АНТИПРЕМИЯ

«А Н Т И П Р Е М И Я».

САТИРИЧЕСКАЯ    КОМЕДИЯ   В    ДВУХ   АКТАХ.

 

КАРАМОВ   С.К.

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ    ЛИЦА:

 

Иван Сидоров,  лет тридцати, житель московского многоэтажного дома.

 

Анна Сидорова, жена Ивана Сидорова, чуть моложе мужа, туповата.

 

Инна Митрофановна, пожилая соседка Ивана, торговка на рынке, часто курит.

 

Петр Сергеевич, пожилой сосед Ивана Сидорова, педагог, в очках. Глуховат.

 

Кривотяпкин Константин

 

генеральный телепродюсер телекомпании «Останки», лет сорока, властный, резкий,

 в дорогом черном костюме, часто курит.

 

 Косолапкин Михаил,

 

телепублицист, лет тридцати, небритый, туповат.  Одет в серый пиджак и синие

джинсы.

 

 Екатерина,

диктор телевидения, молодая девушка, говорит, будто рассказывает сказку детям,

с учительскими поучающими интонациями, часто кивает в подтверждении своих слов.

 

Полицейский.

 

Полицейская.

 

Голос за сценой.

 

 

                                                А К Т     П Е Р В Ы Й

                                                      С Ц Е Н А    1

 

Квартира Сидоровых. Иван сидит в кресле перед телевизором, Анна слева от него на диване, вяжет, иногда поглядывает на экран телевизора. Из телевизора доносится стандартная фраза диктора: «Что будет завтра, покажет время».

 

Иван (резко вскакивает, подбегает к телевизору, ударяет его кулаком). Всё! Надоело! Этому кошмарному телевидению надо вручить антипремию! (Выключает телевизор).

                                             

                                                                  Пауза.

                                                                                      

Анна (озадаченно). Что ты сказал? Премию?

                                                                        -1-

Иван (зло). Не премию, а антипремию! А дирекции телевидения «Останки»- приз зрительских антипатий, понимаешь!

 

Анна (так же). Зачем?

 

Иван. Надо положить конец телевизионному мракобесию, понимаешь!

 

                               Иван снова ударяет телевизор кулаком.

Голос за сценой. Только, посмотрев теленовости, понимаешь, что живешь хорошо. Реальность может показаться совсем и нереальной, если ее умело интерпретировать

 

Анна. Иван, успокойся.

 

Иван (чуть мягче). Не могу! (Садится в кресло). 

 

Анна (задумчиво). Антипремию?.. Такого никогда не слышала…

 

Иван. Многого мы раньше не слышали, а теперь слышим каждый день. То у нас экономика якобы самая передовая, когда заводы стоят. То у нас якобы инфляция снижается, а продукты тем не менее дорожают, понимаешь!

 

Анна. Успокойся.

 

Иван. Надоело слышать вранье! Хочешь старый совковый анекдот?

 

Анна (морщится). Ой, надоел этот совок.

 

Голос за сценой. На карете прошлого далеко не уедешь!

 

Иван (улыбается). А его везде сейчас, этого совка. Слушай анекдот. «Голос Америки» спрашивает армянское радио: «Сколько получает у вас советский инженер?» Армянское радио долго молчит, потом отвечает: « А у вас негров линчуют!»

 

Анна (не поняв). А при чем тут негры?

 

Иван. Ой, Ань, я забыл, что ты хорошо так понимаешь юмор, что приходится каждый раз пересказывать анекдот.

 

Анна (обиженно). Ну, не пересказывай. А дальше что было?

 

Иван (усмехается). Где?

 

Анна. Ну, «Голос Америки» спросил армянское радио, оно ответило.

 

Иван. Правильно, моя понятливая.

 

Анна. А дальше?

 

                                                                    -2-

 Иван. А дальше анекдот закончился.

 

Анна. И все?

 

Иван (повышая голос). Дальше анекдот за-кон-чил-ся!

                                                              

Анна (обиженно). Не кричи на меня.

 

Иван. Не кричу. Ну, дошло, понимаешь?

 

Анна (тупо). А при чем тут твой анекдот?

 

Иван. При чем, говоришь?.. Вспомнил слова моего отца-журналиста. Как он смеялся

над системой. Когда сейчас слушал теленовости, многое вспомнилось, словно попал в то совковое прошлое, понимаешь.

 

Анна. Наверное, ты больше слышал от отца, тебе всего тридцать лет.

 

Иван. Да… Как тебе фраза, над которой еще смеялся мой отец: « Нелегкая

журналистская судьба занесла меня в Париж?» (Смеется).

 

Анна (удивленно). При чем тут Париж?

 

Иван (качая головой). М - да… Ты опять все прекрасно поняла, да? Один только вопрос: сколько мне нужно пересказывать эту фразу?

 

Анна (обиженно). Ты хочешь испортить мне воскресный день? Смеешься надо мной?

 

Иван. Я, как профессиональный журналист, чувствую фальшь, разные ляпы, понимаешь. Ну, достаточно привести одну фразу, которой позавидовали бы старые мастера советского агитпропа «Прегрешения британских властей». Или еще: «Ситуация с правами человека в Соединенных Штатах продолжает оставаться непростой».

 

Анна. Я не понимаю твоей иронии.

 

Иван (усмехается). Гм, кто бы сомневался!..  Понимаешь, эти говорящие головы в телеящике беспокоятся о правах человека в Америке! А побеспокоиться о тех же правах в других странах они не пробовали? Ну, скажем, в Северной Корее? Или у нас, понимаешь?

 

Голос за сценой. Слушая или читая некоторых редакторов, веришь, что они закончили антикризисные курсы коллективного вранья.

 

 Анна. Иван, успокойся….

 

Иван. Или еще одна гениальная фразочка: «Обеспокоенность по поводу застарелых системных проблем американского общества: коррупции и несовершенстве избирательной системы»? Они обеспокоены, понимаешь!

 

                                                                -3-

Анна. Чего ты так нервничаешь?

 

Иван. Я тебе пытаюсь объяснить, понимаешь. Они обеспокоены! Это особенно трогательно, когда только что прошли акции протестов у нас по поводу потешных выборов!

 

Голос за сценой. Виртуальные выборы… И будущая виртуальная счастливая жизнь

 в вечности?

 

                                                         Пауза.

 

Анна. И что ты предлагаешь? Кому будешь жаловаться? В нашу мэрию?

 

Иван. Зачем…

 

Анна. В Белый дом?

                                                        

Иван. Зачем….

 

Анна (насмешливо).  Или сразу выразишь вотум недоверия в ООН?

 

Иван (вскакивает, возбужденно). Ты смеешься, да? Даже в ООН можно обратиться!

 

Анна (так же). И как будет это выглядеть? Иван из Москвы жалуется в ООН?

 

Иван (так же). Я – человек, понимаешь!

 

Анна. Что звучит гордо, понимаешь?

 

Иван (так же). Я - гражданин России!

 

Анна (улыбается). Ой, не знала.

 

Иван (так же). Я - избиратель!

 

Анна. Да ну?

 

Иван (повышая голос). Я – плательщик налогов!

 

Анна. Неужели?

 

Иван. Я, человек, который…

 

Анна. Ой, человек, успокойся.

 

Иван. Я сейчас соберу соседей, поговорим об этом. На большом листе бумаги я напишу громадными буквами: « Антипремия года», ее вручим телекомпании «Останки». Ниже слова «антипремия» напишем: «За отличное вранье».

 

Анна. Твою бумагу порвут, а тебя посадят в тюрьму или психушку.

 

                                                                    -4-

Иван. Поглядим, понимаешь.

 

Анна. И никуда глядеть не надо. Ежу ясно, что бумагу порвут.

 

Иван. Ну, может, твоему ежу это ясно, а мне нет.

 

Анна. А ты помнишь стихи Высоцкого по поводу Канатчиковой дачи?

 

Иван. При чем…

 

Анна. Настоящих буйных мало, помнишь? Сочиняем ноту ТАСС.

 

Иван. Словом, ты не веришь в успех?

 

Анна. Успех чего? И ежу ясно…

                                                        

Иван (махает рукой). Ладно, я рад за твоего понятливого ежа. Пошел к соседям, понимаешь.

 

Анна. Постой, ты…

 

                                                Иван уходит.

 

(Встает, нервно ходит по квартире). Ну, что за холерик мой муж? Такой нервный.

Позовет эту торговку. Ой, накурит она здесь…

 

    Входит Иван вместе с соседями: Инной Митрофановной и Петром Сергеевичем.

 

Инна Митрофановна (оглядывается по сторонам). А у вас, Иван, тут неплохо, короче.

 

Иван (Инне Митрофановне и Петру Сергеевичу). Присаживайтесь.

 

                               Соседи садятся на диван. Рядом с ними садится Анна.

 

Инна Митрофановна (Анне, закуривая). А у вас курить можно, короче?

 

Анна. А вы уже курите.

 

Инна Митрофановна (удивленно). В смысле?

 

Анна (Инне Митрофановне). При чем тут смысл? Вы в смысле уже курите.

 

Петр Сергеевич (Инне Митрофановне). Знаете, Инна Ивановна, я….

 

Инна Митрофановна (Петру Сергеевичу). Меня зовут Инна Митрофановна, а не

Ивановна.

 

Петр Сергеевич (кивает). Я и говорю, Инна Митрофановна, что…

 

Иван (тихо, Инне Митрофановне). Он глуховат, понимаешь.

                                                                         -5-

Петр Сергеевич. Я все понимаю, молодой человек.

