ТЁТЯ НАДЯ. Подойди, говорю! (Женя подходит, Тётя Надя трогает и осматривает джинсы.) Женька, это какую же дурную силу надо иметь, чтобы такие дырищи сделать? Граблями драли штаны?
ЖЕНЯ. Отвяжитесь от меня! Заняться нечем?
ТЁТЯ НАДЯ. Да вот смотрю, при живых родителях сиротой осталась. Никому ты, Женька, не нужна. В обносках ходишь.
ЖЕНЯ. Вам какое дело? (Собирается уходить.)
ТЁТЯ НАДЯ. Стой! Куда пошла? Вернись!
ЖЕНЯ. Что?
ТЁТЯ НАДЯ. Ни штокай, подойди, говорю.
ЖЕНЯ. Отстаньте! (Женя уходит.)
ТЁТЯ НАДЯ. Ты почему мне грубишь? Вернись, сказала! Дело есть!
ЖЕНЯ. Вернулась, ну?
ТЁТЯ НАДЯ. Сядь.
ЖЕНЯ. Блин! Нет у меня времени рассиживаться. (Садится рядом Тетей Надей.)
ТЁТЯ НАДЯ. Я быстро. (Пауза.) Слушай, а может, ко мне зайдем?
ЖЕНЯ. Зачем?
ТЁТЯ НАДЯ. Я тебе штаны зашью. Хочешь, модные заплатки поставлю?
ЖЕНЯ. Это всё? (Поднимается, чтобы уйти.) Не надо мне ничего.
ТЁТЯ НАДЯ. Тьфу, не знаешь на какой кривой кобыле к тебе подъехать. Дело у меня к тебе.
ЖЕНЯ. Ну, какое? (Садится на скамейку.)
ТЁТЯ НАДЯ. Не нукай. Мать твоя мне письмо прислала.
ЖЕНЯ. Вам? Почему вам?
ТЁТЯ НАДЯ. Не знаю.
ЖЕНЯ. Странно. Мне она уже давно не пишет, на звонки не отвечает. По электронке прислала?
ТЁТЯ НАДЯ. Почтой самой обычной.
ЖЕНЯ. Дайте его мне.
ТЁТЯ НАДЯ. Письмо мне, а не тебе. Не дам.
ЖЕНЯ. Это письмо моей мамы! Моей!
ТЁТЯ НАДЯ. Чего ты орешь, как дурная на весь двор?
ЖЕНЯ. Письмо отдайте! Почему она мне не пишет?
ТЁТЯ НАДЯ. И не мечтай, письмо не дам.
ЖЕНЯ. Вы всё врете! Нет у вас никакого письма!
ТЁТЯ НАДЯ. С какой стати я врала бы тебе? Мне заняться, по-твоему, нечем?
ЖЕНЯ. Отдайте мне его.
ТЁТЯ НАДЯ. Вот, въедливая! Потеряла я письмо.
ЖЕНЯ. Как потеряли?
ТЁТЯ НАДЯ. Не знаю, с бумажками, наверное, выбросила.
ЖЕНЯ. Письмо моей мамы?! Да как!.. Как?! Как можно было?!
ТЁТЯ НАДЯ. Не велик убыток, помню, что она написала.
ЖЕНЯ. Говорите уже!
ТЁТЯ НАДЯ. Тут такое дело, Женя, мать твоя не вернется домой.
ЖЕНЯ. Она заболела? Ей плохо? У нее нет денег?
ТЁТЯ НАДЯ. Здорова она, здорова и с деньгами всё хорошо.
ЖЕНЯ. Ничего не понимаю. Тогда что? Почему мне не пишет, не звонит?
ТЁТЯ НАДЯ. Замуж она вышла.
ЖЕНЯ. Замуж?
ТЁТЯ НАДЯ. Замуж.
ЖЕНЯ. Она объяснила, почему со мной на связь не выходит?
ТЁТЯ НАДЯ. Не знаю, как сказать… Такое дурное дело.
ЖЕНЯ. Тётя Надя, не тяните! Говорите!
ТЁТЯ НАДЯ. Я и говорю, замуж она вышла.
ЖЕНЯ. Ну, хорошо, вышла, почему не звонит, на звонки не отвечает?
ТЁТЯ НАДЯ. Отец звонит тебе?
