(возраст действующих лиц указан на момент начала действия, лето 1727 года)
ПЕТР – Петр Алексеевич Романов (Петр II) – император, почти 12 лет
НАТАЛЬЯ – Наталья Алексеевна Романова – его родная сестра, великая княжна, 13 лет, ЕЛИЗАВЕТА – Елизавета Петровна Романова – его тетушка, великая княжна, дочь Петр I, 17 лет
ИВАН ДОЛГОРУКОВ – Иван Алексеевич Долгоруков – оберкамергер Его Императорского Величества, друг и любимец Петра II, первое лицо в государстве, после монарха,18 лет
МАРИЯ МЕНШИКОВА – Мария Александровна Меншикова – “ее высочество обрученная невеста императора”, дочь всесильного Александра Даниловича Меншикова – почти 16 лет.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА – Екатерина Алексеевна Долгорукова, сестра Ивана Долгоругова , с 30 ноября 1729 года. “ее высочество государыня невеста” – 15 лет
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА – Наталья Борисовна Шереметева – дочь прославленного фельдмаршала, графа Бориса Петровича Шереметева – 14 лет
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ – Петр Борисович Шереметев, её старший брат – 15 лет МЕЛЕЗИМО – граф, секретарь Австрийского посольства, – 16 лет
БУТУРЛИН Александр Борисович – камергер двора её высочества Елизаветы Петровны.
ГЕРЦОГ де ЛИРИА – испанский посланник
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ ПРОИСХОДИТ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ, ВТОРОЕ – В МОСКВЕ
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ КАРТИНА ПЕРВАЯ
В кабинет Петра II влетает ЕЛИЗАВЕТА. Должно быть, впечатление, что зрители неожиданно для себя и неведомо для героев делаются свидетелями вовсю идущей жизни самого юного русского императора. В начале пьесы Петру II еще нет двенадцати, выглядит он значительно старше. Иллюзия его взрослости будет временами разрушаться, и из величественного молодого монарха он будет превращаться в мальчика-сироту, в раннем возрасте лишившегося родителей.
ПЕТР II радостно и бурно целует свою тетушку Елизавету Петровну. Наконец, она вырывается.
ЕЛИЗАВЕТА (возмущенно). Петруша! Негодный! Я, кажется, предупреждала тебя, государь мой, что если ты будешь так крепко целоваться, я оттреплю тебя за уши! (ловко хватает Петра за ухо, да так, что он неподдельно кричит от боли).
ПЕТР II. Лиза! Лизонька! Пусти! Пусти! ЕЛИЗАВЕТА. То-то же!
Елизавета ослабляет пальцы, Петр снова обнимает ее и целует, а когда она не без борьбы высвобождается, он отскакивает и бежит от неё. Она всерьез намерена поймать племянника, скоро ее гнев отходит.
ЕЛИЗАВЕТА. Ладно, племянник, прощаю.
ПЕТР II (приосанившись). А я на тебя сердит, Лиза!
ЕЛИЗАВЕТА (изумленно). На меня? За что, скажи на милость? ПЕТР II. Ты совсем не уделяешь мне внимания!
ЕЛИЗАВЕТА. Извините, государь, но меня к вам не допускают. Не велят отвлекать от занятий науками и государственными делами.
ПЕТР II. Ты правду говоришь, Лиза? Хотя, конечно. Всё Александр Данилович! Меньшиков противный!
ЕЛИЗАВЕТА. Сегодня только и прорвались с Наташей, что твоего Данилыча дома нет, а то бы сейчас отправил вон!
ПЕТР II (очень радостно). И Наташа приехала?! Где она?
ЕЛИЗАВЕТА. Со своей подружкой княжной Александрой Александровной на минутку задержалась, да с невестой твоей Марией.
ПЕТР II. Хорошо, что задержалась, я давно хотел с тобой одной поговорить. ЕЛИЗАВЕТА. О чем?
ПЕТР II. Что я сержусь на тебя.
ЕЛИЗАВЕТА. Снова! На своего Данилыча сердись!
ПЕТР II. Данилыч – Данилычем... А мне ещё не нравится, зачем ты столько внимания Бутурлину оказываешь! Как тебя ни встречу – Бутурлин с тобой!!!
ЕЛИЗАВЕТА. Бутурлин – мой камергер, ему и должно при мне состоять. Он – человек умный, я люблю с ним потолковать.
ПЕТР II. А я допущу! Не позволю!
ЕЛИЗАВЕТА. За что ты его вдруг невзлюбил? Не так давно хвалил... Сам мне камергером назначил.
ПЕТР II. Зачем ты меня мучаешь, Лиза? (готов заплакать)
ЕЛИЗАВЕТА. Голубчик мой, Петенька, что с тобой, что ты?! Как я тебя мучаю? ПЕТР II (уже плачет). Я всё вижу, я всё вижу! Ты нисколько меня не любишь, Лиза!
ЕЛИЗАВЕТА. Боже правый! Не стыдно так говорить? Ты прекрасно знаешь, я тебя очень, очень люблю.
ПЕТР II. А по совести, как перед Богом, можешь повторить, что любишь меня?
ЕЛИЗАВЕТА. Ещё бы, очень люблю, всем сердцем, мой милый (обнимает его, как маленького, тепло целует). Вот ты говоришь, я мало с тобой бываю. А другие меня упрекают, что я с тобой, да с тобой. Что ни делаю, – не ладно, право.
ПЕТР II. Коли ты любишь меня и хочешь быть со мною, докажи! ЕЛИЗАВЕТА. Как?
ПЕТР II. Согласись стать моей женою...
ЕЛИЗАВЕТА. Вздор! Откуда у тебя такие мысли берутся? ПЕТР II. Почему вздор?
ЕЛИЗАВЕТА. Во-первых, что у тебя есть невеста. А я – твоя тетка и старше тебя. И потом, тебе рано думать о женитьбе! Тебе и двенадцати нет!
ПЕТР II. Во-первых, моя невеста тоже старше меня, потом, как же мне рано думать о женитьбе, если у меня уже есть невеста, в-третьих, ну её совсем. И, наконец, тетка – тетка, нашли слово, обрадовались! Разве тебе, такой красавице, такой молоденькой, такой, такой весёлой-превесёлой прилично быть теткой, какая ты мне тетка?
ЕЛИЗАВЕТА. Родная, да будет тебе известно. И мне семнадцатый год идет!
ПЕТР II. Родная – только по дедушке, а по бабушке – никакая не тетка! А невесту свою я не люблю, нисколечко не люблю!
ЕЛИЗАВЕТА. Потому что она, как я, много старше тебя. Если бы я согласилась, ты бы и меня скоро разлюбил.
ПЕТР II. Ты! И она. Смешно даже сравнивать! Лиза, согласись, умоляю! Я всё буду для тебя делать, что только пожелаешь, или ты хочешь выйти за какого-нибудь немца, уехать и не видеть ни нас, ни России?
ЕЛИЗАВЕТА. Вот уж – никогда! Лучше вовсе не пойду замуж! А ты – обрученный жених, и не к лицу тебе вести такие речи. Узнал бы Данилыч! И тише! Кажется, Наташа идет. Не надо при ней.
Входит Наталья Алексеевна – родная сестра Петра II, старше его на год.
ПЕТР II . Наташа! Сестрица! Как я рад, как соскучился!
НАТАЛЬЯ (искренне рада). И я, Петруша! Как ты тут живешь? Никак, плакал? ПЕТР II. Да, нет... Это Лиза...
НАТАЛЬЯ. Лиза, тётушка, за что ты его обижаешь?
ПЕТР II. Наташенька не называй, пожалуйста, Лизу тётушкой! Какая она нам тётушка? Она – подруга наша!
ЕЛИЗАВЕТА. Наташенька, ты не видела там, Меншиков – Цербер его, не приехал? НАТАЛЬЯ. Нет, тёту… то есть Лиза.
ПЁТР II. Вот мы болтаем всякое, а нас могут подслушивать!
ЕЛИЗАВЕТА (подкрадывается к двери, распахивает её). Никого! Ладно, раз дверь открыла, пойду с Марией – твоей невестой, Петруша, побеседую, надо ей почтение оказать.
ПЕТР II. Экая ты, Лиза! Давай, хоть поцелуемся на прощанье.
ЕЛИЗАВЕТА. Только, смотри, чтоб мне опять тебя за уши не драть, племянничек.
Целуются. Выходит.
ПЕТР II (вдогонку). И не зови меня больше “племянником”!
ЕЛИЗАВЕТА (удаляясь). Да, государь, ваше величество, простите мне мою дерзость
(скрывается).
ПЕТР II (ей вслед укоризненно). Лиза! (к Наталии) Я так рад тебе, Наташа! Я зело скучаю без вас с Лизой! Почему вы не со мной живете!
НАТАЛЬЯ. У Данилыча спроси. Почто он тебя в свой дом переселил? Я тоже скучаю без тебя, очень-очень. Ведь мы всегда вместе были, всегда одни...
ПЕТР II. Нет, Лиза к нам постоянно приходила. НАТАЛЬЯ. Тогда почти одни...
ПЕТР II. Ты счастливее меня, с Лизой живёшь. А я – с Цербером, да его семейством... НАТАЛЬЯ. Петруша, вот я к тебе пришла, а ты Лиза, да Лиза...
ПЕТР II. Я, Наташа, сейчас, пока тебя не было, предложил ей стать моей женой. НАТАЛЬЯ. Как? Ведь у тебя есть невеста!
ПЕТР II. Наташенька, друг мой, не напоминай! Я так мучаюсь, что и сказать не могу. Я совсем не люблю княжну Марию. Вернее, раньше совсем не любил.
НАТАЛЬЯ А теперь?
ПЕТР II. Теперь, страшно сказать, терпеть не могу и её, и её отца, и Александру, и Александра – всех Меншиковых.
НАТАЛЬЯ. Боже, Петруша, как быть?
ПЕТР II. Не ведаю. Только взгляну на неё, мне сразу светлейший вспоминается. Честно говоря, я его боюсь, не умею с ним, робею. Он просто замучил меня своими уроками. Посмотри, какая погода славная, погулять хочется, по Неве покататься.
НАТАЛЬЯ. Потерпи немного. Уедем в Петергоф, он – в свой Ранбов, и будет у нас больше свободы...
ПЕТР II (подхватывает). Там вместе будем и Лиза. Она – удивительная выдумщица! Будем маскарады, праздники устраивать.
НАТАЛЬЯ. Петя, а что Лиза на твое предложение ответила?
ПЕТР II. Ты, Наташа, давеча, верно говорила. Я для неё – мальчик. Ей, видно, со мной скучно. И сейчас ушла. Ей с Бутурлиным интереснее.
НАТАЛЬЯ. Бутурлин? Да, Бутурлин ей будто нравится.