 

Инна Митрофановна (Ивану). И такой глухой пойдет с нами в телекомпанию?

 

Петр Сергеевич (Инне Митрофановне). Я никогда не курил. Как и мой отец. Он тоже

не курил, водку не пил, но рано умер.

 

Анна (в сторону). Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

 

Петр Сергеевич (улыбается Анне, плохо расслышав). И вы будьте здоровы!

 

Иван (решительно, всем). Ладно, дамы и господа, давайте…

 

Инна Митрофановна (Ивану). Извините, Иван, у меня есть новые голубые обои,

короче. Может, вам их продать?

 

Анна (Инне Митрофановне). Зачем нам ваши обои? У нас свои есть.

 

Инна Митрофановна. Есть, да не те, короче.  Я…

 

Иван. Нам не нужны обои, понимаешь.

 

Инна Митрофановна (удивленно). В смысле?

 

Анна (Инне Митрофановне). При чем тут ваш смысл? У нас в смысле свои обои.

 

Инна Митрофановна (обиженно, Ивану). Я по доброте души, у меня есть залежалые голубые обои, короче, я…

 

Анна. Нам не нужны ни голубые обои, как для туалета. Не нужны и залежалые.

 

                   Инна Митрофановна удивленно пожимает плечами.

 

Иван (решительно). Давайте о деле говорить, дамы и господа, я….

 

Петр Сергеевич. А мне ваше обращение «господа» не нравится.

 

Иван (раздраженно, в сторону). Черт, надоел старый…

 

Петр Сергеевич (кивая, не поняв Ивана). Да, надоели старые обращения «дамы и господа».

 

Иван (повышая голос). Я позвал вас, чтобы обсудить важный вопрос по поводу телекомпании «Останки».

 

Петр Сергеевич (обрадованно). Верно, одни останки остались от былого телевидения.

 

Инна Митрофановна (Анне). Ань, короче, а у меня есть розовая кофточка прямо на вас.

 

                                                                      -6-

Анна (сухо). Не нужна мне ваша кофточка. И розовый цвет мне не нравится.

 

Иван (всем). Может, дадите мне слово сказать?

 

Инна Митрофановна (Анне). Тогда специально для вас есть черная кофточка, короче.

 

Анна. Черная? Иван, она меня хоронить собралась!

 

Петр Сергеевич (не услышав хорошо слова Анны). Похороны сейчас очень дороги.

 

                                       Иван сильно бьет кулаком по столу.

 

Анна (Ивану). Что с тобой?

 

Иван (строго). Вы все забыли о деле, по поводу которого я вас пригласил!

        

                                               Пауза. Все притихли.

 

Я поговорил с нашими соседями, Ань, они согласны со мной. Они пойдут со мной

в телекомпанию.

 

Инна Митрофановна (Ивану). Да, пойдем. Только вы лучше оденьтесь в костюм

другого цвета, короче.      

 

Анна (настороженно, Инне Митрофановне). Это почему?

 

Инна Митрофановна. Ну, в смысле я могу продать ему новый костюм. А у

у вашего мужа в смысле попугайский костюм, короче.

 

Иван. Какой, какой у меня костюм?

 

Инна Митрофановна. В смысле желтого цвета, он, короче…

 

Анна (Инне Митрофановне). Вы опять о каком-то смысле? В смысле костюм моего

 мужа лично мне очень нравится!

 

Инна Митрофановна. Да, короче?

 

Анна (раздраженно). Ну, короче или длиннее, но костюм моего, понимаете, мо-е-го

мужа мне очень нравится!

 

Инна Митрофановна (Анне). Чего, короче, так возбудилась? Я твоего мужика хочу забрать, что ли?

 

Анна (вскакивает). Слушай, торговка с рынка! Тебя позвали для важного дела, а

не продажи твоих шмоток!

 

Инна Митрофановна (тоже вскакивает, толкает Анну). А ты на меня не кричи,

 короче!

 

                                                                  -7-

Иван (всем). Успокойтесь все! Говорим только о деле!

 

         Пауза. Анна подходит к Ивану, а Инна Митрофановна садится на диван.

 

Значит, мы завтра пойдем вручать антипремию, понимаешь.

                                                        

Петр Сергеевич (улыбается, всем). А  раньше показывали спектакль «Премия», помните?

 

Анна. «Премия»?

 

Петр Сергеевич. Да, спектакль «Премия». Как рабочие отказались от премии. Помните?

 

Инна Митрофановна (пожимает плечами). Короче, это старый спектакль. Чего его вспоминать?

 

Иван. Так, у нас не вечер воспоминаний, а…

 

Анна (зло смотря на Инну Митрофановну). Скорее, у нас вечер продаж залежалого товара.

 

Инна Митрофановна. Гм, короче, не смешно!

 

Иван (Инна Митрофановна, укоризненно). Инна Ивановна, прошу меня выслушать.

 

Инна Митрофановна (недовольно). Не Ивановна, а Митрофановна.

 

Анна (Ивану, тихо). Набрал тут Митрофанушек…

 

Иван (тихо, Анне). Это обычные люди, именно они и должны идти вместе со мной.

 

                                                                Пауза.

 

Итак, всем нам не нравится телекомпания «Останки», так?

 

Петр Сергеевич (кивает). Совершенно верно.

 

Инна Митрофановна. Не нравится!

 

Иван. И именно поэтому завтра мы пойдем вручать этой телекомпании антипремию.

А ее дирекции - приз зрительских антипатий.

 

Петр Сергеевич (полностью не расслышав). Зачем им давать премию? Им бы в морду дать!

 

Иван (Петру Сергеевичу). Ну, в морду дать тоже можно.

 

Анна (Ивану, тихо). Тебя точно посадят, если там драться будешь.

 

Инна Митрофановна (Ивану). А нас туда пустят?

                                                                  -8-

Иван. Ничего, прорвемся (Берет со стола лист бумаги). Сейчас я напишу на большом листе бумаги слово «Антипремия».

 

Анна (Ивану). Это этот стандартный лист А- 4 большой?

 

Иван. Подойдет, больше нет (Пишет на листе).

                                                        

Инна Митрофановна (смеется). Ой, я анекдот вспомнила.

                                                     

Иван. Какой?

 

Инна Митрофановна (продолжает смеяться). Короче, муж приходит вечером домой

и говорит жене: « Завтра, короче,  мы пойдем в театр». А жена спрашивает: « В какой, короче? В Большой?» «Ничего, поместишься, короче!»

 

                         Все смеются, кроме Анны и Петра Сергеевича.

 

Анна. А чего вы все смеетесь?

 

Инна Митрофановна. Потому, что смешно.

 

Анна. А дальше что было?

 

Иван (вздыхает). Ань, анекдот закончился.

 

Анна. Закончился?

 

Петр Сергеевич (смотря по очереди на всех). А чего вы смеетесь? Мы обсуждаем стратегию нашего появления в телекомпании.

 

Иван (улыбается, Петру Сергеевичу). Правильно, Петр Сергеевич. Нечего смеяться,

когда обсуждаем нашу стратегию.

 

Петр Сергеевич (Ивану). Только в морду им надо дать  после вручения

антипремии.

 

Иван. Хорошо, Петр Сергеевич.

 

Петр Сергеевич. А то, если сразу им в морду дать, подумают, что мы простые

хулиганы.

 

Анна (Ивану). Вы все не простые хулиганы, а большие демагоги.

 

Петр Сергеевич (не расслышав). Верно, одни демагоги в этой телекомпании.

 

Иван (поднимает кверху лист бумаги). Так, прошу внимания.

 

Петр Сергеевич (Ивану). Только обязательно им надо в морду дать!

 

Иван (раздраженно, Петру Сергеевичу). Дадим в морду! Обязательно! Но сначала выслушайте меня.

                                                                    -9-

                                                                     Пауза.

 

Вот с этим листом мы пойдем завтра в телекомпанию.

 

Инна Митрофановна (Ивану). А что насчет приза зрительских антипатий, короче?

 

Иван. Не понял.

 

Инна Митрофановна. Короче, этот приз тоже будете рисовать?

 

Иван (задумчиво). Об этом я не подумал… Ладно, нарисую на бумаге и этот приз.

 

Петр Сергеевич (взволнованно, встает). Зачем им приз давать? Им бы в морду дать!

 

 

                                                СЦЕНА   2

  

 Телекомпания «Останки». Кабинет Кривотяпкина. Он сидит за столом, курит,

напротив сидит  Косолапкин.

 

Кривотяпкин (строго). Опять ты оделся, как босяк?

 

Косолапкин. Я… я одел джинсы, я….

 

Кривотяпкин (повышая голос). Сколько можно тебе объяснять, что на работу следует ходить прилично одетым? Опять ничего не понял?

 

Косолапкин. Я все понимаю, я….

 

Кривотяпкин. Так, еще раз увижу тебя в сером пиджаке и синих джинсах, уволю! Ты

не представляешь, как меня раздражает твой внешний вид!

 

Косолапкин (обиженно). Ну, почему  я не могу себе этого представить?

 

Кривотяпкин (небрежно, закуривая). Ладно… Новая реклама запущена?

 

Косолапкин. Запущена.

 

Кривотяпкин. Новых рекламодателей нужно искать тебе каждый день, понял или

опять ничего не понял?

 

Косолапкин. Понимаю с полуслова.

 

Кривотяпкин. Ага! С полуслова. Только, когда заору и  раз пять повторю одно и то

же, тогда поймешь.

 

Косолапкин. Только рекламой, как понимаю, должен заниматься наш рекламный

отдел.

 

Кривотяпкин. Должен! И ты должен, если поручаю тебе что-то проверить!

