим аж десять часов, а ты партизанку строишь. (Подходит к Боре, жмет руку.)

     Г а л и н а.  Какие проблемы? Разденем, привяжем к стулу, будем пытать.

     Б о р я  (тихо, восхищенно). Да-а! (Взглянув на Галину, потом на Анну.) А можно меня рядом привязать?

     А н н а.  Урод и все.

     А л е к с а н д р.  Ничего смешного пока не вижу. Я хочу знать, кто и почему нас вызвал!

 

     Галина подходит к Анне, они целуются по-светски, не прикасаясь. Анна демонстрирует бутылку вина. Галина, усмехается, наливает себе виски.

 

     О к с а н а.  Простите, я не могу. Не сердитесь.

     А л е к с а н д р.  Нет! Видали?! Я бросаю срочный проект, подвожу компаньонов, собираю чемодан…

     Г а л и н а.  Чемоданы собирала я.

     А л е к с а н д р.  Прилетаю и на тебе! Нет, голубушка, так не пойдет!

     О к с а н а  (грустно). Веревка в чулане. Стул вот. К пыткам готова.

     Г а л и н а  (после глотка виски). Молодец, девка! Респект!

     А н н а  (цинично). Лайк.

     Б о р я  (восторженно). Уважуха!

     А л е к с а н д р  (кричит). Итс факен анбеливебел!

     Б о р я  (Анне и Галине). Плесните ему. Звереет на глазах.

 

     Звонок в дверь. Входят Георгий и Мария.

 

     О к с а н а.  Ну, слава Б-гу! Здрасте! С приездом! Добро пожаловать!

     Г е о р г и й.  О-о! Всем привет! (Обнимается со всеми по очереди.)

     М а р и я.  Что мы пропустили?

     Г а л и н а.  Насчет вас не знаю. Мы пропустили по глоточку.

     Г е о р г и й.  Последний раз виделись на семидесятилетии.

     М а р и я.  Кстати, почему не справляли восемьдесят?

     Г е о р г и й.  Мама решила, что семьдесят – достаточно. Пора остановить счетчик. Говорила: время это условность, стрелки на часах.

     М а р и я.  Про стрелки забыла аж на двадцать лет.

     Г е о р г и й.  Двенадцать. Наливай! (Устремляется к чайному столику, по-светски целуется с Анной и Галиной, обнимает Александра, жмет руку Боре, принимает из рук Галины порцию виски, поднимает бокал.) За встречу, друзья! (Выпивает.)

     А н н а  (мрачно).  Мы не друзья. Мы родственники.

     Г е о р г и й.  Эн, ты всегда умела испортить настроение. Ну, ладно (серьезно.) Что стряслось? Мама?

     А н н а.  Не делай вид, что переживаешь больше всех.

     М а р и я.  Не успели поздороваться, уже ссоритесь. Гога!

     А н н а  (кивнув на Оксану). Партизанка … молчит. (Раздраженно Оксане.) Кажется, все в сборе! Может, хватит?!

     О к с а н а.  Не кричите на меня!

     А н н а.  Чего-о-о?

     О к с а н а.  Никто вам такого права не давал! И вообще, я вас не боюсь!  

 

     Оксана идет к двери. Анна хватает со столика бутылку.

 

     А н н а.  А ну, стоять! Ни с места! Говори, а то убью!

 

     Оксана пытается нащупать дверную ручку. Бросается к столу. Хватает нож.

    

     О к с а н а.  А помучаться?

     А н н а.  Я не шучу!

    

     Бьют настенные часы. Анна вздрагивает. Оксана выхватывает бутылку из ее руки, отбрасывает нож. Зубами вытаскивает пробку, выплевывает в сторону, отпивает несколько глотков. Все кроме Анны аплодируют.

 

     О к с а н а.  Через пятнадцать минут – здесь! Форма одежды обычная! Чао! (Толкает спиной дверь, исчезает.)

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

 

Сцена вторая

 

     Дом Марты. Георгий и Галина одни. Слышны отдаленные возгласы и хохот.

 

     Г е о р г и й.  Здравствуй, Гала.

     Г а л и н а.  Привет.

     Г е о р г и й.  Десять лет…

     Г а л и н а.  Двенадцать…

     Г е о р г и й.  Целая вечность.

     Г а л и н а.  Одно мгновение.

     Г е о р г и й.  Когда понял, что увижу тебя, сердце чуть не выскочило.

     Г а л и н а.  Маша говорит: храпел в самолете.

     Г е о р г и й.  Маша. (Пауза.) Сидя не храпят.

     Г а л и н а.  Наговаривает?

     Г е о р г и й.  Гала, Гала, Гала, Гала…

     Г а л и н а  (закуривает). Так и не начал курить?

     Г е о р г и й.  Не простудишься?

     Г а л и н а  (пожав плечами). Простужусь.

     Г е о р г и й.  Иди-ка сюда. (Садятся плечом к плечу, Георгий снимает пиджак, набрасывает на плечи им обоим.)

     Г а л и н а.  Постарела?

     Г е о р г и й  (прижав ее к себе за плечо крепче). Да.

     Г а л и н а  (ласково-шутливо). Сволочь.

     Г е р г и й.  Еще какая.

     Г а л и н а.  Что дети?

     Г е о р г и й.  Нормально все.

     Г а л и н а  (грустно). Хорошо.

     Г е о р г и й.  Гал?

     Г а л и н а.  А?

     Г е о р г и й.  Как ты?..

     Г а л и н а.  Как я (с ударением) без тебя? (После короткой паузы.) Живу, Гога. Живу.

     Г е о р г и й.  Я виноват.

     Г а л и н а.  Бетонные джунгли. Нет. Не джунгли. Безжизненные, серые, ужасные коробки вплотную. Неба не видать. Там вообще очень мало неба. На всех не хватает. Холодный ветер. Старые газеты (показывает, как ветер кувыркает газеты по асфальту) по асфальту. В семь вечера усталые люди из небоскребов бредут в метро. А наверху - дороги параллельно, наискосок, кольцевидно, зигзагообразно. Только быстро по ним не ездят – пробки. И днем пробки и ночью пробки и утром – соответственно. Голубая мечта по имени Торонто.

     Г е о р г и й.  Знаешь, все эти годы я…

     Г а л и н а  (перебивает).  Холодный океан. В ненастье он серый как огромная мышь, которую переехал каток. Волны - на берег: «ших – ших – ших». С океана (показывает "наваливается") туман. Густой, липкий. Забирается под воротник и рукава, пропитывает стены домов, рекламы, и булочки в кафе. От него нет спасенья. Ему надо отдаться и раствориться в нем без остатка.

     Г е о р г и й.  Гала, причем здесь Торонто?!

     Г а л и н а.  Ты прав. Не при чем.

     Г е о р г и й.  А дети?

     Г а л и н а.  Дети. У них с Алексом своя жизнь: из компьютера в планшет из планшета в мобильник и обратно. Им хорошо там. (После короткой паузы.) Что (после короткой паузы.) у вас?

     Г е о р г и й  (после короткой паузы). Все непросто. Расписано, очерчено, загорожено. Мы там чужие. Теперь дети стали чужими нам. Говорим на разных языках, да и не о чем. (Пауза.)

     Г а л и н а.  Ясно. Искали лучшей жизни за бугром, а надо было - в себе.

     Г е о р г и й.  Все изменится. Я уверен.

     Г а л и н а.  К лучшему?

     Г е о р г и й.  Конечно. Хуже быть не может.

     Г а л и н а.  Ты страдающим не выглядишь.

     Г е о р г и й.  Я придумаю, как нам улизнуть из дома на пару часов.

     Г а л и н а.  Дадим нашим супругам снотворного? Вдруг, не проснутся. Двойное убийство. Не боишься? (Пауза.) Обойдемся без глупостей. (Обнимаются.)

    

     Появляется Мария. Увидев их, меняется в лице. Исчезает. Галина отталкивает Георгия.  

 

     А л е к с а н д р  (входит). Господа, чего мы ждем?!

     Г а л и н а.  Успокойся, дорогой! Интрига украшает жизнь.

     А л е к с а н д р.  Не на-адо вот этого! Не надо!

     А н н а  (входит, за ней Георгий и Боря).  Ей много лет. Всякое могло случиться.

     Г е о р г и й.  Ребята, давайте, не валять дурака! Последний муж оставил ей состояние…

     Б о р я. Офигенное!

     Г е о р г и й.  Офигенное умножить на два.

     А л е к с а н д р.  А может в квадрате.

     Г е о р г и й.  Всем нам об этом известно, не так ли, родные?

     Б о р я.  Кто «за», прошу поднять грабки.

     А н н а.  Да, перестань ты!

     М а р и я  (поднимает руку). Пришлому элементу можно сказать?

     А л е к с а н д р.  Говори, элемент.

     М а р и я.  Три варианта. Один хороший, другой плохой, третий очень плохой. С какого начать?

     Б о р я.  Начни с меня. Я хороший вариант.

     А н н а  (Марии).  Не бойся. Не опасен. Гавкает, но не кусает.

     Б о р я.  Могу.

     Г е о р г и й.  Боба, веди себя прилично.

     Б о р я.  Пардон, пардон.

     Г е о р г и й  (Марии).  Давай с хорошего.

     М а р и я.  Не приведи Господь, завещание вступило в силу. Его зачитает адвокат.

     Г а л и н а.  Начала с хорошего.

     М а р и я. Второй. Она приготовила завещание и решила озвучить.      

     Б о р я.  Умничка!

     М а р и я.  Третий: Марта вложила капитал и прогорела.

 

Пауза.

 

     Б о р я.  Попадалово.

     А н н а.  А нам какая печаль?

     Б о р я.  А-а-а! Я растолкую. Прогар или кидок всегда, заметьте, всегда…  заканчивается со знаком минус. А долги надо отдава-а-ать с процентами! Иначе, иначе, ох, как скверно, господа!

     А л е к с а н д р  (Марии). Молодец. (Георгию.) Трудно с умной женой? А?

     Г е о р г и й.  А мы не разговариваем. Некогда.

     Б о р я  (Анне).  Видишь, делом занимаются. На разговоры времени нет.

     А н н а.  Достал! Сиди, ты!

     Б о р я.  Пока не за что. Вернее, есть, но еще не поймали.

     А л е к с а н д р.  Моему терпению приходит конец.

     А н н а.  Ты всегда был нервным ребенком!

     А л е к с а н д р.  А ты ногти грызла! Теперь они вон искусственные, и зубы тоже!

     А н н а.  Ах ты поросенок! Забыл, как за мной в душе подглядывал?!

     А л е к с а н д р.  У меня тогда зрение было хорошее! Хочешь, в отместку за мной подгляди.

     А н н а.  Еще одно слово, я расскажу еще кое-что.

     А л е к с а н д р.  Давай! Валяй!

     М р и я.  Мы собрались не для этого.

     Г а л и н а.  Перестаньте, тошно от вас.

     А н н а.  Тошно ей. Беременная нашлась!

     Г а л и н а.  Мозги́  забеременели.

 

     Торжественная музыка. Бьют настенные часы. Оксана, одетая сексуально-провокативно, вкатывает Марту на кресле-каталке. На шее Марты - срезанная петля из очень толстой веревки, лицо загримировано под висельника, голова на боку, язык высунут.

 

     Мария вскрикивает.

 

     Г а л и н а  (тихо). Какой ужас.   

     А н н а.  Чем перерезали этот канат?

     М а р и я.  Вариант номер один.

     Б о р я.  Главное, не «три».

     А л е к с а н д р  (кричит).  Мама! Мама!

     Г е о р г и й  (Александру). Тихо, спокойно! Любишь. Любишь. Тихо.

 

     Оксана со скорбным выражением лица наклоняется – поправить ноги Марты в кресле, демонстрируя грудь, которая едва не вываливается из декольте.

 

     Б о р я  (Георгию). Чего это она?

     Г е о р г и й  (авторитетно). Стресс. Психическая травма.

     Б о р я  (задумчиво). Поле-е-ечим.