ЖЕНЯ. Да. Вы о маме расскажите.
ТЁТЯ НАДЯ. Деньги дает?
ЖЕНЯ. На карточку переводит.
ТЁТЯ НАДЯ. Молодец, какой. Не забывает дочку. А чего не приезжает?
ЖЕНЯ. Занят.
ТЁТЯ НАДЯ. Ясно, как занят. Жена-то молодая у него.
ЖЕНЯ. Вам какое дело? Что мама написала?
ТЁТЯ НАДЯ. Я же говорю тебе, замуж она вышла. Муж у нее этот, как его…
ЖЕНЯ. Что «как его»?
ТЁТЯ НАДЯ. Что, что «как его»?
ЖЕНЯ. Вы говорите – «как его», я и спрашиваю, что «как его»?
ТЁТЯ НАДЯ. А, так ты в этом смысле. Тогда понятно, что «как его», так бы сразу и сказала.
ЖЕНЯ. Тетя Надя, вы издеваетесь?
ТЁТЯ НАДЯ. Это твоя мать надо мной издевается! Нашла крайнюю! Почему я? Вот почему?
ЖЕНЯ. Что мама написала?
ТЁТЯ НАДЯ. Замуж она вышла.
ЖЕНЯ. Вы уже десять раз об этом сказали. Что еще?
ТЁТЯ НАДЯ. Ну, вас всех к лешему! Сами разбирайтесь! (Встает со скамейки, собирается уходить.) Я - родственница вам? Соседка, всего-навсего соседка. Мне оно надо? Что я, как дура последняя? Всё на меня свалили! На кой черт оно мне надо? Своих проблем у меня мало?
ЖЕНЯ (хватает тётю Надю за рукав). Вы никуда не уйдете, пока мне всё не расскажите. Садитесь и рассказывайте.
ТЁТЯ НАДЯ. Да нет у меня приличных слов, чтобы рассказать! Одни паскудные на языке вертятся… Ты знаешь, сама удивляюсь, сколько я их знаю! Это куда же жизнь меня заносила, как она меня отрифмовала! Страх господний! Ведь, какой хорошей девочкой я была. В школу с белыми бантиками ходила, пятерки получала, стихи читала. Ой, а петь любила! На каждом школьном концерте – главная певунья.
ЖЕНЯ. Причем здесь ваши бантики и песни?
ТЁТЯ НАДЯ. Несовершеннолетняя ты, Женька, не могу при тебе высказаться от души. Ладно, пойду.
ЖЕНЯ. Никуда вы не пойдете, пока всё не расскажите. Понятно?
ТЁТЯ НАДЯ. Понятно, понятно. (Садится на скамейку, достает из кармана фотографию.) Фотографию прислала. Держи.
ЖЕНЯ. Это мама вместе со своим мужем?
ТЁТЯ НАДЯ. Ясное дело, что не с соседом. У них там это дело строго. Америка. (Поет.)
«Гуд-бай Америка – о,
Где я не был никогда,
Прощай навсегда,
Возьми банджо сыграй мне на прощанье!»
ЖЕНЯ. Она не вернется?
ТЁТЯ НАДЯ. И даже хуже, Женечка.
ЖЕНЯ. Что хуже? Можете нормально сказать?
ТЁТЯ НАДЯ. Могу. Дура она!
ЖЕНЯ. Не смейте так говорить о моей маме!
ТЁТЯ НАДЯ. Ну да, ну да, мать она тебе. Ой, Женька, ты только не плачь, хорошо?
ЖЕНЯ. Да! Да! Да! Говорите!
ТЁТЯ НАДЯ. Мать твоя… твою мать, её! Вот дура! Короче. Написала она, что ей не нужна. Отказывается от тебя она.
ЖЕНЯ. Как это отказывается? Вы что-то перепутали. Вы не поняли!
ТЁТЯ НАДЯ. Всё я правильно поняла. Тебе когда восемнадцать лет исполнится?
ЖЕНЯ. Через год.
ТЁТЯ НАДЯ. Через года она и появится.
ЖЕНЯ. Тётя Надя, что же вы меня пугаете? Видите, как хорошо, мамочка через год приедет. Уже два года ее жду, подожду еще годик.
ТЁТЯ НАДЯ. Так ты спроси, зачем приедет?