 

                                                                 -10-

Косолапкин. Появился новый рекламодатель- кетчуп «Балтимор».

 

Кривотяпкин. Хорошо, что он появился. А этот кетчуп денежки нам заплатил?

 

Косолапкин. Да.

 

                                   Звонок городского телефона.

                                                     

(Берет трубку). Слушаю!.. А-а, здравствуйте. Уже оплатили рекламу кетчупа? Рад,

очень рад  (Косолапкину, тихо). Твой кетчуп звонит… (В трубку).  Ну, до свидания. (Кладет трубку, Косолапкину). Это кетчуп «Балтимор».

 

Косолапкин (не поняв). Кто, кто?

 

Кривотяпкин. Ой, Косолапкин, старайся хоть мне не показывать свою тупость…

Звонил директор «Балтимор». Оплатил рекламу кетчупа.

 

Косолапкин (радостно). Очень хорошо. Я понимаю все с полуслова.

 

Кривотяпкин. Хорошо? А почему наш рекламный отдел не звонит всем кетчупам?

 

Косолапкин (радостно). А другим кетчупам тоже можно звонить?

 

Кривотяпкин (качая головой). Слышь, понимающий с полуслова, ты совсем кретин

или прикидываешься?

 

Косолапкин. Опять меня оскорбляешь, да?

 

Кривотяпкин (раздраженно). Я устал тебе объяснять одно и то же. Неужели ты понять

не можешь, что надо звонить всем кетчупам, всем майонезам, всем сосискам, всем…

 

Косолапкин. Почему я опять не могу понять?

 

Кривотяпкин (вздыхает). Рад, что хоть сейчас понял…

 

Косолапкин. Теперь можно рекламу кетчупа показывать каждый день.

 

Кривотяпкин. Каждый день не получится. Он заплатил только за три месяца рекламы.

 

Косолапкин. Напоминаю только, что вообще-то рекламой у нас занимается

рекламный отдел, а отдел телепублицистики.

 

Кривотяпкин (зло). Ах, ты мне напоминаешь? А я тебе напоминаю, что если денежек больше желаешь, должен всегда исполнять мои указания!

 

Косолапкин (тихо). А я все исполняю. И понимаю все с полуслова.

 

Кривотяпкин. Нет, не все!.. Там в рекламном отделе появился новый кадр.

 

                                                                    -11-

Косолапкин (улыбается). Видел ее. Такая вся наштукатуренная.

 

Кривотяпкин (кивает). Вот именно!.. Все ее мысли на лице написаны.

 

Косолапкин (улыбается). Уволь, если раздражает.

 

Кривотяпкин. Уволю, если хоть одну ошибку сделает.

 

                                          Звонит  городской телефон.

 

Косолапкин. Может, это звонит кетчуп «Балтимор»?

                                                     

Кривотяпкин (берет трубку, официально). Слушаю! А-а, приветствую!

(Косолапкину). Это майонез звонит… Ой, это я не вам… Хорошо, значит, фирма «Майонез» хочет рекламу на полгода?.. А вы звонили в рекламный отдел? Занято? Ну, позвоните еще… Целый час там занято?..  Выясним! Платежку вышлите. До свидания.

 

                        Пауза. Кривотяпкин встает, быстро ходит по сцене.

 

Косолапкин. Чего ты так нервничаешь?

 

                                                         Пауза.

 

Голос за сценой. Голос за сценой. Генеральный телепродюсер Кривотяпкин любил держать театральные паузы. Он наслаждался всегда ожиданием и произведенным эффектом на слушателей

 

Кривотяпкин (останавливается, садится за стол, сухо). Этот майонез недоволен

нашим рекламным отделом.

 

Косолапкин (кивает). Понятно. Высокие цены на рекламу.

 

Кривотяпкин (раздраженно). Тьфу ты!.. Ты, как всегда, ничего не понял!

 

Косолапкин. Ну, почему я опять ничего не понимаю?

 

Кривотяпкин. Кажется, эта фифа наштукатуренная целый день болтает по телефону. Проверь и доложи мне!

 

Косолапкин. Проверю.

 

                          Снова звонок городского телефона. Пауза.

 

Косолапкин (радостно). Может, это кетчуп «Балтимор»?

 

Кривотяпкин (махает рукой). Ой, надоел ты с этим кетчупом…

 

                         Телефон продолжает звонить.

 

(Берет трубку). Слушаю! Алло!.. Что - о?!.. (Бросает трубку).

                                                                 -12-

Косолапкин (так же). Это кетчуп «Балтимор»?

 

Кривотяпкин. Как всегда, ты ничего не понял.

 

Косолапкин (с надеждой). А-а! Сосиски или сардельки?

 

Кривотяпкин. Как всегда, ты не угадал!

 

                                                Пауза.

 

Косолапкин (обиженно). Ну, не хочешь, не говори.

                                                 

Кривотяпкин. Звонил один старик, ругался.

 

Косолапкин. Не туда попал?

 

Кривотяпкин. Нет! Ругал нашу телекомпанию.

 

Косолапкин. И что он сказал?

 

Кривотяпкин. Прокричал, что все победы только в телевизоре.

 

Косолапкин (радостно). Ну, вот и хорошо.

 

Кривотяпкин. Чего хорошего? Что нас ругают? Или что все  победы только в телевизоре?

 

Косолапкин. Ну, не знаю… А как он твой телефон узнал?

 

Кривотяпкин (пожимает плечами). Вообще-то мой телефон нельзя найти в справочниках.

 

                              Снова звонок городского телефона.

             Кривотяпкин с опаской смотрит на телефон, трубку не берет.

 

Косолапкин (С надеждой). Может, это звонит майонез или сосиска?

 

                              Телефон перестает звонить.

 

Кривотяпкин (повышая голос). Ты забыл еще мне напомнить про свой кетчуп

«Балтимор», да?

 

Косолапкин (робко). Но, если в рекламном отделе занято…

 

Кривотяпкин. А я тебе просил проверить, почему там постоянно занято!

 

                              Входит диктор Екатерина.

 

(Екатерине). Чего тебе?

 

Екатерина (тихо). Извините, если помешала.  С вами хотят поговорить.

                                                                  -13-

Кривотяпкин. Кто же этот настырный?

 

Екатерина (пожимает плечами). В принципе он не представился.

 

Косолапкин. Может, это кетчуп…

 

Кривотяпкин (услышав слово «кетчуп», швыряет книгой, лежащей на столе, в Косолапкина). Пошел  к чертовой бабушке в рекламный отдел!

 

Косолапкин. Так я ей и передам, что она чертовая наштукаренная бабушка!

                           (Вскакивает и убегает из кабинета).

                                                       

Екатерина (укоризненно, Кривотяпкину). Зачем вы так резко с Михаилом,

Константин Эрнестович?

 

Кривотяпкин (раздраженно). Гм, еще не хватало от тебя слышать замечания!

 

                                Снова звонит городской телефон.

 

Екатерина. В принципе вы могли бы говорить со мной вежливее.

 

Кривотяпкин. Как мне надоело твое  выражение «в принципе»!.. А где твой новый

наряд, который я распорядился одевать на работе?

 

Екатерина (осторожно). В принципе я думала, что вы шутили.

 

                               Телефон перестает звонить.

 

Кривотяпкин. Не путай приказ с шуткой! Забыла, что отныне ты диктор

 информационно-развлекательных новостей?

 

Екатерина. Помню…Только не пойму, как новости могут стать развлекательными.

 

Кривотяпкин (раздраженно). Ой, с кем я работаю?.. Уж объяснял, что наше телевидение должно стать развлекательным. Побольше позитива!..

 

                             Снова звонит городской телефон.

 

Екатерина. А трубку вы возьмете? Он в принципе снова нам звонить будет.

 

Кривотяпкин (резко поднимает трубку, строго). Да! Слушаю!.. Что - о?!..  Хулиган!

(Бросает трубку).

 

                                                    Пауза.

 

Екатерина. Кто это звонил?

 

Кривотяпкин. Это снова звонил один тип. В первый раз сообщил, что наше телекомпания «Останки»- одно телевизионное мракобесие. И потом добавил, что все победы только в телевизоре.

 

                                                                -13-

Екатерина. А сейчас, что интересного он сообщил?

 

Кривотяпкин. А сейчас этот хулиган пообещал дать в морду!

 

Екатерина (тупо). Кому это?

 

Кривотяпкин (усмехается). В принципе и тебе тоже.

 

Екатерина (испуганно). Мне? Зачем?

 

Кривотяпкин (ударяет кулаком по столу). Ну, захотелось ему нам в морду дать.

Совсем распустились, демократия у них!

                                                

Екатерина (удрученно). Ох, нет у людей совсем культуры, одна лишь ругань, мат…

 

Кривотяпкин. Гм, говорить о нашей культуре без ругани невозможно   Анекдот

послушай. Одного просят сказать о современных нравах в двух-трех словах. Он

отвечает: « Зачем два или три слова? Всего две буквы: фу!»           

 

         Кривотяпкин и Екатерина смеются.  Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин мрачнеет, угрюмо смотрит на телефон.

 

Екатерина (осторожно). Может, это по делу звонок?

 

Кривотяпкин (тихо). Не знаю…

                                                      

Екатерина. В принципе мне тоже часто звонят, говорят, что вместо культуры у нас

один шоу-бизнес.

 

Кривотяпкин (насмешливо). И что ты им отвечаешь в принципе или в частности?

 

                                      Телефон прекращает звонить.

 

Екатерина. Ой, не помню… Да, еще говорят, надоело сплошное смакование криминала! Говорят, куда смотрит наша  полиция?