ПЕТР II. А я не допущу, не вынесу! Я уничтожу Бутурлина! Сошлю!
НАТАЛЬЯ. Братец, милый, успокойся. Что сейчас Лиза ушла, так чтобы дать нам наедине побыть. Разве тебе не хочется со мной вдвоем побыть? Мне страшно хотелось. Она, должно, и почувствовала. Что до Бутурлина... как ты можешь с ним на одну доску становиться?! Вы – не ровня! И не за что его ссылать. Ты должен быть справедливым. Ты – Государь!!!
ПЕТР II. Ты права, снова права, Наташенька. Я так её любил, что больше и любить невозможно, но, если она меняет меня на всякого, я забуду её! Ты можешь радоваться. Ты одна у меня осталась.
НАТАЛЬЯ. Петруша, Петрушенька! (обнимает его)
Вбегает Елизавета.
ЕЛИЗАВЕТА. Вот они, голубки мои. Всё нежатся! А у меня радость чудная, и для вас тоже приятная должна быть. Государь! У вас (умолкает, загибаетпальцы, шевелит губами), у вас через, в общем, где-то в феврале двоюродный брат родится!
С появлением Елизаветы у Петра всё: обиду, грусть, как рукой снимает.
ПЕТР II. Лиза! Откуда...
ЕЛИЗАВЕТА. Мне прямо сюда с нарочным известие принесли. У Аннушки, сестрицы моей дорогой, родится сын или дочь, словом, ребёнок!
ПЕТР II (мгновенно пускаясь в ревность). И ты уже, кажется, его полюбила?
ЕЛИЗАВЕТА. Конечно, Петруша, почти, как тебя! Государь, прикажи по сему поводу устроить праздник! А, Петруша? С фейерверками, маскарадом...
ПЕТР II. С танцами, играми! До утра! Я думаю, Меншиков не будет противиться. Повод – серьезный! Лиза, поручаю тебе распланировать праздник, и представь мне план сегодня же. Мы с Иваном его обсудим и дополним.
ЕЛИЗАВЕТА. Глядите, пожалуйста! Иван! Опять Иван! Всё только Иван! А меня ещё Бутурлиным укоряешь!
ПЕТР II. Лиза! Я Ивана люблю, и он меня любит. Но, если ты хочешь, одно твое слово, – и всем для тебя пожертвую.
ЕЛИЗАВЕТА. Нет, Иван, может, и правда, неплохой. Думается, он тебе действительно предан... За это я готова простить ему, что он Долгоруков... Из всех них он, сдается мне, самый добрый...
Наталья сильно мрачнеет, Петр, наконец, замечает это.
ПЕТР II. Наташа, а ты поможешь Лизе? НАТАЛЬЯ. Если моя помощь потребуется...
ЕЛИЗАВЕТА (тоже заметив изменение в Наташином настроении). Разумеется, пойдем, Наташа, придумывать!
ПЕТР II. Отчего так сразу?
ЕЛИЗАВЕТА. Чуть ни забыла, там твой Меншиков домой вернулся. Чаю, не замедлит предстать пред твои светлые очи. Делай вид, что трудишься, а мы с твоей сестрой, государь, лучше удалимся, с Марей поворкуем.
Уходят.
ПЕТР II. Быть по сему. А когда праздник-то назначать? ЕЛИЗАВЕТА (из-за двери). Завтра, непременно завтра! ПЕТР II. Ступайте тогда, ступайте.
Петр садится за свой стол, пытается наскоро привести в порядок бумаги, принять рабочий вид, поглядывает на дверь. Входит Иван Долгоруков.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Ваше величество, вы позволите?
ПЕТР II. Иван, прекрати, ты знаешь, что я тебе всегда рад, подойди.
Иван подходит.
ПЕТР II. Сейчас сюда придет Меншиков. Пока говори, что у тебя, а как он появится, делай вид, будто просто наблюдаешь, как я занимаюсь. Ну, говори.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Государь, к вам приходила депутация от петербургских каменщиков. На строительстве Петербурга они нажили большие деньги. И вот, приветствуя твое восхождение на трон, движимые, как они говорят, благодарностью, а как я полагаю, надеждой на будущее, преподнесли тебе на роскошном блюде девять тысяч червонцев. Я решил не отрывать тебя от занятий и принял их сам.
ПЕТР II. И правильно.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Что прикажешь с ними делать? Отнести Светлейшему?
ПЕТР II. Нет! Знаешь, у меня только что сестра была, Наталья Алексеевна. И ушла, как мне показалась, расстроенная. Вот я и думаю, блюдо оставь, а девять тысяч червонцев отнеси ей от меня в подарок. Как, по-твоему, она довольна будет.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я несказанно удивлюсь, коли столь щедрый и столь нежданный дар не порадует её высочество!
ПЕТР II. Тогда ступай, Иван, она сейчас здесь, у моей невесты. Иди, пока Меншиков не объявился.
Иван уходит. Петр снова принимает вид ученика, в ожидании Меншикова. Входит Наталья, оживленная, за ней с шумом и смехом – Елизавета.
ПЕТР II. Наташа! Ты довольна? Хороши червонцы, да?
ЕЛИЗАВЕТА. Государь! Мы твое повеление выполнили. Изволь принять работу! НАТАЛЬЯ. Погоди, Лиза. Ты про какие червонцы говоришь, Петруша?
ПЕТР II. Про те, что тебе Иван принес.
НАТАЛЬЯ. Я ни Ивана, ни червонцев не видела.
ПЕТР II. Как? Я велел ему немедля отнести! Где этот Иван?! Эй, кто там! Позвать Долгорукова, срочно! Я, Наташа, тебе в подарок девять тысяч червонцев послал. Хотел, чтобы ты поскорее порадовалась, а он где-то разгуливает!
НАТАЛЬЯ. Мне? Целых девять тысяч? Спасибо. Вот спасибо, братец! (целует Петра)
ПЕТР II. Погоди благодарить, ведь подарок-то до тебя не дошел.
НАТАЛЬЯ. Всё одно мне радостно, что ты подумал обо мне (снова целует Петра).
ЕЛИЗАВЕТА. Вы на них поглядите! Целый день целуются, а дело стоит. Ваше величество, сделай милость, выслушай наш план.
НАТАЛЬЯ. Да, Петруша, наш план.
Входит Иван Долгоруков.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Вы звали, ваше величество?
ПЕТР II. Где ты, негодный, ходишь? Почему до сих пор великой княжне мой подарок не вручил?!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Не вели казнить, нету больше подарка. ПЕТР II. Прекрати, Иван, что ты там выдумал?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я ничего не выдумал, государь. ПЕТР II. Говори толком.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Понес я червонцы, как ты велел. В дверях сталкиваюсь со светлейшим (изображает в лицах). Он мне: “Опять без дела, Иван?” Я: “Наоборот, ваша светлость, исполняю поручение императора”. Он: “Какое?” – “Несу подарок императора великой княжне Наталье Алексеевне”. – “Что за подарок?” – Объясняю. А он: “Император молод и не умеет распоряжаться деньгами, отнеси их мне”. – Стою и не знаю, как быть. Он: “Что столбом встал?! Приказано – выполняй!!!” – Я и отнес... Пока... Хотел тебе доложить, тут ты и сам меня позвал.
ПЕТР II. Что это, наконец, такое?! На что похоже! Я не могу своим добром распоряжаться?! Подарок сестре сделать! Будь моя воля, я бы его далеко упрятал.
ЕЛИЗАВЕТА. А разве у тебя нет своей воли, государь? По-моему есть. Он – только слуга твоему деду был и тебе только слуга.
НАТАЛЬЯ. Да! Когда была жива бабушка – другое дело, а теперь ты – император. Сердце мое мается смотреть, как он мудрит тобою. Конечно, ты ещё не взрослый...
ПЕТР II (глядя на Елизавету). Да взрослый я взрослый...
НАТАЛЬЯ (продолжая свою мысль). Ты должен учиться и умных людей слушать...
ЕЛИЗАВЕТА. Но умных! А Меншиков, как я погляжу, теперь из ума выживать стал. Или он воображает, что он – император, а не ты?
НАТАЛЬЯ. Как ты права, Лиза! Я говорила тебе, Петя, и повторю: не верю я больше, что он для нас старается. Червонцев не жаль, досадно, что он смеет твои, императора, приказания отменять. Говоришь: “нет воли”, а ты скажи: «есть у меня воля», – и будет. Только на дурное её не клади.
ПЕТР II (беря Наталью за руку.). Пойдем, Наташа. Я покажу, что я не ребёнок. Я терпел, но кончилось мое терпение, я покажу ему! Нет! Много ему чести, чтоб я за ним бегал. Иван, сходи, вели Меншикову от моего имени быть ко мне немедля.
Иван с поклоном уходит.
ЕЛИЗАВЕТА. Петруша, ты во всем прав, только, прежде чем с ним говорить, успокойся. Такие дела сгоряча не делаются. Он – хитрый! Чуть зазеваешься, выскользнет у тебя из рук.
ПЕТР II. Ничего! Сейчас увидите. Не уходите, будьте здесь. Сейчас (весь горит от возмущения, нетерпения, раздражения). Где он застрял? (незаметно для самого себя подходит к двери) Не идет! Ну, я его встречу! (выбегает из кабинета).
ЕЛИЗАВЕТА (смеясь). Погляди, Наташа, “будьте здесь, увидите, пусть он ко мне придет”,
– и сам побежал. Он – дитя!
НАТАЛЬЯ. Не суди его, он зело разгневался.
ЕЛИЗАВЕТА. Я не сужу, сама такая! А знаешь, Наташа, если Бог даст, Петруша наш будет похож на вашего деда, батюшку моего Петра Великого. Давеча он говорил, а мне временами батюшка виделся.
НАТАЛЬЯ. И мне.
Влетает Петр, все так же возбужден, но теперь радостно.
ПЕТР II. Вот дело! Решено! Червонцы, Наташа, светлейший тебе сию минуту пришлет. Праздник – завтра, самый шикарный. А послезавтра мы едем в Петергоф!
ЕЛИЗАВЕТА и НАТАЛЬЯ (наперебой). Ах, Петруша уважил. Ай да молодец! В Петергоф! Послезавтра! ....
Входит Иван в сопровождении лакеев с червонцами.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Ваше величество, дозвольте войти? ПЕТР II. Входи, Иван.
Иван подходит к Наталье.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Ваше высочество, государь император повелел от его имени поднести вам девять тысяч червонцев. Куда изволите приказать их определить?
ПЕТР II. Пусть доставят к великой княжне в её покои. НАТАЛЬЯ. Петруша, вот спасибо, так спасибо.
ПЕТР II. Я рад, рад, Наташенька, что ты довольна. Как оденемся на маскарад?
ЕЛИЗАВЕТА. Тебе, государь, мы предлагаем быть Аполлоном. Ивану – Марсом... ПЕТР II. А Наташеньке – Минервой, ты согласна, Наташенька?