ЖЕНЯ. Я о ней соскучилась, просила домой вернуться. Мама приедет. Наверное, с мужем хочет познакомить. Слушайте, Тётя Надя, а может, она хочет меня в Америку забрать? Вот здорово! Представляете, я поеду в Америку! Там стану моделью. Там платят гораздо больше. Тётя Надя, тётенька Наденька, я уеду отсюда! Но вам обязательно писать буду! Обязательно! Когда стану зарабатывать, вас приглашу к себе! Представляете, вы приезжаете в Америку, и там вы - иностранная туристка! Сэр, будьте любезны подать кофе тёте Наде. А вы такая: «Со сливками, плиз». Я вам там всё-всё покажу! Очень хочу на Бродвей сходить. Вдруг я в мюзикле буду играть? Известная актриса, певица и танцовщица Евгения Брагина! И шквал аплодисментов!
ТЁТЯ НАДЯ. Ой, Женечка, ой-ой! Не за тем она приедет.
ЖЕНЯ. Она хочет остаться? Вообще, чудесно! Мы вместе жить будем! Как я по ней скучаю. Тётя Надя, это так трудно одной. Я так устала быть одна.
ТЁТЯ НАДЯ. Слышу, слышу, Женечка, через стенку, как ты плачешь каждую ночь. Слышу.
ЖЕНЯ. Только, когда мама приедет, вы ей об этом не говорите, хорошо? Она нервничать будет, переживать. Прожила же я два года одна, ничего же не случилось? Не надо ей знать, что я по ночам плакала. Я всегда-всегда маме говорила, что у меня всё хорошо, чтобы она не волновалась.
ТЁТЯ НАДЯ. Она и не волнуется, Женя. Совсем не волнуется. Она хочет приехать, чтобы продать квартиру, как только тебе исполнится восемнадцать лет.
ЖЕНЯ. Здорово! Мама продаст квартиру, и мы вместе уедем в Америку!
ТЁТЯ НАДЯ. Нет.
ЖЕНЯ. Что «нет»?
ТЁТЯ НАДЯ. То и нет. Никуда ты не поедешь.
ЖЕНЯ. А мама?
ТЁТЯ НАДЯ. Мама твоя хочет квартиру продать и обратно к своему новому мужу укатить.
ЖЕНЯ. А я?
ТЁТЯ НАДЯ. Ты ей не нужна.
ЖЕНЯ. Вы врете! Врете! Врете!
ТЁТЯ НАДЯ. Хотела бы соврать, Женечка. Не умею я деликатно. Что я тебе голову морочу? В общем так, мать сказала своему хот-догу…
ЖЕНЯ. Кому?
ТЁТЯ НАДЯ. Мужу своему. (Пальцем тычет в фотографию.) Ты посмотри, на хот-дог похож. Вот скажи мне, как жить в стране, где сосиска в тесте горячим кобелем называется? Не понимаю.
ЖЕНЯ. Что похожего?
ТЁТЯ НАДЯ. Видишь, рожа бульдожья? А галстук? Где это видано, чтобы у мужика на галстуке Микки Маус был нарисован? Может, он того?
ЖЕНЯ. В смысле?
ТЁТЯ НАДЯ. Недоразвитый. Плюнуть бы ему вслед, а она замуж выходит.
ЖЕНЯ. Тетя Надя, что мама сказала своему мужу?!
ТЁТЯ НАДЯ. Что замужем она не была, детей у нее нет.
ЖЕНЯ. Зачем она так сказала?
ТЁТЯ НАДЯ. Затем, что он хотел женщину, у которой нет детей. Не любит он детей!
ЖЕНЯ. Я же взрослая уже.
ТЁТЯ НАДЯ. Не знаю, так мать твоя написала. У этого хот-дога бензоколонка… нет, перепутала, автозаправка. Хочет мать продать квартиру и вложиться в его бизнес. Всё! И отстань от меня!
ЖЕНЯ. Она меня на бензоколонку поменяла? А я? Как я буду?
ТЁТЯ НАДЯ. Откуда я знаю? Я передала, что мать просила. Дальше не моё дело. (Поднимается со скамейки, чтобы уйти.)
ЖЕНЯ (плачет). Мама, мамочка, как ты могла? За что? Почему? Почему?
ТЁТЯ НАДЯ. Женечка, может, как-нибудь рассосется? Ну, может, сейчас она так сказала, а потом подумает и передумает.