 

Кривотяпкин (так же). Куда смотрит наша полиция? Она в кино снимается.

 

Екатерина. В принципе прямо так и отвечать зрителям? Я же серьезно говорю!

 

Кривотяпкин (сухо). Ладно, быстро вышла, надела новый наряд и показалась мне.

 

               Екатерина шумно вздыхает и выходит.  Кривотяпкин встает, медленно прохаживается по кабинету. Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин останавливается, телефон прекращает звонить. Через полминуты Кривотяпкин снова делает шаг, телефон снова звонит, тогда Кривотяпкин останавливается, опасливо поглядывая на телефон. Телефон прекращает звонить.

 

(Раздраженно). Сколько можно звонить?

 

                             Кривотяпкин делает шаг, снова звонок телефона.

                                                                      -14-

(Подбегает к телефону, резко берет трубку, строго). Да! Слушаю! Кто говорит? Инна Ивановна? А! Инна Митрофа… (Брезгливо морщится). Какая… Черт, чего хотите? Да вы сами ругаетесь, я…

 

                Звонок сотового телефона Кривотяпкина. Он берет трубку в левую руку, говорит, не бросая трубку городского телефона в правой руке.

 

(В трубку сотового телефона). Слушаю!.. А! Снова кетчуп «Балтимор»? Нет? Кетчуп «Адмирал»? (В трубку городского телефона). Я вам кетчуп не предлагаю, размечталась! (В трубку сотового телефона). Ой, извините, говорю по двум телефонам… Адмирал, значит… (В трубку городского телефона). Да  знаю, что вы не адмирал! (В трубку сотового телефона). Вы оплатили рекламу? Хорошо! (Кладет на стол сотовый телефон). Уф… (Вытирает платком пот на лбу, в трубку городского телефона).  Да никто с вас денег не просит, черт!..  Что - о?! Работница рынка Инна Митро…  А не хотите, чтобы полиция с вами познакомилась? Нет? А! Вы  со мной познакомитесь?  Век мечтал с вами… Что? Премию  мне вручите? Анти… что? Анти… Антипремию? А что  это такое?

 

 

    Входит смущенная Екатерина в новом наряде: аляпистом балахоне, с накладной

большой грудью, вся в яркой помаде, с нарумяненными щеками 

 

(Екатерине, улыбается). Ну, ты вырядилась! (В трубку). Это не вам!… (Екатерине). И грудь у тебя больше стала… (В трубку). Ой, зачем мне ваша грудь, гражданка? Прошу

не беспокоить! (Вешает трубку).

 

             Кривотяпкин подходит к Екатерине, смотрит внимательно на нее.

                                                   Пауза.

 

Екатерина. В принципе вы довольны моим нарядом?

 

Кривотяпкин (кивает). Доволен. В принципе и в частности.

 

               Пауза.  Кривотяпкин садится за стол, вздыхает.

 

Екатерина (участливо). Опять звонил хулиган, который обещал дать вам в морду?

 

Кривотяпкин. Нет, на этот раз звонила Инна Ивано…. Митрофановна.

 

Екатерина. А это кто такая?

 

Кривотяпкин (усмехается). Кто такая… Работница рынка, плательщица налогов, гражданка России и вообще человек!

 

Екатерина (тоже усмехается). Это, как в старой комедии, помните? (Говоря специально с кавказским акцентом). Спортсмэнка, комсомолка и вообщэ красавица!

 

Голос за сценой. Тяжела ты, доля телевизионная!

 

Екатерина. Константин Эрнестович, вы бы на часик отвлеклись от дела.

                                                                    -15-

Кривотяпкин. Это как же?

 

Екатерина. Ну, телевизор бы… (Осекается под тяжелым взглядом Кривотяпкина).

 

Кривотяпкин. Думаешь, о чем говоришь? Этот зомбиящик целый день смотрю!

 

Екатерина.  Ну, тогда в кино бы сходили. Ой, вчера смотрела я фильм один для тупых…

 

Кривотяпкин. Для тупых?!

 

Екатерина. Верно, вроде «Тупой и еще тупее».

                                                   

Кривотяпкин (сурово). Такое кино не смотрю.

 

Екатерина. Зря, а мне фильм понравился!

 

                               Входит радостный Косолапкин.

                                                     

Косолапкин. Можно зайти, Константин Эрнестович?

 

Кривотяпкин. Гм, раз зашел, чего спрашивать моего разрешения?

 

Косолапкин (садится напротив Кривотяпкина). Значит, выяснил. Эта новая наша,

которая наштукатуренная, точно целый час по телефону болтала.

 

Кривотяпкин (строго). Так, так…

 

Екатерина (Кривотяпкину). Мне можно идти?

 

Кривотяпкин (Екатерине). Иди.

 

                                                         Пауза.

    Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин с опаской смотрит на телефон.

 

Косолапкин (удивленно). А чего вы трубку не берете? Может, это…

 

Кривотяпкин (угрожающе). Если ты заикнешься снова про свой кетчуп, вылетишь отсюда…

 

Косолапкин (кивает). Знаю. Вылечу к чертовой наштукатуренной бабушке.

 

                 Телефон прекращает звонить. Входит Полицейский.

 

Полицейский (осторожно). Извините… Там внизу целая делегация к вам.

 

Кривотяпкин (удивленно). Иностранная?

 

Полицейский. Нет, наши.

 

Кривотяпкин. Тогда гони их в шею.

                                                                        -16-

Полицейский. Не получится - в шею, больно горластые они. Особенно, одна бабенка

 с рынка.

 

Кривотяпкин (в сторону). Гм, как бы не эта ненормальная Инна, которая плательщица налогов и вообще человек.

 

Полицейский. Что делать?

 

Кривотяпкин (Полицейскому). Гнать! Я никого не принимаю.

 

Полицейский. У них какая-то анти… это… антипремия для телекомпании.

 

Косолапкин (заинтересованно). Антипремия?

 

Полицейский. Да, а для вас лично, как они говорят, приз  зрительских антипатий.

 

Косолапкин (Кривотяпкну). Гм, что делать?

 

                                                    Пауза.

 

Кривотяпкин (Полицейскому). Антипремия, говоришь? А что это такое?

 

Полицейский (пожимает плечами). Извините, не знаю.

 

Кривотяпкин. Такого слова вообще нет! Антипремия!

 

Косолапкин (Кривотяпкину). Что делать?

                                                 

Голос за сценой. Что делать? Это узнают зрители во втором акте нашей комедии. Или, как говорят в телекомпании «Останки»: «Что будет завтра, покажет время».

 

 

                                                А К Т     ВТ О Р О Й

 

                                                    С Ц Е НА  1

  

Отделение полиции. Слева ближе к стене за решеткой стоят Иван, Петр Сергеевич

и Инна Митрофановна. В центре за столом сидят Полицейский и Полицейская.

 

Петр Сергеевич (Ивану, грустно). Ну, Иван, что теперь скажете? Кому еще вручать антипремию захотите?

 

Иван. Если честно, очень много у нас тех, кому следует вручить антипремию.

 

Инна Митрофановна. Пока нам отсюда надо побыстрее выбраться.

 

Иван. Выйдем, понимаешь.

 

Полицейский (всем заключенным за решеткой, грубо). Эй, вы там! Замолчать!

 

Полицейская (зевает). Ой, как спать хочется.

                                                              -17-

Полицейский (Полицейской). Я бы с тобой поспал.

 

Полицейская (толкает Полицейского). Еще чего… (Встает, прохаживается по сцене).

 

Иван (Полицейской). Когда нас выпустите?

 

Полицейская (Ивану). А зачем тебя выпускать?

 

Петр Сергеевич (возмущенно). Совсем в этой полиции культуры нет! Тыкают, хамят!

 

Полицейский (Петру Сергеевичу). Старик, молчи и дыши в две дырки!

                                                    

Петр Сергеевич. Когда нас выпустите?

 

Полицейская (Петру Сергеевичу, строго). Разговорчики прекратить!

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Что прекратить? Наше заточение?

 

Полицейская (Полицейскому). Слышь, этот старик совсем глухой.

 

Полицейский. Маразматик, еще и глухой.

 

Петр Сергеевич. Кто маразматик? Я в самом соку: ребячество прошло, а до маразма далеко.

 

Полицейская. Старик в самом соку.

 

                                                 Пауза.

 

Полицейский (слегка стонет, трогая голову). Ой…

 

Полицейская (подходит к Полицейскому, участливо). Голова болит? Перепил вчера?

 

Полицейский. Вроде не болит, но сильно мешает.

 

Полицейская (удивленно). Голова тебе мешает?

 

Иван (Полицейскому). А вы ее снимите.

 

Полицейский. Это в каком смысле?

 

Иван. А в самом прямом, понимаешь.  Зачем вам голова? Снимите, думать не придется. Зачем голова для одной проверки паспортов на улицах?

 

Полицейская (Полицейскому). Он над тобой смеется.

 

Полицейский (подходит к решетке, зло). Я ему зубы поскалю! (Отходит от решетки).

 

                                                Пауза.

 

                                                          -18-

Петр Сергеевич (уныло). Жизнь, как ни странно, похожа на туалетную бумагу: не короткая вроде, но тратишь ее на всякую гадость.

 

Полицейский (Петру Сергеевичу). Старик в самом соку! Трачу жизнь на всяких гадов! (Садится за стол).

 

Полицейская (Полицейскому). Закурить есть?

 

Полицейский. Сигареты закончились.

 

Полицейская. Закончились, пиво тоже закончилось… Ой, тоска зеленая!

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Что? Наше заточение закончилось?