НАТАЛЬЯ. Если на то твоя воля, я перечить не стану. ПЕТР II. Быть тебе Минервой! А ты, Лиза?
ЕЛИЗАВЕТА. А я не скажу, кем я буду, секрет. ПЕТР II . Княжнам Меншиковым, кем быть?
ЕЛИЗАВЕТА. Да, пусть, кем хотят.
ПЕТР II. Любопытно, как оденется моя невеста? Напрасно, если богиней. На таких богинь древние молиться не стали бы (смеются).
НАТАЛЬЯ. Да, Петруша, мы пойдем. До завтра. Какой ты молодец! (целуются)
ПЕТР II (подходит к Елизавете). Лиза, и тебя дай поцеловать.
ЕЛИЗАВЕТА. Ты – такой герой, что позволь, я сама тебя расцелую.
Цесаревны уходят.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Следующий день. Покои Елизаветы. Она, уютно устроившись в кресле, держит письмо, читает его. Поодаль, в углу, так, что от дверей его не заметно – Бутурлин. Как и в первой картине, действие уже началось.
ЕЛИЗАВЕТА. Получила письмо из Киля от Мавры Шепелевой, фрейлины моей сестрицы Анны Петровны.
БУТУРЛИН. Как поживает её высочество Анна Петровна, если позволите узнать?
ЕЛИЗАВЕТА. Пишет, все здоровы. Балы у них через день. У Бассевича плясали до десяти часов утра. Пишет, Бишоф танцует очень дурно, а Август и того хуже. Ничего, мы сегодня тоже повеселимся! У вас готов маскарадный костюм?
Бутурлин не успевает ответить. Вбегает Петр.
ПЕТР II. Здравствуй, Лиза, ты, я смотрю, весела сегодня.
ЕЛИЗАВЕТА. Здравствуй, государь, как это тебя отпустили в такой час?
ПЕТР II (целует Лизу). Ты забыла? Со вчерашнего дня Меншиков в моей власти... (замечает Бутурлина, почтительно вытянувшегося и склонившего голову, сразу взрывается). Бутурлин и ты здесь! От чего ты никогда не занят делом?!
БУТУРЛИН. Извольте поручить мне дело, ваше величество, я и буду занят. ПЕТР II. Непременно. Теперь оставь нас.
Бутурлин с поклоном уходит.
ПЕТР II. Лиза, ты опять с ним!
ЕЛИЗАВЕТА. Петруша, ты за старое!
ПЕТР II. Да, за старое, Лиза, выходи за меня замуж. ЕЛИЗАВЕТА. Петруша!
ПЕТР II. Лиза, умоляю! Ты не хочешь быть царицей? Вот теперь тебя кто-нибудь может обидеть, а тогда никто не посмеет...
ЕЛИЗАВЕТА. Не думала я, государь, что меня можно теперь обижать, я полагала, ты никому меня в обиду не дашь.
ПЕТР II. Ах, я не то сказал, не знаю, что говорю! Я так опечален...
ЕЛИЗАВЕТА. Не печалься, государь, не кручинься, всё будет, как нельзя, лучше. Скажи, ты фейерверк велишь жечь до ужина или после?
ПЕТР II. Как угодно...
ЕЛИЗАВЕТА. Тогда, Петенька, давай, лучше после. ПЕТР II. Лиза, ты не ответила мне.
ЕЛИЗАВЕТА. Разве, государь, а я думала, что вчера ответила. ПЕТР II. Лиза...
ЕЛИЗАВЕТА. Петруша, пообещай мне выполнить одну мою просьбу, обещаешь? ПЕТР II. Обещаю.
ЕЛИЗАВЕТА. Я хочу просить тебя (делает паузу).
ПЕТР II. Что, Лиза?
ЕЛИЗАВЕТА. Хочу просить тебя, чтобы на бале ты пригласил меня на самый первый танец. Я хочу, чтобы бал открыли мы с тобой. Обещаешь?
ПЕТР II. Лиза, ты могла об этом и не просить, я бы и так...
Входит фрейлина.
ФРЕЙЛИНА. Извините, ваше величество, позвольте доложить. ПЕТР II (страшно не доволен). Да.
ФРЕЙЛИНА. Ваше высочество, к вам прибыла её высочество обрученная невеста государя княжна Мария Александровна Меншикова.
ЕЛИЗАВЕТА. Проси, проси.
Фрейлина выходит.
ЕЛИЗАВЕТА. Вашу невесту, государь, я не смею не принимать.
Петр отмахивается. Входит Мария Меншикова. Делает почтительный реверанс государю. Тот кланяется в ответ.
ЕЛИЗАВЕТА. Ваше высочество, прошу вас, я вам рада.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Я пришла отдать ваш вчерашний визит. Как здоровье, цесаревна?
ЕЛИЗАВЕТА. Здорова, здорова, благодарствуйте, прошу вас, располагайтесь. ПЕТР II. Однако мне пора. Извините, дела!
Раскланивается, выходит. Мария мрачнеет.
ЕЛИЗАВЕТА (к Марии). Что так сурова, государыня? МАРИЯ МЕНШИКОВА. Радоваться особо нечему.
ЕЛИЗАВЕТА. Смотри, женихи хмурых невест не любят.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Верно, не любят. Кстати, о женихах. Батюшка велел узнать у тебя, цесаревна, что ты решила.
ЕЛИЗАВЕТА. Насчет чего?
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Насчет его предложения. ЕЛИЗАВЕТА. Предложения?
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Лиза, нечто ты не помнишь? Батюшка передавал тебе предложение принца Прусского.
ЕЛИЗАВЕТА. Какое предложение?
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Ты претворяешься, Лизонька! ЕЛИЗАВЕТА. И не думаю.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Ах, Господи, принц прусский предлагает тебе руку и сердце, батюшка говорил тебе при мне, ужели ты не помнишь.
ЕЛИЗАВЕТА. Отчетливо помню, но всерьез не приняла, и не сообразила, о чем ты. МАРИЯ МЕНШИКОВА. Всё совершенно серьезно, цесаревна.
ЕЛИЗАВЕТА. Коли так, ваше высочество, не сочтите за труд передать своему батюшке, светлейшему нашему князю Александру Даниловичу, что дело не подходящее.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Отчего? Принц Прусский...
ЕЛИЗАВЕТА (перебивая). Оттого, что прусский, а не русский. На чужой стороне я с тоски угасну. Знаю, ненаглядная моя, что иные желали бы спровадить меня. Да я-то уезжать не намерена. Так что, моя ясочка, передай своему батюшке, что благодарна я ему за заботу, но пусть не ищет мне женихов. Всё одно теперь замуж не выйду.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Передам, Лиза, а теперь пора.
ЕЛИЗАВЕТА. Ступайте, ступайте, ваше высочество. Повеселимся сегодня на славу, будьте уверены! Не унывай! До вечера.
Княжна уходит. Елизавета опускается в кресло. Входит Наталья Алексеевна.
НАТАЛЬЯ. Нет, Лиза, Остерман – добрый, я ему верю, он искренне любит нас. ЕЛИЗАВЕТА. Вас с Петей возможно, только не меня.
НАТАЛЬЯ. А я, светлейшему, не верю, боюсь его... ЕЛИЗАВЕТА. Бояться-то нечего.
НАТАЛЬЯ. Тиранит он брата. Навязал в невесты свою дочь... Петруша мучается!.. Отвести бы Меншиковых!
ЕЛИЗАВЕТА. С одной стороны, – милое дело, но не станет Меншиковых, появятся другие, а будет ли лучше?
НАТАЛЬЯ. Да, без Меншиковых подберутся к Пете Долгоруковы через Ивана. Они доверия не вызывают. Иван беспутную жизнь ведет, пить начал, ты слыхала?
ЕЛИЗАВЕТА. Ничего особенного. НАТАЛЬЯ. Что делать, что делать?
ЕЛИЗАВЕТА. Освободить бы Петю, от невесты постылой…
НАТАЛЬЯ. Для него я на всё готова и Меншиковых низвергнуть, и Долгоруковых отмести. Только бы не мучили его. Лишь бы жил он в покое и в радости. Никому его не дам в обиду. Но недолго мне жить осталось.
ЕЛИЗАВЕТА. Что за мысли, Наташа?
НАТАЛЬЯ. Андрей Иванович говорит, что большие дела нужно делать осторожно и медленно. А мне нужно поскорее, боюсь не успеть.
ЕЛИЗАВЕТА. Что ты, право, заладила, перестань. Со всеми разберемся, не горюй!
НАТАЛЬЯ. Надежда есть. Петенька силу наберёт. Ещё позавчера он ребенком был, а вчера стал императором. Теперь он Меншикову не поддастся.
ЕЛИЗАВЕТА. Дай то Бог! Дай то Бог! И будет. Взбодрись и повеселей на бале. Петруша так хочет развлечься. Постарайся, ради него. Поди, приляг, отдохни немного и начинай собираться. Смотри, чтоб на бале всех милей была!
НАТАЛЬЯ. Спасибо тебе, Лиза, ты – хорошая, хотя иногда мне кажется...
ЕЛИЗАВЕТА (перебивая). Иногда тебе кажется, потому что ты – маленькая, глупенькая и ревнуешь всех к брату понапрасну. Ступай, ступай, отдохни и гони дурные мысли...
НАТАЛЬЯ. Прощай пока.
ЕЛИЗАВЕТА. С Богом, с Богом.
КАРТИНА ТРЕТИЯ
Бал. Собираются Гости. На переднем плане Петр II, рядом с ним - Иван. Зал заполняется. Входят Наталья, Елизавета, за ними Меншиковы. Мария Меншикова одета Минервой, как цесаревна Наталья.
ПЕТР II (Ивану). Смотри-ка, Иван, у нас две Минервы, только одна – фальшивая. ИВАН ДОЛГОРУКОВ (усмехнувшись). Прикажешь открывать бал, государь?
Петр кивает. Иван дает сигнал. Начинает играть музыка. Первый контрданс. Петр приглашает Елизавету, Иван – Наталью Алексеевну, Бутурлин – Екатерину Долгорукую, герцог де Лириа – Марию Меншикову, Милезимо – Наталью Борисовну Шереметеву. Остальные в произвольном порядке. Так как музыка мелодична и негромка, легко можно слышать беседу тех, кто в танце приближается к рампе. А когда танцующие концентрируются в глубине сцены, слышны разговоры тех, кто прохаживается, стоит
или усаживается отдохнуть в кресла на переднем плане. Первыми в центр внимания попадают Елизавета и Петр.
ЕЛИЗАВЕТА. Позвольте мне поблагодарить вас, государь. ПЕТР II. За что, Лиза?
ЕЛИЗАВЕТА. За то, что вспомнили и выполнили свое обещание. ПЕТР II. Какое, Лиза?