 

     Марта с криком «Ха!» оживает. Вспыхивает яркий свет. Гости шарахаются в испуге. Марта хохочет, указывая пальцем на каждого из них. Остановив взгляд на Оксане, замолкает.

 

     М а р т а  (оглядывая Оксану). Эт-то еще что такое?

     О к с а н а.  Сами просили…

     М а р т а.  Ни фига себе! Видать, давление подскочило (Гостям.) Ну что? Описались?

     Г е о р г и й  (Анне тихо). Опекунство надо оформлять.

     М а р т а.  Здравствуйте, мои дорогие! Подходи целоваться по очереди. (Хлопает себя по щекам.) Это грим. Не боись.

 

     Присутствующие подходят и по очереди по-разному приветствуют Марту.

 

     М а р т а.  Я могла бы явиться в спортивном костюме или вечернем платье. Этот маскарад – напомнить вам, дети, что жизнь конечна. «Завтра» может не быть. Жить надо сейчас. Правильно жить, а не годы копить.

     Б о р я.  Правильно, это как? По понятиям или по ветру?

     М а р т а.  Ты, Бобик, не умничай. Походи в этом галстуке – многое поймешь (снимает с шеи и протягивает ему петлю, он принимает.)

     А л е к с а н д р.  Мама, лучше скажи, как себя чувствуешь?

     М а р т а  (Георгию).  Видал? Как доктор спрашивает. А ведь не доктор. Геморрой компьютерный. Шучу! Компьютерный гений. (Указывая на Георгия.) А вы, медицина… (Оксане.) Чего сказать-то хотела? Все разместились? Всем удобно? Жен не перепутали? (Смеется.) В сауну не желаете?

     А н н а.  Мама, голова не болит у тебя?

     М а р т а.  Надо, чтобы болела?

     А л е к с а н д р.  Мама. Ма-ма!

     Г а л и н а  (Александру). Тихо-тихо. Полегче.

     А л е к с а н д р  (продолжает).  Мама, мы все (с усилением) приперлись, (Галина знаком успокаивает его) прибыли издалека. Срочно. По твоему вызову.

     М а р т а  (поправляет).  Зо̀̀ву. (Вопросительно оборачивается на Оксану. Та кивает.)

     А л е к с а н д р  (продолжает).  Нам бы хотелось понять, в чем срочность.

     М а р т а.  «В чем срочность». У нас так не говорят.

     А л е к с а н д р  (с раздражением).  А как?!

     М а р т а  (оглядываясь на Оксану).  Как?

     О к с а н а  (с реверансом).  Какого хрена.

 

Пауза.

 

     М а р т а.  Волнуюсь. Трудно это, ну…

     Б о р я  (добавляет).  За базаром следить.

     М а р т а.  О! Точно! (После короткой паузы.) Отдыхайте. Завтра это…

     Б о р я  (добавляет).  Перетрем.

     М а р т а.  Умница! Молоток!

     А н н а.  Нет, мама. Так не пойдет. (С расстановкой.) Зачем мы здесь?!

     М а р т а.  Разве вы здесь быть не должны? Вы же мои дети.

     А л е к с а н д р.  Мама, это переходит всякие границы.

     М а р т а.  Сынок, не сердись. Завтра соберусь с мыслями, и поговорим.

     Г е о р г и й.  Ребята, тихо. (Марте.) Мам, Оксана в курсе?

     М а р т а  (смотрит на Оксану). Оксана? Одеться ей надо.

     Б о р я.  Ничего – ничего. Мы и так послушаем.

 

     Марта вопросительно смотрит на Оксану. Та уверенно кивает.

 

     М а р т а  (щелкает пальцами).  Давай!

   

     Оксана выходит на середину.

 

     О к с а н а.  Ровно неделю назад…

     М а р т а.  Стоп. Я сама… Я срочно просила вас приехать, чтобы… Ну, как это?! Короче, один вопрос: где мои деньги?

 

Пауза.

 

     Б о р я  (указывая пальцем на Марию). Вариант номер три.

    

     Гости в шоке смотрят друг на друга.

 

     А н н а.  Мама, может спросишь того, кому деньги отдала?

     М а р т а.  Может и спрошу. (Оксане.) Иди оденься. Простудишься.

     О к с а н а.  Я одета.

     М а р т а.  Глупая. Для флирта надо - многослойно.

     О к с а н а.  Чего?

     М а р т а.  Удлинить процесс раздевания.

     А л е к с а н д р.  Думаю, ей лучше остаться.

     Б о р я.  Да-да. Определенно.

     Г е о р г и й.  Итак, Мама, где деньги?

     М а р т а.  Какие деньги?

 

     Дети Марты обмениваются понимающим взглядом.

 

     А н н а.  Мама, иди.

     М а р т а. Чего это?

     А н н а.  Иди туда, где зародилась мысль.

     М а р т а  (раздраженно).  Я не помню, где зародилась мысль! (Тихо.) И что за мысль тоже не помню.

     А н н а  (Оксане резко).  Говори!

     О к с а н а.  Нельзя ли помягче? Я у вас не работаю.

     А н н а  (кричит). Хватит! Ну?!

     О к с а н а.  Кофейку не желаете или чаю, горячий, не остыл еще?

     А н н а  (устремляясь к Оксане).  Да я тебя…

     А л е к с а н д р.  Аня! (Та останавливается.) Не кипятись.

     А н н а.  Ха. Мне больше всех надо? Сами разбирайтесь. (После короткой паузы.) О! Идея. Кто-то из нас троих получил от мамы деньги. Она не помнит – кто. Потому вызвала всех. (После короткой паузы. Резко.) Я не получала! (Пауза.)

     А л е к с а н д р.  Я тоже. (Георгию.) Гога?

     Г е о р г и й.  Само собой.

     Б о р я.  Банковские переводы легко отследить. За наличными никто не приезжал. Не так ли, Оксанчик?

    

     Оксана отрицательно мотает головой.

 

     А н н а  (указывая пальцем на Георгия). Она всегда давала тебе на мороженое.

     М а р т а.  Ну, давала. И что?

     А н н а.  А мне – нет.

     Б о р я.  Ан, хочешь куплю ванную мороженного. Будем купаться в нем.

     А н н а  (мрачно).  Замерзнем.

     Б о р я. Дольше сохранимся.

     М а р т а  (Боре).  Вот! Голова работает у человека. Продукты в холоде хранят. (Анне.) У тебя горло всегда болело. Забыла? (Вспоминает.) Тетрациклин, пенициллин – четыре раза в день, гоголь-моголь, горячее молоко, синяя лампа. Не помнишь? "Незнайку" перед сном читала. Какое время было! Доброе, светлое! Сашок - на катке до темна. Гога – за уроками. Я – за плитой да по магазинам. (После короткой паузы.) Молоко разливали в бетоны, сметану – в банки, творог в серую бумагу и – на весы. Какая сметана была! А подушечки по рубль кило! Помните, отец елку купил. Она в парадную не влезла.

     А н н а.  Влезла. На лестничной клетке развернуть не смогли.

     М а р т а.  Длинная. Пилить жалко, и нечем. Пришлось веревками - на балкон. Какое время! Какая жизнь!

     А л е к с а н д р.  Потом дети выросли, завели семью, разъехались.

     М а р т а  (грустно).  Разлетелись по миру.

     А л е к с а н д р.  И однажды ты решила их вызвать к себе. Ну, вспоминай.

     М а р т а.  Вот, ты, Эл, чего поперся в Германию? У меня где-то - фотография. Твой дед маме прислал. Груды кирпича. Между ними - русская солдатка-регулировщица. За ней на столбе надпись по-русски "Александр плац". На обороте - карандашом: "Берлин 1945".

     А л е к с а н д р.  Работа у меня...

     М а р т а.  Работа. Когда-то детей угоняли на работу в Германию. Теперь сами едут. (Георгию.) А ты, чего ты в своей Канаде нашел?

     Г е о р г и й.  Мам, ну, причем здесь это?

     М а р т а.  Там же медведи по помойкам шастают.

     А н н а.  А у нас – бомжи.

     М а р т а.  Как стемнеет – лучше не подходить. Мне соседка рассказывала. У нее дочь в Винни Пухе.

     Г е о р г и й.  Виннипеге.

     М а р т а.  О! Молодец! В Виннипеге. Заграница. А что толку? Как в песне: "все тот же снег, все тот же дождь".

     Г а л и н а  (добавляет).  И лишь тебя не хватает, мой друг.

     М а р т а.  Люди, везде одинаковые.

     Г е о р г и й  (пожав плечами). Да. Русские с украинцами не могут Канаду поделить, евреи опять лучше всех устроились, остальные… остальные – китайцы все. (Пауза.)

     М а р т а  (вскакивает с кресла-каталки. Бодро).  Все! Как говорил покойный О̀скар…

     Б о р я.  Покойники не разговаривают.

     М а р т а  (грозит пальцем Боре.) А ты не дурак, ой, не дурак. Не увез Анечку за кордон, хоть у тебя и есть для этого основания в анкете.

     Б о р я.  Закормили комплементами, мама!

     М а р т а.  Да, кстати. Ужин (неуверенно смотрит на Оксану) в два.

     О к с а н а  (кивает).  В семь.

     А л е к с а н д р.  Мама. До ужина хотелось бы узнать, зачем мы… для чего мы… с какой целью…

     М а р т а.  Вспомнила!

     А н н а.  Ты умница!

     М а р т а.  Мой Оскар говорил: «Генук трепейшен!»

     Б о р я.  По фени что ли?

     М а р т а  (продолжает).  Что означает: хорэ трепаться. У меня фитнес. (Направляется к внутренней двери.)

     М а р и я  (громко вслед Марте).  Речь ведь о деньгах, не так ли?

     М а р т а  (останавливается, оборачивается).  О деньгах?! (Присутствующие напрягаются.) Давайте, если больше не о чем.

     Г е о р г и й.  Ребята, может, хватит на сегодня?

     М а р т а.  Вы знаете, дети, откуда пошло слово «рубль»? (По реакции Оксаны ясно, что она это слушает в тысячный раз.) Золотую палку рубили топором на монеты, потом чеканили.

     Б о р я.  Вот это деньги. А теперь – одно слово «капуста».

     А л е к с а н д р.  Мам, а слово «бабки» или «бабло» ничего не напоминает?

     Г е о р г и й.  Мамочка, ты наверняка где-то записала, что хотела сказать.

     М а р т а.  Может и записала.

     В с е   х о р о м.  Ну-у?

     М а р т а.  Куда тетрадь положила – не записала. Все.

     А н н а.  Ты просто издеваешься над нами!

     М а р т а.  Не сердись, дочь. Я бы и рада. Но я…

     Г е о р г и й.  Не будешь возражать, если Оксана расскажет?

     О к с а н а  (испугавшись).  Я ничего не знаю.

     Б о р я  (кричит).  Хенде хох!

     М а р т а  (осмотрев Оксану с головы до пят, многозначительно). Она расскажет. (Уходит.)

 

     Оксана спешит выскользнуть из гостиной вслед за Мартой. Александр хватает ее руку и толкает в центр.

 

     А н н а.  Послушай. Мы тебе не враги. Напротив. Признательны за работу. Боже, что я говорю. Мы благодарны за все, что ты делаешь. Но поставь себя на наше место.

     О к с а н а.  Надо быть внимательнее к матери. Она скучает, ждет. Теряет память, а может утратить личность. Забудет, кто она. Тогда вы будете не нужны.

     Г е о р г и й.  Послушай, голубушка. Своим детям будешь мораль читать. Не можем мы бросить работу, сидеть и с мамой разговаривать.

     А л е к с а н д р.  Ты за услуги, пардон, за работу, ставку получаешь, не так ли?

     О к с а н а.  Могу уволиться хоть сегодня.

     А л е к с а н д р.  О-о-о! Какая подозрительная спешка?! Упорхнуть, ничего не сообщив?! (С повышением.) А сообщить придется. Только в суде! На адвокатов и следователей (указывая на присутствующих.), как ты понимаешь, средства найдутся! Не боишься?!

     О к с а н а  (тихо.) Пуганная. (Уходит.)