                                                     

Полицейский (Петру Сергеевичу). Чего орешь? Ничего не закончилось.

 

Петр Сергеевич. Ой, у меня руки болят от ваших ударов дубинкой.

 

Инна Митрофановна. И у меня тоже, понимаешь.

 

Полицейский. Это только наши предварительные ласки.

 

Петр Сергеевич. Какие ласки, когда меня сильно били по рукам и по морде?

 

Полицейская (хохочет). Старичок в самом соку не понимает! В нашем заведении отличный сервис с услугой «всё включено»!

 

Полицейский (тоже хохочет). Верно! Тут тебе и легкое сотрясение мозга, и синяки, и ушибы, и легкие удары по всему телу, и более серьезные увечья по желанию заказчика.

 

Инна Митрофановна. Садисты!

 

Полицейский (Инне Митрофановне, подходит к решетке). Может, тебя приласкать,

мадам рыночная?

 

Петр Сергеевич (кричит). Выпустите нас! Мы ничего плохого не сделали!

 

Полицейский. Ничего, значит, не сделали? Ворвались в телекомпанию, толкали полицейских. Ничего не сделали? Орали, размахивали какой-то грязной бумагой! Ничего не сделали?

 

Инна Митрофановна. Мы сделали очень важное дело: вручили антипремию

телекомпании «Останки».

 

                                                Пауза.

 

Полицейский (уныло). Ой, скучно-то как… Вот раньше, когда работал в ГИБДД,

веселее было.

 

Иван (в сторону). Романтик с большой дороги.

                                                                 -19-

Полицейская (Полицейскому). Почему веселее было?

 

Полицейская. Ну, ты вроде не маленькая… Каждый день полны карманы.

 

Полицейская (тупо). Чем?

 

Полицейский. Когда зеленью, когда нашими деревянными.

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). А зелень полезна для мозгов.

 

Полицейский (Петру Сергеевичу, усмехаясь). Ну, тебе зелень вряд ли поможет.

 

Инна Митрофановна (Полицейским). Мне надо выйти в дамскую комнату.

 

Полицейская (Инне Митрофановне). Ой, ой, как мы строим из себя град-даму из Мухосранска!

 

Полицейский (Полицейской). Ладно, выпусти ее в туалетик.

 

           Полицейская выпускает Инну Митрофановну, напевая песенку со словами: «Туалетик, туалетик, шлю тебе я свой приветик».

 

                           Полицейская и Инна Митрофановна выходят.

 

Петр Сергеевич (Ивану, жалобно). Устал я стоять.

 

Иван. Тогда ложитесь.

 

Петр Сергеевич. Куда? На пол?

 

Иван. Думаете, вам предложат отдельный номер люкс с видом на море?

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Нет, на море ехать сейчас не хочу. Хочу сесть.

 

Иван. Ну, садитесь на пол.

 

                      Петр Сергеевич вздыхает и садится на пол.

   Входят Полицейская и Инна Митрофановна. Полицейская открывает камеру,

впускает Инну Митрофановну.

 

Петр Сергеевич. Выпустите нас!

 

Инна Митрофановна. Когда нас выпустят?

 

Полицейская (садится за стол). Выпустим, когда получим разрешение выпустить.

 

Иван. А когда его получите?

 

Полицейская. Когда, когда… В самое ближайшее время.

 

Инна Митрофановна. Когда?

                                                                         -20-

Полицейский. Поточнее хотите? В двадцать первом веке.

 

Полицейская. Ой, утомили… (Полицейскому). Слышь, недавно я спектакль один смотрела, там один мужик ряженый так насмешил.

 

Полицейский. Почему мужик там ряженый?

 

Полицейская. Ну, он там граф или король, не поняла… И этот мужик ряженый советует другому ряженому, как надо отвечать. Надо, мол, отвечать так: ваше заявление будет рассмотрено. Тот другой ряженый мужик спрашивает, мол, когда оно будет рассмотрено. В самое ближайшее время. Ладно, а когда это ближайшее время наступит? Ну, говорит, когда будут для того обстоятельства. А когда будут для того обстоятельства? В самое ближайшее время.

                                                          

Полицейский. Будет рассмотрено. В самое ближайшее время.

 

Полицейская (смеется). Когда возникнут для того обстоятельства.

 

                                            Оба Полицейские громко смеются.

 

         Звонок городского телефона. Полицейский берет трубку телефона.

 

Полицейский (в трубку). Слушаю, оперуполно… Да, Иван Анатольевич! (Улыбается). Всё у нас хорошо! Три изнасилования, пять грабежей, хулиганство в телекомпании… Нет, не хорошо, что плохо… Хорошо, что работа есть! Да, сидят тут трое (Смотрит в сторону томящихся за решеткой). Одна мадам рыночная, старик маразматик в самом соку и журналюга-зачинщик беспорядка… Отпустить? Слушаюсь! (Кладет трубку).

 

           Встает, подходит к решетке, выпускает Ивана, Петра Сергеевича и Инну Митрофановну.

 

Иван. А наши паспорта?

 

Полицейская (вытаскивает из ящика стола, кладет их на стол). Держи.

 

                   Иван подходит к столу, берет паспорта.

 

Полицейский (Ивану). Повезло вам. Твой начальничек позвонил нашему, попросил выпустить вас.

 

     Затемнение. На авансцену выходят Иван, Петр Сергеевич и Инна Митрофановна.

 

Иван. Ну, понимаешь, благодарю вас за поддержку.

 

Инна Митрофановна. Больше я никому антипремий вручать не буду.

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Кому премию? Этим в «Останках» в морду бы дать!

 

Иван. Обязательно дадим в морду. Но другим способом, понимаешь.

                                                                        -21-

Инна Митрофановна. Очевидно, наш Петр Сергеевич в самом соку хочет изведать

весь полицейский сервис с услугой «все включено».

 

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Нет, сегодня ничего я не включал. Вы о чем?

 

Иван. Ладно, пошли домой.

 

                        

                                                  С Ц Е Н А     2

   Квартира Ивана. Он сидит перед телевизором, смотрит передачу. Анна сидит на

диване. Из телевизора доносится голос диктора: « У нас, скорее всего, хорошо на туманном фоне того, как плохо у них. У США, скорее всего, нет экономического роста, а есть, скорее всего, спад. Зато у нас, скорее всего, хорошо».

 

              Иван хлопает себя по колену, вскакивает и выключает телевизор.

                                                    

Иван (восклицая). Не могу, понимаешь,  слушать такой бред! Скорее всего, автор

этих новостей - любитель фантастики. Скорее всего.

 

Анна. Опять нервничаешь? У тебя есть только один выход: выключить телевизор, если тебе что-то не нравится.

 

Иван. Нет!

 

Анна (мрачно). Понятно. Опять воевать желаешь?

 

                    Иван включает телевизор, садится перед экраном.

Из телевизора доносится голос диктора: « А сейчас смотрите программу Бобкова

«Жизнь микроорганизмов».

 

Анна (морщится). Мне эта передача не нравится.

 

Иван (задумчиво). Жизнь микроорганизмов, понимаешь… М - да…  Эй ты, низкоклеточный! Сиди и смотри, чего мы вещаем и молчи. Тупо смотри. Не смей выражать свое мнение.

 

Анна, Иван, успокойся.

 

Иван. Это название передачи стало выразительной метаморфозой нашей жизни.

 

Анна. Успокойся.

 

Иван. Понимаешь, мне это надоело! Мы лишены канала обратной связи.

 

Анна. Не поняла.

 

Иван. Вот мне многое не нравится, к примеру, сам подбор телепрограмм, их

содержание, одинаковые тенденциозные новости. Кому я могу выразить свое недовольство, кроме тебя?

 

                                                    Пауза.

                                                                -22-

Ну, поняла?

 

Анна (тихо). Да.  Кто-то стучит в дверь.

 

             Иван выходит, через минуту входит вместе с Петром Сергеевичем.

 

Иван. Ань, к нам Петр Сергеевич.

 

Петр Сергеевич. Я на минуточку. Есть идея снова вручить антипремию.

 

Анна (Петру Сергеевичу, удивленно). Вам не надоело?

 

Иван. И кому вручать антипремию? Да вы садитесь.

 

Петр Сергеевич (садится на диван). Не надоело. Хочу вручить антипремию нашему

жилищному хозяйству.

                                                  

Иван. Директору «Жил-сервис» Фефанову?

 

Петр Сергеевич. Ему самому, этому заведующему домами и дворниками.

 

Анна (Петру Сергеевичу). Петр Сергеевич, тело у вас не болит после побоев?

 

Петр Сергеевич. Тело? Болит, но больше болит моя душа!

 

Иван. Петра Сергеевича сегодня беспокоит жилищный вопрос, понимаешь.

 

Петр Сергеевич (кивает). Он беспокоит меня всегда. Но меня беспокоит и наше телевизионное мракобесие.

 

Анна. Словом вы, Петр Сергеевич, очень беспокойный.

 

Петр Сергеевич. Знаете, недавно я звонил в эту телекомпанию под смешным названием «Останки».

 

Иван. И что вам ответили?

 

Петр Сергеевич (усмехается). Если считать ответом отбой в ухо, то я получил такой бессловесный ответ.

 

Анна (с интересом). А вы звонили повторно?

 

Петр Сергеевич. Звонил. Несколько раз. Получил в свой адрес несколько ответов.

 

Иван. И что ответили?

 

Петр Сергеевич. И что ответили? (Вздыхает). Здесь, как полагаю, следует различать следующее: что и кому ответили или кого послали. В нашей ситуации актуальнее второе.