ЕЛИЗАВЕТА. Открыть бал со мной.
ПЕТР II. Я тебе сразу сказал, Лиза, что только счастлив буду и другого не мыслю. ЕЛИЗАВЕТА. Мне лестно ваше внимание, государь.
ПЕТР II. Что ты, Лиза, государь, да государь!
ЕЛИЗАВЕТА. Ваша твердость, так запечатлелась вчера, что я иначе не смею ныне. ПЕТР II. Будет, Лиза, зови меня, по-прежнему Петрушей.
ЕЛИЗАВЕТА. Как прикажешь, Петенька, а что, я гляжу, Наташа невесела? ПЕТР II. Как обычно, ревнует меня к тебе, Лиза.
ЕЛИЗАВЕТА. Не перестаю удивляться, ты так её любишь!
ПЕТР II. Люблю, но тебя много больше, она это чувствует. Я тебе бесконечно люблю. ЕЛИЗАВЕТА. Полно, Петруша, ты – молод и не знаешь, что такое любовь.
ПЕТР II. Зря ты, Лиза, меня коришь: молод, да молод. Не ребенок я. Всё понимаю и ведаю, отчего ты не хочешь стать моей женою.
ЕЛИЗАВЕТА. Отчего, государь?
ПЕТР II. Ты любишь другого, и я подозреваю, кого. ЕЛИЗАВЕТА. Ну, говори, а сама я не знаю.
ПЕТР II. Александра Борисовича Бутурлина. Сегодня я застал его у тебя. Ты была так ласкова, так счастлива.
ЕЛИЗАВЕТА. Оставь, никого я не люблю!
ПЕТР II (с горечью). И то хорошо. Следующий танец со мной, Лиза? ЕЛИЗАВЕТА. Как прикажешь, государь.
ПЕТР II. Я не приказываю, а прошу, Лиза.
ЕЛИЗАВЕТА. С удовольствием, сердце моё.
Танец заканчивается. Партнеры благодарят партнерш. Происходит приглашение на новый танец. Петр едва отходит от Елизаветы, но к нему успевает подойти цесаревна Наталья.
НАТАЛЬЯ. Извини меня, Петруша, на два слова. ПЕТР II. Слушаю тебя, Наташенька.
НАТАЛЬЯ. Меня отзывал Андрей Иванович, сказал, Меншиков выговорил ему за то, что ты – его воспитанник не проявляешь должного внимания своей невесте.
ПЕТР II. Что Андрей Иванович ему ответил?
НАТАЛЬЯ. Что ты был много занят приготовлениями к празднику и поэтому рассеян, обещал доложить тебе о твоем поведении, да вот меня попросил.
ПЕТР II. Разве не довольно Меншикову, что я держу невесту в сердце, внешние знаки внимания излишни. Поди, и пусть Остерман передаст мои слова Меншикову.
Следующий танец. Петр спешит к Елизавете. Иван приглашает Марию Меншикову. Милезимо – Екатерину Долгорукую. Остальные произвольно. Герцог де Лириа и Наталья Алексеевна и сразу оказываются на авансцене.
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. Да, ваше высочество, великолепна Россия. Но наша Испания! Говорю, не потому что – испанский посланник. Испания – волшебная страна!
НАТАЛЬЯ. Охотно верю, герцог.
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. Вам надо побывать в Испании. По секрету должен сказать, наш инфант, Дон Карлос, чрезвычайно заинтересован вами. Я писал ему о вас.
НАТАЛЬЯ. Неужели?
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. И посылал ему ваш портрет. Он – в восторге и восхищении... НАТАЛЬЯ. Как же...
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. Естественно. Вы – небесное создание, от вас все без ума! НАТАЛЬЯ. Вы сильно преувеличиваете, герцог.
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. Ни на йоту! Дон Карлос так впечатлителен и нежен, так порывист и горяч, боюсь даже представить, что случиться, если вы оставите его без надежды.
НАТАЛЬЯ. Но я...
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА (вкладывает что-то ей в руку). Вот его миниатюрный портрет. НАТАЛЬЯ. Зачем...
Заканчивается танец. Все раскланиваются.
ГЕРЦОГ ДЕ ЛИРИА. Благодарен вам за танец, цесаревна. Вы танцуете божественно.
Чтобы она оставила попытки вернуть портрет, быстро отходит.
НАТАЛЬЯ (желая поделиться с Петром). Петруша, друг мой...
ПЕТР II (по-своему поняв ее). Ах, иду-иду приглашать твою Марию! (отходит)
НАТАЛЬЯ (вслед). Я не о том... (машет рукой, украдкой глядит на портрет) Приглашение на новый танец. К Ивану подбегает его сестра Екатерина.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Иван, батюшка гневается, ты не выполняешь его просьбы.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Какой?
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Чтобы государь пригласил меня.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. И на балу-то от него покоя нет (спешит к Елизавете).
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА (не отставая). Что прикажешь передать батюшке? Мне не больно-то хотелось, но как бы у вас опять скандала не вышло.
ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ ДОЛГОРУКОВ (досадливо). Скажи, постараюсь.
Танец. Петр – Мария, Иван – Елизавета, Милезимо – Екатерина Долгорукова. На первом плане Петр и Мария. Сначала молчат.
ПЕТР II. Зачем вы выбрали этот костюм? Ведь решено, моей сестре быть Минервой. МАРИЯ МЕНШИКОВА. Я не ведала, государь.
ПЕТР II. Стало быть, вы сочли, что вам такой костюм к лицу? МАРИЯ МЕНШИКОВА. Мне было решительно безразлично.
ПЕТР II. Напрасно. Вам нужно быть прекрасной, хоть и наперекор Создателю. МАРИЯ МЕНШИКОВА (горько). Почто вы колете меня, государь?
ПЕТР II (смутившись). Я не хотел, простите.
Перемещаются. Теперь зрители слышат Екатерину Долгорукову и Милезимо.
МИЛЕЗИМО. Катюша, милая, что с тобой? Ты сегодня сама не своя... ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Я сейчас тебе скажу ужасную вещь. МИЛЕЗИМО. Не пугай меня, Катя.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Меня родители прочат за царя... МИЛЕЗИМО. Шутишь? У него невеста.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Считай, что уже нет. Их дела совсем плохи. МИЛЕЗИМО. Не обижайся, Катя, но, как я замечаю, государь равнодушен к тебе.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Мать и отец так решили, и всё устроят, я их знаю. МИЛЕЗИМО. Что я могу?
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Мужчина и спрашиваешь!
Танец окончен. Общее перемещение. Иван подходит к Петру.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Бал начался роскошно. Что не весел, государь? ПЕТР II. С невестой танцевал...
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Бросил бы ты её! Почто себя тиранить? ПЕТР II. Елизавета Петровна тут...
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (глядя на Елизавету). Чудо красавица! Блеск! Пойду, приглашу. А вам, государь, негоже мрачно глядеть. Всё веселье рухнет. Пригласили бы хоть сестру мою Катюшу. Ишь, как на вас зыркает, небось, влюблена.
ПЕТР II (нехотя). И то...
Петр приглашает Екатерину. Иван – Елизавету. Милезимо хватается за голову и выбегает из зала. Танец. Мария не танцует. Наталья Алексеевна, явно уставшая, садится в кресло. Мария подходит к Наталье Алексеевне.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Ваше высочество, голубушка, Наташенька, позволь тебе слово молвить.
НАТАЛЬЯ. Княжна, что за церемонии.
МАРИЯ МЕНШИКОВА. Заступись за нас, Наташенька. Сердечно мы любим вас с государем и почетаем. За что его величество немилостив. Я не по душе ему, так пусть откажется.
НАТАЛЬЯ. Ах, Машенька, не знаю, могу ли я помочь. Мне не лучше твоего. Не внимает мне братец. Больше к Лизе тянется. Насильно мил не будешь. Однако пойду, подступлюсь к нему.
Наталья направляется к Петру, который раскланивается с Екатериной.
НАТАЛЬЯ. Петруша, устал? Посиди со мной, хочу тебе что-то поведать.
Петр и Наталья отходят и садятся в кресла на авансцене. Танец. Иван приглашает Елизавету. Остальные произвольно.
НАТАЛЬЯ. Петенька, я танцевала с испанским посланником, герцогом де Лириа... ПЕТР II (следит за Елизаветой). С какой стати князь Иван не отходит от Лизы?!! НАТАЛЬЯ. Полно! Ты сам постоянно с ней танцевал...
ПЕТР II (порывисто встает). С какой неприличной лаской она на него смотрит! НАТАЛЬЯ. Ничего подобного. Тебе мнится, Петруша.
ПЕТР II. Наташа, а Иван, ты посмотри, как он к ней наклоняется. Любуется, негодяй, что- то шепчет чуть ни в самое ухо, ты видишь, Наташа?
Резко направляется к Ивану.
ПЕТР II. Иван!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (расслаблено). Да, государь?
ПЕТР II. Иван! Я недоволен тобой! Ты не выполняешь своих обязанностей!!! ИВАН ДОЛГОРУКОВ (искренне не понимает). Каких, государь? За что?
Досадливо отмахнувшись, Петр возвращается к Наталье. В танце смена партнеров. Иван оказывается на первом плане, перед Натальей Шереметевой, её образ поражает его, и некоторое время Иван, молча, любуется.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. И голос, какой голос! Кто вы? Ангел?!
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Полноте, князь Иван. Я наслышана о вас...
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Нет? Странно. Неужели, вы земное существо? Не верю... НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Грешно вам...
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Узнал, по-моему, узнал. Наташа Шереметева? Боже! Как хороши вы стали, Наталья Борисовна!!
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Вы очень доборы, Иван Алексеевич.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (задумчиво). Пожалуй. Если вдуматься, я – добрый человек. В остальном гадкий, тебе правду рассказывали, но добрый. Графинюшка, а отчего ты никогда не навестишь моей матушки, сестер? Гордишься?
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Мы недавно из Москвы и не надолго, но у вас я бываю, это тебя никогда нет.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Господи, кабы я знал, я бы вообще из дома не отлучался...
Переход партнеров, и танец заканчивается. Иван бросается к Петру, и падает перед ним на колени.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (в крайнем возбуждении). Государь мой, Петр Алексеевич. ПЕТР II. Что ты, что ты, встань, Иван!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я с ума схожу!
ПЕТР II. Ладно, ладно, встань, не сержусь я, к чему сцены?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (обнимая колени императора). Боже! Как я счастлив?
ПЕТР II. Счастлив, и слава Богу, зачем на коленях ползать? Ничего не пойму! Смотрят! ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ ДОЛГОРУКОВ. Пусть!
ПЕТР II. Встань!!!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (вставая). Государь, ты видишь, видишь?