     А л е к с а н д р.  Вот, зараза. А!

     А н н а.  Я ее убью!

     Б о р я.  Такое чувство, будто давно ее знаю.  

     Г а л и н а.  Тоже маразм?

     А н н а.  Глюки у него. Допился.

     Г е о р г и й.  Ребята, тихо. Устроим мозговой штурм.

     М а р и я.  Это че?

     Б о р я.  Вроде расстройства желудка, только из головы. (Пауза.)

     Г а л и н а.  Осталось два варианта.

     А н н а.  Либо нам светят бабки, либо – ее долги.

     М а р и я.  У меня скверное предчувствие.

     Г а л и н а.  Если нам причитается, это радость, сообщить которую родным, детям – удовольствие.

 

     Боря начинает хохотать.

 

     А н н а.  Верно. И эта дрянь скрывать бы не стала.

     Г е о р г и й.  Наоборот - чаевые.

     Г а л и н а.  Щас!

     М а р и я.  Чего это она вырядилась типа "путана на больничном".

     А н н а.  В доме - трое мужиков, (оглянувшись на Борю.) двое. Шанс.

     Б о р я.  Ой-ой-ой! Что ты обо мне знаешь?

     А н н а.  Знала. Забыла давно.

     Б о р я.  С памятью - это у вас наследственное.

     А л е к с а н д р.  Перестаньте вы! Надоело! Объясните. На хрена ей мужик с долгами по наследству?

     Г р и г о р и й.  Немного успокоил, но только немного.

     Г а л и н а.  Меня - нет. Нет! Надо просчитать вариант с долгами. А то из страны не выпустят. Здесь вам не Канада. Медведи по помойкам не шастают.

     Б о р я.  Да. Здесь медведя быстро на котлеты пустят.

     М а р и я.  А обратные билеты? (После короткой паузы.) Какой ужас!

     А н н а.  Не болтайте ерунду. Нас не посадят.

     Б о р я  (поет наподобие «Нас не догонят»). Нас не посадя-а-ат! (После короткой паузы.) Должников не сажают, их кладут.

     А н н а  (Боре). Не сажают, говоришь. Иди в сауну с Оксаной, может, вытянешь чего.

     Б о р я.  Знаешь, мне обидно!

     А н н а.  Что, родной?!

     Б о р я.  Обидно, что ты, ты вот так, без капли ревности, меня посылаешь!

     А н н а  (грозит кулаком, цинично). Только попробуй у меня! Ишь, кобель!

     Б о р я  (пожав плечами).  Все. Пошел. Не ищите. Полотенца есть, надеюсь (Исчезает.)

     Г е о р г и й  (Анне). Ан, зря ты…

     А н н а  (останавливает его жестом).  Сами разберемся. Итак, чтобы зону не топтать…

     А л е к с а н д р  (хватается за сердце).  О, Господи!

     А н н а  (продолжает).  Прикинем, кто - сколько может дать.

     А л е к с а н д р.  Ты старшая. Начинай.

     А н н а.  Ну, не знаю.

     Г а л и н а.  Плохое вступление.

     А н н а  (продолжает).  Тачку продадим. Вот и…

     Г е о р г и й.  Постой! Мы же с тобой по Скайпу… У вас три тачки и два дома! Ты сама мне… (Указывая на дверь.) Он же самый крутой из нас, а ты его в сауну…

     А н н а.  Н-да.  Вы, ребята, не знаете, что такое "бизнесмен".

     А л е к с а н д р.  Где уж нам?!

     А н н а.  Занял, вложился, в кармане - дуля, а отдавать надо в срок и с процентами.

     Г е о р г и й.  А дома́ с бассейном, теннисные корты, арабские скакуны?!

     А н н а.  Нормально все, Гога, квартира, дача три часа езды. Живем.

     Г е о р г и й.  Да, ты!.. (Спохватывается.) Извини, Ан. (Обнимает ее.) Извини.

     А н н а.  Ты меня прости. (Подходит к столу. Наливает виски в стакан. Пьет.)

     А л е к с а н д р.  Похоже, моя очередь? (После короткой паузы, мельком взглянув на Галину.) Подкопили на отпуск. В банке закрыли под проценты.

     А н н а.  Постой, Эл, а как же империя твоя компьютерная?

     А л е к с а н д р.  Не моя.

     Г е о р г и й.  А проекты международные?

     А л е к с а н д р.  Проекты есть, международные. Мексиканки, китаянки, японки в таком примерно наряде как Оксана, чаще – без. (Пауза.)

     Г а л и н а.  Перестань. Нормальная работа. Зарплата, статус.

     А л е к с а н д р.  Ну, в общем, да. (После короткой паузы.) Да.

     А н н а.  Вся надежда на Гогу – гордость семьи. Врач-специалист, хозяин клиники и так далее. (Георгию.) Что? Тоже нет?

     Г е о р г и й.  Я, как бы это…

     М а р и я  (резко).  Социальный работник он! Уважаемый, между прочим!

     Г е о р г и й  (мельком взглянув на Галину).  Я, в общем, работаю по-о. В моей должности нужно медицинское образование.

     А л е к с а н д р  (дружески хлопает Георгия по плечу).  Все нормально, Гога. Как это у вас: "А́лес ин о́рднунг"?

     Г е о р г и й  (кивнув).  А́лес.

     А н н а.  То есть, денег… Ясно. Ничего. В зоне врачом будешь. В тепле, и спирток под рукой. Не пропадешь.

     Г а л и н а  (кричит).  Заткнись, ты! Накаркаешь!

 

     Мария смотрит на Галину, затем на Георгия.

 

     М а р и я  (Анне).  Злая ты.

     А л е к с а н д р  (обнимает Георгия за плечи, отходят). Гога, если мы с Галой - в Германию, составишь протекцию? А?

     Г е о р г и й.  Конечно, приезжайте (оглядывается на Галину.) Только у нас непросто.

     А л е к с а н д р.  Зато медведи по помойкам не шастают.

     Г е о р г и й.  Может, лучше мы к вам?

     А л е к с а н д р  (после короткой паузы).  Почему нет? Давайте. Родная кровь. (Оглядывается на Анну.) Ан, вы тоже подтягивайтесь. Страна большая. (После короткой паузы, грустно.) Слишком большая. Куда поехать – бензину не напасешься.

     Г е о р г и й.  Нефтепровод протянем.

     А л е к с а н д р.  И холодно у нас.

     А н н а.  Любовь согреет!

     А л е к с а н д р.  И то верно. А что? Без шуток, Гога, Ан? (Обнимаются.)

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

     Та же комната. Боря и Оксана одни. На Оксане форма домработницы.

 

     Б о р я.  Хорошо тут у вас. Тихо.

     О к с а н а.  Слишком тихо.

     Б о р я.  Оксан, чего вырядилась как "прости Господи"?

     О к с а н а.  Марта велела. Представление для вас. Я не перечу. Несчастный человек.

     Б о р я.  Трудно с ней.

     О к с а н а.  Она хорошая. Не то, что Оскар. Сверкнет глазами – холод по спине. Ни одного лишнего слова. Кремень.

     Б о р я.  Правда - бабла завещал немерено?

     О к с а н а.  Борис Иваныч, вы, действительно, меня не узнаете?

    

     Боря вглядывается в ее лицо, не знает что ответить.

 

     О к с а н а.  Совсем, совсем?

     Б о р я.  Извини, Оксан…

     О к с а н а.  Я мастера спорта выполнила, когда вы сборную принимали.

     Б о р я  (после короткой паузы с восхищением). Оксана…

     Б о р я  и  О к с а н а  (вместе).  Голубева, Советский Союз! (Обнимаются).

 

     Из темноты появляется Анна, собирается закурить, замечает них. Пауза.

 

     А н н а.  Уже помылись?!

     Б о р я  (не выпуская Оксану из объятий).  Нет. Разминаемся.

 

     Анна уходит.

 

     О к с а н а  (освобождаясь из его объятия).  Попадет нам.

     Б о р я.  Оксанка! Как же я не признал-то?! Богатой будешь.

     О к с а н а  (показывая на лицо с разных сторон). Да, я тут кое что… Сама себя не узнаю̀.

     Б о р я.  Эх, Голубева, Голубева, лицо – не волейбольная сетка, не натянешь.

     О к с а н а.  Вы тоже изменились.

     Б о р я.  Мужикам подтягивать не надо. Разбухаем изнутри (хлопает себя по животу). Кожа натягивается, морщины разглаживаются. (Поправляет волосы.) К парикмахеру – все реже, к врачу – все чаще.

     О к с а н а.  А к любовнице? Кстати, сауна еще горячая, пойдете?

     Б о р я.  Оксюш, помнишь, мы с твоей подачи Европу выиграли?

     О к с а н а.  На вручении медалей разревелась.

     Б о р я.  Подача была… Знаешь, тебя в сборную из-за подачи взяли. (Изображает руками, как Оксана «подает» мяч в игру.) Как я хотел оказаться вместо меча под твоей рукой.

     О к с а н а.  Смеетесь, а я вас… Я писала вам из больницы.

     Б о р я.  Не мог отвечать. Прости.

 

     Оксана понимающе кивает. Пауза.

 

     Б о р я.  Мы в Японии были когда ты лежала. Потом мне запретили тебя…

     О к с а н а  (перебивает).  Сама не хотела. Боялась подвести вас. Гипс сняли, нога еще долго болела… Бывшие чемпионки не нужны. Бывшие никому не интересны. 

     Б о р я.  Я виноват перед тобой.

     О к с а н а.  Вовсе нет. Травма – и есть травма.

     Б о р я.  Та поездка была последней. Кто-то настрочил анонимку, что у меня роман с девушкой из команды. Поперли. И все. Все - к чертям собачьим. (Пауза.)

     О к с а н а.  Борис Иваныч, письмо написала я. (Пауза.)

     Б о р я.  Догадывался.

     О к с а н а.  Очень хотела, чтобы роман был на самом деле. Простите меня, если можете.

     Б о р я.  Оставь. В комитете давно был зуб на меня. Сигнал – только повод. (Пауза.) Мне повезло. Правда. Что я видел? Спотзал – сетка – мяч, спортзал – сетка – мяч из года в год. А тут – весь мир (грустно.) у моих ног. В Турцию за шмотками, на рынок – за прилавок, рассветы, закаты (после короткой паузы, грустно.) наезды, откаты. Ледяная горка: разбегаешься и – вверх. Еще немного, еще шаг и поднимешься, ан нет – покати-и-ился.

     О к с а н а.  Не люблю зиму. Нога болит, когда холодно.

     Б о р я.  Что после сборной?

     О к с а н а.  Ой, много всего. Замуж сходила. Теперь, вот, здесь. (Пауза.)

     Б о р я.  Н-да.

 

Пауза.

 

     Б о р я.  Может, мы как-нибудь…

     О к с а н а.  Не стоит.

     Б о р я.  Постой, ты устроилась к ее матери, чтобы мы могли…

     О к с а н а.  Теперь это не важно.

     Б о р я.  Так, давай…

     О к с а н а. Нет.

     Б о р я.  Нет.

 

Пауза.

 

     Б о р я. Оксанчик, я…

     О к с а н а  (перебивает).  Я не могу рассказать вам. Понимаешь, не могу. Она – то нормальный человек, то – как ребенок. Не мо-гу.

     Б о р я.  Понимаю. (Пауза.) Извини за мое кривляние там…

     О к с а н а.  Ты меня извини.

     Б о р я.  Пойду?

    

      Боря встает, собирается уйти, оборачивается, достает визитку из кармана, протягивает Оксане. Та отрицательно качает головой.

 

     Б о р я.  Пойду…

     О к с а н а.  И мне надо - Марте лекарства…

     Б о р я  (подняв руку со сжатым кулаком). Оксана Голубева, Советский Союз. (Медленно уходит.)

     О к с а н а  (ему вслед).  Я заставлю ее вспомнить и рассказать.

    

     Борис кивает, продолжает идти.