 

                                                   Все  смеются.

                                                                      -23-

Иван (Петру Сергеевичу). А вы знаете, какие крупные государственные умы

появились в Государственной Думе?

 

Петр Сергеевич. Как бы ответить поприличнее и без мата? Зачем им наличие ума, если нужно нажимать на заседаниях только на одну кнопку со словом «Да»?

 

Иван (смеется). Хорошо сказано!.. Значит, не знаете, кто там трудится? Итак, слушайте. Недавно в комитете по жилищной политике появилось сразу три государственных ума - три спортсмена.

 

Петр Сергеевич (удивленно). Вот как? (Усмехается). Тогда я спокоен за наше ЖКХ, которое выходит уверенной спортивной поступью на новые горизонты жилищного строительства!

 

                                                  Все смеются.

                                                       

(Встает). Я пойду, зашел на минутку. Значит, Иван, не пойдете со мной к Фефанову?

 

Иван. К нему не пойду, понимаешь.  Меня больше сейчас беспокоит компания «Останки».

 

Анна (Петру Сергеевичу и Ивану, повышая голос). Слушайте! Оставьте свои бредовые мысли по поводу вручения антипремий! А то от вас самих одни останки останутся.

 

Петр Сергеевич. Посмотрим.

 

          Затемнение. Ночь. Квартира Сидоровых. Иван с Анной спят на диване. Анна

храпит, Ивану не спится, он переворачивается с боку на бок, потом встает.

 

Иван (тихо). Не спится… (Делает несколько шагов по квартире).

 

Голос за сценой. Тебе не спится, Иван?

 

Иван (испуганно озирается по сторонам). Кто здесь?

 

Голос за сценой. Ну, меня ты никогда не увидишь… Считай, что это твоя совесть.

 

Иван (удивленно). Моя совесть? Она может говорить со мной?

 

Голос за сценой. Все на этом свете возможно, если поразмыслить.

 

Иван. И что моя совесть хочет  сказать?

 

Голос за сценой. Ты не переживай так сильно, Иван. В жизни нужно всегда ставить

себе цель и ее достигать.

 

Иван. Легко сказать - ставить себе цель! Вот я захотел вручить антипремию кошмарной телекомпании «Останки» и не смог.

 

Голос за сценой (уверенно). Сможешь! Жизнь не умещается только в один день,

                                                                -24-

Иван. Обдумай сначала все до мелочей, потом действуй.

 

Иван. Я  все обдумал.

 

Голос за сценой. Значит, надо повторить вручение твоей антипремии.

 

                               Анна просыпается, поднимает голову.

 

Анна (удивленно). Иван, ты чего ходишь по квартире ночью? Ты лунатик, что ли?

 

Иван. Ой, спи ты… Воды захотел попить, понимаешь.

 

Анна. Воды? Вода на кухне… А ты с кем только что разговаривал?

 

Иван. Ни с кем. Спи.

 

Анна (пожимает плечами). Ладно… Совсем спятил…(Ложится спать).

 

                                                          Пауза.

 

Иван. Эй, моя совесть, где ты?

 

Голос за сценой. Я тут.

 

Иван. Ну, стало быть, пойти снова и попытаться вручить антипремию?

 

Голос за сценой. Совершенно верно.

 

Иван. А меня снова изобьют, потом сунут в обезьянник.

 

Голос за сценой. Что ж, человек создан, чтобы страдать.

 

Иван. Кто это сказал? Ты?

 

Голос за сценой. Нет. Это сказал, кажется,  крупный авторитет для нашей действительности - апостол Николай.

 

Иван. Апостол?

 

Голос за сценой. Ой, может, апостол Павел, затрудняюсь точно сказать.

 

Иван. Да?

 

Голос за сценой. Мы же люди не дикие, надо прислушиваться к голосу апостолов.

 

                                                    Пауза.

 

Что молчишь, Иван?

 

Иван. Думаю, понимаешь.…

 

                                                                 -25-

Голос за сценой. Думай быстрее. Скоро наступит утро. И люди из телеящика снова

начнут свою пропаганду.

 

Иван. Знаю… (Садится на стул). Ладно, вручу эту антипремию. Но ведь это ничего

не изменит!

 

Голос за сценой. Напрасно так думаешь.

 

Иван (задумчиво). Да? И что может измениться?

 

Голос за сценой. Многое, Иван. Как говорится, под лежачий камень вода не течет. Если ничего не делать, только хуже будет, Иван!

 

Иван (так же). Понял…

 

Голос за сценой. Только ты собери побольше народа, чтобы пойти вместе с ними.

 

Иван. Человек десять хватит?

                                                

Голос за сценой. Шутить изволишь? Хотя бы человек пятьсот.

                                                 

Иван (повышая голос). Черт, да где возьму я столько людей?

 

Голос за сценой. Не только ты ненавидишь телекомпанию «Останки».

 

           Анна снова просыпается, поднимается, удивленно смотря на Ивана.

 

Анна. Иван, ты спятил, что ли?

 

Иван. Почему это спятил?

 

Анна. Ты говоришь ночью сам с собой? Не спишь?

                                                

Иван (недовольно). Ни с кем я не говорю. И не следи за мной.

 

Анна. Это я слежу за тобой? Ты не спишь, будишь меня?

 

Иван (встает, нервно ходит из угла в угол). Да где я возьму пятьсот человек?

 

Анна (встает с дивана, подходит к Ивану, испуганно). Что с тобой? Зачем тебе пятьсот человек?

 

Иван (словно не слыша Анну). Пятьсот человек… Проблема…

 

 

                                                      СЦЕНА  3

 

Телекомпания «Останки». Кабинет Кривотяпкина. Кривотяпкин сидит за столом. Напротив него сидит Косолапкин.

 

Кривотяпкин (Косолапкину, снисходительно). Что скажешь, боец информационного

                                                                    -26-

фронта?

 

Косолапкин. Боец? А мы с кем-то воюем?

 

Кривотяпкин. Телекомпания, конечно, ни с кем не воюет. Впрямую.

 

Косолапкин. Впрямую?

 

Кривотяпкин (зло). Но мы проигрываем информационные войны!

 

Косолапкин. Войны? Значит, их много? Этих войн?

 

Кривотяпкин (качая головой). Слушай, а зачем я тебе деньги плачу? Ты ничего не

знаешь, от жизни отстал.

 

Косолапкин (неуверенно). Ну, пытаюсь смотреть на мир не только через телеящик.

 

Кривотяпкин. Напрасно, наивный ты мой!.. Надо быть эффективным менеджером.

 

Голос за сценой. Эффективные менеджеры эффективно трудятся для своих карманов.

 

Кривотяпкин. Надо доверять нашему телевидению.

 

Косолапкин. А я…

 

Кривотяпкин. А ты слушай и молчи.

 

Косолапкин. Я молчу, я…

 

Кривотяпкин. Молчи и кивай.

 

                                       Косолапкин кивает.

 

Итак, только на нашем телевидении ты увидишь одинаковые новости на всех каналах.

И без всяких либеральных бредней. Молчи и кивай.

 

Косолапкин (кивает). Я киваю и молчу.

 

Кривотяпкин. Одинаковые новости. А это ведь хорошо! Народ и пар… тьфу, народ и телекомпания едины! Нет того безобразия, что творится в западных СМИ. Такая вседозволенность и вакханалия свободы! Есть у них канал правых взглядов Fox News, умеренный CNN, либеральный Euronews и консервативный BBC.

 

Косолапкин (неожиданно). Какой сплоченный вражеский фронт!

 

Кривотяпкин (одобрительно). Молодец!..  Дошло до тебя.

 

Косолапкин (улыбается). Я же понимаю с полуслова.

                                                            -27-

 

Кривотяпкин. А у нас диву даешься, как замечательно! А у нас отполированные одинаковые новости, прошедшие цензуру.

 

Голос за сценой. Цензуру вводят параноики, боящиеся собственной тени.

 

Косолапкин. Но согласись, Константин, что борьба за победу в информационной войне похожа на борьбу за победу коммунизма.

 

Кривотяпкин (кивает). Согласен… Победа наступит, когда западные СМИ одновременно покажут у себя нашу отполированную картинку действительности и без всяких своих комментариев.

 

Косолапкин. Этого не случится.

 

Кривотяпкин (улыбается). Верно мыслишь. Поэтому цель ясна, бороться за нашу

победу надо… Чего так напрягся?

 

Косолапкин (осторожно). А вам не противно смотреть нашу одинаковую телекартинку?

 

Кривотяпкин (строго). Не наше с тобой патриотическое дело - хвалить или комментировать эту картинку! Тошно смотреть и слушать? Понимаю. С чем-то не

согласен? Понимаю. А вот работник столовки или ресторана обязан есть ту стряпню, которую там готовят?

                                                

Косолапкин. Не обязан.

 

Кривотяпкин. Вот! И ты не обязан смотреть вечером наш телеканал. Смотри

что-нибудь другое.

 

                                                             Пауза.

 

Не любишь вранье? Понимаю. Учти только одну тонкость. Когда все вокруг тебя

врут, твое вранье перестает им быть.

 

Косолапкин (озадаченно). Да как это?

                                                      

Кривотяпкин. Считай, что всеобщее вранье - это вранье, которое как-то зигзагами движется к несказанной пока правде. Понял?

 

Косолапкин (тупо). . Да… То есть ничего не понял.

 

Кривотяпкин. Понимаюший с полуслова и не понял?

 

Косолапкин. Когда все врут, это, значит, они говорят правду и не врут? А если наоборот?

 

Кривотяпкин (раздраженно). Чего тебе наоборот?