ПЕТР II. Иван, стыдись, когда ты напиться успел! Но вообще я запрещаю тебе ухаживать за моей тетушкой Елизаветой Петровной... Ты не смеешь!!!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Государь, видишь там ангела? ПЕТР II. Не морочь мне голову.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Государь, батюшка, видишь Наталью Шереметеву? ПЕТР II. Вижу, дальше что?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я смертельно влюблен!!!
ПЕТР II. Новость! Ты всякий Божий день влюблен. А к тетушке, чтоб не подходил!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Да, пойду и испрошу у Елизаветы Петровны прощение. И ты, государь, прости меня, я исправлюсь, был гадким, теперь – другой человек!
Бежит к Елизавете, внимание концентрируется на них.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Опять за тобой, принцесса.
ЕЛИЗАВЕТА. Князь Иван, оставь меня. Больно занесся, ко мне свататься затеял.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Прости меня, цесаревна, за мои прежние глупые речи, теперь ты их больше не услышишь. Затем и иду за тобой, чтоб сказать тебе это.
ЕЛИЗАВЕТА (изумленно). Странно.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Знаю, как досаждал тебе своею дерзостью, но сердце у тебя золотое, ты зла не попомнишь.
ЕЛИЗАВЕТА. Коли правду говоришь, я охотно забуду, хоть сильно ты мне докучал. ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Клянусь тебе, принцесса, и не заикнусь боле.
ЕЛИЗАВЕТА. Ладно, верю.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Спасибо тебе. Благослови тебя Господь!
ЕЛИЗАВЕТА. Коли истинно благодарен, помоги мне, скажи, кому надо, чтоб отстали от меня с женихами. Что ни день, – нового навязывают. Право, смешно!
ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ ДОЛГОРУКОВ. Исполню, как прикажешь, цесаревна.
Подходит Петр.
ПЕТР II. Иван, вели приглашать к ужину. (Елизавете) Позволь предложить тебе руку, Лиза.
ЕЛИЗАВЕТА. Охотно, государь. ПЕТР II (походу). Что он говорил? ЕЛИЗАВЕТА. Прощения просил.
ПЕТР II. Видишь, не зря я его отчитал.
ЕЛИЗАВЕТА. Ты у меня чудо, какой умник, племянник-государь. ПЕТР II (строго). Ли-и-и-за! Не племянник и не государь.
ЕЛИЗАВЕТА. Да, да, ты у меня чудо, какой умный Петруша. ПЕТР II (укоризненно). Лиза!!!
КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
Петергоф. Только что закончилась охота. Петр и Иван, разгоряченные в охотничьих костюмах с хлыстами в руках. Привал
ПЕТР II (возбужден). Перекусим, да поскачем снова. Светло ещё. Наметим места на завтра. Где Елизавета Петровна? Что-то я её не видел.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Как не видели, государь? Она, было, поотстала... ПЕТР II. Поотстала! С чего бы? Обычно впереди всех.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Верно, не слишком прыткого коня ей дали. ПЕТР II. Бутурлин, тоже поотстал?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Не приметил. Зато я видел, как потом цесаревна мчалась во весь опор и кликала вас. Дивлюсь, как вы не увидали, ваше величество!
ПЕТР II (сварливо). Потом!.. А скажи мне, Иванушка, по душе нараспашку, что, она его любит?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Кого?
ПЕТР II. Не прикидывайся, Иван! Бутурлина! ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Кто знает!
ПЕТР II. Обо мне, что говорит?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Кто? Бутурлин? ПЕТР II. Иван! Не зли меня! Она!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Мне ничего не говорит, а стороной рассказывают, что она вас очень любит, только считает маленьким.
ПЕТР II. Просто возмутительно! А как ты думаешь, Иван? ИВАН ДОЛГОРУКОВ. О чем, ваше величество?
ПЕТР II. Ты, Иван, нарочно? Спрашиваю, можно меня любить?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Разумеется. Я даже знаю одну (осекся). Сегодня охота вышла неплохая, как, по-твоему, государь?
ПЕТР II. Не об охоте речь, коли сболтнул, договаривай. Кто это?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я, собственно, просто... слыхал…
ПЕТР II. Кто? Приказываю тебе говорить! Что ты слышал, от кого?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Да, отец толкует, будто бы Катерина в вас влюбилась. Простите его дерзновение.
ПЕТР II. Никакого дерзновения не вижу. Что-то Наташа не идет, ты за ней послал? ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Давно, ваше величество.
ПЕТР II. Сегодня она с утра меня наставляла, чтобы я больше занимался делами, не веселился бы в “кумпаниях”, да не ездил на охоту так часто.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Догадываюсь, почему вам бывает неприятно слушать её высочество. От себя бы говорила, вам, конечно, сестрице внимать не стыдно. Когда же она научает вас с чужого голоса...
ПЕТР II. Ты кого имеешь в виду?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Остерман – хитрый. Сам боится, подучивает её высочество.
ПЕТР II. Твоя правда, Иван, Остерман – старая лиса! Его слова всегда мимо меня пролетают, а Наташины до сердца доходят. Я Наташу очень люблю. А она не хочет со мной забавы разделять, опять не идет. Лиза – другое дело. Никогда не откажется.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Елизавета Петровна постарше её высочества. Да и разудалая! А вот и наши отставшие!
Входят Елизавета, Екатерина Долгорукова, Милезимо, Бутурлин и другие, едва ли не все, что были на балу, Меншиковых – нет.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Не велишь ли, государь, за стол?
ПЕТР II. Да, давайте, рассаживаться! Князь Иван! Садись подле меня слева, а сестрица твоя, пусть сядет справа. Она у меня на охоте в первый раз.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Я не посмею, государь. Хоть я и в первый раз, но мне ведомо, с вами всегда сидит её высочество Елизавета Петровна.
ЕЛИЗАВЕТА. Сама не сядешь на моё место, я тебя посажу (подводит Екатерину за плечи, отходит на дальний конец). Я помещусь тут.
ПЕТР II. Ты, Александр Борисович, садись возле тетки моей. Теперь будет ладно.
Принимаются за еду
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Александр Борисович, а ты никак поотстал от нас? БУТУРЛИН. Подпруга ослабла, пришлось соскочить, да подтянуть.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я, грешным делом, думал, не свалился ли ты с лошади! Бывает ведь, когда конь непривычный.
ПЕТР II. Действительно.
ЕЛИЗАВЕТА (между прочим). Александр Борисович не подросток, на коне держаться умеет. Петруша, за твоё здоровье от души, как и всегда. Ты знаешь, как я тебя люблю. И поцеловаться тетке с племянником на людях не стыдно. За твоё здоровье! (подходит, целует).
ПЕТР II (в сильном волнении). Какая ты, Лиза, добрая и рассудительная! Я опасался, ты разгневаешься, что я княжне Екатерине почет оказал...
ЕЛИЗАВЕТА. Рассердилась бы, за ушко бы подрала. Я тебе тетка, не забывай. ПЕТР II. Ты мне – тетка, а я тебе – государь, не забывай!
ЕЛИЗАВЕТА. А что Наташенька, сестрица твоя, государь, к нам даже за столом не присоединится?
ПЕТР II. Нездоровиться ей.
ЕЛИЗАВЕТА. Жалко. Ну, даст Бог...
ПЕТР II. Ты добрая, Лиза, веселая. Мне только и радость, когда ты со мной. ЕЛИЗАВЕТА. Спасибо, племянник. За тебя!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Его величество пожелали после привала новые места для завтрашней охоты присмотреть!
ПЕТР II. Лиза, ты с нами?
ЕЛИЗАВЕТА. Я бы с радостью, но думаю вернуться во дворец. Её высочество Наташеньку навестить, уговорить завтра с нами решиться.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я думаю, его величество не будет возражать, если все присоединятся к нам.
ПЁТР II. Разумеется, прошу всех с нами!
Встают из-за стола. Пётр подходит к Елизавете.
ПЕТР II. Ты всё подшучиваешь надо мной, считаешь маленьким...
ЕЛИЗАВЕТА (напряженно вглядываясь Петру в лицо). Ой, нет! Нет! Ты – взрослый! Теперь вижу, вон у тебя усики пробиваться начинают.
ПЕТР II. Опять?! Тебе смешно, а мне горько!
ЕЛИЗАВЕТА. Не выдумывай! Я, ей Богу, в первый раз твои усики заметила. ПЕТР II. Ты меня не любишь, а я хочу на тебе жениться.
ЕЛИЗАВЕТА. У тебя невеста.
ПЕТР II. Нет у меня никакой невесты. Я решил окончательно. Сегодня Андрею Ивановичу велю в том нужную бумагу составить.
ЕЛИЗАВЕТА. А светлейший?
ПЕТР II (прикидываясь). Какой светлейший?
ЕЛИЗАВЕТА. Да тот, что титулует себя: (передразнивая Меншикова) Мы, Александр Меншиков, Римского и Российского государства князь, герцог Ижорский, наследный господин Аранинбурга и иных, Его Царского Величества Всероссийского первый действительный тайный советник, командующий генерал-губернатор губернии Санкт- Петербургской и многих провинций Его Императорского Величества, кавалер Святого Андрея и Слона, Белого и Черного Орлов и пр., и пр... Наверное, ещё много чего забыла.
ПЕТР II. Конечно, хотя бы то, что я его намедни из генерал-фельдмаршала в генералиссимуса произвел.
ЕЛИЗАВЕТА. Тем паче, ещё и генералиссимус!!!
ПЕТР II. Пусть хоть и генералиссимус. Он – мой подданный, а я – император и могу раздавить его силу. Меншиковы мне ужасно надоели. Иван идет. Идешь звать в лес, Иван? ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Так точно, государь.
ЕЛИЗАВЕТА. Поезжайте с Богом, я бы с радостью, но, полагаю, надо к Наташе. ПЁТР II. От благого дела отговаривать не стану. С Богом!
Выходят.
КАРТИНА V
Спальня цесаревны Натальи. Входит Елизавета.
ЕЛИЗАВЕТА. Можно к тебе, Наташенька? Совсем тебя не вижу. Всё уединяешься. НАТАЛЬЯ. Лиза! Входи! Посиди со мной. Настроение дурное.
ЕЛИЗАВЕТА. Опять?!
НАТАЛЬЯ. На то, что вокруг братца твориться, смотреть не могу. Меншиковых, правда, чуть отодвинули…
ЕЛИЗАВЕТА. Отобьётся Петруша, он решительно настроен.
НАТАЛЬЯ. А князь Иван! Мне Андрей Иванович опять про него нарассказал. Бесчинствует, чужим женам прохода не дает. Андрей Иванович попробовал, было, что-то Петруше сказать про него, так Петя побледнел и говорит: “Не говори мне, Андрей
Иванович, ничего дурного про Ивана, он мой друг, заместо брата, так я его люблю, и никому не позволю его обижать!”