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

 

 

 

 

 

АКТ ВТОРОЙ

 

Сцена третья

 

     В гостиной все, кроме Марты и Оксаны. Выпивают. Тихая музыка.

 

     М а р и я.  Я тогда ничего была. Устроилась на работу. Первый день. Опаздываю. Стою у дороги – голосую. Тормозит один: "Работаешь?" Я с гордостью, мол, ррработаю. "Садись". Едем. Вдруг он: "Домой или в гостиницу?" "Какая гостиница? - Мне в русский гастроном – на работу". Он как даст по тормозам: "Реши, - орет, - где работаешь, в магазине или на обочине!"

 

     Все смеются.

 

     Г е о р г и й.  Что решила?

     М а р и я.  Ка-ак дам щас!

     А л е к с а н д р.  Маш, когда он тебя снял, еще темно было?

     М а р и я  (весело).  Свинья! Тушенка германская!

     Б о р я.  Мировой закусон!

     А н н а  (Боре).  Как попарился, спортсмен?

     Б о р я.  Не пошел. Пива нет в холодильнике.

     Г е о р г и й.  У нас в Германии смешанные сауны, "гемющьте" называется.

     Б о р я  (восторженно).  О!

     Г е о р г и й.  Но там "это", ну, не принято и выпивку нельзя.

     Б о р я.  Тоже мне "сауна".

     Г е о р г и й.  Сижу однажды…

     М а р и я.  Без меня?!

     Г е о р г и й.  Куда ты с мигренью своей.

     М а р и я.  Плохо лечишь.

     Г е о р г и й.  Рядом – пара. Молодые. Она – вся при всем, он подтянутый. На меня покосились и по-немецки шпрехают. "Извините, - говорю, - где тут ковшик – кипяточку подкинуть?" А он мне: "Русиш нихт ферштейн". Неужели, ошибся, думаю. Тут немцы выходят. У него на спине – кириллицей: "За тебя, Родная Русь, жизнь отдам, не побоюсь".

 

     Все смеются.

 

     А л е к с а н д р.  Ребята, как здорово, что мы съехались! Чаще надо встречаться.

     Г е о р г и й.  Расстоянье – не помеха!

     Б о р я.  Верно говорит! (Поднимает стакан с виски.) Ура-а-а!

 

     Появляется Оксана, одетая подчеркнуто строго. Все замолкают.

 

     О к с а н а.  Дамы и господа! Ледис энд джентельмэн! Майне дамен унд херен!

     А л е к с а н д р  (тихо). Дамен унд что?

     О к с а н а  (продолжает). Прошу внимания. Извольте не перебивать следующего оратора, дабы не нарушать его концентрацию.

     М а р и я.  Во дает!

     О к с а н а  (продолжает).  Прошу!

 

     Входит Марта, одетая в костюм теннисистки (короткая юбка в сборочку, белые носки, кроссовки, обтягивающая футболка (возможно, с надписью «Марта – чемпион»), в правой руке – теннисная ракетка, в левой теннисный мяч. Гости в шоке. Марта растерянно оглядывает гостиную, потом становится в позу подачи мяча. Гости шарахаются в стороны. Марта меняет направление. Гости снова шарахаются.

 

     А л е к с а н д р  (ища укрытие).  Она не шутит!

     Г е о р г и й.  Ракетку отобрать!

     Б о р я.  Сам попробуй!

     А н н а.  Она еще стрельбой увлекается!

     Г а л и н а.  Значит, легко отделались.

     М а р и я.  Оксана! Спасите! Ай!

     О к с а н а  (Марте).  На сегодня хватит. Завтра доиграем.

 

     Марта опускает ракетку. Бросает мяч в руки Бори. Тот ловит.

 

     М а р т а.  Можно и завтра. Физкульт-привет!

     О к с а н а.  Публика готова.

     М а р т а.  Дамы и господа!

     О к с а н а.  Это я уже сказала.

     М а р т а.  Хорошо. Короче, такое дело.

 

     Теннисный мяч выпадает из руки Бори. Марта инстинктивно готовит ракетку – отбить мяч. Все "ахают" от неожиданности. Боря бросается на мяч, накрывает его телом, как гранату. Все аплодируют. Боря встает.

 

     О к с а н а  (Марте деликатно, негромко).  Дальше.

     М а р т а.  Мне надоели выкрутасы (пауза, слушатели возмущенно переглядываются.) Мне надоели выкрутасы этих банков. (Указывая Боре между ног.) То у них поднимается, то у них опускается. (Пауза.) Короче! Сняла всё наличными.

     А н н а,  А л е к с а н д р  и  Г е о р г и й  (вместе). Сколько?

    

     Марта смотрит на Оксану.

 

     О к с а н а.  Не имею понятия.

 

     Марта, подумав, показывает толщину купюр, потом обрисовывает чемоданчик с ручкой.

 

     А л е к с а н д р.  В рублях?

     М а р т а  (резко).  Я, конечно, дура. (С усилением.) Но не до такой же степени! (Пауза.)    

     А л е к с а н д р  (радостно встрепенувшись).  Не-не. Мы нет. Мы…

     М а р т а.  В (выговаривая на иностранный манер) э̀оуро.

     Г е о р г и й  (помогая ей).  В купюрах по…

     М а р т а  (уверенно).  Пять.

    

     Дети смотрят друг на друга.

    

     Б о р я.  Тоже не кисло.

     М а р т а  (добавляет).  Сот.

     Г а л и н а.  Купюры по пять сот?

     М а р т а  (напевает).  По-пять-сот, по-пять-сот, по-пять-сот. Розовые как твоя помада. Пять ноль-ноль. (Оксане.) Сколько времени?

     О к с а н а.  Шесть.

     М а р т а.  Все. Мне - на процедуры. (Собирается уходить.)

     А н н а,  А л е к с а н д р   и  Г е о р г и й  (кричат вразнобой). Мама! Мама! Стой! Куда?! Стой!

 

     Марта идет к двери.

 

     Б о р я  (кричит, ударяя теннисным мячом о пол).  О’кей! Тридцать – пятнадцать. Я подаю (воображаемой ракеткой собирается подать мяч).

 

     Марта, разворачивается, встает в позу игрока для отражения атаки, переносит тяжесть тела с ноги на ногу, держит ракетку обеими руками, взгляд прикован к мячу.

     Боря, помещает мяч в карман брюк.

 

     Б о р я  (Марте, вызывающим блатным тоном).  Так, что с деньгами-то, ма-маня?! Наш гейм окончен! Не томите!

     М а р т а  (выпрямляется, бросает ракетку на пол, поднимет руки, будто сдается).  Бабло я спрятала. (Резко всем.) Куда – не помню. Конец игры! Аревуар!

    

     Все обнимаются.

     Марта не понимает в чем дело, смотрит на Оксану, та машет рукой.

 

     А н н а  (Марте).  Мама, иди спать.

     М а р т а.  Чего это?

     А н н а.  Чтобы тебе приснилось – куда спрятала деньги.

     М а р т а  (направляется к внутренней двери. Останавливается, оборачивается. Драматическим голосом).  Ищите и обретете! (Обыденным тоном.) Найдете – разделить поровну (указывает пальцем на Анну, затем на Александра, затем на Георгия.) Пррроверю. (Уходит.) Эх, умру, а похорон шикарных не видать! Скупердяи!

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

     Ночь. Марта - в кресле. Оксана измеряет ей кровяное давление, на одной руке, потом на второй. Записывает. Считает пульс. Записывает. Колет в палец – определяет сахар в крови. Записывает.

 

     М а р т а.  Как время летит! Дети постарели. А я забыла возраст свой.

     О к с а н а.  Сто тридцать (Марта вздрагивает. После короткой паузы.) на восемьдесят (записывает.)

     М а р т а.  Не хотела их морщинами пугать. Маскарад устроила. Тебя вот, при.. как это?.. Не серчаешь?

     О к с а н а  (отрицательно качнув головой).  Сто тридцать на семьдесят (записывает.)

     М а р т а.  Ан плохо выглядит. Не иначе, с Бобиком проблемы.

     О к с а н а.  Семьдесят восемь.

     М а р т а.  Подтянутый был, симпатичный.

     М а р т а.  Мои дети. Деточки! Поровну. Всем поровну.

 

     Свет выхватывает из темноты Анну и Борю в спальной одежде.

 

     А н н а.  Как у Шарикова: «Все поделить»! Слыхал?! Они – за границу. А я - с ней. У нас тут революции с переворотами, а они там меланхолии предавались. Эмигранты хреновы! А кто мать - к врачу, к зубному, в магазин?! Я! Все на мне! Что случись –  мобильник – Ан  беги, Ан  выручай. Между прочим, с Оскаром я ее познакомила.

     Б о р я  (задумчиво). Сколько лет, а будто вчера.

     А н н а.  И эту Оксану нашла.

     Б о р я.  Да-а. Хороший выбор.

     А н н а  (цинично). Ой-ой-ой-ой! Не с твоим сердцем за молодыми-то бегать. Еще тискаешься с ней.

     Б о р я.  Она мне легкие слушала. Контактный метод. (После короткой паузы.) Тебе не кажется, что жизнь проходит мимо?

     А н н а.  Клад надо искать, а не философствовать. Поднимай свой "жопенгауэр", под диван загляну.

     Б о р я.  На сегодня хватит. Спи давай.

     А н н а.  Куда "спи". Вся кровать раскурочена. Ремонтировать придется.

     Б о р я.  Что кровать? Жизнь раскурочена.

     А н н а.  Короче, я не согласна.

     Б о р я.  А я и не просил.

     А н н а. Дурак! (Пауза.) С какой стати - всем поровну?! Почему?

     Б о р я.  Найди сначала.

     А н н а.  Найду! Главное, найти первыми.

     Б о р я.  Ты серьезно?

     А н н а  (цинично). Шучу! Можешь смеяться. Ты это любишь. О, кстати. Что эта проститутка тебе возле сауны нашептала?

     Б о р я.  Тебя хвалила. За меня радовалась.

     А н н а.  Вот, сука!

     Б о р я.  Зря ты. Она… Думаешь легко с безумной старухой день и ночь?

     А н н а.  Запла̀чу сейчас. (После короткой паузы.) Короче, так. Утром - кофе, чай, никакого виски! Нужен острый глаз…

     Б о р я  (продолжает). Холодные руки, горячий ум и потные…

     А н н а.  Шутить будем, потом.

     Б о р я.  Ан, ты действительно собираешься…

     А н н а.  Все. Спи. Я пройдусь – душно здесь (Щелчком пальцев гасит свет.)

 

     Появляются Марта и  Оксана.

 

     М а р т а.  Я не подарок. Знаю. Мне часто снится один и тот же сон. Иду по краю пропасти. А там, внизу в реке – крокодилы. Огромные, голодные, кровожадные.

     О к с а н а.  Мы все идем по краю пропасти. У каждого – свои крокодилы в голове.

     М а р т а.  Крокодилы - в реке.

     О к с а н а.  Не-а. Крокодилы - в голове.

     М а р т а.  В голове. Ну да. Крокодилы – в голове. Эта (с ударением.) Мэри совсем Гогу замучила.

     О к с а н а.  "Хороша Маша"…

     М а р т а.  Вот! "Да не наша". Не наша она. Лицо красивое, фигура, ноги, а глаза рыбьи – холодные. Колючка!

     О к с а н а.  Таблетки (подает в мензурке.) У них в Германии тоже мороз бывает.

    

     Свет выхватывает из темноты Георгия и Марию в спальной одежде.

    

     М а р и я.  Холодно. Мама ваша солярку экономит.

     Г е о р г и й  (отвлеченно). Кризис. Иди – согрею.

     М а р и я  (с вздохом). О, Господи!

     Г е о р г и й.  Все. Поменяю тарантас на клевую лайбу. Ребята не простят, не простя-а-ат! (После короткой паузы. Задумчиво.) Не простят. Эх! Начать бы все сначала.

     М а р и я.  Мы еще не нашли.

     Г е о р г и й.  Найдем.

     М а р и я.  Найдем?! Смотри, как бы не опоздать.

     Г е о р г и й.  Нихт ферштейн.