ЖЕНЯ. Тётя Надя, не передумает! Вы мою маму не знаете! Если ей что придет в голову, она так и сделает.
ТЁТЯ НАДЯ. Да знаю я эту шалав.. шалав… шальную девку. Всю жизнь такая была. Замуж за твоего отца выскочила в семнадцать лет. В восемнадцать ты у них родилась, а двадцать уже развелись. Что уж здесь хорошего?
ЖЕНЯ. Ей трудно было!
ТЁТЯ НАДЯ. Трудно, конечно, бабке с дедкой скинула тебя и пошла-поехала личное счастье искать. Вот чего она два года назад укатила неведомо куда, а тебя одну бросила?
ЖЕНЯ. Сначала сказала, что в Германию поехала, пригласил ее один мужчина, потом в Италию. Присылала фотографии, как ей там хорошо. Звали его Джино. Этот Джино даже со мной по телефону разговаривал. Мама год с ним прожила, всё время мне говорила, что как замуж за него выйдет, меня заберет. Потом он умер, а его родственники маму выгнали.
ТЁТЯ НАДЯ. Почему она после своего Джино домой не вернулась? Здесь мужиков мало ей?
ЖЕНЯ. Какой-то еще итальянец ей встретился. Мама тогда сказала, что он очень жадный и руки распускает. После этого она уже в Америку уехала.
ТЁТЯ НАДЯ. Это надо же, как мать твоя закругосветила! Полмира объехала.
ЖЕНЯ. Я её всё ждала, ждала, ждала…
Пауза
ТЁТЯ НАДЯ. Ты отцу позвони.
ЖЕНЯ. Зачем?
ТЁТЯ НАДЯ. Объяснишь, что без квартиры останешься, жить тебе где-то надо.
ЖЕНЯ. Тётя Надя, не нужна я ему! Не нужна! Он с женой и маленьким ребенком живет в однокомнатной квартире.
ТЁТЯ НАДЯ. Ну, хоть прописать сможет?
ЖЕНЯ. Нет, его жена меня не выносит. И я ее тоже. Крыса она мороженная. Отец сказал, что как восемнадцать мне исполнится, деньги перестанет давать. Просил больше ему не звонить, его жена нервничает, когда я звоню: «Ты уже взрослая и должна со своими проблемами сама разбираться».
ТЁТЯ НАДЯ. Когда это он успел наговорить?
ЖЕНЯ. Две недели назад.
ТЁТЯ НАДЯ. Получается, как котенка: родили и выбросили. И дед с бабкой померли. Беда.
ЖЕНЯ. Никому не нужна… не нужна… не нужна… не нужна…не нужна… (Поднимается со скамейки, забыв на ней наушники и телефон и уходит.) не нужна… не нужна… не нужна…не нужна…
ТЁТЯ НАДЯ. Эй, ты куда пошла? Женька, стой! Куда пошла? Ах, ты Господи! (Бежит за Женей, ведет на скамейку, усаживает.) Ты что задумала?
ТЁТЯ НАДЯ (усаживает Женю на скамейку). Точно, топят и правильно делают. Утопиться решила? (Женя кивает головой.) Молодец, здорово придумала. Утопла и никаких проблем. Плавай себе младым лиловым телом, рыбок пугай, а вокруг тишина, покой… Погоди, а где ты топиться собралась? (Женя, наконец, смотрит на Тётю Надю.) У вас же душевая кабинка.
ЖЕНЯ. Да.
ТЁТЯ НАДЯ. Ну? На море - самолетом, или электричкой до речки?
ЖЕНЯ. Нет.
ТЁТЯ НАДЯ. Это правильно решила, по-хозяйски. Нечего деньги на глупости тратить.
ЖЕНЯ. Я повешусь.
ТЁТЯ НАДЯ. Вот эта мысль стоящая. Где будешь вешаться?
ЖЕНЯ (отрешенно). Какая разница?
ТЁТЯ НАДЯ. Не скажи, огромная. Ау, Женя, слушай меня, я же плохому не научу. Вот смотри, в квартире – потолки не той высоты. С такими потолками одна морока. Можно на дереве. О, вот хорошее стоит. (Показывает на дерево.) Залезть легко и высокое. Как раз для этих дел. Согласна? (Женя кивает головой в знак согласия.) Ну что, пойдем вешаться? Хотя, стой. У висельников язык синюшный изо рта высовывается. Отвратительное зрелище! Впрочем, тебе же всё равно уже будет, как ты выглядишь, правда?