ЕЛИЗАВЕТА. Иван что. Вот батюшка его...
НАТАЛЬЯ. Знаю, знаю, знаю! Поделать ничего не могу, потому душа у меня и болит. И ты, Лиза, только бы тебе Петеньку дразнить, не жалеешь ты его!
ЕЛИЗАВЕТА. Не права ты, Наташа. Жалею и берегу. Оттого скоро меня оттеснят. Жмут со всех сторон. И тебя опять настроили. Может, и надо отойти, может, и к лучшему… Что мы с тобой на сон о печалях, о тревога! (Резко переводит тему.) Что за миниатюрка у тебя в руке?
НАТАЛЬЯ. Так, случайно взяла, на столике перебирала. ЕЛИЗАВЕТА. Показывай, показывай!
НАТАЛЬЯ. На маскараде де Лириа, посланник испанский, знаешь? ЕЛИЗАВЕТА. Как не знать, ну?
НАТАЛЬЯ. Дал мне посмотреть, да так мне и не удалось ему вернуть. ЕЛИЗАВЕТА. Кто таков на ней?
НАТАЛЬЯ. Дон Карлос, их инфант.
Елизавета берет у Натальи миниатюру.
ЕЛИЗАВЕТА. Ишь! Огонь! Небось, в тебя влюблен? НАТАЛЬЯ (укоризненно). Лиза!
ЕЛИЗАВЕТА. Ясно. Одобряю! Дело. Всё лучше, чем страхами да опасениями жить. НАТАЛЬЯ (погибая от смущения). Что ты удумала, Лиза?
ЕЛИЗАВЕТА. Удумала я, что надо, чтобы Дон Карлос нас навестил. И намерена похлопотать об этом. Ай, да Наташа! Пойду. Ложись. А завтра – с нами!
НАТАЛЬЯ. Лиза, только...
ЕЛИЗАВЕТА. Можешь рассчитывать на мою скромность и поддержку. Спи!
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ КАРТИНА I
Москва, январь 1730 г. Кабинет Петра II в Лефортовском дворце. Должно ощущаться, что прошло большое время. На сцене уже идет действие. В кабинете Петр, он сильно развился, возмужал и даже, несмотря на свои юные годы, постарел, с ним Иван.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. И ещё, государь, Андрей Иванович Остерман просил, чтобы я со своей стороны тебе напомнил, что время быть вашему величеству в резиденции.
ПЕТР II. Москва, чем не резиденция?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (как надоевшую скороговорку). Вам ведомо, государь, в Санкт- Петербурге сосредоточено управление империей. Его местоположение сближает Россию с просвещенными государствами и прочее, и прочее...
ПЕТР II. Хорошо, хорошо, если надо, я поеду.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Когда изволите назначить переезд? ПЕТР II. Когда, когда... Когда?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Может быть после свадьбы? ПЕТР II (рассеянно). После какой свадьбы?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. После вашей, государь.
ПЕТР II. После моей. Ты думаешь, моя свадьба с княжной Екатериной состоится?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Думаю, вы должны поступить, как вам заблагорассудится, государь. А сказал так просто потому, что вы обручились...
ПЕТР II. С дочерью Меншикова я тоже был обручен. Где теперь Меншиковы? ИВАН ДОЛГОРУКОВ. В Березове, согласно вашему распоряжению.
ПЕТР II. Мне хочется смягчить их участь. Что скажешь, Иван? ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Проявлять милосердие всегда благое дело.
ПЕТР II. Да! Пусть дадут им льготы. Дочерей и сына даже можно вернуть. За что они терпят? Бедная княгиня не перенесла... Кто виновен в ея смерти? Кто?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Меншиков многое делал во вред государству...
ПЕТР II. Но многое и на пользу. Мой дед умел ценить его услуги. Участь Меншикова нужно смягчить, а детей вернуть, восстановить в звании, отдать обратно имущество.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я передам вашу волю, кому следует, и прослежу, чтобы всё было исполнено в точности.
ПЕТР II. Если станут возражать, не позволяй!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Слушаю, государь. Будьте покойны.
ПЕТР II. Ладно, иди, если хочешь. Я знаю, что ты вечно норовишь убежать от меня. Всё к графине Шереметевой?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Государь, ты не поверишь, я ведь и подойти к ней боюсь. Издали поклониться, повидать, и то радость. Да и никогда бы я не убегал, даже к ней, если бы меня не оттирали от тебя.
ПЕТР II. Верю, знаю, не сержусь. Прискучило всё, Иван, надоело!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Государь, батюшка, позволь просить твоей милости? ПЕТР II. Иван, ты ведаешь, я к тебе всей душой.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Для тебя не новость, государь, что я давно люблю Наталью. Всегда знал и знаю, что недостоин её, пытался одуматься, отвлечь себя, но нету моих сил, дозволь просить её руки, если решусь?
ПЕТР II. Наталья Борисовна – девица выше всех похвал. Отчего не жениться! Дай Бог вам счастья. А если решишься, обручим, помолвку назначай прямо на днях.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Спасибо, государь.
ПЕТР II. Я вижу, совсем не терпится тебе. Ты свободен. Ступай!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Помилуй, государь. ПЕТР II. Иди, иди. Хочу один побыть немного.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Как прикажешь, государь.
С поклоном выходит. Почти сразу влетает Елизавета.
ЕЛИЗАВЕТА. Прости, государь-племянник, что без зова. Так захотелось навестить тебя! Всё слышу, ты скучаешь, да печалишься, болеешь.
ПЕТР II. Лиза! Здравствуй! Рад тебе, где прикажешь тебя усадить? Ужели в таком горе мне веселиться?
ЕЛИЗАВЕТА. Твое горе миновало.
ПЕТР II. Как миновало! Похоронить сестру – утрата ничем невосполнимая.
ЕЛИЗАВЕТА. Знаю, Петя, на беду свою, знаю. Оба мы с тобой одинаково несчастны. И я потеряла сестру. Слезы, Петруша, стыдись, ты – государь! Слезами и тоскою не вернёшь Наташи. Смерть – общий удел.
ПЕТР II. Я скоро умру, Лиза, скоро!
ЕЛИЗАВЕТА. Полно, голубчик, тебе жить, да жить. ПЕТР II. Зачем? Кому нужна моя жизнь?
ЕЛИЗАВЕТА. Да миллионам! ПЕТР II. Полно!
ЕЛИЗАВЕТА. Миллионам твоих подданных! ПЕТР II. Слова... одни слова...
ЕЛИЗАВЕТА. Твоей невесте! ПЕТР II (отмахиваясь). Ах!
ЕЛИЗАВЕТА. Я плохо понимаю тебя, Петруша?!
ПЕТР II. Разве тебе неизвестно, я не люблю княжну Екатерину.
ЕЛИЗАВЕТА. Боже! Неужто, история повторяется? Я полагала, на этот раз по-другому. Зачем ты женишься? Сколько мне известно, тебя никто силой не заставлял!
ПЕТР II. Не силой, а заставили.
ЕЛИЗАВЕТА. Куда Иван смотрел!
ПЕТР II. Его ко мне почти не допускают. Ты живешь в Покровском... Зачем?
ЕЛИЗАВЕТА. Петя! Ты спрашиваешь! Кто бы мне позволил тут жить?! Ты отвернулся от меня...
ПЕТР II. Ты можешь упрекать меня. Я неправ перед тобой. Прости меня, ради Бога! Мне было очень тяжело, я так тебя любил, а ты, ну, и сердился, и больно было тебя видеть. Потом, потом со всех сторон мне про тебя дурное стали наговаривать...
ЕЛИЗАВЕТА. И ты поверил?
ПЕТР II (смущенно). Поверил, Лиза, грешен.
ЕЛИЗАВЕТА. Бог с тобой, верь, если хочешь. Что дурного делаю, не знаю, у каждого свой взгляд – может, есть что-то и дурное... Только часто я, голубчик Петя, по тебе плакать стала, часто хотелось видеть тебя, ведь после смерти Анны Петровны я совсем одна осталась, и чего боялась, то и случилось!
ПЕТР II. Помнишь, как я раньше смотрел на Меншикову? Так же противна мне теперешняя невеста.
ЕЛИЗАВЕТА. Господи, Петруша, порви с ними.
ПЕТР II. То было просто с Меншиковым. Он неволил меня. Вокруг поддерживали... Эти исполняют все мои желания, любые увеселения, охоты – к моим услугам. Но, кроме них, рядом со мной никого нет.
ЕЛИЗАВЕТА. Петя! Ты не можешь отдаться им в руки, не можешь себя губить! Если честно рассудить, так выходит, Меншиков-то даже больше тебе добра хотел! Покажи ещё раз, что ты свободный человек и император.
ПЕТР II (пошатнувшись). Голова кружится! Теперь часто кружится.
ЕЛИЗАВЕТА. Петруша!
ПЕТР II. Ничего-ничего. Я постараюсь. Может и развяжусь. А теперь ты иди, Лиза. Сейчас придет Алексей Григорьевич. Хочет опять везти меня в Горенки.
ЕЛИЗАВЕТА. Не боюсь я их, Долгоруких!
ПЕТР II. Нет, нет. Не надо. Теперь ступай. Я найду случай, мы будем видеться, поговорим. Ради меня, иди скорее. Они тебе неприятность сделают. Ради меня...
ЕЛИЗАВЕТА. Разве что ради тебя, а то стала бы я от Долгоруких бегать! Воля твоя, ухожу. Прощай! Буду молиться за тебя.
ПЕТР II . Прощай, прощай, Лиза.
КАРТИНА II
Дворец Шереметевых в Москве. Гостиная. Иван Долгоруков у Натальи Борисовны Шереметевой. Они уже беседуют.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Спасибо, графинюшка, что впустила. Боялся, велишь гнать, коль братца дома нет. Ужели не боишься принимать у себя Ивана Долгорукова?
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Отчего мне бояться, я знаю, ты меня ничем не обидишь. ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Второй раз спасибо, мне дорого твоё доверие и расположение, как голодному кусок хлеба.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Странно слышать это, ты ли не живешь в свое удовольствие, всеми обласкан, государев любимец. Тебе ли на жизнь пенять, только и знаешь, что веселишься, да забавы устраиваешь.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Нет мне радости в забавах, опротивели. Иной раз страшно за душу свою, во многом я грешен. Последнее время и государь на меня, бывает, сердится, что отставать стал от него, на охоты с ним не выезжаю. А не езжу я, не потому что интереснее что-то нахожу, а потому что тяжко мне смотреть на то, что там творится. Понял я, какой страшный грех мы взяли на душу. Тебе и знать нельзя, что там и как. Меня гонят, боятся, что я государя от них отлучу. Нет мочи смотреть на их дела. Иной раз хотел бы руки на себя наложить.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Что ты! Я радостно слушала тебя, а ты вдруг совсем непутным кончил.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Ах, Наталья Борисовна, всего не выскажешь. Истину говорю, что позорная жизнь мне надоела, но мало воли у меня над собой, погрязаю в старых грехах своих, и некому меня спасти.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Зачем ты так смотришь на меня?