     М а р и я.  Я - по коридору. У Аньки дверь (жестом показывает – приоткрыта).

     Г е о р г и й.  Не стыдно тебе?

     М а р и я.  С закрытыми глазами что ли ходить?

     Г е о р г и й.  Не надо пялиться как окунь.

     М а р и я  (махнув рукой). Они, похоже, нашли.

     Г е о р г и й.  Дас ист фантастиш!

     М а р и я.  Небольшой дипломат на полу.

     Г е о р г и й.  Может, их?

     М а р и я.  Теперь, конечно "их"! Не подняли дом радостной вестью. Вот увидишь: утром на столе записка: "Срочно уехали. Дети заболели. Чао!".

     Г е о р г и й  ( с усмешкой). Может под дверью караулить всю ночь.

     М а р и я.  Караулить будем по очереди.

 

     Появляются Марта и Оксана.

 

     М а р т а.  Н-да. По  очереди. Родились по очереди и ушли в большую жизнь один за другим. Это… большая жизнь?

     О к с а н а.  Может, лучше вспомним, где гроши запрятаны?

     М а р т а.  Знаешь? Достала! Вот, достала!

     О к с а н а.  Так, может, спать пойду?

     М а р т а.  Не с кем тебе! И мне тоже.

     О к с а н а.  Крокодилы зашевелились.

     М а р т а.  Эл стал какой-то...

     О к с а н а.  Не такой, как вы хотели.

     М а р т а.  Ну, да! Я же мать. Эта Гала, как зашоренная. Всегда боялась ее.

     О к с а н а.  Нормальная тетка. Самомнение до потолка.

     М а р т а.  Ему бы такую как ты.

     О к с а н а.  Восемьдесят два (записывает.)

     М а р т а.  Что замуж не идешь? Не зовут?

     О к с а н а.  Лучше - одной, нежели домашнее животное.

     М а р т а.  На меня намекаешь. (Пауза.) Нашего возьми, русского.

     О к с а н а.  Русские - в Израиле. А здесь - кто не спились, разобраны. Сухо.

     М а р т а.  Надо кого-то подобрать тебе.

     О к с а н а.  Доктор звонил. Глазное давление проверить.

     М а р т а.  Точно. В глаза мне посмотрит и определит – где бабло запрятала.

    

     Свет выхватывает из темноты Александра и Галину в спальной одежде.

 

     А л е к с а н д р  (разочарованно). Здесь точно нет.

     Г а л и н а.  За обоями смотрел?

     А л е к с а н д р.  Все смеешься.

     Г а л и н а.  Заметно?

     А л е к с а н д р.  Почему? Ну, почему ты ведешь себя, будто умней меня? Нет! Умнее всех?!

     Г а л и н а.  О господи! За что мне все это?!

     А л е к с а н д р. Что?! Что все это?!

     Г а л и н а.  Хорошо, давай продолжим. Матрац распорем.

     А л е к с а н д р.  Нет. Можно подумать, мне одному это нужно!

     Г а л и н а.  Эл, не вздумай позорить себя обыском по всему дому. Что комнату перевернул, так и быть - никому.

     А л е к с а н д р.  Так-так-так. Это уже интересно. Ну-ну. Я слушаю.

     Г а л и н а.  Давай спать.

     А л е к с а н д р  (вскакивает).  Гала, не хами!

     Г а л и н а. Она не помнит, как ее зовут. Держать в голове цифры не в состоянии. Обещание разделить поровну забыто в то же мгновение.

     А л е к с а н д р.  Правильно! Все правильно. Получается: кто нашел, тот и…

     Г а л и н а.  Умница.

     А л е к с а н д р.  Да уж. Этот Бобик след возьмет и свой шанс не упустит. Ан заведется, любые бабки отдашь, лишь бы заткнулась. Гога? Гога нормальный мужик. Только Мэри (изображает глаза) глянет на него, - идиотом делается. Слушай, как он может спать с ней?

     Г а л и н а.  Она глаза закрывает. (Пауза.)

     А л е к с а н д р.  Что предлагаешь? Ничего не делать?

     Г а л и н а.  Именно.

     А л е к с а н д р.  Может, уехать вообще?

     Г а л и н а  (после короткой паузы. Грустно). Уехать. Неплохая идея.

     А л е к с а н д р.  Не можем мы уехать! Подумают: нашли, не поделились, смотались. Нельзя!

     Г а л и н а.  То что думают и говорят о нас люди, не имеет к нам отношения.

     А л е к с а н д р.  Да. Это конечно. Но сидеть, сложа руки, тоже нельзя. Скажут: нашли, потому не ищут.

     Г а л и н а.  Когда у Гоги обратный билет, не знаешь?

     А л е к с а н д р.  Это верно. Вся история должна когда-то закончиться.

     Г а л и н а.  Боюсь, закончится скорее, чем мы думаем.

     А л е к с а н д р.  Почему "боюсь"?

     Г а л и н а  (после короткой паузы). На работу не хочется.

     А л е к с а н д р.  Найдем, может, и работать не придется. Что там "работать", такая сумма изменит всю нашу жизнь!

 

     Галина смеется, ее смех пополам со слезами.

 

     А л е к с а н д р.  Я найду. Вот увидишь.

     Г а л и н а  (указывая за спину). И не поделишься?

     А л е к с а н д р.  Ха!

     Г а л и н а.  Я на такое свинство не подпишусь.

     А л е к с а н д р.  Значит, я – дрянь. А ты - хорошая такая.

     Г а л и н а  (кричит). Хватит!

 

     Александр вздрагивает от неожиданности, показывает ей "тише".

 

     Г а л и н а.  Советую не портить отношения с ними. Если деньги существуют, они у Оксаны.

     А л е к с а н д р  (задумчиво). Не слиняла, чтобы в розыск не попасть.

     Г а л и н а.  Родных повидал, выспался – отпуск удался.  (После короткой паузы.) Жизнь можно изменить и без денег. (Пауза.)

     А л е к с а н д р.  Все. Давай спать.

     Г а л и н а.  Надо курнуть. Иначе мне – копец.

     А л е к с а н д р.  Все просто у тебя. Курнуть, дурнуть…

     Г а л и н а  (добавляет).  Ширнуть, кернуть. (Пауза.)  Дорогой, ты должен стоять передо мной на коленях всю жизнь.

     А л е к с а н д р.  Работать когда?

     Г а л и н а.  Причем, на сухом горохе.

     А л е к с а н д р.  Еще плетку, наручники, цепи?   

     Г а л и н а.  За то, что свою маму тебе на голову не посадила.

     А л е к с а н д р.  А я тебе – свою.

     Г а л и н а.  Нет, дорогой. Мамы живут у дочерей.

     А л е к с а н д р.  Хорошо, тащи свой горох.

     Г а л и н а  (находит пачку сигарет и зажигалку).  Завтра. Утром - опять эти рожи. Видеть не могу!

 

     Появляются Марта и Оксана.

 

     М а р т а.  Здорово, что все собрались. Они же любят друг друга. Работы тебе подвалило. Может, в помощь кого?

     О к с а н а.  Их жены пусть…

     М а р т а.  Жены – любовью обожжены. Маникюр, да каблуки.

     О к с а н а.  Справлюсь.

 

     Гаснет свет. Музыка.

    

     Свет. Тот же вечер. Анна и Оксана одни.

 

     А н н а.  Поговорим?

     О к с а н а.  Нож в столовой забыла.

     А н н а.  Я тоже без бутылки.

     О к с а н а.  Зря.

     А н н а.  Как мама?

     О к с а н а.  Вашими молитвами.

     А н н а.  Он тебе нравится?

     О к с а н а.  Кто?

     А н н а.  Н-да. Давай - о погоде для разогрева.

     О к с а н а  (достает из кармана фляжку с виски, протягивает Анне). Эффективнее.

     А н н а  (отпивает глоток, возвращает фляжку). Какие звезды, смотри.

     О к с а н а  (отпивает глоток). Красиво. А мы тут в дерьме барахтаемся.

     А н н а.  Не боишься ее? Может дом поджечь, газ открыть, тебя спящую – молотком.

     О к с а н а.  Она тоскует.

     А н н а.  Не могу я чаще, понимаешь. В Москве крутиться, выживать надо. Не до лирики. (Пауза.) Боря изменился. Был тренером сборной. Заграницы, видики, магнитофоны, шмотки. Жили на всю катушку.

     О к с а н а.  Жизнь не веревка – на катушку не намотаешь.

     А н н а.  Не веревка. Вы давно знакомы?

    

     Оксана делает неопределенный жест.

 

     А н н а.  Ясно. И что?

     О к с а н а.  Что, что?

     А н н а.  Как мужика делить будем.

     О к с а н а.  По справедливости: вам сто процентов, мне – остальное.

     А н н а.  За счастье бороться надо.

     О к с а н а.  С вами – не буду.

     А н н а.  Правильно. А лет тебе сколько?

     О к с а н а.  Все уже было. За богатого, развод, дочку отсудил, на Мальте живут.

     А н н а.  Откатил чего?

     О к с а н а.  Дала взаймы лучшей подруге. И… (После короткой паузы.) Зачем вы его обижаете? Да еще при всех.

     А н н а  (после короткой паузы). У Бори с валютой что-то не срослось. Это теперь – обменники. А тогда за баксы вышак давали. Сумма была чепуховая… (Пауза.) Не в этом дело. Мешал он кому-то. Сильно мешал. Состряпали анонимку, будто совращал воспитанниц.

     О к с а н а.  Воспитанницу.

     А н н а  (оценивающе рассматривает Оксану). Вот оно что. Анонимка - правда или…

     О к с а н а.  Поклеп. К сожалению.

     А н н а.  Решили здесь претворить?

     О к с а н а.  Поздно уже. Идемте в дом.

     А н н а.  Искал работу. Запил. Оклемался. За лоток встал, представляешь. Начал зарабатывать. (После короткой паузы.) Мало. Хотела больше, залезла в долги. Товар перехватили. Меня похитили. Прямо с рынка – в багажник и… (Пауза.) Он выкупил.

     О к с а н а.  А деньги?

     А н н а.  Без денег. Полгода отсидел за другого. Вернулся - как подменили. Нас обоих – как подменили. Все так, да не так. Виновата перед ним, за то и простить не могу. Чего я тебе все это?.. Знаешь, вот обнимал он тебя, и, будто светился изнутри. Странно. Беречь его надо. Беречь. Иди спать, красивая. (Уходит.)       

 

     Музыка. Гаснет свет.

 

     Утро. В гостиной Боря и Анна. Появляется Оксана (одета строго) катит сервировочный столик со всем необходимым для завтрака. Накрывает стол в стороне.

 

     Б о р я.  Отпуск с левой ноги.

     А н н а  (усмехается). Отпуск!

     Б о р я.  Маму из петли вытащил.

     А н н а.  Помолчи!

     Б о р я.  Потом в теннис сыграли.

     А н н а  (Боре).  Чай или кофе?

     Б о р я.  Потом бессонная ночь. (Анне.) И то и другое.

     А н н а. С двух рук будешь пить?

     Б о р я.  Двумя ртами.

     А н н а  (подходит к Оксане, осматривает ее фигуру. Оксана продолжает сервировать стол. Оксане. Холодно.) План дома есть?

     О к с а н а.  Простите, это вы мне?

     А н н а  (отчетливо). С позволения сказать, "вам".

     О к с а н а.  Должен быть. Искать надо в документах.

     А н н а.  Не откажите (с ударением) в любезности – поищите.

     О к с а н а  (подает Боре чашку кофе. Анне). Непременно. (Идет к двери.)

     А н н а  (вслед Оксане). И чемоданчик заодно, да?

 

     Оксана замирает на месте, не оборачиваясь. Уходит.

 

     Б о р я  (вслед Оксане). Спасибо, Оксанчик! Кофе - что надо!

     А н н а.  Не облейся смотри!

     Б о р я  (напевает, глядя на Анну). Пойдем в кино, Оксана!