ЖЕНЯ. Что?
ТЁТЯ НАДЯ. Спрашиваю, будешь вешаться, если синюшный язык вывалится изо рта у тебя?
ЖЕНЯ. Я с крыши прыгну.
ТЁТЯ НАДЯ. Как же ты прыгнешь, если все ходы на крышу заколочены? Вот дурында ты, Женька.
ЖЕНЯ. П-п-пожарная лестница есть.
ТЁТЯ НАДЯ. Отличная идея. Молодец! Это наверняка. Только просьба у меня, прыгай в соседний двор.
ЖЕНЯ. Что?
ТЁТЯ НАДЯ. Говорю, прыгай в соседний двор. Поняла?
ЖЕНЯ. Почему?
ТЁТЯ НАДЯ. Вот, балда! Дворника нашего жалко. Ты же в лепешку разобьешься, набрызгаешь, намусоришь своими внутренними органами, а дворнику потом замывать придется. В нашем дворе детская площадка. Не дай Бог, на какого-то малыша упадешь, убьешь, ведь, его. Оно тебе надо, грех на душу брать? Ой, а разговоров после будет! Ты же знаешь, как наши бабки сплетничать любят. Такого наговорят, что в гробу будешь переворачиваться. Не, не хорошо это.
ЖЕНЯ. Я под поезд брошусь.
ТЁТЯ НАДЯ. О! Анна Каренина нашлась! Только та была вся в кружевах, а ты в дырявых штанах. Обидно, Женька, скажут, бомжиха под поезд попала спьяну. Не комильфо юной деве милым личиком шпалы считать.
ЖЕНЯ (плачет). Тётя Надя, что делать? Что мне делать? Никому я не нужна!
ТЁТЯ НАДЯ (обнимает Женю). Жить, девочка, жить.
ЖЕНЯ. Как, Тётя Надя? Как?
ТЁТЯ НАДЯ. Радостно, весело, жить так, чтобы враги сдохли от зависти. Даже если всё у тебя очень плохо – улыбайся! Улыбайся, чтобы друзья не смели тебя жалеть. Чтобы сама себя не жалела. Плохо, всё плохо, а ты улыбайся, смейся, веселись. Каждый день – он твой день! Только твой!
ЖЕНЯ. Вам легко говорить… А тут, внутри, такая боль, такая тоска…
ТЁТЯ НАДЯ. Еще и какая! Все главные партии, почти все, были мои. Хочешь, тряхну стариной?
ЖЕНЯ. Да.
Тетя Надя поет и танцует отрывок из оперетты.
ТЁТЯ НАДЯ (усаживается вновь на скамейку). Ну, как? Хотя, конечно, голос совсем не тот.
ЖЕНЯ. Блеск!
ТЁТЯ НАДЯ. Гастроли… цветы… аплодисменты!.. Всё канула в Лету.
ЖЕНЯ. Почему?
ТЁТЯ НАДЯ. Почему кануло?
ЖЕНЯ. Да
ТЁТЯ НАДЯ. Во время репетиции упала декорация. Переломала мне все кости. Год по больницам. Куча операций. Как со мной это всё случилось муж, тенор лысый, меня бросил. В театре меня жалели, жалели… Так противно было, ты не представляешь. Играть я уже не могла, от переживаний голос потеряла. Танцевать тем более, какой танец с переломанными ногами? За былые заслуги взяли меня администратором. Я на спектакль приду, а у самой слезы градом. Сильва – моя! Розалинда – моя! Но пою не я, а я считаю деньги, спектакли, гастроли…
ЖЕНЯ. Тенор лысый совсем не помогал?
ТЁТЯ НАДЯ. Выгнали его из театра.
ЖЕНЯ. Из-за того, что он так с вами поступил?
ТЁТЯ НАДЯ. Лысину париком можно прикрыть, но его воробьиное чирикание ничем прикрыть невозможно было. Терпели его, терпели, да и уволили.
ЖЕНЯ. Потом что было?
ТЁТЯ НАДЯ. Потом суп с котом. Всё, хватит!