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Никак ты испугалась? Непутный человек в твой дом пришел. А гляжу я на тебя так, потому что полюбил я тебя, Наталья Борисовна.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Опомнись, князь!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я не лгу! Многим лгал, а тебе не лгу. Мне кажется, что в тебе одной моё спасение, вот я и пришёл к тебе, как безумный, рассказать всё и молить… Полюби меня, Наталья Борисовна, и спаси.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА (после паузы). Таким, каким ты был, я не могу, не должна любить тебя. Найдешь силы уйти от грехов, я постараюсь... буду любить тебя, а сейчас ступай, прощай (быстро уходит).
Иван Долгоруков долго стоит в полном оцепенении, раздумье.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (вдруг встрепенувшись). Любит! Она любит меня! (начинает отплясывать неистовую пляску радости) Любит! Любит! Можно свататься! Любит! Боже, спасибо тебе! Господи, бесконечно милосердие твоё! Любит! (снова буйная пляска).
Входит Петр Шереметев, в недоумении наблюдает безумную пляску царского любимца. Иван, наконец, замечает присутствие Шереметева. Застывает.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (после заминки ещё несколько раз притоптывает). У тебя, Петр Борисович, что не топят? Вконец замерз, пока тебя дожидался. Греюсь вот. Здравствуй, между прочим, Петр Борисович.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Здравствуйте, князь Иван Алексеевич! Не знаю, как и благодарить за посещение, уж так я рад видеть вас в своём доме! А истопникам сейчас разнос дам, натопят, как в бане...
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Полно, попозже. Я к тебе по серьезному делу приехал. ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Счастлив буду, коль смогу услужить, князь Иван.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Скажи, Петруша, ведь ты теперь хозяином этого дома считаешься, старшим Шереметевым? Ты – глава брату и сестрам? Так?
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Совершенно так.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Значит, тебе, безусому, мне приходится в пояс кланяться, просить по старинному обычаю (кланяется)...
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ (пугается не на шутку). Что ты, князь? Как можно?! Помилуй! ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Выслушай меня, Петр Борисович, (снова кланяется в пояс) пришел я к твоей милости просить у тебя руки твоей сестры Наталии Борисовны.
Шереметев, наконец, понимает, в чем дело, бросается на шею Ивану.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Иван Алексеевич, голубчик! Да, ежели бы можно было, я бы за тебя всех своих сестер отдал!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Стало быть, ты согласен?
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Спрашиваешь! И не грезил о таком счастье! Иван Алексеевич!!! ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Тогда, Петя, не сочти за труд, отправляйся к сестре, передай ей моё предложение, коли согласна, пусть примет меня.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Будто она может быть не согласна! Вздор какой! Да её в этом деле и спрашивать нечего! (снова бросается с поцелуями).
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я так не думаю. Поперек её воли, брать не стану.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Изволь, изволь (уходя сам себе). Не спятила же она с ума, не вздумает отказывать! А коли вздумает, я с ней не поцеремонюсь...
КАРТИНА III
Комната Наталии Борисовны Шереметевой. Она в мечтательной задумчивости. Опрометью влетает Петр Борисович.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Братец! Сходил бы ты к тетушке, ей что-то неможется сегодня...
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Позже. (Наталья хочет возразить) Прошу не перебивать главу семьи!
НАТАЛЬЯ ШЕНЕМЕТЕВА. Изволь. Прошу простить. Но отчего ты столь важен сегодня. ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Дело важное и серьезное.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Господи! Да что случилось?!
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Ко мне там приехал Иван Алексеевич Долгоруков. Просит твоей руки. Я дал согласие. Но он хочет услышать твой ответ. Если согласна, прими его.
Наталья Борисовна молчит.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Что ж ты, Наташа, говори. Негоже оставлять его долго ждать. Такой человек! Такой вельможа! Впрочем, о чем толковать, – согласна! Отчего молчишь? Почто
тревожиться меня заставляешь? Коли от такого жениха отказываются? Первый человек после государя! Богат! Молод! Красив! Ну, приятной наружности. Сестра! Сестра!
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА (после долгой паузы). Пусть войдет.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ (с облегчением). Фу ты! Слава Тебе Господи! Напугала... (уже из дверей). Будто надо было столько думать! И не вздумай мне намудрить что-нибудь!
Исчезает. Наталья остается в задумчивости. Входит Иван.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Чем решила ты судьбу мою, Наталья Борисовна?
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Присядь, князь, потолкуем. Прежде всего, благодарю за честь, которую ты мне делаешь.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Этого могла не говорить.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Отчего не говорить, коли я так чувствую. По рождению мы равны, но теперь ты так высок сделался, что мог бы рассчитывать и на лучшую невесту. Говаривали, что ты приглядывал себе цесаревну Елизавету Петровну.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Не кори меня цесаревной, коли прошлым корить станешь, много чего найдется, и кончишь ты тем, что не за честь, а за бесчестие сочтешь мое предложение (встаёт на колени). Реши мою судьбу, Наталья Борисовна.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Не унижай себя передо мной, недостойной, и прости, что упрекнула.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Так ты согласна?
Наталья Борисовна кивает. Иван целует ей руки.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Петя!!!!!!! (что есть мочи) Петр Борисович!!!!!!!!
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ (влетая). Слава Тебе, Господи! Насилу дождался! Что так долго не звали-то? Чуть с ума не сошёл!!!
Обнимаются все втроем.
КАРТИНА IV
Бал, посвященный обручению Ивана Долгорукого и Натальи Шереметевой. Все обставлено с неимоверной пышностью и дополнительно озарено безмерным счастьем, исходящим от невесты и жениха. Бал в разгаре. Гости танцуют. Мы слышим беседу то той, то другой пары, и разговоры нетанцующих.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (танцует с невестой). Ты рада? Всем довольна? НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Ах, Боже! Такое счастье и во сне не снилось! ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Даже страшно.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Полно.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Я не стою такого счастья, разве ради твоей ангельской души получу его...
Уходят в танце. Петр II отводит Елизавету в сторону.
ПЕТР II. Лиза, мы опять не видимся! ЕЛИЗАВЕТА. Тут моей вины нет.
ПЕТР II. Завтра утром жди меня, я буду к тебе. ЕЛИЗАВЕТА. Не будешь, государь, – не пустят. ПЕТР II. Жди! (отходит)
На первый план выходит другая пара: Екатерина Долгорукова – Милезимо.
МИЛЕЗИМО. Уже ли надежды больше нет?
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Поздно, поздно даже говорить об этом. МИЛЕЗИМО. Я сойду с ума!
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Будь каждый день в Горенках, знаешь, где. Если смогу увидимся, тогда и поговорим.
Новый танец. Теперь слышна беседа Екатерины Долгоруковой и Петра II.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Вы бледны сегодня, государь. ПЕТР II. Вам мниться, моя добрая княжна.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Вы не больны?
ПЕТР II. Нет-нет, ничуть.
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Я беспокоюсь за вас. ПЕТР II. Вы слишком любите меня.
Екатерина молчит.
ПЕТР II. Я угадал? Ведь невеста должна любить жениха?
ЕКАТЕРИНА ДОЛГОРУКОВА. Да, как, впрочем, и жених невесту.
Музыка всё веселее и громче. Бал набирает силу. Фейерверк.
КАРТИНА V
Покровское. Покои Елизаветы Петровны. Она уютно сидит в кресле, поодаль на стуле – Бутурлин. На первый взгляд всё должно очень напоминать вторую картину, первого действия, но вскоре почувствуется, что все не так безоблачно, как прежде.
ЕЛИЗАВЕТА. Неплохо наплясались вчера, а, Александр Борисович?
БУТУРЛИН. Да, на жениха с невестой душа радовалась. Давненько я не видал столь без памяти влюбленных.
ЕЛИЗАВЕТА. На обручении Петруши, так ли было? БУТУРЛИН. Мда!
ЕЛИЗАВЕТА. То-то “мда”. Что делать? Что делать!? Нельзя мне было отходить от него, нельзя бросать одного. Пусть бы теснили, давили, а мне бы стоять. А то – на тебе – разобиделась! Не ценишь – не надо. Никогда себе не прощу! Понадеялась на Ивана. Да, что там понадеялась, нарочно себя обманула. Ведь знала, слаб Иван, когда отец его, да все они поднавалятся, – делает, что велят. А, когда моя бедная Аннушка умерла, заперлась здесь, я – самая несчастная. Ах! Виновата!
БУТУРЛИН. Полноте, ваше высочество. Иль забыли вы, что они себе позволяли? Ангел выйдет из терпения! Наговоры, интриги...
ЕЛИЗАВЕТА. Сама допустила! Не допустила бы – не посмели бы.
БУТУРЛИН. Они-то?! Да их наглости предела нет! Чем дальше, тем больше! Не хотел вас расстраивать, сам надеялся разобраться, да теперь скажу, чтоб зря не корили вы себя. Долгоруков, Алексей Григорьевич, давеча отказал вашему двору в выдаче вина, соли и прочего, да и денег из казны. Хочет, чтоб вы отныне содержали свой двор сами, а то, говорит, слишком много ваши придворные съели и выпили.
ЕЛИЗАВЕТА. Много!?! Нечто я людей своих ограничивать стану! Кому указывать собрался этот холоп?! Мне?! С каких пор он деньгами в государстве распоряжается?
БУТУРЛИН. Не стоит он вашего гнева! Не хотел говорить, и не надо было.
ЕЛИЗАВЕТА. Что сказал – хорошо. И впредь ничего от меня не таи! А что не стоит он моего гнева – тут ты прав. И не в нас сейчас дело. Государь пропадает. И ребенка им не жаль! Греха не бояться, ничего не бояться, лишь бы власть захватить!
БУТУРЛИН. Ваше высочество, матушка, успокойтесь, Бога ради. Много ли вы монархов припомните, кто женат по любви? Да и много ли простых людей таких найдете? Если и женится, ничего не пропало.
ЕЛИЗАВЕТА. Пожалуй, к тому же, может, отбить его удастся. БУТУРЛИН. И то, правда, ваше высочество.
ЕЛИЗАВЕТА. Действительно, что я на себя страху напустила. Он сегодня обещал ко мне быть, утром. Только бы приехал, только бы приехал! Мы всё исправим. Я его уговорю. Я на всё пойду. Едет! Никак едет? Глянь-ка, Александр Борисович!
БУТУРЛИН (смотрит). Нет никого. Елизавета Петровна, голубушка, успокойся, ведь, если ты будешь так взволнована...
ЕЛИЗАВЕТА. Я слышу лошадей...