    

     Анна щелкает пальцами – обратить на себя внимание Бори. Боря смотрит на нее, кривляясь. Анна нацеливает на него палец, как делают боксеры перед схваткой. Боря жестом вопрошает, проведя пальцем по горлу. Анна отрицательно качает головой и проводит пальцем ниже пояса.

 

     Появляются Георгий и Мария.

 

     М а р и я.  Доброе утро.

     Б о р я.  Добрее не бывает.

     Г е о р г и й.  Привет кладоискателям.

     Б о р я  (Георгию).  Доктор, осмотрите меня, я заплачу.

     Г е о р г и й.  Нашли клад?

     Б о р я.  Только проснулись.

     Г е о р г и й.  А мы не спали. Слушали грохот за стеной вашей комнаты.

     Б о р я.  Мы это…

     А н н а  (добавляет цинично, отчетливо). Занимались любовью.

     М а р и я.  Бурно?

     Б о р я.  Стильно. А вы чего-то в коридоре всю ночь. То один, то другой.

     М а р и я.  Так у нас это…

     Г е о р г и й  (добавляет). Цистит.

     А н н а.  У обоих?

     Г е о р г и й.  Такой сильный, от боли кровать перевернули.

     Б о р я  (чуть заметно кивнув на Марию). Заразно?

     Г е о р г и й  (чуть заметно кивнув на Анну, доверительно). Бывает.

     Б о р я.  Ничего. Клад найдете, (показывает на низ живота) компресс из (копируя Марту) эуро – и все как рукой.

 

     Георгий и Мария подходят к столу, наливают себе кофе.

 

     Появляются Александр и Галина.

 

     Г а л и н а.  Доброе утро!

     Б о р я  (кривляясь).  Здравствуй, Гала! Имели удовольствие слушать ночью твой гала-концерт.

     Г а л и н а.  Живой звук.

     А н н а.  Очень живой! Мебель переворачивали? Маша с Гогой от страха в коридоре просидели до утра.

     А л е к с а н д р.  За тараканом гонялись. (Пауза.)

     Г е о р г и й.  Догнали?

     А л е к с а н д р.  Пришлось стеллаж отодрать.

     Г а л и н а.  Бедный таракан.

     А л е к с а н д р.  Не убили. Попугали только. Убежал в другую комнату.

     А н н а  (кивает в сторону стола). Кофе, чай самообслуживанием.

     А л е к с а н д р.  У меня плохие вести к завтраку. Семейный альбом Оскара с первой женой. Кстати, по сравнению с ней мама – фотомодель.

     Г а л и н а.  Даже сейчас.

     А л е к с а н д р  (вынимает из кармана фотографию, демонстрирует). Похоже, у Оскара есть дети.

    

     Бьют настенные часы. Появляется Марта, одетая как наездница в жокейской шапочке с козырьком. В руке - стек.

 

     М а р т а  (бодро).  Общий пррривет! (Шлепает стеком по голенищу сапога.)

 

     Присутствующие замирают от неожиданности.

     Первым возвращается к действительности Александр.

 

     А л е к с а н д р.  Мама. Скажи нам, не тая́, у Оскара есть дети?

     М а р т а  (гордо и торжественно). У золотой статуэтки детей быть не может! Чао! (Скрывается за дверью.)

     Б о р я.  Всадник без головы.

 

Пауза.

 

     А н н а.  Больше никаких расспросов! Вы поняли?! Теперь, к делу. Чемоданчик - в доме.

     Г а л и н а  (цинично). Ха.

     А н н а  (Галине холодно). Вероятно, чемоданчик - в доме.

     Б о р я.  Я тоже сомневаюсь.

     А н н а  (с раздражением). О’кей! Давайте разбежимся по норам. Пусть все достанется (оборачивается – убедиться, что Оксаны нет.) Оксане…

     Б о р я.  Тоже идея, кстати.

     А н н а.  Или детям Оскара.

     Б о р я.  Лучше - Оксане.

 

     Анна нацеливает палец в Борю, точно, как в предыдущий раз.

 

     Б о р я.  Все-все. Молчу.

     А н н а.  Дом большой. Поделим на участки.

     Г а л и н а.  Каждой паре – свой надел.

     А н н а.  Начнем прямо сейчас.

     М а р и я.  Мы уже начали. В своих спальнях. Ночная смена.

 

     Все переглядываются, начинают хохотать. Постепенно успокаиваются, остаются в благодушном настроении.

 

     Б о р я  (серьезно). Позвольте мне?

     Г е о р г и й.  Ты всегда говорил без спросу. Что теперь?

     Б о р я.  Давайте начистоту. Вы – родня. У вас должно быть… А мы, как Маша говорит, пришлый элемент. Мы вам чужие. Мы вам никто. (Пауза.) Вы не обязаны доверять нам.

     А н н а.  Борь, ты с лошади упал?

     Б о р я  (продолжает). Это нормально. Это не должно вас смущать.

     А л е к с а н д р.  Мы - дом переворачивать, а вы - в сауне развлекаться?

     Б о р я.  Вместе ищем, не теряя друг друга из вида. Потом, если захочешь, в сауну, на мороз, в прорубь, куда угодно.

 

Пауза.

 

     Г е о р г и й.  Вкусно сказал.

     А л е к с а н д р.  Разделимся на две бригады. Первая-ударная – Ан и два брата-акробата, вторая-соревнующаяся – остальные, примкнувшие и сочувствующие.

     М а р и я.  Что с Оксаной?

     Б о р я.  Я за ней… присмотрю.

     А н н а.  Ну, ты подумай, а! Все будем за ней смотреть.

 

     Бьют настенные часы. Появляется Марта в том же костюме.

 

     М а р т а  (громко). Кофе-чаю напились?

     В с е  (хором). Так точно!

     М а р т а.  Благодарю за службу!

     В с е  (хором). Служим трудовому народу!

     М а р т а  (обводя пальцем всех). Пролетарии всех стран, (грозит пальцем.) соединяйтесь! По коням! Ура-а-а!

     В с е  (хором). Ура-а-а!

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

 

Сцена четвертая

 

     Гостиная.  Анна, Александр и Георгий появляются слева, Боря, Галина, Мария – справа  им навстречу.

 

     А н н а  (Боре, Галине и Марии).  С пустыми руками?

     Б о р я.  И карманами.

     М а р и я.  Что у вас?

     Г е о р г и й.  Нашел свой школьный дневник. Замечаний - больше чем оценок. (Цитирует.) "Бегал по коридору. Задирал юбки девочкам".

     А н н а.  В гинекологи надо было, а ты - в психиатрию.

     Г а л и н а  (мечтательно). Ужасное поведение.

     Б о р я.  Лучше, чем "снимал штаны мальчикам". (Пауза.)

     М а р и я.  Раньше за это сажали.

     А л е к с а н д р.  Теперь - в моде. Теперь это (шлепает себя по ягодице.) входной билет во многие сферы.

     А н н а.  Так вот почему вы по службе не продвигаетесь.

     А л е к с а н д р.  Продвигаемся… к пенсии.

     А н н а.  Я свои книжки нашла: "Незнайка на Луне", "Волшебник изумрудного города", "Карлсон". Мама на ночь читала. (После короткой паузы.) Разревелась как дура.

     Г е о р г и й.  Она хорошо читала, с выражением. А теперь вот…

     А н н а.  Закончим верхний этаж до ужина?

     Б о р я.  Я уже разогнуться не могу.

     А н н а.  Сокол ясный, массаж тебе сделаю.

     А л е к с а н д р.  Самое обидное, ищем то чего может не быть.

     Г а л и н а.  Наконец-то.

     М а р и я.  Что предлагаете?

     А л е к с а н д р.  Разъедемся.

     А н н а  (показывает на дверь). Вызвала нас – помочь.

     Г а л и н а.  Думаете, она об этом помнит?

     А л е к с а н д р.  Барахла столько, - за год не управишься.

     Г а л и н а.  Оксану надо допросить… как следует.

     А н н а.  Спасибо, Гала!

     Б о р я.  Я уже допросил.

     А л е к с а н д р.  С пристрастием?

     Б о р я.  Считайте, что да. Не знает она.

     А н н а.  Какая уверенность. Ты что, психолог?

     Б о р я  (переводя взгляд на Георгия, медленно). Я не психолог.

 

     Все смотрят на Георгия.

 

     Г е о р г и й.  Чего это? С ума посходили? Даже не думайте. Я лет десять не практикую.

     Б о р я.  Талант не пропьешь. Это как на велосипеде – один раз научился – на всю оставшуюся.

     Г е о р г и й.  Нет- нет. Ну, так нельзя. Вы что? Нельзя. Использовать подсознание больного в своих целях? Да, не пяльтесь на меня так! Не могу! Всё!

     Б о р я.  Гога-Гога, вспомни педагога.

     Г е о р г и й.  Боря-Боря…

     А н н а  (добавляет). Не заплачь от горя.

     Б о р я  (грустно). Смешно.

    

     Георгий встречается взглядом с Галиной. Та чуть заметно кивает.

 

     М а р и я  (Георгию). Не смей!

     Г е о р г и й  (смотрит на Марию, дескать "посмею!").  Нужно ее согласие.

     А н н а  (мрачно). Спросим.

     Г е о р г и й.  Может повредить ее здоровью.

     А л е к с а н д р.  Ее здоровью уже ничто повредить не может!

     Г е о р г и й.  Хорошо! Поговорю с ней.

 

     Бьют настенные часы. Появляется Марта, одетая по-домашнему.

 

     М а р т а.  Наконец-то хоть один из вас желает поговорить со мной.

     А н н а.  Мама, хорошо, что ты пришла.

     М а р т а.  Спасибо, доченька. Чем увенчался обыск?

     А л е к с а н д р.  Мам, ты сама просила.

     М а р т а.  Скверно (!), когда мать должна просить. (С усилением.) Подумайте об этом. Вы сами - родители!

 

Пауза.

 

     Г а л и н а.  Так с меня хватит (направляется к двери. Александру.) Если хочешь остаться, не сочти за труд вызвать мне такси.

     М а р т а.  Зачем такси. Оксана позвонит Коле-водителю. Десять минут – он здесь. Сэкономишь.

 

     Галина пытается обойти Марту, та мешает.

 

     М а р т а.  Ох-ох-ох! Какие эмоции! Какая мимика! Какая страсть!

     Г а л и н а.  Пустите!

     М а р т а.  Что? Звонить? (Заглядывает Галине в лицо.) Звонить? Коле звонить! (Насмешливо басом) Колю хочешь?

     А л е к с а н д р.  Гала, сядь, пожалуйста, и успокойся!

     Г а л и н а  (кричит).  Я спокойна, как никогда! (Отстраняет Марту, бросает взгляд на Георгия, выходит.)

     М а р т а  (мечтательно). Хороша! Я в молодости тоже… (Александру.) Чего стоишь? Дуй за ней. Успокой (язвительно.) пару раз.

     А л е к с а н д р.  Мы еще поговорим! (Исчезает.)

     Г е о р г и й  (перебивает). Мама!

     М а р т а.  Да, золотой?

     Г е о р г и й.  Мы тут подумали…

     М а р т а  (перебивает). Я согласна. (Пауза.) Что? (Изображает позу удивления.) Подслушивала за дверью. Слух проверяла. А что?

     Б о р я.  Слух – дай Б-г каждому.

     М а р т а  (Боре). Бобик, (свистит, будто подзывает собаку). Б-р-р-аф! Хороший, хороший. Место.

     Б о р я  (дружелюбно).  Спасибо. Тронут. Весьма. Но Колю все равно не хочу.

     М а р т а.  Правильно. Не гневись на старую дуру. (Всем.) Что надо делать?

    

     Георгий и Боря ставят кресло посреди гостиной. Марта с гордым видом устраивается в кресле, оглядывает присутствующих.

 

     Г е о р г и й.  Тебе удобно.

     М а р т а.  Где электрические провода и кто стоит на рубильнике? Да! Кто огласит приговор?!

     М а р и я  (встает). Это уже слишком! (Направляется к двери, исчезает за ней.)

     М а р т а.  Боятся услышать правду о себе. (После короткой паузы.) За это мы, нормальные, презираем сумасшедших, за правду. (Боре.) Ты не боишься?