ЖЕНЯ. Это нечестно.
ТЁТЯ НАДЯ. Что нечестно?
ЖЕНЯ. Обо мне вы всё знаете, а о себе не рассказываете.
ТЁТЯ НАДЯ. Я рассказала.
ЖЕНЯ. Конечно, рассказала! Ах, я великая артистка! Ах, цветы и роли! Ах, я Сильвия! Ах, восторгайтесь мной!
ТЁТЯ НАДЯ. Сильва, а не Сильвия.
ЖЕНЯ. Какая разница, хоть Мальвина с этими дурацкими волосами! Вам, взрослым, верить нельзя. Выпытаете, наизнанку вывернете, добренькими прикинетесь, а потом: «Не твое дело!» Это подло, подло! И мама такая же! Такая же! Я её ждала, я верила! А теперь что? Что теперь? Меня на помойку только потому, что они меня рано родили? Потому что я никому не нужна? Я не просила меня рожать! Я не просила! И все врут! Врут! Врут! Врут!
ТЁТЯ НАДЯ. Прости меня, Женька. Прости. Вру. Бессовестно вру. Я эту сказочку о великой актрисе для соседок сочинила. И тебе рассказала.
ЖЕНЯ. Зачем?
ТЁТЯ НАДЯ. Чтобы в душу не лезли. Глупостей наделала в жизни. Я вот подумала, почему так трудно о самой себе правду рассказать? Знаешь, это как на площадь голой выйти. И стыдно, и противно самой. Вот так, моя девочка.
ЖЕНЯ. Вы не артистка?
ТЁТЯ НАДЯ. Артистка только кукольного театра. Зайчики, лисички, козочки. (Говорит «кукольным» голосом.) Козлятушки, ребятушки! Отопритеся, отворитеся! Ваша мать пришла — молока принесла. (Говорит нормальным голосом.) Такая вот артистка. Мечтала в оперетте петь, но таланта не хватило. Да… Ногу ломала, это правда. Но прозаически, на льду поскользнулась. Бежала за троллейбусом и упала. В больнице лежала, операции делали. Костылями долго по квартире гремела.
ЖЕНЯ. А тенор?
ТЁТЯ НАДЯ. Тенор был. Развелся со мной. Сказал, что его эстетические чувства оскорбляют мои костыли. Я и не возражала. Пустой он человек был.
ЖЕНЯ. А потом?
ТЁТЯ НАДЯ. Потом… потом… потом…
ЖЕНЯ. Только без супа из кота, хорошо?
ТЁТЯ НАДЯ. Жуткий халат на мне, да? Моя броня. Упаковала себя и не заметила, как в бабу Надю превратилась, хотя лет мне не так много. Придумала себе роль и вжилась. Ну, вот, ногу сломала, ушла из театра. Как работать, если все репетиции и спектакли на ногах? Я всегда хорошо шила и своим куклам в театре сама костюмы делала. Подумала и стала портнихой. Знаешь, кто меня на это подтолкнул? Безногий бомж.
ЖЕНЯ. Бомж?
ТЁТЯ НАДЯ. Ага. Иду как-то по улице и вижу, сидит инвалид, милостыню собирает и хохочет заразительно. Я на него уставилась, а он на меня смотрит и еще больше в хохоте заходится. Спрашиваю его: «Почему вы смеетесь? Что смешного?». Да, вот, говорит, бежите вы мимо меня безногого, смурные, серые какие-то люди, ничего вокруг себя не видите. А я сижу на дурацкой дощечке, жизни радуюсь, дню солнечному, радуюсь тому, что могу дышать, видеть, смеяться. Радуюсь тому, что мир вокруг меня большой. И тут он меня спрашивает: «Ты почему идешь с лицом утопленной собаки?» Так и сказал, лицом утопленной собаки. Плюнь на всё, девонька, он мне говорит, у тебя вся жизнь впереди. Не тащи, говорит, хвост печалей своих впереди себя. Вот такой философ жизненный.
ЖЕНЯ. Ничего себе! А вы?
ТЁТЯ НАДЯ. Ты не представляешь, как мне стыдно стало. Голова, руки, ноги на месте, а лицо утопленной собаки. Если совсем честно сказать, то шла я на прощальный банкет. Сама себе решила устроить банкет. Деньги закончились, наскребла двести рублей в кошельке и решила, зайду в кафе, возьму чашечку кофе, если хватит, то и маленькое пирожное, а потом напьюсь таблеток и умру. Стыдно и смешно вспоминать.