БУТУРЛИН (выглядывает снова). Господи! Да ведь точно, кажется, едет! ЕЛИЗАВЕТА. Ну?
БУТУРЛИН. Да! ОН!
ЕЛИЗАВЕТА. Слава тебе, Господи! Александр Борисович, ты ступай. БУТУРЛИН. Разумеется, ваше высочество, слушаюсь.
Уходит. Елизавета садится, старается успокоиться. Входит Петр II.
ЕЛИЗАВЕТА (подбегая навстречу). Петрушенька, а я ждала, но не чаяла, что придешь. Здравствуй, здравствуй, свет мой, что бледен, ужели опять нездоров?
ПЕТР II. Здравствуй, Лиза. Слава Богу, вырвался, отдохну у тебя немного.
ЕЛИЗАВЕТА. Отдыхать собрался! Утро ещё! Садись, потолкуем. Как ты, что решил? ПЕТР II. Не знаю. Брожу целыми днями, как шальной, ничего не понимаю, ночами лихорадка трясет.
ЕЛИЗАВЕТА. Зачем ты не лечишься? Поеду к Андрею Ивановичу!
ПЕТР II. Оставь! Помнишь, когда умирала сестра, сказала, что я скоро с ней буду. Ночью я долго об этом думал. И приехал я сказать тебе, что скоро меня не станет.
ЕЛИЗАВЕТА. Почто ты мне душу надрываешь! Надо тебе ехать лечиться за границу, там отменные доктора! Мой батюшка ездил.
ПЕТР II. Разве выпустят? ЕЛИЗАВЕТА. А то нет!
ПЕТР II. Скажут, государство будет страдать... Да зачем? Кого я люблю, тот меня не любит. Кого я не люблю, всегда со мной. Ты говоришь оставить невесту. Сначала думал, смогу, а теперь вижу, не хватит сил. Потом, хотя б ушла и эта, – придет новая. Все только и кричат мне в уши: надо жениться! Где я найду невесту по сердцу?!
ЕЛИЗАВЕТА. Полно, Петруша. Не по возрасту у тебя мысли. Пройдет год-другой, полюбишь.
ПЕТР II. Нет, я уже старик. Посмотри хорошенько, расслабленный старик. И живу, как старик, воспоминаниями. Далеко наше время счастливое, далеко Петергоф, далеко Наташа, да и ты далеко. Как я тебя любил! Ждал, что, и ты меня полюбишь. Я и теперь тебя люблю, может ещё больше... но только без радости, потому что не надеюсь боле... Женюсь!
ЕЛИЗАВЕТА. Петя, если ты, истинно, считаешь, что я могу сделать твое счастье... я согласна! Только улыбнись, приди в себя, и живи, только живи!
ПЕТР II. Спасибо, Лиза. Раньше, если б ты сказала, что согласна, я бы сей же момент венчался с тобой. Теперь не могу, потому что понимаю, что ты хочешь пожертвовать собой, понимаю, я для тебя – мальчик, племянник маленький. Прежде не понимал, теперь понимаю. Поэтому и могу только что поблагодарить тебя за доброту твою.
ЕЛИЗАВЕТА. Что делать?! Хочешь, я не отойду от тебя, буду всегда с тобой рядом? ПЕТР II. Хорошо бы, но меня от тебя отымут...
ЕЛИЗАВЕТА. Ты меньше был, у тебя хватило сил распутать себе руки. Помнишь, стал ходить в Государственный совет. Издал указ, чтоб без твоего ведома никто не смел серьезных дел решать. Сейчас ты старше, узнал людей. Ужели считаешь Долгоруковых друзьями? Иван тебя любит, остальные – обманщики, плуты! Казну грабят, творят неправду. Хуже Меншикова! Тот хоть и дело делал, эти только зло!
ПЕТР II. Ты сердита на них.
ЕЛИЗАВЕТА. Да что, тебя околдовали? Подумай хорошенько, вспомни! И с княжной Екатериной... Разве Алексей Григорьевич не всячески старался её тебе на глаза выставить, навязать? Разве не давно эта история началась?
ПЕТР II. Твоя правда, я понимаю (угрожающе). Вошли б они сюда сию минуту! А через час будет совсем другое. Нет у меня никакой силы. Видно, много успел нагрешить, Бог меня и наказывает.
ЕЛИЗАВЕТА. Петя!
ПЕТР II (вдруг пугаясь). Тише, тише! ЕЛИЗАВЕТА. Петечка, что ты?
ПЕТР II. Не говори ничего. Здесь где-нибудь Алексей Григорьевич. Поди к дверям, Лиза, посмотри, никто нас не подслушивает?
ЕЛИЗАВЕТА. Петя, что с тобой? Ты бредишь!
ПЕТР II. Ни одно моё слово, ни одна мысль мимо них не проходит. Всё им известно. ЕЛИЗАВЕТА. Петечка, государь мой, позволь, я за доктором пошлю?
ПЕТР II. Что ты, что ты, как можно доктора? Они меня отравят! ЕЛИЗАВЕТА. Петя, кому это нужно?
ПЕТР II. А разве такого не бывает? Может, я уже отравлен. Отчего я болен? Отчего на меня такая слабость находит?
ЕЛИЗАВЕТА. Петя, у тебя жар, ты весь дрожишь! Позволь, я довезу тебя, тебе надо лечь. Ты, верно, простудился.
ПЕТР II. Да, поеду. Долгоруковы, небось, давно тревожатся. Всюду послали разведывать. Ведь я тайком уехал. А ты оставайся, я за тебя боюсь.
ЕЛИЗАВЕТА. Вот ещё, спорить со мной! Поедем потихоньку, вместе поедем. Я с тобой, Петруша, я с тобой. Поедем, милый! (тихонько уводит его, в дверях) Боже! Боже! Погубили мальчика, чудного моего мальчика. За что?! За что?!
КАРТИНА VI
Гостиная в доме Шереметевых. Нервно мечется Наталья Борисовна. Входит Петр Борисович – в противоположном настроении: спокоен, доволен и весел.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Наташенька? Как здоровье? Как настроение? (не замечая её состояния) Я так счастлив. Последнее время другим человеком себя чувствую. Всем нужен, всем люб. Знаю, что из-за Ивана, а приятно. Я во дворец. Да, что с тобой?
НАТАЛЬЯ БОРИСОВНА. Иван который день не был.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Естественно, тебе ведомо, император болен. Иван при нем. НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Если совсем отойти не может, значит, дело серьезное.
ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. В сем году государь не в первый раз нездоров. Дело молодое поправится. Что передать?
НАТАЛЬЯ БОРИСОВНА. Передай, что я молюсь за него и за императора... ПЕТР ШЕРЕМЕТЕВ. Всё? Я пошел.
Уходит.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА (вслед). С Богом! С Богом!
Входит Иван Долгоруков – сам не свой. Наталья Борисовна бросается к нему.
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Иван! Наконец-то! Как там? Что император?! ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Умирает.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Нет, не смилосердится. Он заберет к себе чистую душу, чтобы мы, окаянные, не могли больше губить её. Ах, Наташа, теперь-то все вины мои стоят передо мной! Все! (Наталья хочет перебить) Погоди, Наташенька, душа моя, у меня считанные минуты. Наташа, меня ждет кара, я сам на неё пойду. Но ты, ты! Наташа, ты знаешь, что бывает с фаворитами, когда... Перед Богом заклинаю, оставь меня. Я не хочу, чтобы ты из- за меня терпела, я хотел принести тебе радость, а не в горе ввергать! Я расторгаю помолвку! Прости меня. И отпусти...
НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА. Иван, я никогда не соглашусь!!!
Входит нарочный из дворца.
НАРОЧНЫЙ. Ваше сиятельство, вас срочно требуют! Император без памяти. ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Всё, Наташа, конец. Прощай, не поминай лихом (убегает). НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЕВА (вдогонку). Нет!!! Иван! Слышишь? Нет!!!
КАРТИНА VII
Дворец. Одновременно, с разных сторон в зал входят Иван Долгоруков и Елизавета, сопровождаемая Бутурлиным.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Елизавета Петровна! Ваше Высочество! Что он? ЕЛИЗАВЕТА. Не спеши! Опоздал!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (потрясен). Не верю! Не верю... (цепенеет)
ЕЛИЗАВЕТА (убита, и держится из последних сил) Стала б я так шутить. (Бутурлину)
Александр Борисович, иди-ка вперед, погоди в санях.
Бутурлин быстро с поклоном уходит.
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Господи! Не смиловался Ты над нами!
ЕЛИЗАВЕТА (лишь закрывается дверь за Бутурлиным, обрушивает на Ивана град хлестких пощечин и тяжелых тумаков.) Мерзкий холоп! Подлец! Негодяй!!! Предатель!!!! Ещё ропщешь! Как ты берег его?!! Куда смотрел?!! Прикидывался другом! А сам дал сгубить его! (выбившись из сил, рыдает.) Сама не лучше, бросила на погибель мальчика моего, отступилась. Решила себя пощадить. Вот и пощадила!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (падая на колени). Не останавливайся, бей ещё! Топчи! Все мало! Зря с гордостью моей посчиталась, Бутурлина отослала, пусть бы смотрел! Пусть все видят, что я заслужил! Всё, что ты ни думаешь про меня, – всего мало! Я один знаю, как я виноват! А себя не кори, ты больше, чем могла, за него стояла.
ЕЛИЗАВЕТА. Кого сгубили?! Внука Петра! Он так похож делался! Настоящим вторым Петром мог бы стать!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ. Цесаревна, нечто ты одна это понимала! Не подмяли, так извели, а я помог! Не хотел, а помог. И прощения мне нет, да я и сам себе не прощу!
ЕЛИЗАВЕТА. Уйду я, уйду совсем от всего этого!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (в прострации). Никуда тебе не деться. Не уйти тебе.
ЕЛИЗАВЕТА. Очень даже просто, раз и навсегда. Вот так! (поворачивается и удаляется, на ходу) Что удумал!
ИВАН ДОЛГОРУКОВ (ей вслед, подавленно) А то, что он был внук, а ты – ДОЧЬ ПЕТРА. От себя – не уйдешь!!! (уходя в покои Петра II) Вернешься.
Сцена пуста. Музыка. После паузы на авансцену для поклона первой, как бы сама того не желая и удивляясь, ВОЗВРАЩАЕТСЯ ЕЛИЗАВЕТА. Во время её движения к центру, на фоне музыки прозвучат следующие слова: Через одиннадцать лет ПРЕОБРАЖЕНЦЫ на руках внесут ЕЛИЗАВЕТУ на трон. Первой в “Просвещенной Европе” она отменит смертную казнь, возродит академию наук и Санкт-Петербургский университет, откроет академию художеств и Московский университет, вдохнет жизнь в русский театр, построит прекрасные соборы, монастыри, дворцы и так далее, и так далее и так далее...