     Б о р я.  Мне пох… похоже, лучше остаться.

     М а р т а.  Оставайся, Боря.

 

     Боря устраивается в другом кресле.

 

     Г е о р г и й  (вглядывается в лицо Марты).  Думай о хорошем.

     М а р т а.  Легко сказать «думай». Аристотель думал: мозг – орган для охлаждения крови. Оказался прав в отношении многих людей. (Пауза.) Я готова!

     Г е о р г и й.  Тишина! Телефоны отключить.

     Б о р я.  Как в театре.

     Г е о р г и й.  Больше ни звука! (Знаком показывает Анне снять с шеи кулон и подать ему. Анна выполняет. Он помещает раскачивающийся кулон перед глазами Марты, стоя за ней – лицом к зрителям.) Прохладный вечер. Легкий ветерок гонит волны на берег. Ших-ших-ших-ших. Воздух прозрачен и чист. Вокруг покой и тишина. Покой и тишина. Покой и тишина.

 

     Боря начинает громко храпеть. Георгий вздрагивает. Марта успевает поймать кулон и вырвать из руки Георгия. Рассматривает предмет, понимает что он «ничего стоящего». Шлепком возвращает его в руку Георгия. Георгий ошеломленно смотрит на кулон в его руке.

 

     Г е о р г и й.  Боб! Боб! Какого черта?!

 

     Боря просыпается, пожимает плечами.

 

     Г е о р г и й  (кричит). Клоуны! Шуты! Юродивые! Цирк! (Смачно плюет на пол.) Тьфу! (Покосившись на Марту, достает салфетку из кармана, вытирает плевок на полу, прячет салфетку в карман, с гордым видом исчезает.)

     М а р т а  (аплодирует). Браво! Браво! Бис! (После короткой паузы.) Да. Шекспир отдыхает. Он говорил: "Весь мир - театр. Мы в нем актеры", но хреновые.

     А н н а.  Мама, это переходит все границы!

     М а р т а.  О! Твой выход! (Показывает "становись в середине".)

     А н н а.  Я завтра же уеду! (Устремляется к двери, исчезает.)

     М а р т а.  Гайдн.

     Б о р я.  А?

     М а р т а.  "Прощальная симфония".

     Б о р я.  (Осматривая Марту с головы до ног). Прощальная?

     М а р т а.  У каждого в оркестре горела свеча. Кончал свою партию, задувал и уходил. Так до последнего музыканта. (После короткой паузы.) Я плакала, а мелодию не вспомню. Не напоешь?

     Б о р я.  Слуха нет.

     М а р т а  (кивком показывает на стол). Плесни.

 

     Боря подходит к столу, берет бутылку вина, та отрицательно качает головой, Боря показывает бутылку виски, Марта одобрительно кивает. Он наливает в два стакана, подходит, вручает один Марте. Марта жестом показывает "присядь". Боря садится возле нее.

 

     М а р т а.  За наших детей. (Выпивает.) Спасибо, что разогнал их. А то наплела бы здесь. Перессорила бы всех. Зачем? (Пауза.)

     Б о р я.  И так перелаялись.

     М а р т а.  Нет. Они теперь вместе – против меня. Они родные, а я – чужак. Изгой!

     Б о р я.  Мы все из гоев. (Пауза.)

     М а р т а.  Ага. Щас.

     Б о р я.  Я тоже «чужак».

     М а р т а.  Не примазывайся (отпивает еще из стакана.) Ты любил когда-нибудь?

     Б о р я  (в недоумении). Так, ведь, это, ваша дочь…

     М а р т а.  Бобик, никогда не пей с человеком, которого держишь за идиота.

 

     Боря вскакивает, спешит к столу, возвращается с бутылкой виски, наливает Марте и себе.

 

     Б о р я  (поднимает стакан). За любовь! (Выпивает.) (После короткой паузы.) Спешим куда-то, бежим от чего-то, чувствовать стыдимся. Не успел оглянуться – жизнь прошла.

     М а р т а.  Боб. Я, правда, не помню, где деньги. Не помню. Теперь межу нами, а на кой они вам? (После короткой паузы.) Перестанете спешить куда-то, бежать от чего-то? Любовь себе купите, здоровье и молодость?

     Б о р я.  Лекарства...

     М а р т а.  Народными средствами лечитесь и гипнозом.

     Б о р я.  Детям можно будет…

     М а р т а.  От детей "спасибо" не услышишь. Спросят, где остальные и зачем - поровну или не поровну. Через неделю потратят и забудут.

     Б о р я.  Может не искать вообще?

     М а р т а.  Бобик, ты действительно думаешь, что все мы ищем здесь деньги?

 

     Входит Оксана.

 

     О к с а н а.  Не помешала?

     Б о р я.  Нет-нет. Мы тут э…

     О к с а н а  (указывает на стол). Я приберу. Вам оставить что?

     М а р т а  (понимающе взглянув на Оксану, потом на Борю). За любовь! (Допивает виски из стакана. Встает, кряхтя, направляется к двери.) У меня бассейн.

     Б о р я  (вслед Марте). Большому кораблю – большое плаванье.

     М а р т а  (похлопав себя по бедрам). Не такой уж и большой. (Уходит.)

 

Пауза.

 

     Боря подходит к Оксане, та хлопочет у стола. Кладет ей руку на плечо. Она застывает.

 

     Б о р я.  Оксана, я…

 

     Оксана оборачивается к нему. Боря пытается обнять и поцеловать ее.

 

     О к с а н а  (сопротивляясь). Вот этого не надо! Борис! Боря! Боря! Перестань! (Вырывается из объятий. Отвешивает ему пощечину,  тот едва удерживается на ногах.)

 

     Б о р я  (ощупывая челюсть, уважительно). Мастер спорта.

     О к с а н а  (добавляет, пожав плечами). Международного класса.

     Б о р я.  Моя школа.

     О к с а н а.  Я не могу… потерять работу.

     Б о р я.  Чушь! Какая ерунда! Чушь! Работа, ставка, выходной, отпуск! Для чего все это? (После короткой паузы.) Для чего?

     О к с а н а.  Вашу кровать починили. Я белье застелила.

     Б о р я.  Белье. Да. Спасибо. (После короткой паузы.) Увидел тебя и что-то внутри…

     О к с а н а.  Опять?!

     Б о р я.  Не молод. Знаю.

     О к с а н а  (вздыхая).  О, господи!

     Б о р я.  Я тебе вовсе не симпатичен?

     О к с а н а.  Признание в любви не вырывают силой!

     Б о р я.  У Марты научилась.

     О к с а н а.  Мне… Мне надо работать (не торопится уйти.)

     Б о р я.  Работать. (После короткой паузы.) Уедем! Пусть всё летит... У меня – "двушка" в Москве. Ты и я, я и ты. Чего еще?

     О к с а н а  (поворачивается лицом к залу, спиной к Боре. Ее глаза полны слез.)  Я, действительно, не знаю где деньги (убегает, исчезает).

    

     Входят Анна и Георгий, подходят к столу, наливают чай или кофе.

 

     А н н а  (Боре). Почему не работаем?

     Б о р я.  Чайная пауза.

     А н н а.  Не затянулась?

     Б о р я.  С Оксаной тискался. По морде схлопотал.

     А н н а.  Плохо тискал, значит.

     Г е о р г и й.  Ан, ты…

     А н н а.  Когда-то вы дразнили меня "Ан-25".

     Г е о р г и й.  Тебе уже немного больше.

     А н н а.  Спасибо. Я не забыла.

     Г е о р г и й.  А помнишь, за черникой ходили? Я - в канаву по грудь. Промок. Ты постирала и высушила. Торопилась, лишь бы мама не узнала. (После короткой паузы.) Чего боялись? Ну, провалился! (После короткой паузы, многозначительно.) Да, я провалился. (Пауза.)

     А н н а.  Мы и теперь ее боимся. Они все террористы.

     Б о р я.  Про кого это?

     А н н а.  Скажут: "Я – мама" - как дулом к виску – и делают с нами все, что вздумается.

     Г е о р г и й.  "Мама" - это аргумент. Ан, между нами-девочками, могло быть гораздо хуже. А так… Она здесь. Мы – там. Время идет…

     А н н а.  Дерьмом себя не чувствуешь?

     Г е о р г и й.  Конечно, надо быть внимательней.

     А н н а.  Где Эл? Договаривались: вместе ищем, вместе – перекур.

     Б о р я.  Да, ладно тебе. Зря всё это.

     А н н а.  Кабинет вроде небольшой, а сколько всего. Книги толстенные. Я между страниц письмо нашла любовное Оскару не от нашей маменьки.

     Г е о р г и й.  Прочитала?

     А н н а.  Человек жил, любил, страдал, может, был счастлив. Теперь его нет. А письмо осталось. (После короткой паузы, покосившись на Борю.) Гош, хотел бы начать все заново?

     Г е о р г и й  (цинично).  Уже начали. В Германии.

     А н н а  (разочаровано).  Н-да. У тебя пятерка по географии.

     Г е о р г и й.  В географичку был влюблен.

 

     Появляется Александр. В руке несколько тонких полосок цветной бумаги.

 

     А н н а.  Ну, вот, бригада номер один в сборе. (Александру.) Постой! Судя по физиономии, нашел клад (после короткой паузы) или развелся с женой.

     А л е к с а н д р  (демонстрирует полоски бумаги). В корзине для бумаг рядом с машиной для уничтожения документов.

     Б о р я.  Мы все тут рехнемся. (Указав на Георгия.) Лечащий врач имеется, охрана – тоже. Вывеску "Дурдом", и порядок.

     А л е к с а н д р  (всем).  Есть купюра в пятьсот евро?

     Г е о р г и й.  Родственникам в долг не даю.

     А н н а.  О, Господи! Где вторая бригада-то?

     Б о р я.  Есть (достает ключи из кармана, брелок – купюры евро.) вот.

     А л е к с а н д р  (рассматривает брелок, затем полоски бумаги). Точно. Купюра, распущенная на полоски.

     А н н а  (цинично). Распущенная купюра. Крррасиво!

     Б о р я  (принимая полоски из руки Александра). Ты шутишь!

     А л е к с а н д р.  У меня плохое предчувствие.

     Г е о р г и й. У нас это называется: "а̀ктен фернѝхтер". (Александру). Мешок!

     А л е к с а н д р.  В углу!

 

     Георгий и Александр бегом скрываются за дверью.

 

     Появляются Галина и Мария.

 

     А н н а.  Ну-у?

     Г а л и н а.  Как говорят у нас, в Северной Америке, «нафинг».

     Б о р я.  Из русского заимствовали.

     М а р и я.  Представляешь, у Марты в шкафу полно новых вещей с ценниками.

     Б о р я.  Их теперь не срезают. Сходил на свадьбу или тусовку. Утром – обратно в магазин – не подходит, гоните денежки назад.

 

     Появляются запыхавшиеся Александр и Георгий. В руке у Александра полиэтиленовый мешок для мусора, полный цветных бумажных полосок.

 

     А л е к с а н д р.  Вот они, здеся! (Вытряхивает из пакета кучу бумажных полосок на пол).

     Б о р я  (указывая на кучу полосок, ошеломленно). Бабло?

     Г е о р г и й.  Фарш из бабла.

    

     Галина начинает хохотать, не может успокоиться.

 

     А н н а  (сжав кулаки от злости). Нельзя! Нельзя было ей доверять!

     А л е к с а н д р  (кричит на Анну). Раньше надо было думать! Раньше!

     А н н а.  Не ори на меня!

     А л е к с а н д р.  Мы – там, а ты в двух шагах! Шары вон таращишь, что мама из ума выжила - не разглядела!

     Г е о р г и й.  Говорил: оформляй опекунство!

     А н н а.  Опеку-у-унство! Оформить-то можно, только потом ни уехать, ни отъехать.

     Б о р я.  Только сидя на цепи можно полюбить свободу.

     А н н а  (кричит). Вы там - как сыр в масле, а я с мамой парься?! Хорошо устроились! Декаденты хреновы!