ЖЕНЯ. Вы?! Отравиться хотели?
ТЁТЯ НАДЯ. Глупости в жизни делают все. Наверное, это и есть опыт.
ЖЕНЯ. Жесть! Тётя Надя, вы даете! Не ожидала от вас! Крутая жесть!
ТЁТЯ НАДЯ. Ты знаешь, Женька, тоска и безнадега тогда чуть не сожрали меня. Если бы не бомж, не знаю, что было бы.
ЖЕНЯ. Как у меня… Безнадега.
Пауза.
ТЁТЯ НАДЯ. Холодает. Осень скоро. Знаешь что, а давай я тебе свитер свяжу? Есть у меня один шикарный фасончик. И пряжа есть, великолепного желтого цвета. Настоящая шерсть. Будешь ты у меня супер-пупер какой красавицей.
ЖЕНЯ (продолжает смеяться). Сначала вы сказали, что на дереве можно повеситься, а потом свитер предлагаете связать.
ТЁТЯ НАДЯ. Что тебя так развеселило?
ЖЕНЯ (смеется). Представила, как большим желтым листом висю на ветке, а все ходят и удивляются, как это такой огромный лист на дереве появился.
Тётя Надя смеется вместе с Женей.
ТЁТЯ НАДЯ. Жень, давай я матери твоей письмо напишу, мозги вставлю на место. Раз она меня втянула в историю, пусть узнает мое мнение.
ЖЕНЯ. Не надо. Будет отцу звонить, ругаться с ним. Он мне звонить … Такое начнется! Мама хотела оформить меня в детский дом. Уговаривала, мол, и кормят там, и под присмотром буду.
ТЁТЯ НАДЯ. Не дело это. Через год никто тебя там держать не будет. Родственники есть? Может, к ним тебе переехать?
ЖЕНЯ. У мамы есть двоюродная сестра, но они поругались перед маминым отъездом.
ТЁТЯ НАДЯ. Адрес есть, телефон? Я поговорю с ней.
ЖЕНЯ. Не надо. Я сама.
ТЁТЯ НАДЯ. Гордая ты, Женька.
ЖЕНЯ. Не хочу ни от кого зависеть. Работать пойду, квартиру сниму и проживу как-нибудь сама.
ТЁТЯ НАДЯ. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от тебя, серый волк, уйду. Буду сам жить, пока лиса мне не слопает. Нет, «как-нибудь» не годится. Хватит и того, что я прожила «как-нибудь». Поверь, ничего хорошего в этом нет.
ЖЕНЯ. Можно подумать, у вас есть идеи получше.
ТЁТЯ НАДЯ. Идеи… Идей нет. Хотя… погоди… дай подумать.
ЖЕНЯ. Могу дворником пойти, там квартиру дают.
ТЁТЯ НАДЯ. Какие стоящие идеи могут быть, если лицо у тебя - утопленной собаки? Ерунду говоришь. Помолчи, не мешай думать. И, кстати, учиться тебе надо.
ЖЕНЯ. Опять нотации! Хватит! Где и на что жить я буду?!
ТЁТЯ НАДЯ (тихо напевает).
Частица чёрта в нас,
В сиянии женских глаз!
И наш коварный взгляд
В душе рождает Ад!
Несчастные мы с тобой, Женечка. Несчастные. И мать твоя тоже.
ЖЕНЯ. Это она несчастная?!
ТЁТЯ НАДЯ. Да. Не от хорошей жизни по чужбинам скитается.
ЖЕНЯ. Не от хорошей жизни от меня отказалась, как же! Ей чужой мужик дороже родной дочери.
ТЁТЯ НАДЯ. Я думаю, не дороже. Всё у нее в жизни шиворот-навыворот. Не поняла она пока, что самое важное. Придет время, поймет. Ты не злись на мать. Время рассудит.
ЖЕНЯ. Конечно, время! О чем еще вы могли мне сказать, конечно, о времени! Ладно, пойду я. (Встает, чтобы уйти.)
ТЁТЯ НАДЯ. Куда пошла?
ЖЕНЯ. Не бойтесь, топиться не буду.
ТЁТЯ НАДЯ. Погоди, идейка есть.