 

Косолапкин. Если наоборот? Если все говорят вокруг правду, то они врут?

 

                                                               -28-

Кривотяпкин (почти крича). Вот идиот мне попался!

 

Косолапкин. Мудрено чего-то, я…

 

Кривотяпкин. А ты слушай да кивай. Не твое патриотическое дело - разбирать, кто врет, а кто не врет. Кивай и понимай.

 

Косолапкин. Я понимаю, что ничего не понимаю. Только киваю.

 

Кривотяпкин. А ты кивай и молчи. Боец информационного фронта должен знать, что противника нужно обмануть. То есть в ход пустить информационную дезу. В твоих репортажах не хватает хорошего анализа? Делай агитку. Понял?

 

Косолапкин (осторожно). Да… Нет… Пока не….

                                               

Кривотяпкин. Ну?

 

Косолапкин. Но там на свободном информационном рынке это не оценят и освистают.

 

Кривотяпкин. Наплюй!

 

Косолапкин. Как наплюй?

 

Кривотяпкин. Слюной плюй… Знаю, наши «Останки» там мало смотрят. Зато смотрит их наш народ. Для него стараешься. Строительство телевизионной вертикали закончилось. Нам надо выживать за информационным занавесом.

                                                       

Голос за сценой. Телевизионные утки кормят всю телекомпанию «Останки».

 

Кривотяпкин. Наше с тобой патриотическое дело - служить режиму, который нас

кормит. Сделай репортаж о преступном сговоре западных СМИ, которые обрушились на северокорейский режим.

 

Косолапкин (испуганно). Война началась?

 

Кривотяпкин (раздраженно, ударяя кулаком по столу). Черт, опять не понимаешь? Идет война информационная!

 

Косолапкин. Где?

 

Кривотяпкин (так же). Боже!.. Не наше с тобой патриотическое дело - интересоваться, где она идет и кто ее ведет! Приказываю, значит, сделай такой репортаж!

 

Косолапкин (вяло). Ой, кому это интересно, даже…

 

Кривотяпкин. Это интересно системе! Плевать, что будут смотреть такую агитку процентов пять по стране. Наплюй!.. Но ты, как истинный боец информационного

фронта, послужишь нашему режиму. Да, ты истинный боец или нет?

 

                                                               -29-

Косолапкин. Боец… Ну, боец…

 

Кривотяпкин (приглядывается к Косолапкину). Ой, не похож ты на бойца… Ладно! В общем, жду от тебя репортаж о преступном сговоре западных СМИ, которые клеветой подрывают сплоченность северокорейских тружеников со своим руководством.

 

Косолапкин. Но западные СМИ назовут такой репортаж типичным идеократическим взглядом на мир.

 

Кривотяпкин. Наплюй и действуй. Еще сделай репортаж  о крахе американского доллара.

 

Косолапкин (удивленно). Что? Доллар исчез?

 

Кривотяпкин. Нет, я говорю о репортаже.

 

Косолапкин (так же). Но у меня кое-что накоплено в долларах, я…

 

Кривотяпкин. Успокойся! С долларом все нормально.

 

Косолапкин (встает, радостно). Правду говоришь?

 

Кривотяпкин (снисходительно). Правду говорю, понимающий с полуслова. Ты в

своем репортаже должен намекнуть, что вот-вот доллар рухнет.

 

Косолапкин (садится). Вот-вот?

                                                         

Кривотяпкин. Доллар жив, но в твоем репортаже он сдохнет.

 

Косолапкин (удивленно). И когда он рухнет? В этом году или…

                                                       

Кривотяпкин (раздраженно). Ну, ты идиот из идиотов! Опять не понимаешь? Используй в репортаже державную риторику, побольше политической демагогии. Ну, словом, все, что ты делал успешно раньше. Доллар пока действует. Пока! А ты говори о трудностях американского фондового рынка. Говори об инфляции в Штатах, напомни о том, что количество безработных там не уменьшается. Сколько таких агиток ты сделал уже!

 

Косолапкин. А что насчет отечественного репортажа на ту же тему?

 

Кривотяпкин (настороженно). На ту же тему?

 

Косолапкин. Да… О нашей инфляции, о…

 

Кривотяпкин (хмурится). Боец информационного фронта Косолапкин! Мы говорим о войне на внешнем направлении. Отдельно потом поговорим об информационной войне на внутреннем направлении.

 

Косолапкин. Но по поводу заграницы мне все понятно.

 

                                                                 -30-

Кривотяпкин. Хочешь поговорить про репортажи на отечественные темы? Ладно,

патриот из патриотов (тихо, в сторону), идиот из идиотов… Ополчись на этот свободный Интернет с его блоггерами, которые ругают всех чиновников. Журналюг ругни, особо «Эхо Москвы». Похвали в отдельном репортаже нашу ипотеку.

 

Косолапкин (грустно). Ипотеку? Единицы могут о ней мечтать.

 

Кривотяпкин. А ты покажи, как эти единицы счастливы и берут ипотеку. Еще покажи в другом репортаже, как нас стали уважать за рубежом.

 

Косолапкин (неожиданно). «Он уважать себя заставил и лучше  выдумать не мог».

 

Кривотяпкин (удивленно). Чего ты вдруг Пушкина вспомнил?

 

Косолапкин. Во времена Пушкина «уважать себя заставил» означало: умер.

 

Кривотяпкин (недоуменно). Чего, чего?

 

Косолапкин. Ну, сыграл в ящик… Преставился… Ну, приказал долго жить.

 

Кривотяпкин (строго). Чего ты болтаешь? Нас уважают!

 

Косолапкин. «… и лучше выдумать не мог». Знаете, вряд ли Александр Сергеевич

писал про СССР. Но, кажется, это про СССР -  «лучше выдумать не мог». И исчез с политической карты.

 

Кривотяпкин. Чего ты болтаешь?

 

Косолапкин. Если смог, выдумал бы получше исторических преимуществ социализма, прожил бы еще немного. Но ведь дядя с принципами, самых честных правил, врал всем вокруг, как все якобы хорошо!

 

Кривотяпкин. Это ты к чему?

                                                           

Косолапкин (печально). Страна, никак не вышедшая из старых стереотипов. Из

совка. «Всё  хорошо, прекрасная маркиза!» Одно вранье.

 

                                                       Пауза.

 

Кривотяпкин. Не пойму что-то… Ты поддерживаешь систему или нет?

 

Косолапкин. Поддерживаю.

 

Кривотяпкин. Ведь ты зарплату получаешь от системы, не забыл?

 

Косолапкин. Не забыл. Захотелось хоть раз  откровенно поговорить.

 

Кривотяпкин (кричит). Не надо мне твоей откровенности! Бойцу информационного фронта не нужна откровенность! Я тебя уволю, если будешь такое болтать!

 

Косолапкин (пожимает плечами). Что ж, от твоих честных правил ждать хорошего

                                                                       -31-

не придется… «Не в шутку занемог».

 

                                        Звонок городского телефона.

 

(Берет трубку телефона). Слушаю! Опять эти хулиганы с антипремией пришли? Один журналюга явился? Выпроводить тихо на улицу. Без шума. (Бросает трубку).

 

Косолапкин (осторожно). Я тогда пойду?

 

Кривотяпкин (махает рукой). Иди, работай.

 

                                        Снова звонок городского телефона.

 

(Берет трубку, официально). Слушаю!..  А! Рад вас слышать. Опять телефон в

рекламном отделе занят? Хотите заплатить еще за рекламу? (Улыбается). Одобряю!..

Да, хорошо… (Кладет трубку, Косолапкину). Это твой кетчуп звонил.

 

                                                           Пауза.

Чего молчишь?

 

Косолапкин. Ты же говорил, чтобы я не упоминал о кетчупе?

 

Кривотяпкин (мягко). Ладно, не сердись… Вызови мне секретаря, скажи, чтобы она подготовила бумагу об увольнении этой наштукатуренной из рекламного отдела. И

Катю вызови.

 

               Косолапкин выходит.  Снова звонок городского телефона.

 

(Берет трубку). Опять явились эти хулиганы с антипремией? Сколько их? Десять?

Гнать их в шею! Всё! (Бросает трубку). Уф, надоели…

 

.                                        Входит Екатерина.

                                                      

Екатерина. Вызывали, Константин Эрнестович?

 

Кривотяпкин. Да, присядь…

 

                              Снова звонок городского телефона.

 

Уф, опять хулиганы пришли, что ли?

 

Екатерина (осторожно). Это которые хотят вручить антипремию?

 

Кривотяпкин. Да… (Устало).  Мне даже во сне приснилось вчера, что какие типы, похожие на бомжей, останавливают меня на улице и вручают эту антипремию.

 

                       Городской телефон перестает звонить. Пауза.

 

(Делово). Ладно, как  твои информационно-развлекательные новости?

 

Екатерина. Все в принципе хорошо.

                                                                      -32-

Кривотяпкин. Побольше позитива! Побольше юмора!

 

Екатерина (робко). Я пытаюсь, но… Я  в принципе не вижу ничего смешного во

взрывах, катастрофах, пожарах…

 

Кривотяпкин (сурово). Так!.. Или будешь выполнять мои указания, или завтра

вылетишь  с работы! Вот с юмором подай сюжет о выпавшем снеге. Не ждали - не

гадали, а он неожиданно повалил. Обыватель интересуется погодой, поняла?

 

Екатерина. Поняла.

 

Кривотяпкин. Еще сюжетец про увеличение доходов наших граждан.