     А л е к с а н д р  (кричит). Ты все делаешь наоборот! Зато ты самая умная! Самая мудрая!

     А н н а  (кричит).  Не глупее вас обоих, идиоты!

     Г е о р г и й  (указывает на изрезанную бумагу, кричит).  Подушку набей – выспишься теперь.

     Б о р я.  Тут не подушку, перину можно…

     А н н а  (Боре, кричит). Ты вообще заткнись!

     А л е к с а н д р  (кричит). Да, пошли вы все! Уроды! (Собирается уйти.)

 

     Бьют настенные часы. Из внутренней двери появляется Марта, одетая в спортивный костюм, шапочку с длинным козырьком и защитных очках стрелка̀. В руках двустволка. Рядом – Оксана, одета повседневно.

 

     М а р т а  (грубо, низким голосом). Стоя-а-а-ть!

     О к с а н а  (тихо).  Картечь. Не усмотрела, извините.

     М а р т а.  Тихо, все-э-э! Мой выстрел. (Бросает ружье в руки Оксаны, выходит на середину). Я давно так хорошо не спала. Какой чудный сон! Дети выросли, они счастливы, их ждут и любят дома. Все состоялось. Абсолютно все! (После короткой паузы.) Я давно так хорошо не спала. Утром вспомнила. (После короткой паузы.) Денег много. Пачки на резинках, пачки на резинках. Считала, сбивалась, считала, сбивалась. Надоело. Как разделить на троих? Придумала. Распустила в лапшу (Делит изрезанную бумагу на три части). Вот так. Поровну. Как здорово. Можно на голову – шиньон вроде, можно на елку – как снег, можно чучело набить. (После короткой паузы.) Какие грустные лица. Анечка, ты плачешь? Не надо. Здесь нет ничего, стоящего одной твоей слезинки. Ну, мои малышки, улыбнитесь же. Никто не болен. Никто не умер. Никто не голоден. Никто не страдает от болей. (После короткой паузы.) Вы искали бумагу – вот она. (Пауза.) Через много лет вы собрались у меня. Конечно, я скучаю по вас. Но главное, вы увидели друг друга. Занимались общим делом. Вместе обедали и пили чай. Разве можно оценить это в денежных знаках. (Пауза.) Я собиралась жить потом. Между воспоминаниями о прошлом, которого уже нет и мечтой о будущем, которого еще нет, а может, и не будет, забывала о "сейчас". Я очень любила вашего отца, но почему-то не говорила ему об этом, думала, успею. (После короткой паузы.) Не успела. Судьба подарила второй шанс – Оскара. И с ним мы не договорили. Не договорили. (Пауза.) Последний раз все - под одной крышей. (Пауза.) Я не могу приказать. Прошу. Что накопилось – говорите сейчас. Как скажите, вершите - о чем мечтаете и чего боитесь. Помните, страх он в нашей голове. (Оксане.) Оксаночка, что же ты? Ружье на сцене должно непременно выстрелить.

 

     Оксана стреляет вверх. Гости вздрагивают. Из-под потолка сыплется конфетти. Марта с Оксаной исчезают.

 

Пауза.

 

     М а р и я  (входит).  Разложим на полу, подберем по картинкам, склеим.

     А л е к с а н д р.  Нереально.

     Г а л и н а.  Бред!

     Г е о р г и й.  Магнитная полоска перерезана поперек.

     М а р и я.  Может, в банк отнести?

     Г е о р г и й.  Маш, без тебя тошно.

     М а р и я.  А со мной? (Пауза.)

 

     Мария и Георгий смотрят в глаза друг другу. Ясно, что любви между ними уже давно нет. Есть привычка, долг, страх перемен. 

 

     М а р и я  (сдерживая слезы.)  Пошли – собирать чемоданы.

     Г е о р г и й.  Иди. (Встретившись взглядом с Галиной.) Я… Я позже.

     А л е к с а н д р.  Я чего-то не понимаю?

     М а р и я  (Георгию).  Ты… Ты что это… (Взглянув на Галину, та отводит взгляд) А-а-а. Вот оно что? (Пауза.) (Георгию.) Тебе подтвердили диплом. Подтвердили. (Кричит.) Подтвердили врачебный диплом! (Тихо.) Ты не искал работу. Боялся, что не примут. Боялся, что не справишься. Боялся акцента. Боялся. Боялся. Боялся! Пил – заглушить страх. (Задумчиво.) Получилось? (Пауза.) Страх. А знаешь, тогда на обочине…

     А н н а.  Может, не надо…

     М а р и я  (кричит). Тихо! Сейчас я говорю! (Тише.) А вы послушайте. (Георгию.) Да-да. В то утро я не была в магазине. В дорожном отеле, целый день. (Кричит!) Целый день, слышишь! (Сдерживая слезы, тихо.) С работы не выгнали, ибо мой попутчик и есть бос.

     Г е о р г и й.  Дрянь!

     М а р и я  (тихо).  Я - дрянь. Да. Дрянь. Получила (с ударением) бонус. (Кричит.) Заплатили аренду квартиры, свет и газ! (Тихо.) И продукты в двух руках. Не помнишь? Забыл?! (После короткой паузы.)  Извините. (Исчезает.)

 

Пауза.

 

     А л е к с а н д р  (Георгию).  Я жду объяснений, (с ударением) брат!

     А н н а  (Боре).  Пошли, (цинично) милый! Билеты надо заказать.

     Б о р я.  Мне не бронируй.

     А н н а.  Ты дурак или претворяешься. (Георгию.) Под гипнозом что ли?

     Б о р я.  Был по гипнозом! Теперь очнулся! (Исчезает.)

     А н н а.  Уносить ноги  из этого дома. Похоже, безумие заразно. (Уходит.)

    

Пауза.

 

     А л е к с а н д р  (Георгию, вызывающе).  И так?

     Г а л и н а.  А можно без мордобоя?

     А л е к с а н д р  (Галине).  Помолчи!

     Г е о р г и й.  А можно повежливей?

     А л е к с а н д р.  Она пока еще моя жена!

     Г е о р г и й.  Мама сказала: "вершить".

     А л е к с а н д р.  Дома у себя верши!

     Г а л и н а  (Александру). Эл, (после короткой паузы) мы оба знаем: так продолжаться не может. Ты встречаешься с ней…

     А л е к с а н д р.  Кто тебе…

     Г а л и н а  (перебивает, кричит). Ты встречаешься с ней два раза в неделю, а мне врешь! (Тихо.) Зачем? Она красивая, я видела. И любит тебя. (После короткой паузы.) Зачем? Зачем это враньё?!

     А л е к с а н д р.  Гала, я прошу тебя, не сейчас!

     Г а л и н а.  Нет. Здесь и сейчас. Второго шанса, не будет. Я уехала с тобой подальше от твоего брата. Думала, заживет. Не зажило. (Кричит.) Не зажило!

     Г е о р г и й.  Нет виноватых, лишь пострадавшие.

     А л е к с а н д р.  Ерунда какая-то. Не верю своим ушам.

     Г а л и н а.  Не бойся. Не бойся. Лети один. Я… потом. Прости.

 

     Галина с Георгием исчезают вместе.

     Александр достает из кармана зазвонивший мобильник, нажимает кнопку.

 

     А л е к с а н д р  (по телефону). Ай свит! Аэм о'кей! Хау ар ю? Аэм фаинд. Йе… (исчезает.)

 

     Гаснет свет. Музыка.

 

Действие пятое

 

     В гостиной с чемоданами, готовые отправиться в путь: Анна рядом с Марией, Георгий рядом с Галиной, Александр – один, Борис и Оксана в домашней одежде стоят в обнимку. Слышно как снаружи затормозили три автомобиля один за другим.

 

     Б о р я.  Подождите. С Мартой попрощаться.

    

     Бой настенных часов. Появляется Марта. Толкает перед собой инвалидное кресло-каталку. В кресле – три чемоданчика-дипломата.

 

     М а р т а.  Думала, все в сборе, может, заодно и похороните меня? Но решила остаться! Еще вся жизнь впереди. Присядем на дорожку. Не хотите? Тогда вот - ваши деньги (толкает кресло-каталку вперед.) Разбирайте.

 

     Анна, Александр и Георгий хватают каждый по чемоданчику, открывают, там – пачки купюр.

 

     М а р т а.  Возможно, я плохая мать. Но очень хотела устроить вашу судьбу. (Усмехнувшись.) Устроить судьбу. А судьба, она сама крутит, изламывает и перемалывает. Обмануть ее и, тем более, устроить нельзя. Нельзя. А мы? Пока у нас есть выбор, мы – люди. Лю-ди! (Пауза.) Накупила бутафорских купюр, разрезала. Считайте, прикололась. (Грустно.) Прикололась. Простите. Теперь сами решайте, как дальше жить (кивнув в сторону одного из чемоданчиков) с этим. Делайте свой выбор... Чао! (Исчезает.)

 

Пауза.

 

     Анна и Боря смотрят друг на друга. Боря выпускает из объятий Оксану.

 

     А н н а  (пожав плечами, Боре).  Беги за чемоданом. Чего стоишь-то?

 

     Борис скрывается за дверью.

 

     А л е к с а н д р  (Галине).  Хорошо, я твой билет не отменил. (Подходит, берет ее чемодан, подкатывает к своему чемодану.)

     Г е о р г и й  (Галине).  Я буду писать…

     А л е к с а н д р  (грубо).  Не будешь ты писать!

     Г е о р г и й  (подходит к Марии).  Мы богаты.

     М а р и я.  Дурак! (обнимает его и плачет.)

 

     Г о л о с  М а р т ы  (с эхом).  Второго шанса не будет.

 

     Присутствующие на сцене вслушиваются, вспоминают.

 

     Ф о н о г р а м м а.  Лето… Пение птиц…

     Г о л о с  м а л е н ь к о г о  м а л ь ч и к а.  Мама, мама, я денежку нашел!

     Ж е н с к и й  г о л о с.  Не трогай, она грязная… Дети, осторожно!..  Куда?! Там крапива!.. Детский смех. Музыка.

 

    Музыка. Гаснет свет.      

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сведения об авторе

 

 

Леон (Леонид Ильич) Агулянский родился в 1959 году в г. Ленинграде.

В 1982 году окончил 1 Ленинградский медицинский институт.

В 1988 эмигрировал в Израиль. Работает урологом в собственной клинике.

Член Cоюза писателей России и Израиля, лауреат Премии им. А.П.Чехова (2009).

Член Гильдии драматургов Америки Dramatists Guild of America.

В настоящее время живет в Израиле и Соединенных Штатах.

Автор романов «Нерусская рулетка», «Резервист», сборников повестей и рассказов: «Визит в Зазеркалье», «Параллельные кривые», «Решает мгновение», «Бег ради жизни».

 

Автор пьес:

«Деревянный театр», поставлена театром «Матара» в Израиле (2009)

«Гнездо воробья».

• Театр "Матара" (Израиль), рус, иврит (2010). Спектакль-лауреат Премии зрительских симпатий на Фестивале камерных театров в С.-Петербурге АРТ Окраина (2012).
• Русский драматический театр Литвы  (премьера состоялась в июле 2013).
• Государственный Академический русский драматический театр им. М.Горького (Астана). Премьера состоялась 27.06.2014.
• Кинешемский драматический театр им. А.Н.Островского. Премьера состоялась 27.03.2015.

«На что жалуемся?», Республиканский театр белорусской драматургии (Минск), премьера состоялась в ноябре 2011. Ныне репертуарный спектакль («Што балiць?») Государственного национального театра им. Я.Коласа (Витебск).

"Любовь.Собак@.Точка.Ру", театр "Матара" (Израиль, рус). Премьера состоялась в марте 2014. Спектакль-лауреат премии Международного театрального фестиваля "Смоленский ковчег" (Смоленск 2014).

"Дирижер", Смоленский государственный драматический театр им. А.С.Грибоедова. Премьера состоялась 20.11.14

"WoMan", пока не поставлена в театре.

"Я жив", пока не поставлена в театре.