ЖЕНЯ. Знаю я ваши идеи. Пойти в кулинарный колледж. Училка предлагала. И сыта буду и при профессии.
ТЁТЯ НАДЯ. Будешь сыта, это верно.
ЖЕНЯ (иронично). Так и знала, что вам понравится.
ТЁТЯ НАДЯ. Будешь сытая, но грустная. Не твое это.
ЖЕНЯ. Откуда вы знаете: моё – не моё.
ТЁТЯ НАДЯ. Глаза у меня есть. Вижу.
ЖЕНЯ. Вот и пойду в кулинары! Назло всем!
ТЁТЯ НАДЯ. Ты петь умеешь?
ЖЕНЯ. Это зачем? В переходе петь, на жизнь зарабатывать?
ТЁТЯ НАДЯ. Вот, балда. Петь умеешь или нет?
ЖЕНЯ. Умею.
ТЁТЯ НАДЯ. Пой!
ЖЕНЯ. Прямо здесь?
ТЁТЯ НАДЯ. Могу, конечно, в большом зале филармонии договориться, чтобы сцену тебе предоставили, но пока здесь спой что-нибудь.
ЖЕНЯ. Вы даете, Тётя Надя!
ТЁТЯ НАДЯ. Пой, говорю!
ЖЕНЯ. Что?
ТЁТЯ НАДЯ. Всё равно, что-нибудь. Знаешь, какую-нибудь песню? Вот ее и пой!
Женя пожимает плечами и через некоторое время поет.
ЖЕНЯ. Что теперь? Станцевать, может быть?
ТЁТЯ НАДЯ. Было бы неплохо, но боюсь, соседки нам с тобой «скорую» вызовут. Вон, из окон повылазили, смотрят.
ЖЕНЯ (смеется). Теперь разговоров у них будет!
ТЁТЯ НАДЯ. Да и Бог с ними, Женька. Вся радость у них, кости перемыть соседям.
ЖЕНЯ. Зачем вы заставили меня петь?
ТЁТЯ НАДЯ. Отличный вопрос, Женечка! Ты умница! Ты - мой подарок небес!
ЖЕНЯ. Тетя Надя, с вами с ума сойдешь!
ТЁТЯ НАДЯ. Не сойдешь, не волнуйся. Ты же хотела быть актрисой? Петь на Бродвее, танцевать?
ЖЕНЯ. Ну? Причем здесь Бродвей?
ТЁТЯ НАДЯ (поет).
Частица чёрта в нас
Заключена подчас,
И сила женских чар
В груди рождает жар.
Бродвей мы с тобой здесь устроим!
ЖЕНЯ. Ага, назовем улицу Бродвеем и будем петь и танцевать.
ТЁТЯ НАДЯ. Я же говорю, балда ты! У нас будет театр кукольного мюзикла. Слушай, у меня есть знакомый кукольник. Сейчас он без работы. Костюмы я сошью. Музыка нужна…
ЖЕНЯ. Музыка не проблема, есть у меня аппаратура.
ТЁТЯ НАДЯ. Отлично! Я научу тебя всему. Будем давать представления! О, идея – блеск!
ЖЕНЯ. А школа, бросить?
ТЁТЯ НАДЯ. Не выдумывай. Что значит – бросить?! Учиться будешь. Подготовлю тебя для поступления в театральный. Будем работать и будешь учиться.
ЖЕНЯ. Круто…
ТЁТЯ НАДЯ. Знаешь что, Женька, давай для полного успеха нашего предприятия сделаем еще одну вещь?
ЖЕНЯ. Какую?
ТЁТЯ НАДЯ. Перебирайся ты ко мне жить. Квартира у меня большая, места хватит. Будешь учиться и работать, я тебе помогать, а ты мне. Что скажешь?
ЖЕНЯ. Не знаю, как-то неожиданно.
ТЁТЯ НАДЯ. Жизнь, вообще, неожиданная штука. Ну, согласна?
ЖЕНЯ. Тётя Надя, я даже не знаю, как вам сказать… Это такое… такое…
ТЁТЯ НАДЯ. Женечка, Женечка, ты дала мне надежду! Моя жизнь приобретает смысл.
ЖЕНЯ. Знаете, что меня сейчас хочется крикнуть? У меня есть Тётя Надя!