 

Екатерина (удивленно). Это когда у нас доходы увеличились? Моя зарплата в принципе не изменилась, если…

 

Кривотяпкин (зло). Говори не о своей зарплате, которую скоро можешь ты не

получать в моей компании!

 

Екатерина. И как с юмором говорить о зарплате? Что она так мала, как трусы  у

лилипута?

 

Кривотяпкин (зло). Говори, что уровень жизни вырос.

 

Екатерина. Что уровень жизни растет вместе с растущими ценами на бензин?

                                                          

Кривотяпкин (раздраженно). Черт! При чем тут бензин? Сбила с мысли… Так, наши раскрученные телевидением властные VIP персоны каждый день мелькают в новостях.

 

Екатерина (кивает). Словно прописанные пожизненно в теленовостях.

 

Кривотяпкин. Побольше критики Америки и Европы.

                                                          

Екатерина. А что мне критиковать?

 

Кривотяпкин. Вот насчет других стран можешь говорить, чего угодно. Что доллар подвержен инфляции, что число безработных больше половины жителей их стран. С юмором обыграй сюжетец, как наш один олигарх покупает Колизей.

 

Екатерина (удивленно). Зачем ему Колизей?

 

Кривотяпкин (безразлично). Не знаю.

 

Екатерина (с интересом). Он в самом деле покупает Колизей?

 

Кривотяпкин. Не знаю. Ты только скажи, назови его фамилию, чтобы обыватель разозлился. В данном случае достоверных фактов от тебя не требуется.

 

Екатерина. Информационная деза?

 

                                                                       -33-

Кривотяпкин. Только без иронии!

 

Екатерина. Сочетать, значит, в репортаже вранье с юмором?

 

Кривотяпкин. Зачем так мрачно? Ты только скажи, что ходят слухи о покупке Колизея. Слухи, мол, ходят! А слухи - не достоверный факт. Ну, говорят, ты тоже говоришь.

 

Екатерина. Слово - не воробей: вылетит, не поймаешь.

 

Кривотяпкин. А за лишнее слово ты  вылетишь, как воробей. Еще сюжетец. Покажешь этот фотоснимок (показывает Екатерине фотоснимок) блоггера-

оппозиционера рядом с нашим беглым олигархом.

 

Екатерина (удивленно, глядя на фотоснимок). Это монтаж или настоящий снимок?

 

Кривотяпкин (морщится). Кто его знает… Ты просто покажи снимок, скажи, что снимок этот прислал один патриот, ругая блоггера-оппозиционера и беглого олигарха.  И обыватель разозлится. То есть это тоже слухи…

 

Екатерина. Так, а где юмор?

 

Кривотяпкин. Юмор? Покажи украинских девок, которые выставляют свои голые

сиськи напоказ на улицах. Так они, видите ли, постоянно протестуют.

 

Екатерина (улыбается). Протестуют с голыми сиськами?

 

Кривотяпкин. Вот ты улыбнулась, зритель тоже улыбнется! Новости с юмором.

                                                      

Екатерина. А чего они хотят?

 

Кривотяпкин. Ой, много хотят. То они протестуют против расхожих мнений, что на Украине есть дешевые проститутки, то против чего-то другого.

 

Екатерина (улыбается). То есть они за дорогих проституток?

                                                         

Кривотяпкин (смеется). Молодец!.. Ведь смешно! Скажи за кадром, что когда украинки занимаются ерундой, наши россиянки работают на благо страны. Вникай в технологию телепропаганды!

 

Екатерина (кивает). Вникаю.

 

                                    Снова звонок городского телефона.

 

(С опаской глядя на Кривотяпкина). Ой, это по поводу антипремии?

 

Кривотяпкин (тихо). Не знаю… А ты не хочешь тоже мне вручить антипремию?

 

Екатерина. Что вы, Константин Эрнестович!

 

                                                     Входит Косолапкин.

                                                              -34-

Кривотяпкин (недовольно, Косолапкину). Чего тебе?

 

Косолапкин. Я только что закончил репортаж о крахе американского доллара.

 

Кривотяпкин. Хорошо. Ставим твой репортаж завтра в эфир.

 

Екатерина (с интересом). А что? Доллар заменили чем-то другим?

 

Кривотяпкин (снисходительно). Успокойся, Кать… Сколько у тебя отложено в

долларах?

 

Екатерина. Ну, есть немного…

 

Кривотяпкин. Доллары ты береги, на рубли не меняй.

 

Екатерина. Это почему?

 

Кривотяпкин. Может, курс изменится. Рубль, может, опять подешевеет.

 

Екатерина. А! Информационная деза?

 

Кривотяпкин. Молодец! Вникаешь в технологию телепропаганды!

 

                  Снова звонок городского телефона. Пауза. Все застыли.

 

Косолапкин (Кривотяпкину). Может, я подниму трубку?

 

Кривотяпкин (зло). Не сметь!.. А ты почему не явился на пресс-конференцию?

                                                     

Косолапкин. Готовил репортаж. Каверзные вопросы были на пресс-конференции?

 

Кривотяпкин. Что ты? Мой редактор сам написал вопросы и ответы, а в зрителях сидели наши сотрудники. Еще пригнали две группы студентов, дали им в руки бумажки со специально написанными вопросами мне.

 

Косолапкин (иронично). Пресс-конференция под фанеру.

 

Кривотяпкин. Чего, чего?

 

Косолапкин. Зря ругают наших певцов, говоря, что они поют под фанеру. У нас прошла целая пресс-конференция под фанеру, только рот открывай и читай, что написано.

 

Кривотяпкин (строго). Боец информационного фронта Косолапкин! Мероприятие надо проводить организованно. Все по заранее написанному сценарию.

 

Косолапкин. Прямо золотой век цензуры наступил!

 

Кривотяпкин. Ну, зачем так мрачно?

 

                                     Звонок городского телефона.

                                                                       -35-

Черт, надоели… (Берет трубку), Слушаю!.. Что - о?!.. Столько народа перед телекомпанией? Гнать! Не можете? Черт! (Бросает трубку). Полиция не может выгнать пятьсот человек!

 

Екатерина. Опять явились вручить антипремию?

 

Кривотяпкин. Явились, не запылились! Пятьсот человек стоят у входа! (Встает,

подходит к окну). Да, стоят с плакатами!

 

                          Екатерина и Косолапкин тоже подходят к окну.

 

Косолапкин. У них на плакатах написано: « Антипремия» останкам телевидения.    

 

Екатерина (шепотом). Это мы, значит, в принципе останки?

 

Кривотяпкин (Екатерине). И в принципе, и в частности!

 

                                  Звонок городского телефона.    

 

Кривотяпкин (берет трубку, зло). Ну, чего еще?.. Рвется ко мне? Антипремию вручить? Безобразие, вы не способны… Ладно, впустите. Только одного! (Бросает трубку).

 

Екатерина (Кривотяпкину). Вы разрешили им войти в здание?

 

Кривотяпкин. Нет, только одному (Садится за стол).

 

                         Входит бодрой походкой Иван с листком бумаги.

 

Иван (всем). Здравствуйте!

                                                        

Кривотяпкин (зло, Ивану). До свиданья! Вручай мне свою бумажку и проваливай!

 

Иван. Нет, так не пойдет. Прошу вас подойти к окну и открыть его.

 

Кривотяпкин. Это зачем?

 

Иван (настойчиво). Откройте окно.

                                                            

                              Кривотяпкин встает, открывает окно.

 

(Высовывается из окна, говорит громко, чтобы услышали люди на улице). Видите меня? Я в кабинете Кривотяпкина, генерального продюсера этих останков телевидения! В этой фабрике вранья!

 

Косолапкин (Ивану, укоризненно). Молодой человек, зачем так резко?

 

Иван (Дает листок бумаги Кривотяпкину). Я вручаю господину Кривотяпкину антипремию и приз зрительских антипатий! Мы против телевизионного мракобесия! Против зомбирования населения!

 

                                                                  -36-

                      Слышится с улицы одобрительный гул, аплодисменты.

 

Кривотяпкин (процедил сквозь зубы). Ну, вручил мне свою антипремию? Дальше что изменится?

 

Иван (уверенно). Изменится!

 

Кривотяпкин. Как было раньше, так и будет.

 

Иван (так же). Посмотрим. Вручение антипремии увидят все люди!

 

Кривотяпкин. Этого не покажут в телекомпании «Останки».

 

Иван. Зато увидят зрители в Интернете. Вручение антипремии засняли люди внизу на свои фотоаппараты и видеокамеры. Это покажут по кабельному телевидению, по Интернет-телевидению. Резонанс гарантирован!

 

Косолапкин (Ивану). Сомневаюсь.

 

Иван. А я нет! Сбывается то, чего требуешь! Мы добьемся качественного телевидения!

 

Кривотяпкин (Ивану). Кто ты такой?

 

Иван. Кто я? Я - житель России! Я - плательщик налогов! Я – избиратель!

 

Кривотяпкин (насмешливо). Да ну?

 

Иван (торжественно). У нас отсутствует канал обратной связи! Поэтому мы вынуждены были придти целой толпой, чтобы нас выслушали и впустили сюда. Помните, как написано у Достоевского? «Право  имею или тварь я дрожащая»? А мы имеем право заявить о своем недовольстве!

                                                          

Кривотяпкин (зло, Ивану). Думаю, ты не только мне вручишь антипремию.

 

Иван. Гм, это единственная ваша правильная мысль (В зрительный зал). Да, дамы и господа! Многим следует вручить антипремию, если разобраться всерьез, понимаешь!

 

 

                                                КОНЕЦ

 

Москва - Подмосковье,

январь-февраль 2012г.

 

 

-37-

Комментарии закрыты.